Шанс на жизнь

Утром меня разбудил мальчик по имени Эд, который вчера же напугал, выпрыгнув из кустов. Я не понимаю до конца, как у него сформировалось отношение ко мне, но где-то в шесть утра тот спрыгнул в мою кровать. Возможно, для ребёнка было забавно мое вчерашнее поведение, и, может, он воспринял меня за равного себе, ребенком. Ведь привык он ко мне моментально. Он разбудил меня со словами: «Тетя, солнышко давно кипит на небе, а ты все еще спишь, вставай. Нам нужно пойти в виноградники». Я легла вчера поздно из-за инцидента, случившегося на диване, ведь мы с ним почти бы поцеловались, если бы Чонгук не рассчитал силы. Я бы впечаталась в него всем лицом, но благо этого не случилось. А то я бы провалилась сквозь землю от смущения и стыда. Так вот, из-за этого я проснулась еле-еле. Если бы ребёнок меня не тянул, я бы снова провалилась спать. Я как сонная муха встала, умылась, и Мэй, так зовут дочку тётушки, дала мне новый наряд. Она принесла мне лёгкий, нежно-белого цвета с мелкими цветочками на ткани, летний сарафан. Я благодарно приняла вещь и собрала волосы в хвостик. Перевязала руки в новый бинт. А потом вышла на веранду. Но стоило выйти, как глаза сразу бросились на диван, на котором вчера сидел Чонгук. Я пару раз промаргиваюсь и позволяю ребёнку потянуть меня в сторону виноградников, где уже трудились хозяева дома. Они собирали виноградные лозы, спелые, вкусные винограды. Я здороваюсь со всеми, но меня особо к работе и не пускали, оправдываясь тем, что я гость в их доме. А гостей они очень ценят.

- Как дела, дочка? - спрашивает старик, который позволил нам остаться в его доме. Проявил огромную человечность.

- Хорошо, благодаря вам, - с улыбкой говорю. - Давайте, я тоже с чем-то помогу?

- Как твой-то завёлся, - хмыкнув, говорит старик, что я сразу понимаю, тётушка ему не говорила. - Но сейчас выглядит расслабленно, - говорит мужчина, кивнув головой за мою спину, что я оборачиваюсь.

Спереди шёл Тэхён. Его загорелая и медовая кожа на солнце особо красиво переливалась. Его волосы играли с ветерком, который с утра ласкает лицо. На нем цветочная рубашка с коротким рукавом, пара пуговиц расстегнуты на груди, показывая крепкую грудь и ключицы. А на ногах чёрные до колен бермуды. Он подмигивает мне с наглой улыбкой, словно говорит: «Я знаю, какой я шикарный мерзавец». Я в ответ ему улыбаюсь, но все равно перевожу взгляд за его спину, чтобы увидеть другого, но как назло, за Тэхёном шёл Намджун. Тэхён быстро подходит к тётушке и нагло крадёт у нее виноградину, а та, качая головой, улыбается. Намджун одет был в черную рубашку с чёрными штанами, также с несколькими расстегнутыми пуговицами. Он на автомате тоже улыбается, подходя ко мне, и сразу желает «доброго утра». Я ему отвечаю, а когда он тоже проходит к Тэхёну, который дразнил мальчишку, я наконец вижу того, кого хотела увидеть. Чонгук шел спокойно с руками на бермудах в молочного цвета. А на нем была почти схожая рубашка, как у Тэхёна, но с другим принтом. Из-за коротких рукавов видны его татуировки на правой руке. Ветерок играл с воротником его рубашки, открывая вид на накачанную грудь и ключицу. Его загорелая кожа так красиво блестела на солнце. Я поднимаю взгляд выше на его лицо как загипнотизированная. Видно, что он спал. Кругов нет, тон кожи сравнялся, его влажные волосы красиво начесаны назад. Он облизывает на автомате губы, чем привлекает мой взгляд. Я на нем нависла, а дух явно перехватило. И как же глупо отрицать теперь, что он красивый мужчина. Он взрослый, адекватный, большой, красивый мужчина, мечта многих женщин. И все подтверждают, что этот мужчина влюблен в меня.

