H love's J (Харли И Джокер)

Хар­ли ле­жит на спи­не, смот­рит в по­толок, раз­гля­дыва­ет тре­щины на шту­катур­ке и цвет­ные от­блес­ки не­оно­вых ог­ней. 

За ок­ном па­да­ет снег, ме­тет ме­тель. Из-под рас­сохших­ся окон­ных рам за­выва­ет ве­тер, ве­ет хо­лодом. Хар­ли ку­та­ет­ся в оде­яло, прид­ви­га­ет­ся к Джею бли­же. На­тяги­ва­ет пок­ры­вало до са­мого под­бо­род­ка.

За­пястье на­лива­ет­ся болью, ста­новит­ся тя­желым и буд­то за­кос­не­лым. Хар­ли хо­рошо пом­нит это чувс­тво. Ей нуж­но выт­ра­вить его, нуж­но зад­ви­нуть так да­леко, что­бы боль­ше не чувс­тво­вать. По­тому что оно ведь глуб­же её бе­зумия, страш­нее. 

Хар­ли сво­рачи­ва­ет­ся в клу­бок, прид­ви­га­ет­ся бли­же к Джею, но не ка­са­ет­ся его, что­бы не по­бес­по­ко­ить, не раз­бу­дить. У не­го был тя­желый день, к чер­ту сан­ти­мен­ты.

Зу­бы сту­чат, ще­ки та­кие хо­лод­ные, слов­но пок­ры­лись кор­кой ль­да. Хар­ли ны­ря­ет под оде­яло с го­ловой. Душ­но. Пах­нет ста­рой кровью и пылью. Но Хар­ли и не про­тив. Все же луч­ше, чем мо­гиль­ный хо­лод за ок­ном.

Хар­ли поч­ти за­сыпа­ет, ког­да Джей ока­зыва­ет­ся ря­дом с ней. Его гла­за сов­сем близ­ко, а ла­донь сом­кну­лась на её за­пястье. Хар­ли за­дер­жи­ва­ет ды­хание, ши­пит сквозь зу­бы. Это боль­но так же, как и три­над­цать лет на­зад, ког­да кость прор­ва­ла ко­жу, тор­ча­ла под неп­ра­виль­ным чу­довищ­ным уг­лом из её тон­кой блед­ной ру­ки. 

Джей не за­меча­ет. Да­вит силь­нее, прес­су­ет её на чуть влаж­ных от хо­лод­но­го воз­ду­ха прос­ты­нях. Хар­ли вскри­кива­ет. Это не по-нас­то­яще­му. Фан­томная боль, не су­щес­тву­ет, но она все рав­но не мо­жет удер­жать­ся. То ли хрип, то ли стон сры­ва­ет­ся с её губ.

Взгляд Джея за­гора­ет­ся, он об­ли­зыва­ет гу­бы в пред­вку­шении, но не­ожи­дан­но Хар­ли от­талки­ва­ет его, вы­ныри­ва­ет из-под оде­ял, по­вора­чива­ет­ся к не­му спи­ной. Глу­по, ре­бяч­ли­во, но тош­но, а гу­бы дро­жат.

- Эй, - про­чища­ет он гор­ло. Его го­лос вкрад­чи­вый, пол­ный уг­ро­зы и не­одоб­ре­ния. Он не лю­бит, ког­да ему не под­чи­ня­ют­ся, не­нави­дит.

А Хар­ли не­нави­дит своё пе­рело­ман­ное за­пястье, ко­торое так не­щад­но бо­лит да­же по про­шес­твии столь­ких лет. Мо­жет, это и есть ключ к её бе­зумию?

- Не хо­чу, - ко­рот­ко бро­са­ет она че­рез пле­чо. За­мира­ет, ждет, ког­да же раз­ра­зит­ся бу­ря. Но ни­чего не про­ис­хо­дит. Ми­нуты тя­нут­ся дол­го и му­читель­но. На­конец Джей от­ми­ра­ет, ше­велит­ся за её спи­ной. Хар­ли не по­вора­чива­ет­ся. Он хва­та­ет её за­пястье цеп­ко, раз­ми­на­ет свер­нувшу­юся за­тек­шую плоть, изу­ча­ет.

- Кто те­бя так? - спра­шива­ет он нем­но­го по­годя. В его го­лосе слы­шит­ся ин­те­рес. Он лю­бит пре­пари­ровать сво­их зве­рушек, лю­бит на­ходить сла­бые мес­та и вскры­вать им брю­хо.

Хар­ли по­вора­чива­ет­ся к не­му ли­цом. Он не кра­сив. Бо­же упа­си ко­го-ни­будь так ска­зать. Ос­трые ску­лы, рва­ные шра­мы, тон­кие гу­бы и со­вер­шенно не­нор­маль­ные гла­за. Но есть в нем что-то гип­но­тичес­кое, то, что зас­тавля­ет Хар­ли до­верять толь­ко ему. Ха­риз­ма, ма­ния ве­личия, деп­рессия в выс­шей точ­ке.

