5
Утро оказалось прохладным. Легкая дымка расстилалась над морем и холмами, а ранняя роса будоражила все тело при первых прикосновениях. Нежные покалывания кожи у окна при порывах свежего ветерка. Затишье. Вся природа замерла.
Кофе уже булькало. На расписных тарелках лежала вчерашняя focaccia(1). Окурок сигареты томился в импровизированной пепельнице. Никола вытянул руку – на них красовались работающие часы. Ирен с интересом разглядывала их, будто не веря, что их можно починить. Да только опаздывают на пару минут.
– Прям, как у деда. – Горделиво произнес он с хрипотой после сна.
Придерживая его руку, она заметила выжженные на ремешке инициалы. Такие знакомые.
"N & I"
– Это наши имена?
Никола присмотрелся.
– Я перенял от него не только скверный характер.
Он отпил кофе. День обещал быть насыщенным.
Пару часов позже, после обеда и внезапной генеральной уборки, Ирен растянулась на траве с дневником: ценные воспоминания, заметки и каракули – занимают большую часть в ее бумагах. Поодаль, он, взялся за веранду. "Скоро" – перестала быть отговоркой.
Сегодня и без радио. Волны с легкостью облегали подножья скал. Несколько птиц игрались в небе. Где-то далеко. Солнца не видно, но погода все равно оставалась теплой. И как-то душно. Пила, скрип наждачки, стук гвоздей – этот ритм она знала наизусть.
Ирен взглянула на него. Он снова потный, снова занят, молод, влюблен и красив. Все эти понятия давно впились в подкорку, как его определение. Будто он не может существовать без них, а таким он останется на протяжение жизни. Она улыбнулась. Так девственно и одновременно мудро, нежно.
Звук затвора камеры. Мгновение – и Никола скорчился ради кадра.
Она расхохоталась.
Когда смех стих, он стряхнул суховатые руки, обтер о джинсы. Несколько инструментов с грохотом упали в железное ведро. Так он не тратил много времени на уборку и Ирен не жаловалась.
– Хватит дурака маяться. Пойдем место покажу.
Она все поняла. Да только не знала, что именно. Забежав внутрь дома, надела свое платье. Синее. Его время наступило.
Дорога вилась змейкой. То приходило подниматься на холм, то спускаться чуть-ли не на уровень моря. Через время они вышли к воде. Острый берег с камнями и скалами, запах цветущих водорослей, крики чаек. Никола с уверенностью шел вперед, пока Ирен держалась за его локоть. Она прихлопнула по карману – письмо лежало там. Не в силах с ним больше быть. Ощущая, что именно сейчас на ее пути предстоит сделать важный и серьезный выбор, она уже все обдумала. И расскажет как можно скорее своему возлюбленному.
Солнце начало садиться. Они вовремя. Сквозь густые облака, яркие лучи стремительно проходили, дабы посветить в последние минуты этого дня. Небо рядом окрасилось в золотые оттенки. Аромат соли, ее духов, пота и смолы. Шелест крон деревьев, спокойных волн, птиц. Скалы, холмы и море. Любовь. Все это ежедневно с ними, считай неразделимая часть. Изо-дня в день они чувствуют присутствие этого, порой даже позабыв о важности и неразделимости даже одного из этого круга. Да стоит хоть раз остановиться, осмотреться. И вспомнишь вновь о прелестях шумных волн, что раньше кидали в восторг.
А место? Оно ничем не было примечательным. Как может показаться. Все так же, как у дома, но по-другому. Отойдя на такое расстояние, в уединенное место, начинаешь вновь ощущать чувство свободы и отстранённости. Ради чего они и здесь.
Они сняли обувь и присели на камни у подножья берега. Волны окутывали их ноги, иногда шаловлива закатываясь под ее юбку, отчего вместе хохотали.
– Нико... А почему ты выбрал тогда... Меня?
После продолжительного молчания, где они наблюдали за бескрайним морем, спросила Ирен. Он нежно поглаживал ее руку, пока ее голова лежала на плече. Как ей не хотелось нарушать это.