Я так зависла, что не заметила, когда он подошёл. Он позволяет себе шутку и пальцем щёлкает меня по носу, что я быстро прихожу в себя и смущаюсь. Зачем я его так разглядывала? Он все это видел? Конечно, видел, он все время шёл, смотря в ответ, прямо в глаза. Он, конечно, тоже глуп. Пока шёл, успел рассмотреть ее наряд. Ей к лицу лёгкий цветочный сарафан с лямочкой, благодаря чему открыта ее красивая лебединая шея, ключицы, ее изящные, красивые руки с бархатной кожей. Все еще тяжело смотреть на ее запястье с бинтом, это единственное, что может возвращать в те страшные дни, когда она была в заложниках. Чонгук инстинктивно смотрел на шею, где недавно оставил поцелуй. Теплота ее кожи до сих пор теплится в его губах. А еще Чонгук заметил, что Светлячок начинает к нему привыкать. Вот теперь она его не боится. Раньше это было на словах, она заставляла себя так думать, а сейчас правда она стала более открытой и показывает, как на самом деле доверяет ему. Да, все еще смущается, но точно не боится. Чонгук с недавних пор замечает на себе ее любопытный, иногда, как сейчас, изучающий взгляд, когда сердце в груди так взволнованно начинает биться, что держать лицо сложно. Она как котик принюхивается к нему, под страх и риск тянется, лезет под его руку, чтобы он погладил. Словно она стоит у двери чего-то нового, чего-то удивительного. Она знает, что за дверью он, но шагнуть боится, потому что пока не понимает свое влечение. Хотя Чонгук тоже может ошибаться в своих мыслях и предчувствиях. Может, ему это кажется только потому, что он хочет, чтобы Джерен увидела в нем мужчину и будущего потенциального партнёра. Но как бы ни было, Чонгук не будет ее торопить. Если правда у Джерен возникнут к нему чувства, что будет готова перешагнуть общественное мнение и родственную связь Чонгука и Канджуна, и полюбит его, то считай, Чонгук самый счастливый человек на всем белом свете. Но если вдруг окажется, что он ошибается и то, что Чонгук замечает в Джерен, это просто любопытность и за ними нет никаких чувств, то Чонгук отпустит ее. Не будет мешать строить ей свое будущее. И, конечно, он не будет против, если по приезде в Корею она захочет улететь в Париж. Это лишь вопрос времени, и как бы ни случилось, Чонгук будет стоять за ее решением.

- Готова, сейчас будем выезжать, - говорит Чонгук, и я киваю.

- Как это? - забывая о своих делах, говорит старушка. - Останьтесь еще на денёк хотя бы. Я еще не успела угостить вас своими фирменными блюдами и пирогом, - почти возмущённо и жалобно говорит тётушка.

- А я не успел дать вам продегустировать наши вина, - включается старик. Я стояла в недоумении, не зная, что делать и сказать.

- Дядя в татуировках, - по-своему зовёт Эд, привлекая внимание Чонгука. - Мы только вчера приехали, я ещё не успел поиграть с тётей, и дядя Тэхён еще не покатал меня на плечах, - жалобно говорит мальчик и, подходя ко мне, обнимает за талию. Какой он все же милый.

- Сегодня еще такси не приедет, - включается в разговор Мэй. - Сегодня воскресенье, вам отсюда не выбраться или же минимум пять-шесть часов придётся идти. Оставайтесь, сегодня будет весело, - доброжелательной улыбкой говорит девушка, посмотрев на меня. Я поднимаю голову на старшего, который в свою очередь опускает взгляд на меня.

- Ты хочешь остаться? - спрашивает у меня. А я чувствовала ответственность. Я хочу и даже очень. Я впервые в такой экзотике и мне очень интересно. И то, что ранее звучало, звучит очень интересно, хочется все попробовать и повеселиться.

