Возвращение короля
Разбитый флот теперь не грозил опасности юному государству. На троне восседал скупой царь, предавший не одних союзников - хитро и уверенно, как никогда в жизни не вел собственное войско в пекло сражения. И вот отплата: судная ночь.
Будто из моря, пропитанного кровью врагов, послышалось лошадиное ржание, и вскоре - смертельная тишина. Всадник с мстительным взглядом и короной поверх обнажил свой меч и неторопливо, ровно держа спину в седле, направлялся к берегу. Каждый удар подков отдавался как гром на обреченной земле.
Яркая, точно прощальная, луна ребристо выдавала силуэты верных слуг прибывшего короля. Тот флот не был убит, он был готов: на короблях не осталось и живой души, когда скупой царь под лучами уходящего солнца пустил огонь. Войско достало лодки, а лошадей тайком протащили через туман другим судном. Глупый правитель не заметил ничего, возликовав о победе над обманутыми - план с пушками казался столь умным, что, обхитренный ответно, он не видел дальше задернутого от тщеславия носа. Напрасно.
Народ уже не спал. Каждый затаил дыхание, наблюдая из всевозможных слепых мест за происходящим свершением: кто-то запрятался у дома, кто-то - смельчаки - выходили к рыхлой дороге. Люди все понимали. Отчаянные, изнеможденные, уставшие они стояли и только глазели. Ни сил, ни желания не осталось - никто не бежал грозить царю о вторжении. Поделом, думали все до одного.
Когда небеса сгрудились, единственным просветом осталась луна - путеводная, как едва проглядные звезды вдали. И вела та прямиком к возвышению, на котором одиноко среди острых скал и больших бьющихся о них волн стоял дворец.
Были северные ветра и невзрачное море, поддавшись хаосу, покорно утаило за шумом шторма вражеские признаки - царь до последнего не слышал единого возгласа города, а когда уже бросился в страхе, было поздно. Возле покоев стоял король, желавший вернуть украденные годами назад земли.
- Прощайся с жизнью. - клинок встал у самой гортани, уперевшись острием в кожу. В свете ночи резво блестнул меч.
Багровые капли пали на льняную подушку, и в комнате встал железный запах. Кровь смердила гнилью, как его поганая сущность.
Стража пустилась в покои, когда свершилась месть. Затоптавшись в дверях, трусливо прочувствовали, как король взглянул через плечо с ненавистью предателям в лица. Каждый, кто был, мог поклясться: глаза горели алым пламенем.
- Да здравствует король! - залилось из окна во весь город. Это воины, верно прибывшие с ним, разнести весть.
Стражи пали на колени и склонили жалкие свои головы, не смея смотреть грешным взором. Теперь-то они каялись в ошибках прошлого, отрекая наследника от родины и пустив в неизвестность. Вопили, молили пощады, поклявшись в посмертной верности. Они выглядели как жалкие лицемеры. Король не прощал измен, и меч ловко отсек каждую голову. Тогда, и только тогда, в комнате из кровавого месива предателей, он признал:
- Да здравствует...