Шанс на жизнь

После ужина я пошла в свою комнату, чтобы полежать и пролистать ленту в соцсетях. Иначе делать мне нечего, и пока Канджун дома, письма свои читать не могу. Он и так в последние разы часто обращает на это внимание. Хотела отвлечься, а в итоге почему-то задумалась о мужчине. Мне интересно, почему он покачал головой в отрицание, чтобы я там с ними не села? Он против того, чтобы я присутствовала при их разговоре, потому что всё же есть что-то, что он желает скрыть, или причина в другом? Скорее, причина в другом, ведь Канджун сказал, что ничего страшного, если я поприсутствую при их разговоре, так как скрывать там нечего. Тогда в чём причина? Он точно был против, ведь смотрел своими глубоко чёрными глазами прямо в мои, давая понять, что серьёзен и не хочет. Странно. А ещё странно, что мне чувствуется в безопасности в его присутствии. Он даёт ощущение безопасности. Странно. Он со стороны внушает опасность, видно, что в его руках есть сила, мощь и грубость, но, несмотря на это, рядом с ним спокойно. Я почувствовала себя девочкой, когда мужчина заступился за меня перед мужем. Я всегда боялась его и, если честно признаться, то ненавидела по всяким разным причинам, но, просидев с ним рядом с его же кошкой, пока мужчина был занят перед ноутбуком, странно, но понравилось. Мне понравилось это чувство, что я испытала. Это очень странно. А ещё я словила себя на мысли, что мой Длинноногий аджосси такой же спокоен, уравновешенный, серьёзен. Возможно, аджосси был бы таким, как Чонгук, в момент, когда мужчина не пугает своим видом. Из мыслей вырывает открывающаяся дверь, и на пороге показывается Канджун, который поджимает свои пухлые губы и осторожно подходит ко мне. 

— Джерен, прости меня, ты же должна знать, что я шучу и не намерен тебя ни с кем делить, — говорит Канджун и садится в кровать, — ты же моя жена, и я тебя люблю, прости, — говорит старший, подавшись ко мне и целуя в лоб, а я вспоминаю слова его брата: «Глупая и совсем не шутка», а ведь он прав. 

— Ладно, — вздохнув, говорю, — и всё потому что ты уходишь куда-то, — говорю я, поглаживая его по щеке, а он, схватив мою руку, целует, а потом вовсе нависает сверху, целуя мою шею, пока рукой мнёт мою грудь. — Канджун, я сейчас не хочу, — говорю я, когда муж коленом трётся между моих ног. 

— У меня десять минут, мы успеем, — говорит муж, задрав мою блузку до ключиц, чтобы поцеловать в грудь. 

— Услышь меня, пожалуйста, я не хочу сейчас, — говорю я, а муж словно не слышит, стянув поролон лифчика, кусает сосок, отчего я дёргаюсь, так как как-то сильно укусил. — Канджун, — чуть грубее и раздражённее говорю, отталкивая его. 

— Я хочу сделать тебе приятное, чтобы ты меня простила, — говорит муж, облизывая и целуя мою шею, пока рука взбирается под мои домашние брюки. 

— Я простила тебя, отстань, я не хочу сейчас заниматься сексом, — говорю я, пытаясь вытащить его руку из трусиков. — Да, блять, Канджун, — успеваю договорить, когда сердце в пятки падает. 

— Канджун, — слышится низкий, хрипло-басистый тон мужчины со стороны двери, ведь кто-то, не постучав, дверь открыл. Канджун словно ужаленный вскакивает с меня, а я быстро привожу себя в порядок, ужасно краснея и сгорая со стыда. Что за день сегодня? 

— Постучись в следующий раз, — недовольно отмечает Канджун, смотря на брата, который ответно смотрит, никак не обращая внимание на меня. 

— Прошу прощения, я забылся, — спокойно говорит Чонгук, получая кивок от младшего. — Тебя Намджун там ждёт, поехали, — говорит мужчина и, вновь получив кивок, выходит из комнаты, а муж быстро собирается и, на последок поцеловав мой висок, выходит из комнаты. Но не успеваю я сделать шаг, как в дверь стучат. 

— Да? — говорю я, когда дверь открывается, и там показывается мужчина. Я гулко глотаю, стесняясь его. 