- А ваши дела? Вам можно так задерживаться? - он так легко кивает, что глаза у меня загораются, что я улыбаюсь. - Тогда остаёмся?

- Остаёмся, - подтверждает мужчина, подняв уголки губ, что Эд радостно прыгает, вызвав у меня широкую улыбку. А потом, схватив за руки, тянет куда-то, а по пути зовёт еще Тэхёна, который игриво смеётся, следуя за нами.

Чонгук и Намджун активно включаются в работу в качестве помощников. Глупо отказать себе в таком удовольствии, как собирать готовые, спелые винограды. Им дали по фартуку и все другие инструменты. Они аккуратно укладывали красные, сочные винограды в корзину. Пока семья виноградников активно вела разговор. А тётушка уходит, чтобы накрыть стол для завтрака. А потом уже продолжить работу. Тэхён успел покатать Эда на своих плечах, что мальчик так радовался. Возникает такое чувство, что Мэй растит сына одна. Мальчику явно не хватает мужского внимания. Может, мне просто показалось. А потом я игралась с Эдом. Он показывал мне холмы, рассказывал разные вещи. Он так быстро переключался с одной темы на другую. А потом, держась за руки, шли между рядами виноградных лоз. Когда тётушка возвращается обратно, даёт нам гроздь спелого винограда, которую мы с Эдом делили.

- У тебя красивое имя, - говорю я, поцеловав щеку мальчика, который жаловался, что ему не нравится его имя. Так как в садике какой-то мальчик шутит с его именем.

- Ты бы назвала так своего сына? - спрашивает Эд, и я киваю.

- Конечно, почему нет, - говорю я, чтобы поддержать мальчика и дать ему уверенности. - Когда у меня родится сын, назову его Эдуардом, как тебя.

- Дядя в татуировках, - вдруг кричит мальчик и несётся к старшему, который рядом с Намджуном собирал винограды. А Тэхён о чём-то говорил с дядушкой. - Дядя, - добежав до него, останавливается, а Чонгук переводит на него взгляд.

- Слушаю, - говорит он, когда я дохожу до них.

- Тетя сказала, что когда у вас с ней родится сын..., - вдруг говорит он, что сердце в груди замирает, как и у Чонгука, который вроде слушал ребёнка, но и работал. Мы с ним сталкиваемся глазами, что я начинаю краснеть. - Она назовёт его Эдуардом, как меня, - радостно сообщает, а я нервно сглатываю. Я смущённо увожу взгляд, а Чонгук наоборот садится на корточки перед мальчиком.

- Раз она так сказала, значит, назовём, - говорит Чонгук, подняв глаза на меня, и хмыкает. Он более чем уверен, что Джерен имела в виду другое, но ребенок воспринял это по-своему. Но забавно видеть ее смущение. - Но почему ты прибежал именно ко мне? - интересуется Чонгук.

- Ну вы же вчера с тётей целовались, - вдумчиво тянет Эд, а я готова была провалиться сквозь землю. - Я видел, как тётя почти упала, но вы ее крепко схватили и поцеловали, - продолжает мальчик, который видимо приглядывал из кухни, - в губы, - руками закрыв губы, смущённо хихикает ребенок. Я как-то держалась, но когда Намджун, округлив глаза, переводит взгляд на меня, что я давлюсь воздухом и кашляю. Меня окутывает жар, словно провалилась в кипяток. Намджун ведь не знает, он не поймет, что все было не так. - А еще мама сказала, что вы муж и жена.

- Тётя, вам нужна помощь? - спрашиваю я, бросаясь в бегство. Я не выдерживаю взгляд двоих мужчин, хоть это ложь. А Чонгук улыбается, смотря на мою спину, прекрасно понимая, что я специально убегаю.

- Только никому больше не говори, ладно? А то видишь, тетя стесняется, это ведь наш секрет, - почти шёпотом говорит Чонгук, а Эд радуется этому и активно кивает, а потом убегает за мной. - Мы не целовались, хватит так смотреть, - даже не взглянув на Намджуна, говорит Чонгук.

