Глава 3.
Я шла по тёмным улицам нашего города, где даже фонари не могли рассеять эту враждебную серость. Холодные неоновые вывески мигали сквозь густой туман, заманивали перейти черту, за которую я уже давно не заходила. Меня растили хорошей послушной девочкой, у которой было столько правил, что некогда было расслабиться и стать собой. Знание всех оттенков бежевого, игра на фортепиано, платья, рюшки — всё это было для меня таким старомодным. Но я была ребёнком и делала всё, что говорили родители, я была почти идеальна для них до 16 лет. Гормоны ли это были или я повзрослела, но они спасли мою жизнь.
У магазина «Сити Холл» сидела Стелла за прилавком — тёплый огонёк среди этой серой хмури. Зимой она продаёт вязаные вещи и пирожки, летом — букеты цветов с фруктами из её сада. Я к ней прихожу не только для того, чтобы купить товар, а за новыми интересными рассказами о её жизни, которыми она ненавязчиво делится.
Стелла всегда одета со вкусом, лёгкий макияж придаёт её белоснежной коже игривости. А в глазах ты никогда не увидишь презрения или усталости — они сияют от её прекрасной души. Мои же могут блестеть лишь от холода, тоскливо и совсем не привлекательно, а макияж и вовсе я забыла дома.
— Через месяц у меня юбилей, впервые за много лет меня здесь не будет. Всё-таки такое прекрасное событие — прожить целых 65 лет. Буду отмечать со своим козлёнком, — так ласково она называет мужа, объясняя это тем, что мужчины могут быть козлами, но раз он её ни разу не подводил в их совместной жизни, то он козлёнок.
Я восхищаюсь ей, как, думаю, и многие другие. Ей не страшна непогода, она удивляет своим неизменно хорошим настроением и добротой ко всему вокруг. Седоволосая дама никогда не жалуется на жизнь и не просит сочувствия, но безумно любит рассказывать истории своей молодости и не только. Особенно о всех своих мужчинах и о любви до гроба. Вот приходит она домой, а её ждут горячий чай с пряниками на столе и нагретые на батарее тапочки. Он еле передвигается, руки уже не слушаются, дрожат, и ей часто приходится убирать осколки на полу, рассыпанный сахар.
— Я прихожу домой в разное время, но чай всегда горячий. Как ему это удаётся? — удивляется Стелла. — Стоит мне взять кружку, так он куда-то торопливо, насколько ещё способен, уходит. Затем слышу звук шуршащих тапочек, приближающихся ко мне, и тяжёлое пыхтение, словно он пробежал марафон. Я чувствую, как его дрожащие руки опускаются к моим плечам и устремляются вниз, касаясь груди и всё ещё вызывая мурашки. Он укутывает меня в плед, словно ребёнка, каждый раз, когда я возвращаюсь домой. Как бы моё тело ни замерзало, моё сердце с ним пылает вот уже 30 лет. Подруги меня отговаривали:
— «Что ты с ним будешь делать через 10–20 лет? Слишком большая разница в возрасте».
— «Как что? Любить».
Её истории и энергия подпитывают маленький огонёк надежды в моей душе, и я на мгновение начинаю снова верить в себя и похороненные мечты. Верить, что когда-нибудь и я найду свою истинную любовь, а не очередной опыт, который меня окончательно разрушит. А также, как бы грустно это ни звучало, она заменила мне мать. Всё то, что я никогда не могла обсудить с ней, я обсуждала со Стеллой.
Купив пирожки и пару тёплых вязаных носков, я отправилась домой. Подойдя к железной входной двери, я остановилась перед ней, как будто это были ворота в ад. Ноги словно приросли к земле, протестуя, не желая переступать этот порог. Ещё шаг — и я вернусь туда, где моя жизнь ушла в режим «ожидание». Я было почти собралась уйти, но наткнулась на соседку. Она вопросительно на меня взглянула, и я стала нервно перебирать карманы в поисках ключей. Рита закатила глаза и прислонила кнопку к домофону. Раздался звук, и я дёрнула ручку, распахнув дверь и пропустив её вперёд. Мы поднялись на третий этаж. Она вошла в свою квартиру, оставив за собой тёплый, почти зовущий аромат жареной картошки, который тут же вызвал у меня голодный рёв в животе.
«Когда я в последний раз ела?»
Её квартира всегда казалась мне другой реальностью, что никак не вязалось с теми слухами, которые окружали их семью. Или же... всё-таки жизнь гораздо сложнее? Когда я только заселилась в этот дом, их история была местной драмой — поводом для сплетен у каждого чайного столика. Бывший наркоторговец, отсидевший срок, вечные побои. Ребёнок от другой женщины и всё в таком духе. Но потом главным сплетницам их история перестала быть актуальной, ведь появились новые соседи сверху с более свежими и пикантными сюжетами.
Прелести моей скучной жизни в том, что ты не интересен людям. Возможно, никто и не догадывается о моём существовании в этом доме. Все хорошо знакомы с Дэном, а я для них всего лишь «очередная», кто в скором времени убежит, или дура, которая решит остаться. Я верила, что особенная и со мной история не повторится, что я та, кто ему нужен. Верила, что он моя любовь, моё спасение из родительского плена. Но я очередная жертва, которая снова и снова возвращается домой.
— «О, ты дома! А я голодный», — единственная любящая фраза, что я слышу весь последний год. Теперь я знаю все сценарии, которые следуют за этим. Выбрала для себя самый безопасный, самый безликий — молчи и делай. Он живёт в своём комфорте, а я — как сгоревшая, никому не нужная спичка, забытая на холодном подоконнике, осталась дожидаться чуда. Ужасно осознавать, что ты застряла в этой роли. Ждать, что тебя спасут, оживят, вытащат из бездны, а самой — оставаться в этом добровольном смирении.
Я перепробовала всё: советы из статей, которые подсовывают психологи, обрывочные рекомендации от подруг, даже дежурные фразы родственников. Но всё оказалось бесполезным. В какой-то момент я просто сдалась. И, возможно, дело не в нём. Не в его холодности или равнодушии, а в том, что не было любви. И потому, сколько бы я ни старалась, эта стена не сдвинется под моим напором «спасти отношения». Мы давно перестали быть парой, но я продолжаю оставаться здесь. Из-за страха начать сначала. Из-за страха услышать от матери её неизменное «А я же говорила». А также из-за того, что все вокруг увидят во мне ту никчёмность, слабость, неудачливость — то, что я сама в себе вижу каждый день. А ещё из-за тех ужасных мыслей в голове, что я просто недостойна любви, поэтому терпи...
Я молча протянула ему пакет с пирожками. Дэн хмуро посмотрел на меня, но возмущаться не стал и быстро направился обратно в комнату, даже не спросив, как прошёл мой день. Удивительно, что я до сих пор жду от него хотя бы малое проявление нежных чувств и внимания. Всё время виню себя, что где-то неправильно себя повела, многое позволила, возможно, неопытная, ведь вначале всё было не так. Мы просто растворялись друг в друге, он каждый день приезжал ко мне в общежитие, оставляя своих друзей и увлечения, а наутро готовил завтрак. Писал мне красивые письма с обещаниями, которые никогда не выполнял.
Я сидела на подоконнике, наслаждаясь вишнёвым мороженым и прекрасным видом из окна, не зная ответов ни на один из своих вопросов. Но мне нравится смотреть на ночной сверкающий город, пустые улицы, что отражают в моей душе спокойствие, словно медитация. А на ногах были согревающие вязаные носки, где каждая ниточка пропитана заботой и любовью Стеллы.