- Мне бы­ло пят­надцать, - про­из­но­сит Хар­ли прос­то. Сло­ва сос­каль­зы­ва­ют с язы­ка, их не удер­жать. - Я от­ка­зала ему, а он сло­мал мне ру­ку в трех мес­тах. 

- Хмм, - бор­мо­чет Джо­кер, как буд­то и не слу­шая, про­дол­жа­ет во­дить длин­ным паль­цем по её пе­рело­ман­но­му за­пястью в руб­цах со­еди­нитель­ной тка­ни. 

- Спи, - на­конец го­ворит он, прив­ле­ка­ет Хар­ли к сво­ей гру­ди, про­дол­жа­ет сжи­мать её за­пястье сво­ей ру­кой. Ей боль­но, но она ни­чего не го­ворит, толь­ко зак­ры­ва­ет гла­за. Явь мо­жет по­дож­дать. Ког­да он так близ­ко, а его ды­хание в её во­лосах.

***

Хар­ли лю­бит че­тыр­надца­тое фев­ра­ля. Ей нра­вит­ся ис­то­рия праз­дни­ка, его под­текст, бе­зумие и кру­говерть, свя­зан­ные с ним. Иног­да она жа­ле­ет, что мис­тер Джей не раз­де­ля­ет её страс­ти, но так уж по­велось. Он не мас­так да­рить плю­шевых мед­ве­жат и цве­ты. За­то она мо­жет лиш­ний раз по­радо­вать Джея чем-ни­будь сто­ящим. В его жиз­ни ведь нем­но­го ра­дос­ти, хоть улыб­ка зас­ты­ла нав­сегда на ли­це.

На этот раз Джей ухо­дит ра­но ут­ром, ни сло­вом, ни де­лом не да­ет ей по­нять, что во­об­ще пом­нит о том, ка­кой это день. Хар­ли нем­но­го расс­тра­ива­ет­ся, но не так и силь­но. Она дав­но при­вык­ла к то­му, ка­кой он. И на­вер­ное, её все ус­тра­ива­ет. Ина­че она бы не ста­ла жить с ним, вер­но? Не ста­ла бы схо­дить с ума вмес­те с ним.

Хар­ли пос­вя­ща­ет день до­маш­ним де­лам, то­му, что дол­жно бы­ло быть сде­лано, но по тем или иным при­чинам не слу­чилось. В этот день Джей всег­да ос­во­бож­да­ет её от ра­боты. Мо­жет, в этом и есть его еже­год­ный по­дарок — вре­мя для се­бя, шанс по­быть че­лове­ком, не монс­тром. Хар­ли не зна­ет и не хо­чет знать. Ей прос­то лег­ко. За ок­ном па­да­ет снег, за­пястье, как и всег­да в та­кую по­году, по­бали­ва­ет, но тер­петь мож­но.

Хар­ли при­бира­ет­ся в убе­жище, го­товит ужин. Это нуж­но де­лать, ес­ли они не хо­тят прев­ра­тить­ся в двор­няг. Она не мо­жет наз­вать это уны­лое, се­рое мес­то до­мом, но ни­чего дру­гого у неё нет, по­это­му она каж­дый день ста­ра­ет­ся прев­ра­тить заб­ро­шен­ный склад в удо­бова­римое по­добие. Так бу­дет всем спо­кой­ней.

Сло­ман­ное ра­дио тре­щит и фо­нит, но Хар­ли все рав­но вык­ру­чива­ет руч­ку гром­кости на пол­ную. В ти­шине она чувс­тву­ет се­бя слиш­ком оди­ноко. Го­лоса в го­лове не по­мога­ют, как бы это­го ни хо­телось. 

Ког­да на го­род спус­ка­ет­ся ночь, Хар­ли за­кан­чи­ва­ет с де­лами, от­прав­ля­ет­ся в спаль­ню. Ужин ос­тавлен на сто­ле, за­пис­ка там же. Он и так зна­ет, что она его лю­бит, но ведь та­кой день. Она не мо­жет удер­жать­ся. Зав­тра все сно­ва ста­нет так, как преж­де. Се­год­ня она поз­во­лит се­бе по­быть нем­но­го че­лове­ком — сла­бой, че­го уж там. 

Хар­ли за­сыпа­ет под треск ог­ня и под свист вет­ра за трес­ну­тым ок­ном. Сны ей не снят­ся. Так и быть, се­год­ня и они го­товы её от­пустить. 

Про­сыпа­ет­ся она от гром­ко­го го­лоса. С тру­дом от­кры­ва­ет гла­за, пы­та­ет­ся по­нять, что же про­изош­ло. Джей сто­ит к ней спи­ной, у ок­на. Смот­рит на го­род и дек­ла­миру­ет:

«Я мог бы при­нес­ти те­бе ро­зы», - го­ворит он, не по­вора­чива­ясь к ней ли­цом.