- А хотел бы? - спрашивает Намджун, и Чонгук поворачивает в его сторону голову. Чонгук не понимает мотивов друга, но и скрывать свои чувства не будет.

- Хотел бы, - подтверждает Чонгук. Они больше ни о чем не говорят, но Намджун хмыкает. Словно не удивлён и говорит: «Так и знал».

Они не успевают вернуться к делам, как тётушка зовёт всех на завтрак. А первым, конечно же, бежит Тэхён, пока другие спокойно шли.

***

После завтрака и обеда мужчины остались в виноградниках и собирали урожай. Мэй куда-то пропала. А я с тетушкой была на кухне. Я помогала ей с ее фирменными блюдами. А Эд крутился то вокруг нас, то рядом с мужчинами. Тётушка томила в большом казане мясо, картошку, морковь, лук, чеснок для аромата. Она добавляла туда разные специи и добавила воду, чтобы еда варилась. А вода превратится в вкусный бульон. А я мелко нарезала мясо и другие овощи, чтобы тётушка позже сделала свой фирменный мясной пирог. После того как тётушка заканчивает с первым блюдом, она приступает ко второму. Мы разговаривали и общались, пока она делала тесто. Я иногда бросала взгляд на виноградники и почему-то смотрела на Чонгука. Эд забыл про Тэхёна после того, как тот покатал его на плечах, а он переключился на Чонгука. Они о чём-то говорили. Ребёнок бережно брал у мужчины виноград, а потом сам клал в корзину. Намджун тоже участвовал в их идиллии.

- Джерен, отнесешь мужчинам фрукты, пожалуйста, - просит Мэй, которая словно появилась из ниоткуда. Я киваю, так как тётушка отпустила меня до этого со словами, что десерт она сделает с дочкой. А я пошла отдыхать.

Я выхожу во двор и иду в сторону мужчин. Эд замечает первее и, подпрыгивая, смотрел на корзину с фруктами. Он выбирает себе яблоко и убегает. Я угощаю дяду, а потом сажусь за спинами мужчин.

- Тётушка отправила вам фрукты, кто что хочет? - спрашиваю я, которая успокоилась. Я смущалась даже когда мы завтракали и обедали, но позже расслабилась.

- Подашь мне персик? - просит Тэхён, которого все же поймали и заставили поработать. Я подаю ему персик, а потом смотрю на Намджуна.

- Мне тоже, - и ему даю, а потом смотрю в спину Чонгука.

- А вы?

- Он хотел попробовать эти красные винограды, - говорит Тэхён, а Намджун закатывает глаза, зная, что мелкий снова толкает этих двоих друг к другу. А я беру маленькую гроздь и тяну Чонгуку.

- У меня руки грязные, спасибо, - говорит мужчина, и я поджимаю губы. Я не успеваю сесть обратно, как прибегает Эд.

- Тётя, покорми его, мама меня кормит, когда у меня руки грязные, - говорит он. Я сначала незаметно Чонгуку отрицательно качаю головой. Это как бы неправильно. Тем более при Намджуне и Тэхёне, но у Эда начинается истерика, что я просто сдаюсь. Я отрываю от веток виноградины и кладу в свою ладонь три виноградинки. Я подхожу к Чонгуку, сталкиваясь с ним взглядом. Лицо снова начинает пылать, а он так пронзительно смотрел, что хотелось просто отвернуться и исчезнуть.

- Откройте рот, - еле как говорю, точно зная, что Тэхён стоит с наглой улыбкой, пока Намджун делал вид, что очень увлечен работой.

Чонгук открывает рот, а я поднимаю руку к его губам. Рука предательски потряхивает, а я нервно сглатываю. Мужчина не успевает губами перехватить виноградины, а я так быстро убираю руки, что ягоды падают на землю. Я так дернулась, чтобы не возникло смущающей ситуации, но сделала хуже.

