Золотая клетка

Лэствилл никогда не был шумным и весёлым. Он рано гасил свет в окнах, выключал музыку, запирал двери. Благополучие не терпит гама и суеты, оно прячет истинное лицо за семью печатями, запирает на засов.

Ваш муж тиран и изменяет? Поверьте, вашим соседям не стоит об этом знать. Ваш ребёнок отказывается есть и скверно себя ведёт? Мамочки из парка не имеют права на данную информацию. Не жаловаться, не роптать. Эту жизнь вы выбрали сами или получили в наследство, и она окупает все неудобства с лихвой счётом в банке с настолько приличным количеством нулей, что их неприлично называть вслух.

Вечером, когда уже было темно и совершенно тихо на длинной извилистой улице с идеальными газонами и особняками, Лайя просматривала сайт художественного магазина. Она устроилась на кровати в гостевой спальне, не желая случайно встретиться с Владом внизу, и добавляла в корзину интересующие её позиции. Раз уж ей всё равно предстояла жизнь в этом доме с безлимитной картой, то нужно найти хоть что-то, что могло бы держать на плаву ментальное здоровье.

Отдушиной и смыслом для Лайи всегда было рисование. Она с самого детства марала листы, мечтая связать с этим жизнь, но родители решили, что юрист — куда более подходящая профессия. А затем они продали её как какую-то вещь, так что диплом тоже особого смысла не имел — девушка даже не стала забирать его из родительского дома.

Будет ли работать, Лайя не знала. Они не обсуждали это с Владом, да и вообще мало разговаривали. Но едва ли в Лэствилле женщины сильно мечтали об эмансипации. Скорее, это были верные — или не очень — жёны, подобно матери Лайи, величавшие себя хранительницами очагов, а на деле тратящие состояния супругов и бесцельно перемывающие кости одним подругам с другими.

Лайя услышала, что внизу хлопнула входная дверь, и глянула на время: почти девять. Если Влад всегда будет возвращаться так поздно, она совершенно не против — может даже вообще не приходить. Девушка, придерживая полы длинного шёлкового халата, бесшумно шмыгнула к приоткрытой двери, искренне заинтересованная в том, будет ли на неё жаловаться какая-то нянька.

— Добрый вечер, мистер Уолтер! — раздался голос Кассандры буквально через мгновение, и Лайя только фыркнула про себя, закатывая глаза.

— Добрый, Кассандра, — ответил Влад.

— Прошу прощения, но я должна вам рассказать.

Наступила выжидательная тишина, и Лайя выглянула, пусть и не смогла увидеть, что происходит на первом этаже. Было даже интересно, как развернутся события, как отреагирует новоиспеченный супруг, чью займет сторону. Почему-то Лайе казалось, что не её, но так даже лучше: ещё один маленький повод для большой ненависти.

— Дело в том... — Кассандра запнулась. — Дело в том, что миссис Уолтер сегодня ушла с Адель и не предупредила меня.

«Вот сучка!» — Лайя испытывала какое-то странное ликование, сама не зная, как его объяснить. Может, радость от того, что оказалась права?

— И что? — Влад оставался спокоен, во всяком случае внешние признаки, вроде ровного голоса, об этом говорили.

— У нас был урок фортепиано, — голос же девушки дрожал. — А они просто ушли. Я так волновалась! Хотела уже звонить в полицию... — повтор истории, которая ни на йоту не являлась правдой.

— Лайя! — гаркнул в следующий момент Влад, прерывая душещипательный рассказ.

Лайя снова закатила глаза, нарочито медленно покинула комнату, неспешно пошла вниз по лестнице, держась за перила. Двое внизу ожидали её молча. Влад наблюдал, Кассандра изучала туфли, словно не сделала этого сегодня днём. Ступив с последней ступеньки, новая хозяйка дома скрестила руки на груди, смело глядя на Влада и думая, что теперь он ей ещё больше противен.

— Я рад, что ты поладила с Адель, но в следующий раз предупреждай Кассандру, — сказал как отрезал.

— И тебе добрый вечер, милый, — каждое слово пропитано ядом.

Кассандра покраснела, Влад смерил жену тяжёлым взглядом, ничего не говоря, а лишь ожидая ответа.

— Это всё, что ты хотел мне сказать? — Лайя изогнула брови, не собираясь с ним ни спорить, ни соглашаться.

— Всё.

