Глава 9. Трейн
Мы выбрались из лабиринта. За его пределами наступил закат, озаряя мир теплыми оттенками. Маски, которые скрывали наши лица, упали, как только лабиринт остался позади. У меня была маска в виде черепа орла, у девушки — антилопы с длинными рогами. В этот момент из соседнего выхода вышла еще одна пара, и их маски упали к ногам. Я заметил прекрасные рыжие волосы, прилипшие к потной коже. Релина обернулась, и наши взгляды встретились. Она хищно улыбнулась и подмигнула мне.
Живая и всё ещё желает надрать мне задницу.
На выходе нас ждал красиво накрытый стол с разнообразными блюдами и напитками. Сад, который, как казалось, должен был сгореть, когда мы впервые пересекли ворота, оказался целым. Разнообразие растений здесь просто бесконечно. В воздухе витал сладковатый аромат цветов, смешанный с запахом свежеприготовленной пищи. Мы пересекли мостик через небольшой пруд, в котором плавали яркие маленькие рыбки, похожие на звёздочки, и подошли к столу, где уже ждали организаторы и другие участники. Они с любопытством переглядывались и обсуждали увиденное в лабиринте.
Еда была прямо как дома. Мои слуги готовили так же вкусно, как и здесь. Когда я выиграю, нужно будет обязательно перевести их во дворец и повысить оплату труда.
Я взял своих любимых запечённых кальмаров и бокал шампанского.
Неподалёку, под раскидистым деревом, сидела группа музыкантов, играющих на инструментах, которые мы никогда раньше не видели. Звуки их мелодий переплетались с пением птиц и тихим шуршанием листвы.
Мы все в крови и грязи наслаждались едой и напитками, пока другие, кто ещё не успел покинуть лабиринт - умирали там в муках. Это было жестоко, но вполне справедливо. Те, кто успели выйти получили возможность перейти в следующее испытание, а те, кто не успел - умерли.
Если бы мои родители были живы, они бы ужаснулись от того, насколько жестокими стали состязания за корону. Я помню, как только начал обучаться искусству сражения, мама сказала:
— Ты со своим желанием короны и магии сведёшь меня в могилу раньше времени.
Она поправила выбившуюся прядь волос из своей идеальной прически.
— А что, если я решу не участвовать? Ты будешь жить вечно?
— Именно так, — ответила она, сомкнув руки на груди и улыбнувшись.
— Ловлю тебя на слове.
Она умерла, а я решил доказать себе, что могу получить эту корону и всё, чего желаю. Затем попробую вернуть свою семью с помощью магии. Я мечтаю заглянуть в глаза матери и отца и увидеть, что они гордятся моей силой и целеустремленностью. Возможно, я веду себя как ребенок, но с такой целью моя жизнь стала гораздо приятнее и полноценнее.
Я заметил, как соперники со стороны, весело смеясь и обсуждая свои шансы, с нетерпением ждали начала следующего состязания, а с другой стороны ребята желали выбраться отсюда и им не хотелось больше сражаться за корону.
Найдя глазами Релину, сидящую в конце стола со своим напарником из лабиринта, я заметил, как внимательно она его слушает, пока его рану обрабатывает лекарь. Парень осматривает рыжеволосую с интересом и смеётся над тем, что она говорит. Неужели она хорошо шутит? Почему все рядом с ней искренне улыбаются, кроме меня? Может, она умело манипулирует другими, показывая свою хорошую сторону? Эта девушка сводит меня с ума...
«Не интересуйся этой дамочкой!» — говорю я себе и разворачиваюсь к своей партнерше, чьи раны уже обработали и перевязали.
Её голубые глаза напоминают небо в солнечное утро. Девушка кокетничает с молодым лекарем и просит у него что-то, что облегчит её боль и позволит расслабиться после изнурительного испытания.
— Было ужасно сложно, но и весело, — улыбнулась девушка, смотря на меня.