- Простите, - говорю я, повторяя свои действия, и в этот раз ждала, пока он возьмёт виноградины в рот. Его губы касаются моей ладони и создают ощущение щекотки. Он не смотрел на меня, чтобы еще больше не смутить, но это мало чему помогло. Я чувствовала его дыхание, ощутила его губы, а еще кончик языка, с которым тот притянул последнюю виноградину. Какой толк от избавленного смущения, когда я снова горю стыдом? По спине пробежались мурашки.

- Спасибо, - говорит мужчина, и меня хватает лишь кивнуть, а потом плюхаюсь на плед, в котором ранее сидела. А Эд подмигивает Чонгуку.

- Предатель, - говорю я, когда успеваю заметить, как мальчик подмигнул Чонгуку. - Вы тоже хороши, - бросаю, когда Чонгук поворачивается в мою сторону и, медленно подходя, садится на корточки передо мной.

- Я чист, - поднимает руки вверх, - а вот ты поучаствовала в его плане, - подняв уголок губ, говорит и, несмотря на нечистые руки, отправляет несколько виноградин в рот. Они были слишком сладкие и спелые, что он испачкался.

- У вас тут намазалось, - говорю я, показав на уголок губ. Почему-то вместо того чтобы просто облизать губы, он своей грязной рукой вытирает, чем делает хуже. Все что я делаю, происходит на автомате без участия моего здравого ума. Рядом стояла бутылка с водой. Я открываю крышку и наливаю немного на руку, чтобы намочить, а потом мокрой рукой тянусь к его лицу. Он напрягается, застыв, что я даже тогда не замечаю, что пытаюсь сделать. Но и он хорош. Сидел ведь не двигаясь. Почему? - Оказывается, и вы можете быть неряшливым ребёнком, - с мягкой улыбкой говорю, смотря, как он сильно размазал красный сок винограда с грязью. Я большим пальцем вытираю его щеку и уголок губ. А потом слегка касаюсь края его нижней губы. Я убираю руку и теперь сухой салфеткой вытираю, когда дыхание замирает. У меня на автомате округляются глаза, а рука застывает на его лице. Я поднимаю свой растерянный взгляд на него, нервно начиная кусать губу. С чего, блять? Что я делаю? Почему я забочусь о нем? Это своего рода благодарность за спасение или что? Сука, как же стыдно. Я сначала строила такую неряху с виноградом, а сейчас сама полезла к его лицу. Дура.

- Все хорошо, - говорит мужчина, перехватив с моей руки салфетку и вытирается. - Спасибо, - заканчивает он, встав с места и, повернув голову, специально сталкивается взглядом с Намджуном. В воздухе нависает напряжение, но Тэхён начинает свою болтовню, что это доходит аж до того, что он в шутку начинает спорить с Эдом. А тот потом жалуется Чонгуку, благодаря чему ситуация прикрывается. А я расслабляюсь, слушая их. А потом подключаюсь к разговорам с Намджуном. Он очень интересный собеседник.

***

Мы до вечера успели поработать, подурачиться, пооткровенничать и посмущаться. Но потом тётушка поругала своего старика, что вместо отдыха тот нагрузил гостей работой и ничем не угостил, не показал, не дал им отдохнуть. После ее слов дядя отпустил мужчин, чтобы те приняли душ, привели себя в порядок, а потом прогулялись по территории, а потом после или до ужина хозяин виноградников даст продегустировать вина. К чему, конечно же, в первую очередь был рад Тэхён. Тэхён просто мастер вывести человека на эмоции. Я не заметила, как начала с ним спорить, когда у нас впервые случилось разногласие. Тэхёна увлек Намджун, который полностью сбил его с пути, когда начал говорить про трассы и гонки. А меня отвлек Чонгук. Он снова щёлкнул меня по носу, что я смешно поморщилась. Мы все гуляли по виноградникам, по ближним холмам, а потом смотрели на местность, поднявшись на один из холмов. Было просто великолепно. А потом тётушка позвала ужинать. Мы так аппетитно покушали ее блюда, и это правда было очень вкусно, что готовы были облизать пальцы. После того как мы заканчиваем трапезу, дядя зовёт на дегустацию только Намджуна с Тэхёном, а Чонгука нет. Он уводит их за собой, а меня к себе зовёт тётушка. А потом она терпеливо объясняет, почему мы с Чонгуком будем отдельно пробовать вина.

