H love's J (Харли И Джокер)

Хар­ли не бо­ит­ся тем­но­ты. Вы­шаги­ва­ет в ноч­ной мгле, вы­пус­ка­ет дым коль­ца­ми из ноз­дрей. Каб­лу­ки кла­ца­ют по ас­фаль­ту. Звук гул­ко от­да­ет­ся от мос­то­вой. Го­тэм ночью так тих и прек­ра­сен, на­пол­нен уми­рани­ем, за­пахом кро­ви и раз­ло­жения. Хар­ли лю­бит этот дух. По нер­вам, за­дева­ет ре­цеп­то­ры. Зас­тавля­ет тре­петать от счастья и яр­ко­го по­роч­но­го же­лания сде­лать что-то та­кое. Гад­кое.

Хар­ли сво­рачи­ва­ет в сто­рону пар­ка. Мо­жет, ес­ли очень пос­та­рать­ся, ей удас­тся встре­тить па­роч­ку го­лово­резов или, что вся­ко луч­ше, нас­то­яще­го мань­яка. Бы­ло бы да­же ин­те­рес­но. Хар­ли не зна­ет, ве­зение это или дур­ная кар­ма, но се­рий­ни­ки не лю­бят её. Да­же ког­да она так без­за­щит­но вы­шаги­ва­ет на вы­сочен­ных сти­летах, да­же ког­да ви­ля­ет за­зыв­но бед­ра­ми в ко­рот­кой юб­ке. При­ман­ка не сра­баты­ва­ет. Хар­ли до­гады­ва­ет­ся, по­чему. При­чин две. Вто­рая - от неё ве­ет опас­ностью, тре­вогой, ко­торую ни с чем иным не спу­та­ешь. Хо­телось бы ве­рить, что она хищ­ник, а не тра­во­яд­ное. Ну, а пер­вая при­чина всем хо­рошо из­вес­тна. На­чина­ет­ся на «Д». За­кан­чи­ва­ет­ся на «Р». Иног­да быть его де­вуш­кой труд­но, да­же и не раз­гу­ля­ешь­ся как сле­ду­ет.

В пар­ке тем­но и прох­ладно. Осен­ние листья шур­шат под но­гами. Хар­ли под­цепля­ет их нос­ком туф­ли, за­пус­ка­ет в воз­дух, что­бы они блес­те­ли в блед­ном све­те лу­ны, что­бы опа­дали на до­рож­ку с мер­твым ше­лес­том. Хо­рошее вре­мя го­да, доб­рый час.

Хар­ли идет не спе­ша, про­гули­ва­ет­ся. Ми­мо ска­ме­ек с мес­тны­ми гал­дя­щими за­бул­ды­гами, ми­мо свис­тя­щих ей вслед под­рос­тков, уг­лубля­ет­ся в тем­ную ро­щу, вы­бира­ет са­мую тем­ную троп­ку, без­людную. Ког­да гул го­лосов за­тиха­ет в ноч­ной мгле и в го­лове Хар­ли, она прис­ло­ня­ет­ся к де­реву, рас­ку­рива­ет све­жую си­гаре­ту и смот­рит во ть­му. Слов­но ма­як в ма­реве, слов­но свет­ля­чок, ле­тящий на огонь. Лю­бое срав­не­ние по­дой­дет. Глав­ное, что­бы охо­та бы­ла удач­ной.

Го­ворят, в этом пар­ке уби­ли тро­их. Сим­па­тич­ных блон­ди­нок. Все - не­высо­кого рос­та, хо­рошо сло­жены. Все лю­били крас­ный цвет. Хар­ли улы­ба­ет­ся. В тем­но­те пло­хо вид­но, но её зад ту­го об­тя­нут ко­рот­кой крас­ной юб­кой, сти­леты алые, блес­тя­щие. То, что на­до. Что­бы глаз за­цепил­ся. На го­лове бан­тик - её по­дарок ему. Се­рий­ни­ку, с ко­торым у неё се­год­ня наз­на­чена встре­ча. Ран­де­ву, так, ка­жет­ся, го­ворят.

Хар­ли вы­шаги­ва­ет по до­рож­ке. Под но­ги не смот­рит. Листья шур­шат. Де­ревья ка­ча­ют­ся и сто­нут. В шу­ме вет­ра слы­шит­ся ка­кой-то про­тяж­ный звук. То ли вздох, то ли мяг­кий хло­пок. Ще­ку опа­ля­ет болью. Хар­ли дот­ра­гива­ет­ся паль­ца­ми. Лип­ко, мок­ро. От­ни­ма­ет ру­ку, смот­рит - на ла­дони чер­ное и блес­тя­щее. Она по­нима­ет, что это кровь.

