Цикл затмения. Повесть Бездны

"Мысли о том слишком длинном дне остались где-то за гранью сознания, тьма была черной, как нечто родное обвивала разум, грела душу изнутри. Но ничего вечного не существует, даже грёзы могут напомнить о боли и унижении, что когда-то пережиты. Это и есть кошмары? Нет. Даже они не так страшны, как некоторые... Твари... или люди?

Ду Мей открыл глаза. Потолок был другим. Красное дерево, которое он разглядывал, казалось, находилось слишком далеко, чтобы эта комната принадлежала обычному человеку. Он пытался почувствовать своё тело, но оно было странным, не совсем своим.. Точнее не тем что было сейчас а тем что было когда-то . Он пытался двинуть рукой, но оно поднималось против его воли. Детское тельце двигалось, не слыша голос разума , оно направилось к зеркалу. Ду Мей увидел отражение: маленький мальчик, не старше четырнадцати лет, с белыми волосами, спускающимися до лопаток. Это был он, тот самый день, когда всё началось. Его тело было молодым, но его душа уже давно была взрослее.

Двери распахнулись, и в комнату вошли три служанки. Они отдали почтительный поклон. Двое из них начали помогать ему одеться, в то время как третья приступила к уборке, заплявляя кровать. Но слова господина Тянь заставили их остановиться.

— Чего такие кислые, умер кто? — сказал Тянь Цзы, поднимая одну из своих белоснежных бровей. Его светло-голубые глаза засветились нездоровым интересом.

— В... ваше превосходительство... — заикалась служанка, что держала рукав. — Один из ваших братьев упал с лошади с высокой скалы... — Она наклонилась в земном поклоне. Ду Мей почувствовал, как его охватывает чувство настольгий . Сколько времени прошло? Сколько лет пролетело с тех пор, как всё это началось?

Сцена изменилась.

За длинным столом сидели дети, женщины и подростки. Во главе стола — толстый мужчина, что поедал куриные бедра, не обращая внимания на этикет. По обеим сторонам его сидели стройные женщины, а самой дальней от него была мать Тянь Цзы. Тянь Ми. Она была хрупкой и миниатюрной по сравнению с подростком, что сидел рядом. Бледная, почти невидимая, она казалась как бы частью этого холодного, безжизненного мира. Ду Мей не мог вспомнить её лицо, но его память сохраняла движения: от тарелки до места, где должен был быть рот. Это было словно танец, ложный и бессмысленный. Ей было всего 25, но она уже имела сына, которому недавно исполнилось 14 лет. Все остальные наложницы были гораздо старше её.

С боку от наложниц сидели высокие юноши. Один из них излучал благородство. Его лицо скрывалось за родинками, что обозначали его статус. Напротив сидел широкий парень с большим шрамом на левой щеке и над правым глазом. Они были одного возраста — 21 год, но их различия были явными. Рядом с ним сидел 19-летний паренёк, которого Ду Мей даже не мог вспомнить. Он выглядел как тень, жалкое подобие живого. Несмотря на зиму, комната была наполнена жаром, как в нижнем мире, в мире демонов. Он сидел в шубе, его лицо было зелёным, он едва дышал. остальные — пустые места, 4 - й, 5-й и 6-й братья отсутствовали. Вместо них сидели сёстры, но их внешность не оставила никакого впечатления.

Он сидел среди них, дальше всех , но не был равен им. Его не считали достойным сидеть за этим столом. Сердце Ду Мэя сжалось от ненависти. Прошло много лет, но это унижение всё ещё было живо в его памяти.

Сцена снова сменилась.

Двое женщин, что сидели ближе всех от мужчины , рыдали, стоя на коленях у трёх гробов. Первая потеряла сына, упавшего с лошади, а вторая — двух близнецов. Дождь заглушал их крики. Тянь Цзы стоял под козырьком здания в тени, а совсем рядом стояли старшие братья, 1-й и 2-й.

— Четвёртый брат, ещё можно понять — упал с лошади, а вот эти двое — что, связь близнецов, один умер второй за компанию ? — спросил парень с шрамами.

Ответил ему благородный:

— Пятый брат на охоте был убит стрелой, а вот шестого — отравили.

— Отравили? Как это возможно? — спросил воин, разглядывая небо, будто оно могло ответить на этот вопрос.

— Я тоже был удивлён, — ответил благородный. — Колодец, из которого брали воду, был отравлен ядом, что накапливается в организме. Сначала все удивлялись, почему всё произошло так быстро, а потом слуги начали падать и умирать один за одним. Всё это случилось за десять минут.

— Три трупа за день — это не случайность, — воин стал ещё мрачнее.

— Буду рад, если ты сдохнешь следующим, — сказал благородный, издавая смешок и закрывая лицо рукой.

— Слушай, Шиэй, если я умру, я сделаю всё, чтобы твоя голова была следующей, — с мрачной улыбкой добавил воин.

— А кто станет новым главой? Эти глупые девки явно не годятся для этой роли.

Сердце Ду Мэя сжалось. Он знал, что его мать была рабыней в этом доме, игрушкой что попользовались и выкинули, она жива потому что родила сына , и это лишало его права на уважение.

Сцена вновь сменилась. Снег уже начал таять, и подснежники выглядывали из-под снега. Птицы тихо чирикали среди звуков ударов мечей.

1-й и 2-й братья сражались на железных мечах не на жизнь, а на смерть. Глаза второго были полны ярости. Он не слышал ничего, кроме своей ненависти.

— Ты убил! Ты убил Тянь Ляо! — кричал он, ударяя мечом.

— Я не убивал третьего брата! Цзяо, успокойся, послушай меня! — пытался ответить старший брат блокирую удар.

Но Тянь Цзяо не слушал. Он хотел лишь мести.

Звуки мечей эхом разносились по дому, и все присутствующие молча наблюдали. Даже Тянь Гонь, их отец, с трудом передвигался, но появился в самый интересный момент.

Внезапно голова старшего брата упала на землю с глухим стуком. Тело последовало за головой, Осознание пришло к Тянь Цзяо, но уже слишком поздно. Он сам стал причиной своей гибели.

Тянь Цзяо был изгнан. Ему было приказано сменить фамилию и уйти на военную службу.

Прошла неделя, и тело Тянь Гоня нашли за его столом, за кучей свитков с кистю в руке . Его смерть была тихой, как будто он ушёл своей смертью своей.

---

Ду Мей открыл глаза. Он снова лежал на своём старом ложе в котором уснул . Теперь его имя — Ду Мей. Имя Тянь Цзы больше не принадлежало ему, хотя он носил его 21 год. Прошлое было невозможно вернуть ни изменить . Теперь для него важны только настоящее и будущее. Он больше не будет совершать таких же ошибок.

Потянувшись, Ду Мей посмотрел в окно. Первые лучи света начали прогонять темноту. Повернув голову, он заметил на столе вазу с чёрным цветком. Он встал, взял его в руки, осмотрел потускневший бутон и направился к выходу. Пройдя через деревья, уже окрашивающиеся в осенние цвета, он подошёл к краю обрыва. Протянув руки, он сломал цветок, отпустив его чёрные останки, которые с лёгкостью унес ветер.

— Хотел бы я, чтобы некоторые воспоминания улетели так же легко, — подумал он. — Но нет. Это опыт. Больной, неприятный и грязный опыт. Но это опыт.