— Пожалуйста, можно не нарушать наш распорядок дня? — няня нервно заламывала пальцы.

Влад вздохнул. Ему не хотелось во всё это встревать, лишь прийти домой, поцеловать дочь и смыть с себя тяготы и заботы, а затем забыться сном до утра. Лайя отчётливо видела на его лице усталость, но злорадно думала, что так ему и надо. Теперь она тоже ждала от него ответа и реакции, смотрела прямо, недовольно поджав губы.

— Кассандра, — наконец процедил Влад, — избавь меня от этих проблем.

— Но...

— Лайя — моя жена. И в состоянии решить вопросы воспитания моего ребенка. Всё! — он развернулся и пошёл в сторону комнаты Адель.

Что он мог сделать? Отругать Лайю, словно нашкодившую девочку, пригрозить ей пальцем? Показать собственную несостоятельность перед прислугой ссорой с женой? Нет, благополучие выглядит иначе. Пусть лучше Лайя упивается победой — только вот над кем. Владу было смешно и грустно, но лишь одно грело душу: Адель приняла мачеху. Да и Лайя, наверное, не так плоха, если не отвергла девочку. Оставалось надеяться, что это искренность, а не игра.

Кассандра же едва не ревела. Она не поднимала лица от пола, а Лайя подумала, что та просто влюблённая идиотка, и вернулась к себе, намеренная продолжить выбор художественных принадлежностей. Однако в голове назойливо, словно заевший кусок видеопленки, крутилась фраза «моя жена», всё больше раздражая. Лайя не хотела быть его женой. Она не хотела решать вопросы воспитания его ребенка. Она просто хотела сбежать, но чувство долга продолжало одерживать первое место в невидимой схватке.

༻⋆⋆⋆༺

Лайя проснулась рано и ворочалась в кровати, сильно надеясь уснуть снова, однако сон не шёл. За окном задребезжал рассвет, окрасив небо бледно-красным, а постель казалась слишком неудобной, одеяло — непомерно тяжёлым, подушка — недостаточно мягкой. Так Лайя и крутилась, не теряя надежды, пока не раздался стук в дверь.

— Войдите! — девушка села, укутываясь в одеяло и прекрасно зная, кто к ней пришёл.

Сказать, что видеть Влада она не желала, — не сказать ничего. Неужели он собирался теперь всегда делать так: заходить по утрам, портя и без того скверное настроение. Спасибо, что в этот раз предупредил о своём появлении, постучав. Благодарность, конечно, осталась неозвученной.

— Доброе утро, — Влад сделал шаг, нарушая границы спальни.

— Доброе, — буркнула Лайя, не глядя на него.

— Сегодня заедет моя пиарщица, Гвен, — ровно как и вчера, мужчина прислонился бедром к комоду, — удели ей немного времени. У тебя на почте фотографии со свадьбы, нужно выбрать пять для статьи в местной газете, — поправил запонки на манжетах, тоже избегая смотреть на девушку. — Если не хочешь заниматься этим сама, напиши, в копии стоит моя помощница, она всё сделает. Адель спрашивала, можно ли снова с тобой погулять. Если не против, то предупреди, пожалуйста, Кассандру.

Лайя наконец посмотрела на Влада и подумала, что надо бы взять ежедневник для записи его поручений, произносимых едва ли не на одном дыхании. Пункт с Кассандрой повеселил и был мысленно вычеркнут с твёрдой уверенностью.

— Я уезжаю в Вашингтон в офис, буду к семи вечера. Мы можем поужинать вместе дома или в городе, — Влад тоже поднял на девушку глаза, и она сильнее натянула на себя одеяло.

— Я не ем после шести.

— Учту. Что-то ещё... — Влад на секунду задумался, — если вспомню, напишу, — он ухватился за дверную ручку, а затем обернулся: — Можешь не устраивать склоки с прислугой?

— Прости?

— Я говорил вчера вечером с Кассандрой ещё раз. Ты запретила ей пить чай в гостиной, — мужчина покачал головой, будто выражая этим своё разочарование. — И ты знала, что у Адель урок, но вы всё равно пошли гулять. Я уже понял, что тебе это всё не нравится, но придётся жить в этом доме и по его правилам.

— Главное правило: не обижать няньку? — фыркнула Лайя. — Может, стоило на ней жениться?