— В следующий раз не пытайся достучаться по-человечески, а укуси его или ударь между ног, — говорит мужчина, смотря прямо в глаза, — тогда он быстрее отрезвеет из-за боли, — говорит мужчина, отчего я глотаю вязкую слюну, понимая, о чём он, и также понимая, что он не случайно зашёл минутами ранее. — Я не подслушивал, случайно стал свидетелем, — объясняется старший, словно прочёл мои мысли, которые в эту же минуту проносились в моей голове. — Не жди нас допоздна, ложись спать и будь спокойна, ты в своём доме, — заканчивает мужчина и кивает головой, словно даёт понять, что уходит. Он отворачивается, но задерживается, когда слышит мой голос. 

— Будьте осторожны, — говорю я, получив кивок, но не видя его мягкую улыбку, просто от простых слов, в которых и он упомянут. Ведь это и его касается, и он постарается быть осторожнее. Дверь за мужчиной закрывается, но прежде чем уйти, он дал мне повод вновь задуматься о его поступках и словах. 

***

Они приезжают до гаража в молчании. Чонгук только собирается открыть, как из заднего сиденья, открыв дверь, выходит Канджун. Старший тяжело вздыхает - столько раз сказал, что в гаражи поедет он и останется, но младший вновь не слушается. Канджун, доходя до двери переднего сиденья, в котором опущено стекло, наклоняется, смотря на напряжённое лицо старшего брата, и улыбается, понимая, что Чонгук зол.

— Я здесь останусь, - говорит Канджун. Намджун сразу согласно кивает, а вот Чонгук не может. Его никак не покидает чувство тревоги, словно здесь есть какая-то подстава, какая-то ловушка, в которую он должен попасть, а не Канджун, поэтому он очень напряжён и боится за жизнь младшего. Это Канджун, не он сам Чонгук. Что только Чонгук не видел? Смерть родителей, череду предательств, получал множество ножей в спину, получал травмы, пулевые и ножевые. Отматал срок, видел смерть бабушки и дедушки Джерен. Видел, как его маленькое создание рушится, которое он начал поддерживать. Он многое повидал за свои тридцать семь лет, а Канджун - нет. Парень хоть и может быть силён, чтобы постоять за себя, но не достаточно, как он сам. Чонгук ко всему готов, случись что-то - его не удивить, и он не растеряется, а вот младший может попасться, а случись такое - Чонгука рядом не будет. Чонгук давно уже перестал быть человеком, он словно сделан из стали - без боли, без души, без чувств, словно машина для убийств, но контроль он держит в себе. Никто и никогда не сможет им управлять. Он свой поводок покорности никому не отдаст, исключение - только одна, маленькая и светлая, которую он любит называть Светлячком.

- Канджун, - тяжёлым басом только начинает старший, но его перебивают.

- Посмотри на повреждения машин, обязательно проконтролируй под капотом, - говорит Намджун, получая кивок от младшего. - В каждой машине стоит усиленный М47 аккумулятор, они будут разные под машины. Смотри также трамблёр, вакуумный усилитель, бачки, радиатор, - перечисляет старший, пока Канджун внимательно слушает и кивает. - А потом загляни под машины, ты знаешь, что там смотреть, - заканчивает Намджун, на что младший твёрдо кивает.

- Я доложу, как закончу, брат, - говорит Канджун, посмотрев на брата, чья линия челюсти сжата и напряжена, а взгляд почерневший, словно он еле держится, чтобы не сорваться и не ляпнуть что-то обидное, или вообще не вытолкнуть обратно в машину.

- Будь осторожен, чуть что - и ты, - делает акцент, - мне звонишь, - подавляя тревогу внутри, серьёзным тоном и тяжёлым взглядом говорит мужчина, и младший радостно улыбается.

- Хорошо, брат, - говорит Канджун, выпрямившись и спокойно идя в сторону нескольких гаражей, где стоят не одна гоночная машина. Машина с Чонгуком уезжает, оставляя позади Канджуна и гаражи. Намджун видит, как Чонгук смотрит на брата в зеркало заднего вида, понимая, что друг сидит еле, чтобы не подорваться обратно.

- Ему не три, а тридцать, Чонгук, - говорит Намджун, заставляя старшего оторвать взгляд от зеркала, но теперь он смотрит на него. - Он взрослый мужчина, перестань его так опекать.

- Мне тревожно, Намджун, - хриплым басом говорит Чонгук. - Зная достаточно Мина, он не упустит момент, когда я останусь наедине, чтобы избавиться от меня.