- Но тётя, это же свидание, - жалобно тяну, посмотрев на сидящего Чонгука, которого отвлекал Эд. Он так прикипел к мужчине, что не отлипал. К вечеру мальчик смело мог залезать на его колени и обнять за шею, при этом быстро-быстро о чём-то рассказывая.

- Название этому вечеру дадите вы, а мы с Мэй просто подготовили столик для своих, - спокойно говорит женщина, а я понимаю, вот куда днем пропадала Мэй. Она готовила для нас свидание. - Идите, все готово для вас.

- Тётя.., - только начинаю, а она поджимает губы так, словно намекает, что отказ не будет принимать.

- Я же не толкаю тебя в его постель, просто проведи с ним время. Посмотри на него, позволь ему поухаживать за собой. Дегустация вина с мужчиной и тем более с таким зрелым, как Чонгук, не может пройти бесследно, - говорит она, смотря на меня и держа меня за руку. - Тут должен проявиться мужчина, которому важна женщина. Все, идите, - сжимая мою руку, говорит и отпускает. - Эд, дорогой, идём, - зовёт старушка. - Я ведь совсем забыла показать тебе вертолёт, о котором ты мечтал, - ребенок сразу визжит от радости, выскочив с колен мужчины, тем самым позволяя отвлечь себя. Они уходят, когда и Чонгук, встав с места, собирается уйти.

- Чонгук, - зову я, что мужчина останавливается и оборачивается ко мне. - Вы спать хотите? - спрашиваю я, получив отрицательное качание головой. - Если у вас нет особых планов на остаток вечера, может, вы бы согласились продегустировать со мной вина? - смущённо спрашиваю и нервно смотрела на него, который смотрел так же в ответ.

Чонгук не все понимает, он не понял даже тогда, когда хозяин виноградника позвал его друзей, но не его. А сейчас Светлячок предлагает ему дегустацию. Что-то происходит, но пока для Чонгука неизвестно. Но ему и не важно, главное — быть рядом с Джерен хоть какое-то время. Чонгук кивает и рукой показывает к выходу. Я ему улыбаюсь и направляюсь туда, где предположительно стоит стол с винами, как говорила тётушка. Я шла в сторону виноградников, а Чонгук следовал за мной, точно ничего не понимая.

Золотой час накрывает долину алым и персиковым шёлком. Последние лучи заката, нежные и томные, целуют склоны холмов, где ровными, бесконечными рядами замерли виноградники. Их листва, пронизанная угасающим светом, переливается оттенками изумруда и бронзы, обещая вино, вобравшее в себя само солнце. В центре этой живой картины, среди моря лоз, накрыт круглый стол. Его длинная, струящаяся скатерть колышется от лёгкого ветерка, словно приглашая присоединиться к тишине и покою. На столе — сама суть этого вечера: пять изящных бокалов, наполненных густым рубиновым и прозрачным вином. Оно пылает в лучах заката, как зажжённые сердца.

Рядом, в немом свидетельстве щедрости этой земли, лежит на тарелке гроздь спелого винограда. Ягоды, тёмно-багровые, почти чёрные, покрыты лёгким серебристым налётом, маня к наслаждению. А на заднем плане, утопая в зелени деревьев, стоит старый двухэтажный дом. Его окна, отражающие пламя неба, смотрят на эту идиллию, храня вековые секреты и тихую радость этого мгновения. Это место, где время замедляет свой бег, чтобы позволить душам раствориться в сладком вкусе вина, величии природы и безмолвном обещании, витающем в тёплом вечернем воздухе.

