глава 6
Все бы хорошо, но в тот же вечер ситуация изменилась после телефонного звонка Джулиана. Он, как обычно, позвонил после работы. В гостиной в это время были Лора и Ники. Послушав молча несколько минут, Лора переменилась в лице, и мне показалось, что она готова заплакать.
– Ну, надо же, – тихо сказала она, – а я так надеялась, что это не понадобится. Да, конечно, ты встревожен, дорогой, – и я тоже. Да, чем скорее это сделать, тем лучше. Возможно, это ложная тревога. Они ведь должны все проверять, даже при малейшем подозрении. Ты заберешь ее с собой в воскресенье? Ясно…
Лора молча выслушала, что говорил Джулиан, потом покачала головой и тяжело вздохнула:
– Знаешь, боюсь, она не захочет потом сюда возвращаться. Мне так стыдно, что я срывалась на нее. Вдруг она и правда грубит и капризничает, потому что ей снова плохо? Сегодня она сказала, что чувствует себя здесь более одинокой, чем когда болела. Да, конечно, она отбилась от рук, да… но все равно… ужасно.
Потом Лора опять помолчала и сказала:
– Ну, она просила, чтобы ее подружка Грейс приехала погостить на неделю. Ты же понимаешь – у меня гостит Ники, а она, видимо, чувствует себя совсем брошенной.
Имя не прозвучало ни разу, но было нетрудно догадаться, что они говорят о Кэролайн и что новости скверные. Они поговорили еще немного, и наконец Лора сказала: «Да, согласна, по-моему, это хороший план. Давай я ее сейчас позову и ты сам с ней поговоришь?»
Услышав, что звонит папа, Кэролайн вприпрыжку сбежала по лестнице. Она выглядела радостной и взволнованной.
– Я попрошу папу привезти Грейс в эти выходные, – сказала она. – Вот увидите, он согласится!
– Кэролайн, папа хочет тебе что-то сказать, – начала Лора, но Кэролайн вырвала телефон у нее из рук и начала возбужденно тараторить, рассказывая Джулиану о том, что хочет пригласить Грейс.
Подруги переглянулись, и Ники взяла Лору за руку. Она догадывалась, о чем пойдет речь.
– Что? – вскрикнула вдруг Кэролайн. – Снова в больницу? Зачем?
Она замолчала, уголки ее рта опустились.
– Вот это да, – тихо сказала она. А потом: – Да. Хорошо. Наверное. Ну ладно, пап, пока.
Она молча вернула трубку Лоре и как будто погасла.
– Еще рано волноваться, солнышко, – начала Лора.
– Тебе-то, может, и не о чем волноваться, – огрызнулась Кэролайн. – Это ведь мне снова будут делать этот ужасный укол огромной иголкой. Но зачем? Они же говорили, что у меня все в порядке. Это несправедливо!
– Да. Ты права, это очень несправедливо. Но мы должны слушать врачей. Что-то в твоем анализе крови вызвало у них какие-то сомнения. Поэтому они так долго и не сообщали результат. Надо пройти обследование, чтобы во всем разобраться. Может, никакой лейкемии и нет, но нужно знать наверняка. Папа тебе сказал, что он собирается делать?
– Да, в воскресенье он меня заберет. Хоть одна приятная новость! Уеду, наконец, из этой дыры.
– Ты сдашь биопсию в понедельник, и он снова привезет тебя сюда. – Лора выдержала паузу, не отводя глаз от лица Кэролайн. – И, если родители Грейс разрешат, возьмет сюда и ее.
– Ого! – Кэролайн просияла. – Правда? А мне он не сказал!
– Ну, он сначала собирается позвонить маме и папе Грейс, вот и не хотел обнадеживать тебя раньше времени. Но я подумала, что, если ты узнаешь о наших планах, это поднимет тебе настроение. Будем надеяться, что все получится, да?
– Ага. Ух ты, спасибо, Лора! Будет прикольно… – Кэролайн беззаботно радовалась тому, что Грейс приедет к ней в гости. Снова забрав телефон Лоры, на этот раз с ее разрешения, она убежала наверх, чтобы еще раз позвонить подружке.
Лора посмотрела на Ники и покачала головой.
– Она как будто уже и забыла, что у нее возможен рецидив лейкемии… Надеюсь, я правильно поступила, рассказав ей про Грейс.
– Я тоже так думаю. Это ее отвлечет. Уверена, что Сара и Мартин позволят дочке поехать – особенно учитывая обстоятельства.
– Ох, Ники… – Лора вытерла глаза. – Я ужасно за нее боюсь. Хоть бы все обошлось! Не могу себе представить, что бедняжке снова придется пройти через все это.
– Старайся не думать о плохом, – сказала Ники, обнимая Лору. Долго ждать не придется, скоро все узнаем. Ну-ну, успокойся, ты должна держаться – ради Кэролайн.