- Но ему никак пронюхать наш план, - говорит Намджун, - да и он вроде то ли в Японии, то ли где-то ещё.

- Он мог просто пустить слух, ты не узнаешь, пока не убедишься, - говорит мужчина, тяжело выдохнув, боковым зрением замечая, как Намджун согласно кивает. - Ладно, - соглашается Чонгук и откидывается на сиденье, прикрыв глаза. До склада ехать минут двадцать, поэтому есть время отдохнуть и выкинуть из головы картинку, которую ему пришлось увидеть.

Перед глазами - то, как Джерен лежит под Канджуном, который не слышал её слов о её неготовности к близости. Перед глазами - то, в каком виде она лежала, с открытым верхом. К сожалению, Чонгук успел увидеть её светлую кожу животика, её грудь и покрасневший сосок - видимо, Канджун играл с ней. Чёрт. Всё, хватит. Ему должно быть плевать на то, что творится в семье, плевать на то, что они спят, что младший касается её. Он забудет об этом, обязательно забудет. Иначе такие видения будут ночами травить душу и душить, не давая ему глотнуть кислорода. Чонгук и так "болен" Джерен последние десять лет - ухудшить своё состояние он не хочет. Тупо и глупо ревновать её к мужу - ему только этого не хватало, когда Джерен наконец начала с ним тихонько общаться. Он любит её в любом состоянии, в любом настроении, даже тогда, когда она смотрела пугливыми и ненавидящими глазами. Но сейчас она немного смягчилась, и это Чонгуку стоит дорого. Поэтому он встряхивает головой, пару раз сжимает и разжимает руки, а потом, опустив ситуацию, расслабляется.

***

Канджун идёт к гаражам, видя, что там нет особого освещения. Разве раньше везде не горел свет? А где охранник? Или его уже давно нет? Он оглядывается по сторонам, а потом включает прожекторы, которые помнит по памяти. Светло - вот это уже другое дело. Из кармана достаёт телефон, открывая там специальную программу, которую, нажав, открывает ворота гаража. Они разъезжаются по сторонам, а потом остаётся открыть ключами железную дверцу. Канджун уже видит, как машины блестят на свете прожекторов. Там в сторонке поблёскивает синий "Ламборгини", вызывая у него улыбку. Крошка, как он по ним скучал. Канджун ключом открывает железную дверцу, проходя в тёмное помещение, а потом движется в правую сторону, где должен находиться включатель света. Но сзади кто-то жёстко и крепко хватает, сжимая волосы, отчего он теряется.

- Кто здесь? - подаёт голос Канджун, когда во всём огромном гараже включается свет, отчего парень слегка щурится из-за яркости. А потом замечает, что перед ним стоит оборудование с камерой. Он спиной чувствует, как кто-то сильным телосложением, не такого высокого роста, сжимает его волосы у корней, заставляя откинуть голову назад. Он почему-то даже пошевелиться не может.

- Передай родителям привет, - возле уха слышится очень низкий, хриплый голос, который он вроде и знает, и не знает. Он не успевает опомниться или понять смысл услышанного, как к камере подходит какой-то высокий темнокожий мужчина и по кивку переводит камеру в рабочее состояние. А потом Канджун чувствует, как какой-то холодный металл касается горла, когда сердце уходит в пятки, а нутро вздрагивает. - Невестка, - криво и страшно тянет мужчина, смотря на камеру, - скажи спасибо своему деверю, что оставил тебя вдовой, - говорит мужчина. Канджун не успевает реагировать и применить какие-то меры, как острое лезвие большого ножа проходит по всему горлу, отчего кровь брызжет, пачкая одежду, проливаясь бесконтрольно.

Канджун сразу обмякает. Он хватается за шею, но между пальцев сочится алая кровь, которая молниеносно отнимает жизненные силы. Он падает на колени, всё ещё держась за шею, но в глазах темнеет очень быстро, и он без чувств падает, уже не в состоянии что-то исправить или хотя бы попытаться спасти свою жизнь. Глаза потухают вечным чёрным мраком, а из губ срывается последний вздох, пока сердце откачивает свои последние круги, а мозг считает последние десять секунд. В его голове пусто, нет ничего. Он лишь смотрит на человека, словно через призму. Видит мутно, но узнаёт. Узнаёт по шраму, что рассекает бровь, глаз и щеку.

Мин Юнги.