Не стал уточнять, и так он все понял.
– Просто я без ума от тебя. Мне кажется, это очевидно.
Ее лицо чуть раскраснелось.
– Это сейчас... А тогда, когда знал меня всего пару месяцев?
– Да черт его знает.
Все он знал. Только пересилить себя не смог. И признать, что уже тогда, когда был юным и не зрелым, смеялся над толпой влюбленных в него девчонок, а после школы бежал с друзьями покупать за пару лир в газетном киоске "Playmen(2)" влюбился уже тогда. Так еще так глупо.
Тем осенним днем, когда он шагал до своего лучшего друга. Сам Никола обычно и ходил тем путем – быстрее было. Но он пошел. Узкие улицы Флоренции, могущественные достопримечательности, беспечная жизнь, бегающие за ним подружки – это было частью его жизни. Тоже счастливой. Дождевые тучи скопились быстро, их никто и не ждал. Сильный ливень зарядил по крышам города. Люди охали, прикрывались своими сумками; кто из дома, то закрывали окна. Рядом с ним находилась кофейня (он уже и не вспомнит какая) и пару людей под их пестрым, но дырявым козырьком. Закурив сигарету, он осмотрелся и увидел ее. Их взгляды пересеклись. Она была ужасно мокрая, ее волосы (тогда еще длинные) свисали громадным кнутом, чуть дрожав, слегка улыбнулась. Сам того не поняв, что-то да сработало в нем. Ему нужно было знать про нее. Хотя бы имя.
– Ну и погода. – Произнес Никола. Как банально.
Она нахмурилась, будто пытаясь понять, что именно он сказал. Но после снова вернула улыбку и кивнула.
Спустя несколько расспросов (которые еле продолжал. Из-за ее акцента еле понимал ее) он узнал, что часто захаживает в местную библиотеку поодаль. Затем и заветное – Ирен.
"Ну и имя." – Подумал он изначально.
А дальше... Постоянные заходы в эту библиотеку, показушные интеллектуальные беседы, в которых он не смыслил...
Громкая чайка крикнула над их головами.
– К чему ты?
– Сейчас у меня тоже выбор.
Никола чуть нахмурился и взглянул на нее. Она лишь молча достала письмо, что взяла с собой. То, которое пришло пару недель назад и, которое так и не смогла забыть.
– Оно от моих родителей.
– И что внутри?
Ирен пожала плечами.
– Я не вскрывала его. – Она замолчала на мгновение. – Может, да ну его, в море?
– Если хочешь.
Обдумав, она поцеловала, словно родителей в последний раз, и с размахом бросила в воду. Потертый конверт сразу намок. И с каждой новой волной он уплывал все дальше. И все глубже.
– А вдруг там были деньги? – Спросила она.
– Чего же ты молчала!
Никола скинул с себя майку, часы и кинулся в воду под громкий хохот Ирен. Море, на удивление, оказалось теплым. Она достала из его рюкзака фотоаппарат. Громкий щелчок.
– Когда ты уже проявишь фотографии? Сколько лет, и ни одной не видели.
– Когда-нибудь.
Крикнул он и жестом позвал ее к себе. Она согласилась.
Сколько порой стоит усилий чтоб не вернуться в прошлое, не закопаться в пучине невзгод этой непредсказуемой жизни. Оставаться легким и свободным. Любимым и желанным. Один не осторожный шаг – и ты на начальной ступени. Там, где "безопасно" и не страшно. Но все же нужно и в холодное море бросаться. А там, где пахнет свободой и покоем, навсегда запомнится им где-то у побережья Тирренского моря, под Гроссето. На всю счастливую жизнь.
Конец.
(1) Фокачча – Итальянская пшеничная лепёшка, которую готовят из различных видов теста — либо дрожжевого, которое является основой для пиццы, либо пресного сдобного.
(2) Итальянский аналог известного эротического журнала для мужчин "Playboy".