— Лайя, — голос мужчины окрасило раздражение, — ты выбрала себе комнату и позицию, просто веди себя как взрослый человек. До вечера.

— Хорошего дня, — Лайя снова легла, мысленно желая побольше проблем и надеясь, что этот день будет бесконечным.

Казалось бы, идеальная жизнь с картой, баланс которой не нужно пополнять, и сном до обеда, но девушка ощущала себя птицей в золотой клетке. И если птица могла биться о прутья, ломая крылья, то Лайя сдалась. Она способна была кусать, испытывать терпение, даже вылетать сквозь незапертую дверцу, но обязана вернуться — слишком короткий поводок.

Лайя всё же выбралась из постели, вспомнив, что в первой половине дня доставят заказ из художественного магазина, и вскоре поплелась вниз. За столом уже сидела Адель и вяло ковырялась ложкой в тарелке с кашей. Напротив расположилась Кассандра с чашкой, и Лайя решила, что именно нянька станет жертвой её плохого настроения, тем более, что та решила стучать на неё Владу. Не то что бы его гнев и раздражение сильно волновали, но Лайя точно не собиралась терпеть выходки прислуги.

— Доброе утро, Адель, — Лайя подошла ближе, а девочка обернулась, широко улыбаясь, няня же вздрогнула. — Кассандра, кажется, мы уже обсудили некоторые моменты.

Ответить не дала вышедшая из кухни Кэт, тут же интересуясь, можно ли подавать завтрак.

— Я бы позавтракала с Адель, — Лайя присела за стол, — но что-то она не очень активно ест кашу.

— Я ем, — Адель вскинула на неё глазки, — честно-честно.

— Тогда я составлю тебе компанию. Кассандра, — взгляд девушки переместился на няню, — ты пока можешь быть свободна.

Вскоре Кэт подала еду, и Лайя тоже ковырялась в тарелке, слушая щебетание Адель. Она размышляла о том, что нужно посмотреть фотографии, потому что едва ли какая-то помощница будет заморачиваться над её лучшими кадрами, пусть на это совершенно не было ни желания, ни моральных сил.

Завтрак окончился, Лайя устроилась с ноутбуком у бассейна, спрятав плечи в плед. На всех фотографиях она была несчастной, несмотря на улыбку. Листая фото одно за другим, девушка хотела только удалить их все, а не печатать в «Вестнике Лэствилла», который ежедневно оставляли на ступенях домов. Огромного труда стоил выбор, но Лайя переслала снимки Владу, а одновременно с этим прибыл доставщик.

Ожидая, что это художественный магазин, Лайя вошла в дом, встречаясь в центре гостиной с Кэт, успевшей к этому времени открыть дверь. Экономка держала перед собой большой букет роз — навскидку, не менее пяти дюжин белых бутонов — и никаких кисточек и мольберта.

— Это от мистера Уолтера, — сообщила женщина. — Мне отнести в вашу спальню?

— Нет, — бросила Лайя безразлично, — поставь где-нибудь... где хочешь.

Лайя не знала, Влад так извиняется или празднует три дня семейной жизни, но лучше бы оставил свои красивые жесты при себе. Или няньке букет отправил: наверняка, та вознеслась бы от радости. Лайя не нуждалась ни в словах «прости, что я мудак», ни в подарках, она отчаянно желала лишь свободы, всё не могла смириться с постигшей её участью пленницы.

Возникла совсем не забавная ассоциация со сказкой Шарля Перро — «Синяя Борода». Влад вполне мог сойти за La Barbe bleue, разве что был всегда гладко выбрит. И Лайя могла поставить штуку — с его же карты, разумеется, — что кабинет-в-котором-нельзя-ничего-менять похлеще пресловутого шкафа со скелетами. Только сказка имела счастливый финал, где героиню выручают братья, а Лайю спасать было некому.

Постоянные раздумья не подгоняли время, однако минуты сменяли одна другую, и наконец-то приехал художественный заказ. Лайя сама контролировала, как рабочий стол, мольберт и многочисленные холсты с красками и кистями занесли в пустую комнату, и та в один момент приняла совершенно иной вид. Девушка попросила грузчиков поставить стол в угол возле окна, а мольберт посередине, а затем встала у двери, оценивая результат.

— Ещё должен быть комод, — Лайя обернулась к рослому мужчине в тёмно-зеленом комбинезоне.

