9
На часах которые висели на стене, было показано, что уже восемь утра. Я смотрела на панорамные, огромные окна, оттуда было видно весь город как на ладони. Я представляла себя вольной птицей, которая может в любой момент упорхнуть из этого страшного Ада, из этого страшного места, под названием дом Голубина. Вчера он не хотел вставать с колен, он молил меня о прощении, а потом ебнулся без сознания. Я вызвала такси, и узнала где живёт блондин. Я не собиралась ехать с ним к нам домой, где сидели мои родители, его родители. В итоге мы приехали к огромному зданию, и в полусознании блондин довёл меня до квартиры.
Всё оставшееся время что мы провели у него в квартире, Глеб ловил глюки и лютый отходняк. До восьми утра, он просидел около унитаза. Я же сходила в душ, переоделась, нашла у него даже какие-то остатки еды. Положила его на кровать чтобы он уснул, сама я решила похозяйничать в его квартире, навела порядок и приготовила завтрак готовясь к его пробуждению.
Остатки этого ужасного вечера, засели в моей голове. Я хотела убежать навсегда, забыть этот страшный кошмар, я хотела выгнать его родителей из нашего дома, я хотела пойти в полицию написать заявление об изнасиловании. Но я понимаю, что его слова и деньги, его родители решат всё, а меня только возненавидят. И значит я в безвыходном положении, и я не знаю что мне делать.
Я ещё долго думала о том какой исход может быть у этого дела.
Допустим, если об этом узнают у меня в школе, меня могут не допустить к экзаменам, и вместо экзаменов меня отправят на приём к психологу. Если об этом узнают в колледже, и если об этом будет известно через народ, меня либо загнобят, не возьмут меня на учёбу, либо будут меня жалеть, называть изнасилованной бедной девочкой. Родители взбесятся, я потеряю доверие отца, и он либо меня поддержит, либо он запрет меня в доме и запретит мне уезжать в Питер. И запретит мне учиться и мне придётся пойти на журналистику в МГУ.
Что же касается Глеба? Я не знаю. Его могут гнобить, его могут посадить, и его фанатки могут либо возненавидеть его, либо восхвалять его и просить его немедленного освобождения. Он личность популярная, его друзья и родители встанут за него горой, да Глеб и сам не промах, и не даст себя в обиду. Единственный минус, от которого все будут в шоке, напишу я заявление или нет, все всё равно узнают, что он наркоман. Возможно об этом уже всем известно, просто я деревня, которая никогда не гуляла с такими людьми, не знала.
Размешивая в кружке кофе, я мечтала чтобы блондин поскорее очнулся. Хотелось убедиться, что он не сдох и свалить. И как на моё счастье, из своей комнаты, медленной походкой выползает блондинка, он трёт свои красные глаза и осматривается по сторонам и видит меня на кухне.
Он останавливается в проходе и смотрит на меня.
— Приведение увидел? — усмехаюсь.
— Ты не пошла в полицию? Ты тут?
— Не хочу ломать жизнь, ни себе, ни тебе. Мы мирно разойдёмся и я больше тебя никогда не увижу. И я найду твоим родителям квартиру. Наркоша хуев.
Я встала и собиралась уходить.
— Наташа! Пожалуйста! — Глеб пытался остановить меня. — Я должен теперь тебе.
— Ты ничего мне не должен, прошу тебя, просто исчезни.
Я уйду. И даже не посмотрю на блондина. За весь месяц май, он, Кира и Артём, изменили мое мировоззрение. Они вытащили меня из моего убежища, в котором так было хорошо. Они тронули мои слабые места, лишили меня танцев. Я весь месяц попадала в передряги с блондином. А теперь он целует и насилует меня.
Я забрала лишь его кофту. Купила новые колготки, по дороге домой, сверху одела одну его длинную кофту, которая даже не смогла прикрыть мне попу, сверху одела косуху и заказав такси я уезжаю домой.