Же­лудок Хар­ли де­ла­ет саль­то. Тя­жело приз­на­вать­ся, но ей вдруг чер­тов­ски страш­но. До воз­бужде­ния, до влаж­но­го чувс­тва меж­ду бе­дер. Хар­ли не уве­рена, что нуж­но де­лать. По­это­му она кри­чит. Вы­соко и над­рывно. Но не нас­толь­ко гром­ко, что­бы прив­лечь вни­мание. Ей оно не нуж­но. Мань­як при­над­ле­жит толь­ко ей. Так уж за­дума­но. Но на­до же по­тешить его са­молю­бие хо­тя бы чуть-чуть.

Хар­ли идет быс­трее. Сза­ди слы­шит­ся глу­хой стук. Буд­то кто-то идет сле­дом за ней. Хар­ли обо­рачи­ва­ет­ся. Ни­кого. Толь­ко пар­ко­вая до­рож­ка, за­литая лун­ным све­том. Блек­лым и тус­клым, ед­ва за­мет­ным в ноч­ной мгле.

Хар­ли сгла­тыва­ет ко­мок, встав­ший в гор­ле. Гром­ко, с чувс­твом, что­бы по­чувс­тво­вать вновь прис­туп стра­ха. Это ведь бу­дора­жит. Но­ги са­ми со­бой ста­новят­ся ват­ны­ми, ид­ти так тя­жело, буд­то страх дей­стви­тель­но ско­вал её ко­неч­ности. Хар­ли точ­но не зна­ет, ка­жет­ся ей, или, и прав­да, страш­но.

Что-то та­кое бы­ло. Хар­ли не пом­нит. Бе­зумие тем и хо­рошо, что вы­бира­ет лишь те вос­по­мина­ния, ко­торые к мес­ту, ко­торые дей­стви­тель­но нуж­ны. Все лиш­нее счи­ща­ет­ся, уби­ра­ет­ся из го­ловы нав­сегда. Ни к че­му, пусть ле­жит в че­реп­ной ко­роб­ке до по­ры до вре­мени.

Хар­ли идет все быс­трее и быс­трее по пар­ко­вой до­рож­ке. Ей бы­ло де­вят­надцать. Она но­сила шпиль­ки. И хо­дила поз­дним ве­чером че­рез тем­ный парк. В дру­гой жиз­ни, в дру­гом го­роде, дру­гая де­воч­ка. Но ощу­щения все те же. Ди­кий страх, не под­кон­троль­ный ужас. Па­ника. Сер­дце бь­ет­ся так час­то, слов­но язык о ко­локол. Слов­но сей­час ра­зобь­ет груд­ную клет­ку, выр­вется го­лемом из гли­ны, сов­сем жи­вое, кро­вавое.

Хар­ли бе­жит без ог­лядки. Она зна­ет, что он уже ря­дом. Сле­ду­ет за ней, шаг за ша­гом, приб­ли­жа­ет­ся. И ей не убе­жать. Как и тог­да, ког­да ей бы­ло де­вят­надцать. Бли­ки све­та мер­ца­ют на жел­тых листь­ях де­ревь­ев, сты­лый воз­дух вы­рыва­ет­ся изо рта. Хар­ли зна­ет, что крас­ная по­мада раз­ма­залась в угол­ках, во­лосы рас­тре­пались. Ей пле­вать. Нуж­но сде­лать лишь од­но - убе­жать от не­го на край све­та, упол­зти, уб­рать­ся с его до­роги. Толь­ко это.

В воз­ду­хе пах­нет сы­ростью и кровью. Хар­ли ос­каль­зы­ва­ет­ся и па­да­ет в во­рох су­хих листь­ев. Раз­би­ва­ет ко­лени. Она ле­жит на сты­лой зем­ле и дро­жит всем те­лом. Ес­ли за­та­ить­ся, он ос­та­вит её в по­кое, ис­чезнет. Чу­довищ не бы­ва­ет. Монс­тры - лишь сон ра­зума. Нет. Не су­щес­тву­ет. Нуж­но прос­то зак­рыть гла­за. Но ру­ки про­вор­но от­сте­гива­ют ре­меш­ки ту­фель. Гла­за бо­ят­ся, так го­ворят. Она зна­ет, что да­же ес­ли бу­дет выг­ля­деть мер­твой, он не по­верит.