Юнги смотрит на уже бездыханное тело, чтобы следом обратить внимание на камеру.

- Невестка, беги от него, ты осталась с чудовищем, - говорит Мин, глядя прямо в камеру. - Без души и сердца, монстр, - подчёркивает мужчина. - Я ждал его, а он знал, что я здесь, но смотри, - раскинув руки в стороны, иронично тянет Юнги, - вместо него умер твой муж, - говорит мужчина, кончиком языка облизав свои тонкие губы. - А всё потому, что на тебя метит. У него был свой план - избавиться от никчёмного брата, чтобы потом подсадить тебя на свой член, - кривя губы в полуулыбке, говорит. - Не веришь? А сама подумай, почему он отправил... ладно, согласился, чтобы сюда Канджун приехал, а не он сам? - спрашивает мужчина, опустив глаза к полу, где с каждой минутой всё больше и больше алой крови. - Невестка, он знал, что я здесь и жду. Беги, пока не поздно, - Юнги кивает, а видео выключают. - Отправь видео невестке, пусть обрадуется, - говорит мужчина. - И отозови парней. Чону и этого будет достаточно, - заканчивает старший, распоряжаясь, и, получив кивок, уходит.

Он спокойно садится в свою машину, которую запарковал дальше от гаражей, уезжает с улыбкой на лице. Словно совершил мировой подвиг. И неважно, что из-за его ненависти к Чонгуку умер невинный человек, а другой начнёт мучиться, если увидит ролик. Ночные кошмары будут её гостями последние несколько лет - это так точно.

***

Чонгук с Намджуном приезжают на склад, где стоят несколько рабочих машин. Время позднее, но ответственные люди работают и, как пчёлки, трудятся. Чонгук, держа в руке телефон, выходит из машины, направляясь к двери склада, а за ним следует Намджун, заблокировав машину. Чонгук, дёрнув дверь склада, проходит внутрь. Охранник сразу вскакивает с места как ошпаренный. Сонливость сразу же растворилась, стоило ему увидеть габариты мужчины и его очень серьёзное и напряжённое лицо. Чонгук кивает в ответ на приветствие мужчины, как и Намджун. Они останавливаются там же и оба смотрят на работу в складе.

Склад очень большой, разделён на два сектора: в первом стоят новые поставки из-за границы, а во втором - отобранные нелегально у других. В каждом секторе по прямой стоят десять рядов со стеллажами, если не считать боковых рядов. Намджун двигается в сектор с новыми поставками, а Чонгук - с так называемыми "украденными" Чимином и Хосоком. Он смотрит на каждую запчасть, чтобы оценить, стоило ли того красть их или нет. Но стоило ему увидеть двигатель, который идеально сядет на "Ламбо", как он хмыкает. Да, у Чимина нюх на всё хорошее и качественное. Малый может впихнуть дешёвку и, пока моргнёшь, стащить то, что приглянулось. Он, конечно, не вор, но, дружа с Тэхеном столько лет, это не проходит бесследно - конечно, научишься. Но и Чимин не прост. Маленький, но удаленький. Чимин, как лис, хитер, быстр и очень гибкий. Поручи ему дело - и сиди спокойно. Жопу порвёт, но выполнит. Особенно поручения Чонгука. Он словно считает его старшим братом, которого боится разочаровать или ослушаться. Мелкий засранец.

- Я в кабинет, - бросает Чонгук Намджуну, который выходит из рядов и идёт с ним в кабинет. - Что там?

- Пока всё нормально, - говорит Намджун, заходя с другом в кабинет. Он включает компьютеры и достаёт все документы, чтобы показать их старшему. Чонгук проверяет телефон - нет ли там сообщения или звонка, но увы. Разминая шею от нервов, он садится на своё место, когда перед ним оказываются документы. Намджун открывает нужную страницу, привлекая внимание Чонгука. - Смотри, в документе от поставщика всё соответствует требованиям и качеству. Вроде и не скажешь, что есть слив, - серьёзно говорит Намджун, стоя рядом со старшим и слегка склонившись над ним, показывает и объясняет. - Но не всё до нас доходит. Грузовики по пути нигде не останавливаются, но доезжают они до нас с потерями.

- По времени сколько едут?

- Как всегда, - быстро отвечает Намджун.

- А ты не думаешь, что пока они едут, за ними следят и по пути забирают? - хмурясь, спрашивает Чонгук, замечая озадаченное лицо Намджуна, который явно об этом не думал.