– И быть с ней терпеливее.
– Вовсе нет. Иначе она перепугается и решит, что ты тоже поверила, что она заболела! – улыбаясь, возразила Ники. – Пусть все идет своим чередом. Кэролайн долго добивалась, чтобы к ней относились, как к здоровой. Вот и не меняй ничего.
Они обнялись. Лора вытерла глаза и встала, чтобы приготовить чай. Я прыгнул Ники на колени. Мне хотелось, чтобы меня тоже обняли. Я же не меньше них волновался из-за Кэролайн, но со мной никто ничего не обсуждал.
В воскресенье Джулиан увез Ники и Бенджамина домой. Забрал он и Кэролайн, бледную и подавленную – ведь на следующий день ей предстоял поход в больницу. Лора расцеловала ее на прощание и напомнила, что впереди ее ждет приезд Грейс. Кэролайн кивнула и даже слегка улыбнулась. В доме остались только мы с Лорой и Джессикой. Два дня прошли тихо – не считая того времени, когда Джессика мяукала во весь голос. Лора все время грустила, нервничала, а обо мне почти не вспоминала. Поэтому я был очень рад, когда на дороге появилась машина Джулиана.
– Ну, как все прошло? – спросила Лора, не успели они войти. Я был заперт на кухне – как обычно, когда кто-то входил или выходил из дома, – но сел поближе к кухонной двери, чтобы все слышать.
– Отлично, – бодро сказал Джулиан. – Кэролайн держалась очень храбро. Теперь осталось только подождать – через несколько дней получим результат.
– Молодчина, Кэролайн, – сказала Лора. – Теперь самое противное позади, а к тебе приехала Грейс, и не думай об этом.
– Я и не думаю об этом, – ответила Кэролайн. – Даже и не собираюсь больше обо всем этом думать. Я не заболею снова и не вернусь больше в эту больницу.
– Хорошо, что ты так настроена, но…
– Грейс, идем играть в мою комнату! – Кэролайн перебила Лору на полуслове. – Пойдем, я все тебе покажу!
– А где Чарли? – услышал я голосок Грейс. – Можно с ним поздороваться?
Ну, наконец-то! Хоть кто-то обо мне вспомнил! Я тут же замяукал под дверью, и только тогда мне позволили выйти и присоединиться к компании.
– Скорее, Чарли, пойдем с нами наверх! – позвала Кэролайн, и мы втроем отправились к ней в спальню. Девочки весело смеялись.
Уходя, я услышал, как Лора тихо заговорила с Джулианом:
– Я рада, что Кэролайн в хорошем настроении.
– Да, – так же вполголоса ответил Джулиан. – Даже слишком, если понимаешь, о чем я. Это истерическое возбуждение. Можно себе представить, что за ним скрывается, что она чувствует на самом деле.
– Боится?
– Конечно. Еще как.
В ту ночь девочки лежали в обнимку на кровати Кэролайн и полночи хихикали. То и дело раздавались голоса Джулиана или Лоры: «Тс-с! Девочки, потише, пожалуйста! Ложитесь спать!»
Утром Джулиан уехал на работу, и жизнь в доме почти наладилась, хотя у Кэролайн и Грейс определенно не получалось вести себя потише. Грейс привезла с собой какую-то штуковину, из которой звучала громкая музыка, и девочки во весь голос пели под нее. А еще они танцевали и сами сочиняли песни. Иногда я присоединялся к ним. На мой взгляд, я пою совсем неплохо, но девочки почему-то сразу заливались смехом. Было немного обидно.
– Чарли, прекрати этот кошачий концерт! – сказала один раз Кэролайн, и от ее слов Грейс расхохоталась пуще прежнего. Я никогда раньше не слышал этого выражения, но догадался, что это не комплимент. Рассмеялась даже Лора, но потом с улыбкой сказала:
– Девочки, это хорошо, что вам так весело, только, пожалуйста, делайте музыку потише, когда Джессика спит.
Если девочки не пели и не танцевали, они гуляли по берегу моря. Им больше не приходилось возвращаться домой, чтобы Джессика могла поесть и поспать. Лора не возражала против таких прогулок, потому что Кэролайн с Грейс всегда возвращались вовремя. Правда, один раз подруги опоздали, и тогда она с ними строго поговорила.
– Вы должны приходить в назначенное время, иначе я не буду отпускать вас одних, – говорила Лора. – Кэролайн, я отвечаю за тебя и за безопасность Грейс, пока она гостит у нас.
– Мы задержались всего на десять минут! – ответила Кэролайн. – Так что успокойся, пожалуйста.
Лора вздохнула. Видимо, не так уж просто быть более терпеливой…
– Не надо так со мной разговаривать, Кэролайн. Это не остроумно, а грубо. Поднимайтесь наверх и переоденьтесь, ужин почти готов.