Чонгук, конечно, удивляется от того, что видит. Он совсем не глуп и прекрасно понял, что атмосфера попахивает свиданием. Он переводит на меня взгляд, и я нервно кусаю нижнюю губу.

- Это всё потому, что они думают, что мы женаты, - смущённо говорю и нервно сглотнув, уточняю, так как заставлять его не хочется. В отличие от тётушки и ее дочери, я не замечаю симпатию со стороны Чонгука, поэтому это для меня казалось максимально глупо. - Вы злитесь?

- С чего бы? - Как-то бодро говорит. - Я не буду злиться на такое и тем более на тебя. Их можно понять, - говорит мужчина. - Раз мы здесь, тогда позволь поухаживать за тобой, - говорит мужчина, удивив меня. Он отодвигает стульчик, а потом помогает удобно сесть. Тётушка говорила об этом? Он садится передо мной и поднимает взгляд на меня. - Начнём с малого до большого? - спрашивает он, имея в виду градус вина. А я согласно киваю. - Вальчаска, - говорит Чонгук, потянувшись к первой бутылке, - его градус около одиннадцати процентов, - сообщает старший и, открыв бутылку, наливает понемногу в бокалы. А потом один передаёт мне. - Попробуй и скажи, что чувствуешь, - я принюхиваюсь к запаху. Освежающе. Белое вино как взрыв зелени: только что сорванное зеленое яблоко, щепотка груши-дички и едва уловимый горьковатый миндаль в послевкусии. Оно струится по горлу освежающим, почти минеральным ручьем, невесомым и чистым.

- Очень освежающе, - говорю я после того, как попробовала.

- Почувствовала горьковатый вкус миндаля? - я киваю, и мужчина кивает.

- Мне нравится, лёгкое на вкус, - он снова согласно кивает, потянувшись ко второму.

- Пино Нуар, градус тридцать с половиной, - говорит Чонгук и наливает мне, а потом и себе. Цвет — прозрачный, рубиновый. Аромат — томный и загадочный. Я снова пробую и округляю глаза.

- Отдаёт пряностями, - говорю я и сразу продолжаю, - вау, - говорю я, когда вкус вина чувствуется лишь теплым сиянием, идущим из глубины груди, согревающим изнутри. А мужчина хмыкает.

С каждым разом градус повышался, и, кажется, на четвёртом алкоголь ударяет в голову, тогда как Чонгук чувствовал себя хорошо.

- Я думаю, тебе хватит, - серьёзно говорит, а я несогласно качаю головой. - Уверена, что хочешь?

- Да, - с улыбкой говорю, уже пьяная.

- Амароне, - говорит Чонгук своим низким хриплым голосом, что я, просто опираясь на руку, блаженно слушала его. У него такой красивый тон. А еще он очень умный, знает почти всё про вина. Я закидываю в рот виноградины, рассматривая его своим пьяным мозгом. А он рассказывал про этот Амароне, кажется. Здесь градус был очень высоким. Напиток был аж чёрного цвета с терпким запахом. Я заплом выпиваю, чувствуя, как жидкость течёт изнутри. Вкус настолько плотный и насыщенный, что его почти можно жевать. Это большое, спокойное, всеобъемлющее тепло, которое разливается по венам медленными волнами. Мир вокруг замирает, краски становятся ярче, а тишина виноградников наполняется биением сердца. Это не просто опьянение, это состояние благодарной, безмятежной гармонии с моментом.

Я как-то исследовала, изучала, присматривалась и рассуждала о Чонгуке, но все мысли легли под замок, что в голове пусто. Там лёгкий, опьянённый туман. Благодаря этим напиткам градус и моего тела поднялся. Лицо немного покраснело, но Чонгука я не стеснялась. Он сейчас выглядел особенно красивым. Мы просидели за дегустацией где-то плюс-минус час, а я как дурочка улыбалась с помутнённым умом.

