Глава 21
Дверь захлопывается с таким грохотом, что со стены падает рамка с нашей школьной фотографией. Стекло разбивается вдребезги, осколки рассыпаются по паззлу с Венецией.
— Мал?! — Хлоя врывается в комнату, спотыкаясь о порог. — Что случилось? Мы слышали...
— Ничего. — Я резко поворачиваюсь к окну, вытирая ладонью мокрые щёки. — Просто... ураган прошёл.
Лео заглядывает из-за её плеча, держа в руке бейсбольную биту. — Эй, нужно вызвать полицию? Он тебя...
— Всё в порядке. — Перебиваю слишком резко, чувствуя, как дрожит подбородок. — Просто... рабочий конфликт.
Хлоя делает шаг ко мне, раздавливая осколки стекла под ботинками. — Ты вся трясёшься. И губа в крови. Это он...
— Я сказала: ВСЁ В ПОРЯДКЕ! — Вскрикиваю, швыряя в стену подушку. Набивка вырывается наружу, белые хлопья оседают.
Лео осторожно опускает биту. — Э... я пойду проверю, не сломана ли дверь.
Он исчезает, оставив нас вдвоём. Хлоя садится на край кровати, обхватывая мои ледяные пальцы.
— Расскажи.
— Нечего рассказывать. — Выдёргиваю руку, начиная метаться по комнате. Собираю осколки рамки, режу палец. — Пришёл, наорал, ушёл. Обычный день.
— Перестань врать! — Хлоя вскакивает, блокируя мне путь к швабре. — Ты выглядишь так, будто тебя... — она глотает слово, глаза расширяются. — Он не посмел...
— Нет! — Рву на себе растянутую футболку, показывая целую кожу. — Видишь? Никаких следов. Никакого изнасилования. Просто... — голос срывается. — Просто показал, кто здесь главный.
Сажусь на пол, сгорбившись. Хлоя опускается рядом, обвивая мои плечи одеялом.
— Почему ты позволяешь ему так с собой обращаться? — шепчет она, вытирая платком кровь с моей губы. — Ты же сильнее его.
Я молчу, разглядывая трещину на ногте. Вспоминаю, как его пальцы впивались в мои запястья — не больно, но достаточно, чтобы лишить сил сопротивляться.
— Я... я не знаю, что со мной происходит, — выдавливаю наконец. — Он как пожар. Ворвался, всё спалил... а я даже не пыталась убежать.
Хлоя берёт моё лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя. — Слушай меня внимательно. Завтра же едешь домой. К родителям. Отдохнёшь, а потом...
— Нет! — Вырываюсь, вскакиваю. — Если я сейчас сбегу, он выиграет. Я должна...
— Должна что?! — Хлоя встаёт напротив, руки на бёдрах. — Доказать, что можешь выдержать его издевательства? Мы оба знаем, это не работа, Мал. Это... это какая-то больная игра!
Я стискиваю зубы, чувствуя, как слезы снова подступают. — Ты не понимаешь. Там... происходит что-то важное. Наркотики, его брат, полиция...
— Ты не супергерой! — Хлоя трясёт меня за плечи. — Твои родители звонят мне каждую неделю. Спрашивают, почему ты перестала звонить. Мама плачет, папа хочет приехать...
Сердце сжимается. Образ мамы с её вечными пирогами и тревожными смс в три часа ночи: "Дочка, ты жива?"
— Перестань, — шепчу, закрывая лицо руками. — Не заставляй меня...
— Они тебя любят! — Хлоя прижимает мою голову к плечу. — А ты гробишь себя ради этого... этого психопата! Ты даже в универ перестала ходить!
Я молчу, вдыхая запах её лавандового одеколона. На столе горит экран телефона — десять пропущенных от мамы.
— Хло... — голос предательски дрожит. — А если я... если я ему нравлюсь?
Она замирает, потом медленно отстраняется. — Что?
— Он... когда был совсем близко... — краснею, глядя на свои растянутые носки. — Его руки дрожали. И сердце билось так быстро...
— О боже. — Хлоя хватается за лоб. — Ты влюбилась в своего насильника?
— Он не насильник! — Выпукло, чувствуя жар на щеках. — Он остановился. Когда я сказала "нет" — остановился.
В комнате повисает тишина. Хлоя изучает моё лицо, как карту с секретным кодом.
— Ты... — произносит она наконец. — Никогда даже не целовалась до колледжа. А теперь...
— А теперь меня чуть не трахнул мафиози в собственной комнате, — заканчиваю я горько. — И вместо ужаса я... я хочу знать, почему он остановился.
Хлоя вздыхает, достаёт из кармана смятый чек. — Вот твой автобус до дома. Завтра в семь утра. Не придешь — звоню твоей маме и всё рассказываю.
Я беру бумажку, разглядывая помятые цифры. — Ты же недолюбливаешь моих родителей.
— Они испекли мне торт на шестнадцатилетие, когда мои забыли, — она пожимает плечами. — Значит, им можно доверить спасение твоей задницы.
В дверь стучит Лео. — Э... пицца приехала. С грибами и... э... слезами одинокой девушки?
Хлоя фыркает, выдергивая у него коробку. — Идиот. Мал, ешь. Завтра решишь, что делать.
Я беру кусок, но вместо вкуса грибов чувствую на губах привкус его крови.