— Тащить тебя в руках было куда сложнее, чем всё это состязание, — усмехнулся я, за что получил подзатыльник.
— Я не много вешу, — процедила она сквозь зубы.
— А я и не говорил, что ты тяжелая, просто лишний баласт.
Девушка закатила глаза.
— А ты мне понравился. Все красивые парни такие злые.
— Не думаю, что ты видела кого-то красивее, чем я.
Её искренний смех наполнил меня радостью. Девушка запрокинула голову, и её волосы цвета спелой пшеницы упали за спину. В этот момент я заметил, какая она милая, когда просто улыбается. Возможно, стоит рассмотреть её как будущую королеву. Кажется, с этой девушкой легко находиться рядом.
— Я Трейн, — протянул ей руку, и она пожала её.
— Я Катрина.
Красивое имя. Так звали мою бабушку, которая ушла из жизни, когда мне было всего пять лет. В нашей семье старались не произносить это имя, потому что бабушка была упрямым и сварливым человеком, который создавал проблемы моей матери в детстве. Но даже несмотря на это, я видела, как мама сжимала портрет бабушки в руках и плакала в годовщину её смерти.
— Ты часто улыбаешься? — спросил я, пытаясь разогнать тень, которая нависла над нашими первыми минутами общения.
Она посмотрела на меня с лёгкой недоумением, а затем её улыбка стала ещё шире.
— Только когда рядом есть красивые парни, — ответила она, слегка наклонив голову. — А ты, похоже, самый красивый парень.
Смех снова вырвался из её уст. Мы продолжали беседовать, и с каждым словом она открывала передо мной новые грани своей личности.
Катрина рассказала почему пришла в состязания за корону. Семья девушки была известна в этих кругах - они побеждали трижды за всю историю состязаний. Каждый, кто достигал возраста от двадцати до тридцати лет, подавал свою заявку на участие в лотерее, надеясь быть выбранным для борьбы за корону. Катрина рассказала о том, как дома их специально обучали, готовили к испытаниям, как каждый член семьи старался помочь и поддержать друг друга. Её рассказ звучал захватывающе и увлекательно. Но при этом, если ребёнок не хотел учавствовать во всё этом, то родители оставляли выбор за ним, так что Катрина здесь лишь по личному желанию и вполне верит в свою победу.
Страсть и преданность семейной традиции проскальзывали в каждом слове, которое она произносила. Катрина была готова к этому вызову, она была готова пройти через все испытания, чтобы принести славу своей семье и, возможно, стать четвертой победительницей в их роду. Я заметил, как она говорит о своих мечтах с такой искренностью и увлечением, что даже о мелочах, которые могли бы показаться незначительными, она рассказывала с блеском в глазах.
— А ты? Какие у тебя мечты? — спросила она, прищурив глаза, как будто искала ответ в моём взгляде.
Я задумался. Мечты... Это слово было для меня синонимом чего-то далёкого и недосягаемого. Я всегда считал, что моя жизнь должна быть посвящена магии и короне.
— Я мечтаю о власти и могуществе, — ответил я, как какой-то злодей из детской сказки.
— Нет, расскажи о чём-то, что невозможно, но ты всё равно этого хочешь.
— Например, — я улыбнулся ей, и девушка коснулась моей ладони.
— Например, я хочу летать на драконах из сказок, — Катрина вновь рассмеялась, из-за чего мне начало казаться, что она и вовсе не умеет выражать какие-либо другие эмоции.
Возможно, её жизнь всегда была наполнена светом, и тьма ни разу не смогла достичь прекрасного девичьего сердца.
— Я хочу воскресить дорогих мне людей, — честно ответил я.
Но всё же, я верю, что это возможно.
— Кого?
— Свою семью и сестру лучшего друга.
— В моей семье верят, что души близких всегда остаются где-то с нами рядом, чтобы поддержать, пока ты не достигнешь всего, чего хочешь.