– Ладно, но мясо я не буду.
– Боюсь, выбирать не приходится. Я не стану готовить два разных блюда.
Девочки пошли наверх, я за ними.
– Вот, видела? – шептала Кэролайн на ухо Грейс. – Говорю же, она все время ко мне придирается.
– Ничего особенного, мои мама с папой точно такие же. От моей сестры Рози они в восторге, а я что ни сделаю, все не так!
– Пока не родилась Джессика, Лора была совсем другой, очень ласковой.
– Может, младшие – всегда любимчики, – предположила Грейс.
– Я тоже так думаю. Если бы они с папой действительно волновались из-за этой лейкемии, то наверняка меньше бы меня ругали. И очень плохо, что они перевели меня в другую школу, где не будет тебя и других ребят! Я туда не хочу. Иногда прямо чувствую, что готова сбежать из дому.
– Я тоже. И мне не хочется, чтобы ты переходила в другую школу. Даже страшно начинать новый учебный год без тебя. Я попробовала поговорить об этом с родителями, но они только твердят: «Ой, да ничего, ой, да ты скоро привыкнешь!» Им нет никакого дела до моих чувств.
– Вот бы нам вдвоем убежать в конце недели, когда нужно будет возвращаться домой… Тогда вообще можно будет не ходить в среднюю школу, – тихо сказала Кэролайн. – А мне не придется возвращаться в ту ужасную больницу. Никогда-никогда.
– Если только нас не найдут. Ведь если найдут, будет еще хуже.
– Да уж…
Они сидели рядом на кровати, держа друг друга за руки, и вид у них был до того печальный, что мне захотелось замяукать от жалости. Но, признаюсь, я был поражен. Можете себе представить, как взволновал меня этот разговор. Котята-подростки говорят о побеге из дома! Им не выжить в этом мире одним! Они не умеют охотиться, добывать еду, и кто знает, на чью территорию они могут нечаянно забрести!
– Вы не должны этого делать! – кричал я им. – Даже не думайте! Да, взрослые бывают очень строгими – они и со мной строги, но я же не ухожу из дома!
Наконец Грейс тихонько засмеялась.
– Смотри, из-за нас даже Чарли расстроился. – Она вскочила и стала переодеваться. – Ничего, Кэри, пойдем ужинать, а потом будем снова петь песни.
– Ладно, – Кэролайн тоже приободрилась. – Я так рада, что ты приехала! Поговоришь с тобой, и все кажется не таким ужасным.
Но все это было до того, как случилась Действительно Плохая Вещь.
Наступил следующий день, и девочки, как обычно, пошли на берег. Когда они вернулись, было еще совсем тепло, светило солнце, и они решили поиграть в саду. Я смотрел из кухонного окна, как они кружатся, визжат, хохочут, изображая поп-звезд(что бы это ни значило). Приятно было видеть, что они так счастливы.
– Я в дом, за твоим айпадом, – крикнула Кэролайн и распахнула дверь в кухню.
Я услышал, как она промчалась наверх, потом вниз и выбежала в сад, включая на ходу музыкальную штуковину.
– Ты же оставила дверь открытой! – замяукал я ей вслед, но Кэролайн меня не услышала. Она уже неслась по траве навстречу Грейс. Музыка гремела.
Я спрыгнул с подоконника на пол и остановился на пороге.
В это самое мгновение на газон, прямо рядом с сидящими на травке девочками, приземлился голубь. Не успев даже сообразить, что происходит, я пулей метнулся из дверей к голубю и заставил его взлететь, неуклюже хлопая тяжелыми крыльями. Что ж, я просто выполнял свою работу. Впрочем, и удовольствие получил немалое.
– Чарли! – завопила вдруг Кэролайн, так что от испуга я чуть не выпрыгнул из шкуры. Она бросилась на меня и схватила под брюшко, так что я принялся извиваться и протестовать. – Что ты здесь делаешь? Боже, Грейс, я забыла закрыть дверь! Скорее, Чарли, скорее домой.
Но, разумеется, Лора уже была тут как тут – вышла из дому на шум, и вид у нее был грозный.
– Что ты наделала? – напустилась она на Кэролайн. – Чарли мог убежать и заблудиться!
– Я знаю, – Кэролайн зашмыгала носом. – Лора, я больше не буду! Я не заметила, что дверь открыта!
– Надо замечать, Кэролайн! Папа предупреждал тебя, что за Чарли нужно следить. Это же ты настояла, чтобы мы взяли его сюда.
– Я понимаю, – повторила Кэролайн. – Я буду очень внимательна, обещаю. Пожалуйста, только не говори папе, а то он увезет Чарли и отдаст его в кошачью гостиницу.