Тот сверился с бумагами и кивнул, затем вышел, а рабочие через пару минут занесли уже собранный комод. Лайя подписала акты приёма-передачи и прошлась по новоявленной мастерской, которую организовала буквально по щелчку пальцев. Она аккуратно поставила холсты самых разных размеров на подоконник, рассмотрела кисти и баночки с красками. Всё это вызывало трепет и предвкушение. Вот только вместо ярких пейзажей оживающей природы Лайя собиралась нарисовать что-то мрачное и, возможно даже, зловещее. Но сначала предстояла встреча с пиарщицей Гвен, что уже ждала в гостиной.

Лайя встретила женщину сдержанным приветствием, отмечая, что та чувствует себя явно на сто пятьдесят из ста. Лайя по-хозяйски предложила чай, но Гвен отказалась, и они устроились рядом с журнальным столом.

— Начнём с истории знакомства, — Гвен, не став распыляться на прелюдии, достала из объёмной сумки планшет и тут же разблокировала, а Лайя вопросительно изогнула брови. — Я уже согласовала с мистером Уолтером, но, возможно, у вас будут правки.

Лайя лишь кивнула, выбирая позицию слушателя. Она ещё не знала правил и сути игры, но должна была разобраться хотя бы для себя, а Гвен тем временем не обращала на неё внимания, продолжая:

— Вы познакомились два года назад на благотворительном балу имени Джона Кеннеди в Вашингтоне. Через три месяца начали отношения, а год назад на Рождество мистер Уолтер сделал вам предложение.

Лайя подавила издевательскую усмешку. Кого волнует, что познакомились они только месяц назад, а сама она вовсе не хотела этой свадьбы. И всё вдруг стало на свои места, являя суть: они прямо сейчас создавали портрет идеального кандидата на пост мэра Лэствилла, который Влад планировал занять. Но вопросов к нему меньше не стало.

— Есть какие-то правки? — уточнила Гвен. — Рекомендую не вдаваться в подробности с журналистами, а рассказывать в общих чертах.

— Никаких правок, — Лайя покачала головой: не требовать же изменения даты знакомства.

— Отлично. Я вышлю подробности на почту, но это не так важно, главное, не запутаться. Что касается стиля, — Гвен пролистнула пару фото на планшете и протянула его Лайе, — всё хорошо. Рекомендую добавить в гардероб больше платьев и исключить красную помаду. Ориентируйтесь на Кейт МиддлтонЖена наследника британского престола принца Уэльского Уильяма..

— Серьёзно? — фыркнула Лайя, сдерживая издевательский смех. — И давно Лэствилл стал Соединённым Королевством?

— Как вы знаете, если всё в этом году пройдёт успешно, то мистер Уолтер метит в сенат или, минимум, на пост губернатора. А потом, кто знает, через десяток лет может окажется, что я болтала с будущей первой леди, — пиарщица обезоруживающе улыбнулась, но по её лицу не угадывались истинные мысли.

— А если мой кумир — Мелания Трамп? — Лайя растянула губы в усмешке.

— Плохой пример для подражания, — Гвен ни капли не смутилась. — Рекомендую равняться на Жаклин Кеннеди.

— Внезапно стать вдовой?

А вот здесь уже получилось застать врасплох, Гвен кашлянула, скрывая возникшее замешательство и заполняя паузу. Однако всё равно быстро взяла себя в руки, парируя:

— У вас отличное чувство юмора, миссис Уолтер, но не стоит так шутить. В целом, я рекомендую оставить всю коммуникацию вашему супругу и выбирать позицию молчания, так больше шансов не допустить ошибку.

— Буду махать и улыбаться, как принцесса Уэльская, — вскинув ладонь, Лайя продемонстрировать навык.

— Прекрасное решение!

— На этом всё? — девушка откинулась на спинку кресла.

— Да, я вышлю тезисы нашей беседы вам на почту, — Гвен быстро и ловко стучала по экрану полученного обратно планшета, — и свод правил и наиболее частых ошибок, которых стоит избегать. Чуть не забыла, — она вытащила из сумки папку, — программа мистера Уолтера.

— Зачем она мне? — принимая бумаги, спросила Лайя, хотя на самом деле не знала даже, демократ Влад или республиканец.

— Нужно хорошо ориентироваться в теме, чтобы в случае чего ответить на вопросы журналистов. Но, как я уже говорила, стоит чаще молчать и избегать выходов куда-либо в одиночестве.