— Хло? — шепчу, когда Лео уходит мыть посуду. — А что, если эта... влюблённость — просто шок от опасности? Как у заложников?
Она поправляет мои спутанные волосы. — Тогда завтрашний билет — твой спасательный круг. Дом. Мамины блинчики. Никаких Альбертов.
Киваю, глядя на билет. Но где-то глубоко внутри, под страхом и здравым смыслом, шевелится противное любопытство. Что, если завтра он снова придёт? Что, если в его "уроке" была правда, которую я не расслышала?
— Спасибо, — обнимаю Хлою, пряча лицо в её рыжих волосах. — Я... я подумаю.
Она не отвечает, просто крепче прижимает меня. закрываю глаза, представляя мамины руки, которые разглаживали мои страхи с детства.
Но сквозь этот образ пробивается другое — его пальцы, вцепившиеся в дверной косяк в последний миг перед уходом. Как будто хотел вернуться. Как будто боролся с собой.
***
Я просыпаюсь от запаха подгоревшего тоста. Солнечный луч пробивается через щель в шторах, разрезая пыльную темноту комнаты. Переворачиваюсь на спину, натыкаясь ногой на холодную бутылку воды — вчерашнюю, полупустую.
— Вставай, соня. Через час автобус.
Хлоя стоит в дверном проеме, облокотившись о косяк. На ней мой старый фартук с принтом «Kiss the Cook», который она когда-то подарила на день рождения. Левый карман оторван.
— Ты... готовишь? — Приподнимаюсь на локтях, смахивая крошки паззла с простыни. — Это тот самый завтрак, что воняет горелым?
— Омлет с сыром. Без подгоревших краёв. — Она щелкает выключателем, и комната заполняется желтым светом. — Вставай, пока не остыл.
Стол завален осколками рамки. Аккуратно обхожу их босыми ногами, натягивая свитер через голову. В зеркале — лицо с серыми тенями под глазами. На нижней губе запекшаяся корочка крови.
— Тебе чай или кофе? — Хлоя ставит на стол две тарелки. Вилка падает на пол со звоном.
— Кофе. Крепкий. — Сажусь на табурет, поджимая под себя ноги. — Сахар есть?
Она молча ставит передо мной банку с кристаллизовавшимся мёдом. Ложка прилипает к содержимому.
— Хло... — начинаю я, разминая комок в груди. — Может, не сегодня? Завтра...
— Билет на завтра стоит в два раза дороже. — Она резко режет омлет, желток растекается по тарелке. — И я уже позвонила маме. Она ждёт тебя.
Ложка со звоном падает в стакан. — Ты что, совсем...
— Да! — Она хлопает ладонью по столу. Вилка подпрыгивает, снова падая на пол. — Ты не спала три дня. Плачешь в подушку. Дрожишь, когда звонит телефон. Это не жизнь.
Я ковыряю вилкой в омлете. Сыр тянется нитками. Откладываю тарелку в сторону.
— Я просто устала. От работы. От...
— От него. — Хлоя вытирает руки о фартук, оставляя жёлтые пятна от яиц. — Собирай чемодан. Я помогу.
Чемодан. Под кроватью. Завален старыми конспектами и пустыми духами. Вытаскиваю его, чихая от пыли. Молния заедает на середине.
— Бери самое необходимое. — Хлоя складывает мои джинсы аккуратными стопками.
— Мой чёрный свитер... — роюсь в груде одежды на стуле. — Тот, с оленями.
— Упакован. — Она бросает его в чемодан вместе с парой носков. — Лекарства взяла?
Киваю, показывая коробку с таблетками от мигрени. Половина отсутствует — раздала коллегам во время ночных смен.
— Зубная щётка? Зарядка?
— Хлоя, я не ребёнок. — Хлопаю крышкой чемодана. Молния с трудом сходится. — Всего на неделю, да?
Она замирает с моим розовым бюстгальтером в руках. — Месяц. Минимум.
— Ты с ума сошла! У меня стажировка...
— У тебя нервный срыв! — Она швыряет бельё в угол. — Вчера ты чуть не...
Губы сами складываются в фальшивую улыбку. — Ничего не случилось. Он просто...
— Амалия, хватит.
Автобусная станция пахнет бензином и жареными пончиками. Хлоя меняет билет, торгуясь с кассиршей за место у окна. Я стою у стеклянных дверей, сжимая ручку чемодана. В кармане жжёт телефон — три пропущенных от неизвестного номера.
— Вот. — Хлоя суёт мне зелёный билет. — Рейс 405. Выход С.
— Спасибо. — Прячу билет во внутренний карман куртки. Тот самый, где когда-то лежал диктофон.
— Позвони, как приедешь. — Она поправляет мой шарф, завязывая тугой узел. — И ешь нормально. Ты похудела.
— Да, мама. — Пытаюсь пошутить, но голос даёт трещину.
Громкоговоритель объявляет посадку. Хлоя толкает меня к турникетам.
— Иди. А то опоздаешь.
Делаю шаг. Потом ещё один. Чемодан скрипит на неровном полу.
Сажусь у окна, прижимая лоб к холодному стеклу. Водитель заводит мотор. На парковке мелькает рыжая коса Хлои — она машет рукой, крича что-то сквозь стекло.
Телефон вибрирует. Новое сообщение: «Где ты?»