По­тому что он на­шел её, при­шел за ней так же, как и мно­го лет на­зад. Вы­шел на опуш­ке ле­са из ту­ман­ной дым­ки, нас­тиг её. Ки­нул­ся, ра­зор­вал платье, выр­вал крик из её гру­ди, ос­та­вил се­бе на па­мять клок свет­лых во­лос, ку­са­ющий по­целуй на шее. Вос­по­мина­ния - мер­зкая шту­ка.

Вдох-вы­дох. Нуж­но ды­шать. Ина­че бу­дет ги­пер­венти­ляция. Хар­ли ос­то­рож­но тя­нет воз­дух в лег­кие. Раз-два. На три она ощу­ща­ет на шее чье-то чу­жое хрип­лое ды­хание. Хар­ли не кри­чит, го­лос вне­зап­но сел, его нет, связ­ки под­во­дят её. Она ши­пит, вы­гиба­ет­ся ду­гой, от­полза­ет на ру­ках и ко­ленях к раз­ве­сис­то­му ду­бу, а по­том вска­кива­ет и не­сет­ся прочь.

Хар­ли бе­жит так быс­тро, стре­митель­но, как не бе­гала ни­ког­да. Ка­жет­ся, она не ка­са­ет­ся но­гами зем­ли. Сер­дце ко­лотит­ся, вы­рыва­ет­ся из гру­ди. Ды­хание спер­тое, сла­бое, то­го и гля­ди собь­ет­ся, вы­шибет из гру­ди. И тог­да она упа­дет ра­неной пти­цей, прев­ра­тит­ся в ещё од­ну за­руб­ку на ство­ле де­рева, ещё од­ну жер­тву го­тэм­ско­го се­рий­но­го убий­цы. Это хо­рошая шут­ка.

Хар­ли не­сет­ся впе­ред и хо­хочет. Из­ви­лины вста­ют на мес­то. Бы­ло бы слиш­ком прос­то уме­реть вот так. К то­му же охот­ник и жер­тва все­го-нав­се­го сло­ва. На де­ле мес­та­ми по­менять­ся лег­ко. Хар­ли слы­шит, как он бе­жит за ней, не­сет­ся так же быс­тро, как и она са­ма.

Толь­ко она ус­пе­ва­ет по­думать, что не пло­хо бы­ло бы ата­ковать его, как он наб­ра­сыва­ет­ся на неё сма­зан­ной тенью, ва­лит на зем­лю. Силь­ный, жи­лис­тый. Зна­ет, че­го хо­чет. К гор­лу сно­ва под­ка­тыва­ет страх. Воз­дух все-та­ки вы­бива­ет из лег­ких.

Хар­ли пы­та­ет­ся вы­рывать­ся, но это не так-то прос­то. Его нож прис­тавлен к её гор­лу. Зна­комое ощу­щение, ни­чего не­обыч­но­го. Но вне­зап­но Хар­ли пок­ры­ва­ет­ся му­раш­ка­ми. Все слиш­ком близ­ко к ре­аль­нос­ти, слиш­ком по-нас­то­яще­му. Кош­мар ведь не дол­жен быть та­ким. Сто­ит лишь ска­зать се­бе, что это страш­ный сон, как все за­кон­чится. Вер­но же? Толь­ко Хар­ли зна­ет, что это не прой­дет. Не нуж­но пус­тых на­дежд.

Её пой­ма­ли и сей­час, ве­ро­ят­нее все­го, сож­рут. Хар­ли дер­га­ет­ся. Но ски­нуть его с се­бя не мо­жет. Он лишь ус­ме­ха­ет­ся, хрип­ло и гул­ко в ноч­ной мгле.

- Раз, два, - про­из­но­сит его го­лос без вы­раже­ния поч­ти лас­ко­во, на­рас­пев, - Фред­ди за­берет те­бя, - дек­ла­миру­ет он глу­пую дет­скую счи­тал­ку.

Спи­на Хар­ли ле­дене­ет, пок­ры­ва­ет­ся му­раш­ка­ми. Его нож бро­дит по её те­лу, от ще­ки спус­ка­ет­ся к гру­ди, вспа­рыва­ет тон­кую бе­лую ру­баш­ку.