А в моей семье не было верующих в бога Алаона, что нёс с собой свет и покой душам любимых. Но мы все безоговорочно принимали богиню Летилию. Верили, что она провожает души на путь перерождения. Моя семья не жалели об этом, ведь вера в множество жизней после смерти придавала им уверенность и спокойствие. Но однажды меня охватила мысль: если души нашей семьи уже переродились, то сейчас они живут новой жизнью, ничего не помня о прежних воплощениях. Таким образом, они стали совершенно другими людьми, а значит, их души утратили своё значение. После этого осознания мне стало ясно, что истинная ценность заключается в эмоциях и переживаниях, в мечтах и ценностях, которые сделали нас теми, кем мы являемся. Важно то, что мы пережили, а не наши предыдущие жизни. Только это делает нас уникальными и подлинными.
В древние времена, когда все королевства существовали отдельно, вера играла особую роль в жизни людей. Переселенцы несли с собой книги про одних богов, а мы сохраняли свои. С течением времени книги перемешались, и люди стали иметь возможность выбирать во что верить. Я же в отличии от своей семьи, верю в себя и в свои силы, а остальное не так важно. Моя уверенность помогают идти вперед.
— Не хочешь после всего этого зайти ко мне в комнату перед сном? — предложила девушка, ведя пальцем по моему плечу и вырисовывая на нём невидимые узоры.
— Прости, но я храню себя для той самой единственной, что растопит моё северное сердце, — я искренне улыбнулся девушке.
Я хочу чувства, как были у моих родителей. Они встретились, будучи подростками, и не расставались с того дня никогда, поэтому дали мне пример любви, где, встретив однажды родственную душу, ты не упустишь её до самой смерти.
— Время покажет, вдруг это я, — девушка пожала плечами и засмеялась.
Пир после смерти продолжался, пока организаторы не вышли вперёд, после того как все подсчёты выживших и погибших были сделаны.
— Мы рады видеть вас после лабиринта и надеемся, что ваше небольшое путешествие вышло увлекательным, - хитро улыбнулся Волд Абескейл.
— Вы успели ощутить на что способна магии, какие сложности она создаёт на пути, - произнёс Шонрес, - а однажды вы сможете ей управлять.
— Если победите, - дополнил его слова Абескейл. — Погибло двадцать пар, а это - сорок участников. Чьи-то жизни унесли вы, а чьи-то магия.
Некоторым не пришлось никого убивать, потому что их путь был чист от участников. Но я не считаю это везением, так как магия желает кровопролитий и те, кто не пролили для неё кровь - слабаки. Теперь они на прецеле оскверненной магии.
— Следующий этап через две недели, — объявил Волд.
— Ну, или они опять отравят еду и мы проснемся с утра неизвестно где, — сказал кто-то из участников.
Я думаю, что на этот раз ожидание затянется. Этап начнется не раньше чем через три недели, а возможно, даже через месяц. Это создаст напряжение, поскольку мы не будем знать, когда именно будет нанесен удар. Каждый день начнёт напоминать о приближающейся неизвестности, и это чувство неопределённости будет давить на нас. Мы попытаемся собрать информацию, будем анализировать каждое движение, каждое слово, но всё это лишь усилит тревогу.
Как бы ни развивались события, мы должны помнить, что страх — это лишь эмоция, и ею можно управлять.
Мне даже нравится такой подход. Здесь становится всё интереснее.
Нам позволили вернуться в комнату, и я увидел, как Катрина флиртует с тем самым лекарем, который ещё недавно обрабатывал её раны. Он работает во дворце, и девушка надеется добыть информацию, а если не сможет, то проведёт отличную ночь. Она из тех, кто хочет проживать каждую секунду жизни на полную, поэтому всегда найдёт способ повеселиться.
А вот Релина в какой-то момент ушла вместе с напарником, а я не заметил её пропажу.