– Только не это! – отчаянно замяукал я. Меня уже принесли на кухню. Честно говоря, эти несколько минут свободы меня очень порадовали. И мне не понравилось, что Кэролайн влетело из-за этого. Я ведь и сам знаю, что мне нельзя выходить. Во всем был виноват тот глупый жирный голубь.
– Хорошо, но если это повторится, он точноотправится в гостиницу, – предупредила Лора и плотно закрыла за собой дверь на кухню. – Для его же пользы, чтобы не потерялся, не удрал и не попал под машину.
При этих словах мне захотелось заползти в какое-нибудь убежище и обхватить голову лапами.
– Я же попросила прощения! – тихо сказала Кэролайн. – Я не нарочно!
Лора покачала головой.
– Идите лучше играть наверх, – посоветовала она и удалилась.
Я снова присоединился к девочкам. Кэролайн горько плакала.
– Они меня совсем не любят! Все время ругают! Вечно я у них во всем виновата… Вот убегу из дому, и то лучше! – говорила она Грейс сквозь рыдания.
– Если ты убежишь, то и я с тобой, – ответила Грейс.
– А что, Грейс, может, и правда?.. – они посмотрели друг на друга. Кэролайн все еще всхлипывала. – Если мы это сделаем, то ни тебе, ни мне не придется идти в новую школу. Ведь уже почти конец августа.
– Правда, давай удерем. Я не хочу возвращаться домой.
– А я не хочу оставаться здесь, где на меня все время кричат. Но куда же мы пойдем?
– У меня есть идея, – сказала Грейс. – Я думала об этом, когда мы вчера с тобой гуляли. У меня есть бабушка Барбара – она старая, но наверняка добрая. Каждый год она присылает нам с Рози деньги на дни рождения и на Рождество. Живет она в Данкомбе. Это тоже на побережье и совсем близко отсюда, я видела, когда папа показывал мне на карте, где находится Мэддитон. Я уверена, она будет нам рада и согласится, чтобы мы у нее жили.
– Но твои родители догадаются, что мы там.
– Ни за что не догадаются. Они про нее вспоминают, только когда получают очередной чек. Кажется, я видела ее всего один раз. Несколько лет назад она приезжала к нам погостить, но на другой день уже уехала домой.
– А как ты найдешь ее дом, если ни разу там не была?
– У нее очень простой адрес: Апрельский коттедж, улица Утиный Пруд. Я его выучила наизусть, потому что два раза в год, на день рождения и на Рождество, мама велит отправлять ей открытки и благодарить за подарок.
– Апрельский коттедж, улица Утиный Пруд, – повторила Кэролайн. – Какой хороший адрес! Ты правда думаешь, что твоя бабушка разрешит нам пожить у нее? Может быть, сначала ей позвонить и спросить?
– Я не знаю номер ее телефона. Но уверена, что она нам обрадуется. Наверняка она меня любит, а то не дарила бы столько денег. В прошлый раз она прислала целых пятьдесят фунтов!
– Ого! – щелкнула языком Кэролайн. – Она, должно быть, очень богатая.
– Может быть, у нее никогда не было своих детей, поэтому она и любит чужих. Так бывает, я слышала. Могу поспорить, уж она-то не будет на нас ворчать целыми днями.
– Может быть, она нас удочерит! – хихикнула Кэролайн.
– Точно! И тогда мы станем сестрами!
Девочки упали на кровать и принялись кататься от смеха. Но мне было совсем не до смеха – я сидел на полу, застыв от ужаса. О чем они только думали, обсуждая планы побега? Они же потеряются, заблудятся! На них могут напасть бродячие люди! А родители сойдут с ума от горя и волнения – тем более что Джулиан с Лорой и так места себе не находят из-за того, что Кэролайн снова может заболеть.
Я мяукал, пока не охрип, но подружки меня словно не замечали. Они были очень заняты: хохоча, собирали розовые рюкзачки, укладывали в них пижамы, носки и фонарик, обсуждали, как будут таскать с кухни еду и питье, когда Лора отвернется.
Это был настоящий кошмар. Им, видимо, казалось, что они участвуют в увлекательной игре – Кэролайн обожала играть в такие на компьютере Джулиана. «Меня опять убили!» – кричала она иногда и хохотала, как будто быть убитой смешно, как будто можно ожить, и все будет, как прежде. Неужели она не понимает, что у людей нет девяти жизней? Если что-то случится с ней или с Грейс, я никогда себе не прощу, думал я. Но что я мог сделать, чтобы их остановить? Я ведь всего-навсего котенок, и меня никто никогда не слушает. На минуту я задержался в дверях комнаты, стараясь успокоиться. И поклялся себе, что сделаю все возможное, чтобы спасти девочек, какая бы опасность ни грозила мне и скольких бы жизней мне ни пришлось при этом лишиться.