- Почему я об этом не подумал сразу? - говорит Намджун, будто самому себе, и, забрав документы, идёт к своему столу, чтобы взглянуть по-новому. Чонгук хотел открыть на компьютере список поставок с товарами, но решает взглянуть на камеры наблюдения в гаражах, когда телефон начинает вибрировать. Он отвечает на звонок, одновременно вводя пароль для доступа.

- Слушаю, - серьёзно бросает Чонгук, который ошибается в цифрах и вводит их заново, но вновь отвлекается на то, как Тэхен дышит через раз и тяжело сглатывает, словно его кто-то душит.

- Старик, - мямлит растерянно Тэхен, растирая рукой лицо, пока по спине бегут мурашки.

- Что? - чуть грубее и агрессивнее спрашивает Чонгук, раздражённый тем, что вновь не может получить доступ к серверу.

- Т...ты должен это увидеть, - говорит Тэхен, садясь на колени и нервно разминая шею рукой. - Мне очень жаль, соболезную... - В голове Чонгука эхом разносится "соболезную", отчего мужчина застывает, но вздувшаяся вена на шее говорит о том, насколько он напрягся. Чонгук нажимает на "Enter", когда сервер открывается. На мониторе сразу появляется несколько маленьких окон с камерами наблюдения: в одном стоит машина Тэхена, в других двух - темнота. А вот на последнем... - Чонгук, он мёртв... - последнее, что слышит Чонгук, прежде чем взбеситься.

Рабочий стол со всем находящимся на нём оборудованием летит и бьётся об стену, отчего Намджун вздрагивает от неожиданности. Телефон тоже летит следом, а Чонгук в бешенстве орёт как одержимый. Кулаком долбит разбитый компьютер, весь покраснев, тяжело и яростно дыша. Намджун не понимает, что происходит, поэтому осторожно поднимает телефон старшего, который удивительным образом не сломался.

- Что ты ему сказал, Тэхен?

- Намджун-хён, - сглотнув, начинает Тэхен, - Мин в городе, - говорит он, и Намджун поднимает взгляд на старшего, который в ярости бьёт компьютер и, кажется, плачет. - Я видел его машину.

- Что ты сказал Чонгуку? - с нажимом спрашивает Намджун.

- Канджун мёртв, - как гром среди ясного неба. Намджун сжимает руку в кулак, а другой крепко сжимает телефон. Нужно было послушать старшего - не зря он так волновался. Он знал, он чувствовал, а Намджун подумал, что Чонгук слишком его лелеет. - У него глубокий порез на шее, - тихо говорит младший. - И этот больной ублюдок снял это на видео. Я волнуюсь, не отправил ли он это невестке, - предполагает Тэхен, и Чонгук, словно услышав его слова, останавливается.

- Что он сказал? - хрипит Чонгук, с руки которого течёт кровь. - НАМДЖУН! - страшно орёт старший.

- Он снял убийство на камеру, - говорит мужчина, и Чонгук молниеносно находит ключи от машины, несясь вниз, чтобы поехать домой к Джерен. - Я сейчас приеду, Тэхен, а ты пока никого внутрь не пускай, - заканчивает Намджун и, услышав ответ, бросает звонок, торопливо несясь за старшим. - Ты куда?

- К Джерен. Я точно знаю, что он отправил это видео ей, - говорит Чонгук, разблокировав одну из машин. - Езжай в гараж, я сразу приеду, как разберусь с её телефоном, - говорит Чонгук и, получив кивок, заводит машину, набирая скорость.

Чонгук по пути плачет. Не хочет показаться слабым, но из глаз срываются слёзы. У него в этом жестоком мире были только два родных человека - Канджун и Джерен. Первого отняли, осталась только Джерен, которую он сбережёт от всего. С ней он будет слушать только себя и внутренний голос, который подсказывал о чём-то плохом. Жаль, что не послушался. Он давит на газ, когда стрелка на спидометре зашкаливает, но он мастерски минует встречные машины, обгоняя других. Торопится и очень сильно. Нужно успеть домой, пока Джерен не увидела видео, иначе это не даст ей ночами нормально спать - кошмары будут преследовать её. А Чонгук не хочет такого для Джерен, поэтому, плюя на всё, летит на высокой скорости. Но, быстро приехав домой, на пороге виллы слышит крик Джерен.

Не успел.