Встав со стула, я направился во дворец. Хотелось спать, усталость сковывала плечи. Пройдя к лестницам, ведущим в комнаты, я услышал голос Релины. Она попрощалась с кем-то, и я улыбнулся, когда услышал её громкий усталый выдох. Девушка медленно поднималась, рассматривая всё вокруг. Релина заметила меня, но не успела обратить внимание на подножку, которую я любезно ей подставил, из-за чего она споткнулась и почти упала лицом вперёд, но я поймал её и притянул к себе, даже не заметив, насколько крепко мои пальцы обхватили её кожу.
— А понежнее нельзя меня держать?
— Дорогая, нежно я могу лишь вонзить нож в твоё жестокое сердце.
— Рискни, — совсем не по-доброму улыбнулась она.
Я ощутил боль в своём бедре и увидел торчащий там шип из лабиринта.
— Взяла себе на память, но тебе он больше нужен, — серьезно сказала девушка, но на её лице повисла тень хитрой ухмылки.
Ну, я это заслужил, так как первым полез.
— Не могла там цветок прихватить, а не шип?
— О, так ты хочешь от меня цветов?
Она склонила голову в бок, рассматривая меня, но так и не пыталась освободиться из моих рук. Мне казалось, что это она меня держит, а не я её.
— Было бы мило.
— Я надеялась, что ты умрёшь в лабиринте, — грустно произнесла она, после чего оттолкнула меня и выпрямилась.
Как грубо. Но я тоже надеялся, что мы больше не увидимся. Но я хочу быть тем, кто нанесёт ей смертельный удар, и не готов отдать эту прекрасную возможность кому-то другому.
— Это такой красивый способ сказать, что я тебе нравлюсь? — пошутил я.
— Прости, но если тебе признавались в любви при попытке вонзить в тебя что-то острое, то мне жаль. Видимо, у тебя очень извращённые отношения.
Я понимал, что она пошутила, но не хотел смеяться. Если бы я рассмеялся, это могло бы подстегнуть желание продолжать стоять на лестнице и спорить с ней. Мне нужно контролировать своё желание узнать её поближе, но пока что я явно проигрываю в этой борьбе.
Я пытался отвлечься, убеждая себя, что у меня есть время, и не стоит его тратить на Релину. Но её злая ухмылка, как у атигероев из сказок, заставляла меня снова и снова возвращаться к этой девушке мыслями. Каждый раз, когда я смотрел в её глаза, чувствовал, как растёт внутреннее напряжение — смесь любопытства и желания уничтожить её.
Девушка скучающе глянула на меня и развернулась, чтобы пойти дальше. Она не была заинтересована мной, и всё её тело говорило "не подходи".
Она не знала, что впервые мы встретились не на арене. Я следил за ней, идя по бедным кварталам. Наблюдал, как она с радостью сжимала тот конверт, видел, как она подошла к пузатому мужчине, с которым я заключил сделку на бой с ней. Я заметил, как они близки с человеком, который считает её лишь средством заработка, но также видел, что ей всё равно на это, потому что в голове Релины зрела мысль, где она уничтожит всех, кто ей не нравится, и заживёт лучшей жизнью. Когда она думала о том, чего хочет, лицо девушки становилось безумным, словно стоит перейти ей путь, и она не оставит от тебя ни кусочка. А сражаясь на арене, я подтвердил свои мысли: эта девушка — огонь, и если её не погасить, то все мы сгорим вместе с ней.
Я собрал небольшие слухи о её жизни, но люди не помнили ничего хорошего об этой девушке, а даже если находился момент, за что её можно похвалить, так он быстро стирался под натиском тьмы, что таится в её сердце.
Я тоже попытался вспомнить, что же хорошего сделал я или что же действительно приятного было за последние годы моей жизни, но ничего, лишь пустота.
Мы живём в мире, где все хорошие воспоминания стираются за мгновение, а все плохие живут веками, травя твою душу и тело. И порой кажется, что светлые моменты — всего лишь иллюзия, созданная для того, чтобы усилить тьму. Мы пытаемся запечатлеть радость, оберегая её как драгоценный камень, но стоит на миг отвлечься, и она ускользает, оставляя лишь пустоту.