«Или брил­ли­ан­то­вое коль­цо», - до­бав­ля­ет, а в его нап­ря­жен­ном го­лосе Хар­ли чувс­тву­ет за­чат­ки сме­ха. 

«Но ведь это толь­ко ве­щи», - се­ту­ет Джо­кер и, на­конец, по­вора­чива­ет­ся к Хар­ли. В его гла­зах тан­цу­ют дь­яво­лы на рас­ка­лен­ных уг­лях. Хар­ли не мо­жет ни­чего с со­бой по­делать, она то­же улы­ба­ет­ся.

«В этот день я хо­чу, что­бы ты бы­ла мо­ей», - по­ет Джей хрип­ло, не по­падая в мо­тив, фаль­ши­вя.

«Я твой кро­вавый Свя­той Ва­лен­тин», - за­кан­чи­ва­ет он и про­тяги­ва­ет ей ко­роб­ку в фор­ме сер­дца.

Хар­ли улы­ба­ет­ся, Хар­ли сме­ет­ся. Он так ред­ко да­рит ей по­дар­ки, что в гру­ди что-то пре­датель­ски ека­ет, за­мира­ет. Хар­ли са­дит­ся в кро­вати, смот­рит на не­го. А он улы­ба­ет­ся кри­во и чу­точ­ку не­лов­ко. Хар­ли хи­хика­ет. На ча­сах три ми­нуты вто­рого. Он лишь нем­но­го опоз­дал со сво­им по­дар­ком, но это не­важ­но.

Джо­кер са­дит­ся ря­дом с ней на кро­вать, пе­реда­ет ей ко­роб­ку. Хар­ли бе­реж­но при­нима­ет дар. Ко­роб­ка не­боль­шая, но уж боль­но зна­комая — крас­ная, пе­ревя­зан­ная тесь­мой и лен­та­ми. Она вер­тит по­дарок, не в си­лах от­крыть. В го­лове кру­тят­ся сот­ни мыс­лей. 

- Ну же, ты­ков­ка! - под­бадри­ва­ет Джо­кер.

В не­ров­ном све­те улич­ных фо­нарей взгляд Хар­ли вых­ва­тыва­ет гра­виров­ку: «Хар­лин и А­арон нав­сегда». Сер­дце уха­ет ку­да-то вниз, тре­пещет в гру­ди пой­ман­ной пти­цей, бь­ет­ся так быс­тро, слов­но хо­чет выс­ко­чить из пле­на ре­бер.

Она зна­ет эту ко­роб­ку. Она зна­ет А­аро­на. Она зна­ет, кто и за­чем по­дарил ей ког­да-то это сер­дце в пер­вый раз.

Ла­дони влаж­ные и лип­кие. Хар­ли под­но­сит их к сво­ему ли­цу. Чер­ное. Крас­ное. Все вмес­те и сра­зу. Джо­кер улы­ба­ет­ся. Ис­крен­не, - да­же ду­ма­ет Хар­ли. С лю­бовью, - при­ходит шаль­ная мысль.

Хар­ли сры­ва­ет крыш­ку с ко­роб­ки в фор­ме сер­дца. Са­мая глав­ная мыш­ца че­лове­ка пуль­си­ру­ет. В её гру­ди и на дне ко­роб­ки. Хар­ли хо­чет кри­чать, но прог­ла­тыва­ет воз­глас, да­вит его в сво­ей глот­ке.

Рас­смат­ри­ва­ет по­дарок — ана­томи­чес­ки точ­ный, иде­аль­ный, кро­вавый. Смот­рит на Джо­кера, на его вы­раже­ние ли­ца, вы­жида­ющее, нем­но­го не­уве­рен­ное. Шра­мы в угол­ках его губ ис­ка­зились, опус­ти­лись, де­лая его по­хожим на урод­ли­вого кло­уна. В гла­зах го­рит яр­кий и не та­кой уж бе­зум­ный огонь. Ес­ли, ко­неч­но, по­думать хо­рошень­ко.

Хар­ли смот­рит на свое по­коре­жен­ное за­пястье, гля­дит на кро­вавый сгус­ток на дне ко­роб­ки и, на­конец, пе­рево­дит взгляд на Джо­кера. Улы­ба­ет­ся. Угол­ки его губ при­под­ни­ма­ют­ся.

Она от­бра­сыва­ет от се­бя ко­роб­ку, тя­нет­ся и об­ви­ва­ет Джо­кера за шею, це­лу­ет в ще­ки и гу­бы. Он об­ни­ма­ет её в от­вет, её май­ка быс­тро на­питы­ва­ет­ся чем-то влаж­ным и тя­желым. Хар­ли не при­да­ет зна­чения. Взгляд сколь­зит по пе­ревер­ну­тому по­дар­ку. На об­ратной сто­роне упа­ков­ки в об­рамле­нии тем­но­го кри­вого сер­дца но­жом на­цара­пано «J + H».