— Всё понятно, буду ходить следом и сторониться розового твида.

Гвен прыснула в кулак. Смешного было мало, однако удержаться оказалось сложно. Самообладание быстро вернулось на обычно непроницаемое лицо пиарщицы, она сдержанно попрощалась и покинула дом.

Лайя же прошла в мастерскую, которую к тому времени успела прибрать экономка. Девушка с наслаждением раскладывала принадлежности для рисования по полкам, трогала ворс многочисленных кистей, с упоением рассматривала несчётное количество баночек и тюбиков с акварелью, маслом, акрилом. Затем аккуратно переставила холсты, достала из упаковки передник, в котором планировала рисовать, и повесила на спинку стула. Теперь её маленькая гавань была готова.

Однако становиться за мольберт особого желания не нашлось, Лайя вышла из мастерской, плотно прикрыв за собой дверь, а её тут же поймала Адель.

— Привет! — малышка вскинула на девушку свои огромные глазки, а Лайя не смогла не улыбнуться.

Адель была очень похожа на Влада. Те же глаза пронзительно-голубого цвета и смоляные волосы, только у отца прямые, а у дочери спадали озорными кудряшками. Но Адель казалась милашкой, а Влад — козлом.

— Папа вчера разрешил мне с тобой погулять, — Адель застенчиво улыбнулась и шаркнула ножкой по полу, и Лайя присела перед ней на корточки. — А ещё он сказал, что я угадала, и ты правда принцесса. Только не рассказал, из какой сказки.

— Где ты хочешь погулять? — Лайя протянула руки, и девочка тут же вложила в них свои маленькие ладошки.

— Я хочу покормить уток.

— Значит, пойдём попросим у Кэт что-нибудь съедобное и покормим уток, — Лайя на секунду отвлеклась, услышав, что отворилась входная дверь. — Я проверю, кто пришёл, а ты пока собирайся.

Планам прогуляться в парке не суждено было сбыться в ближайшее время. Новый посетитель вошёл в гостиную, буквально преграждая путь. Чёрный костюм, кипенно-белая рубашка, начищенные до блеска туфли и неброская серьга-бриллиант в ухе — Лайя понятия не имела, кем он мог быть.

— Добрый день, миссис Уолтер, — незнакомец сверкнул белозубой улыбкой и представился сам, не дав ничего сказать впустившей его экономке: — Ноэ Локид. Я к вам на аудиенцию.

— Добрый, — Лайя нахмурилась, не ожидавшая больше никого, и кивнула Кэт, давая знак оставить их. — Вы?..

— Адвокат дьявола, — мужчина продолжал ухмыляться, небрежно отбросил с лица пшеничные пряди, будто снимался сейчас для рекламы шампуня, а не приехал на встречу.

Лайя улыбнулась. Искренне, потому что вышло даже забавно. Она указала ладонью в сторону дивана, не намеренная приглашать никого в кабинет Влада и ходить туда сама. И вовсе не потому, что боялась найти там то, о чём гласили легенды.

— Боюсь, Сатана отсутствует, — девушка устроилась в кресле, закинув ногу на ногу.

— Мне сегодня достаточно Лилит, — Ноэ занял место рядом и будто фокусник извлёк из кожаного портфеля папку. — Я привёз брачный договор.

— Будем делить преисподнюю?

— И девять кругов Ада, — хохотнул мужчина. — «Оставь надежду, всяк сюда входящий. Чур, мне второй.

В этот раз Лайя засмеялась и, потянувшись за документами, ответила:

— Для этого вам придётся тоже выйти замуж за Сатану.

— Выбираю Лилит, — Ноэ нахально подмигнул, и девушка обратила внимание, что у него глаза разного цвета — карий и бледно-зелёный.

— И кто ещё здесь дьявол? — усмехнулась она, листая страницы. — Я изучу, а потом подпишу.

— Часа будет достаточно?

— Нет. А пары дней — вполне, — небрежно бросила брачный договор поверх папки, оставленной Гвен.

— Что же, — Локид, уверенный, что потратит на подписание не больше пятнадцати минут, оказался немного сбит с толку, — хорошо, — он выудил чёрную визитку с золотым тиснением и вручил девушке. — Сообщите, когда будете готовы. Заодно обсудим Данте.

— Непременно, — обольстительная улыбка заиграла на губах, — сегодня же вечером перечитаю. Не договор.