- Три, че­тыре, - зак­ры­вай­те дверь в квар­ти­ре, - шеп­чет се­рий­ник в шею Хар­ли. От не­го пах­нет ди­кой смесью мен­то­ла и кро­ви. Жа­рено­го ара­хиса и ме­тал­ла. Он весь - слов­но ко­роль кри­вых зер­кал, не­ров­ный, би­тый, тем­ное сма­зан­ное пят­но. Хар­ли сод­ро­га­ет­ся от уси­лий ски­нуть его с се­бя. Пле­чи сво­дит, гла­за сле­зят­ся. Как в де­вят­надцать. Ни­чем не луч­ше.

- Пять, шесть, - Фред­ди хо­чет те­бя съ­есть, - блуз­ка рас­па­да­ет­ся с ти­хим ше­лес­том. Ру­ка мань­яка сколь­зит по внут­ренней сто­роне бед­ра Хар­ли, хо­лод­ная ру­ка, та­кое ощу­щение, что и не че­лове­чес­кая. Хар­ли всхли­пыва­ет, сжи­ма­ет­ся в ко­мок.

- Рас­слабь­ся, а ина­че бу­дет боль­но, - со­вету­ет он нас­мешли­во. Хо­лод­ная сталь но­жа ока­зыва­ет­ся на жи­воте Хар­ли. Скру­чива­ет уз­лом, раз­ры­ва­ет от ужа­са на кус­ки. Быс­трее бы он за­кон­чил свое не­хит­рое де­ло.

Се­рий­ник вспа­рыва­ет белье, сма­хива­ет его лос­ку­ты на зем­лю. Он раз­дви­га­ет её но­ги лег­ко. Хар­ли так на­пуга­на, что вов­се не соп­ро­тив­ля­ет­ся.

- Не на­до, - тон­ко и за­душе­но шеп­чет Хар­ли, пред­при­нима­ет пос­леднюю тще­душ­ную по­пыт­ку выр­вать­ся. По­луча­ет рва­ную ра­ну на пред­плечье. Кри­чит гром­ко, над­рывно. Не от бо­ли, от стра­ха. От ужа­са и на­рав­не от вож­де­ления.

Он вдви­га­ет­ся в её те­ло и од­новре­мен­но зак­ры­ва­ет её рот по­целу­ем. Он тра­ха­ет её быс­тро и нес­коль­ко нас­пех, но Хар­ли не про­тив. Её те­ло слов­но пру­жина. Лишь бы ра­зог­нуть­ся, лишь бы стру­на за­пела. А даль­ше - будь, что бу­дет. Же­лание в её го­лове лишь од­но. Ещё. Пас­кудно. Бе­зумие вы­пот­ро­шило её моз­ги по­чище лю­бого се­рий­ни­ка.

Удо­воль­ствие ме­ша­ет­ся с ти­хим ужа­сом. С бе­зуми­ем и ше­лес­том осен­не­го вет­ра. Ког­да Хар­ли кон­ча­ет, он сме­ет­ся и про­из­но­сит ей на ухо: «Бу!».

Хар­ли бла­жен­но сме­ет­ся и об­ни­ма­ет его за шею.

- Джей! - но­ет она. - По­чему ты веч­но все пор­тишь? - она лег­ко от­талки­ва­ет его от се­бя, ме­ня­ет их те­ла мес­та­ми и ока­зыва­ет­ся свер­ху.

Он лишь при­под­ни­ма­ет од­ну бровь, ска­лит­ся.

- Пло­хо? - спра­шива­ет. Паль­цы впи­ва­ют­ся в её бед­ра, жад­но, до си­няков. Воп­рос не пред­по­лага­ет от­ве­та, но Хар­ли все рав­но го­ворит:

- Хо­рошо, - на­гиба­ет­ся, це­лу­ет его в угол­ки шра­мов, трет­ся грудью о его грудь, ло­жит­ся на не­го всем те­лом.

- Хар­ли, - пре­дос­те­рега­юще про­из­но­сит Джо­кер.

- Семь, во­семь, - шеп­чет она за­могиль­ным го­лосом в от­вет, - Фред­ди к вам при­дет без спро­са.

Джо­кер сме­ет­ся, це­лу­ет её в от­вет. Спать они се­год­ня яв­но не со­бира­ют­ся. Так что да, де­вять. И де­сять то­же.