- Пойдём домой, - говорит Чонгук, и я сразу встаю с места, шатнувшись, что он подрывается ко мне. - Не упади, - я киваю, начиная идти, но меня отвлекало почти что всё. То я останавливалась, чтобы рассмотреть листья винограда, то спотыкаюсь, то ещё что-то, но каждый раз оборачивалась назад, чтобы проверить, идёт ли Чонгук.

После пробованных нескольких видов вина разных градусов алкогольности я опьянела. Хотя держалась на славу. Последние два закружили голову так, что нужно было послушать Чонгука. Он предупреждал, что последние два крепкие. А мы с ним пробовали до этого несколько, что подготовили почву. Я прямо идти и дойти до дома не травмируя себя я не могла. Поэтому он просто поднял меня на руки и нёс в дом. Я глубоко дышала, мне спокойно. Я махала ногами, смотря на ночное небо, в котором так много звёзд. Они такие яркие и красивые. Никогда раньше подобного не видела. Я перевожу свой взгляд на профиль мужчины, начиная теперь рассматривать его. У него такая чёткая линия челюсти, чёрные, особенно ярко блестящие на фоне звёзд глаза, прямой, но крупный нос, чистая без раздражения кожа щёк, расслабленные губы напрягаются и поджимаются, когда я перевожу взгляд на них. Я хоть и пьяная, но всё равно помню, что его губы были мягкими. Хоть они на вид не пухлые. Я выжидающе смотрела на него, чтобы он повернул ко мне голову, но он упрямо шёл вперёд в сторону дома.

- Я ведь вас не съем, если вы посмотрите на меня, - я была раскрепощена из-за градусов в теле. Сейчас нет стыда, нет контроля, нет границ. Мозг не работает, а вместо него мной двигало то ли сердце, то ли что-то внутреннее. Он останавливается и, переводя дыхание, поворачивает голову в мою сторону, когда мы сталкиваемся глазами, а я улыбаюсь. Он меня послушался. Я держалась за его плечи, пока он нёс меня, но потом тяну руку к его щеке, мягко погладив. А потом дыхание в груди замирает, когда я, просто прикрыв глаза, тянусь к его губам, накрывая их своими.

Контакт длится недолго. Я отстраняюсь, когда мужчина отпускает меня на ноги. Он замер и глубоко смотрел на меня. А я, встав на носочки и схватившись за его шею, смело накрываю губы Чонгука во второй раз. В этот раз я не просто прижалась губами, а хотела пробовать. Я сминаю его губы, охватив нижнюю. Посасывала, обняв за шею, а он стоял статуей. Не отвечал, а я специально на пьяную голову дразнила его кончиком языка, облизывая между его губ. У него разум на секунду мутнеет, когда он крепко хватает меня за талию, сжимая её, а следом, открыв рот, целует, перехватывая мою нижнюю губу, пососав. Её губы были такими же мягкими, как он и представлял. Тёплыми, сладкими от вина... Его разум помутнел, и он готов был погрузиться в этот поцелуй, углубить его, сплести языки, забыв всё на свете, но она пьяна. Она не даёт себе и своим поступкам отчёт. Поэтому также быстро берёт себя в руки и разрывает поцелуй.

- Ты пьяна, - шепчет Чонгук, на что я хныкаю и просто обнимаю его, прижавшись к его крепкой груди.

- Но я хочу с вами поцеловаться под этим звёздным ночным небом, - говорю я, не отлипая от его крепкой груди.

- Мы обязательно поцелуемся, но тогда, когда ты будешь к этому готова и будешь трезво оценивать свои желания. А пока я не могу воспользоваться твоим пьянством.

- Обещаете, что потом поцелуете меня? - опьянённо и по-детски обиженно спрашиваю, вызвав у мужчины тёплую улыбку.

- Обещаю, - говорит Чонгук, поставив точку на моём слове и желании, а ещё и на своём обещании. А потом мягко целует мой лоб, когда я засыпаю в стоячем положении, всё ещё прижатая к его груди, что он с улыбкой на лице поднимает меня и продолжает путь.