Глава 17. Первый День В Секте
Над цветущим озером был отступ , на котором находились двое, как две капли воды похожие. Девушка была одета так, как будто её одежда открывала декольте а красный воротник был полностью застегнут на последнию и единственную пуговицу украшаную лепестками а нижний одежды были обычными . Её глаза — как у бога Луны — светлые, волосы, как чёрные волны, расползались по оголённым плечам и спускались ниже. Мужчина же был с голым торсом, и на его груди была огромная рана, которая не могла быть скрыта даже под толстым слоем бинтов. Он был таким же, как девушка, только глаза у него были чёрные, как бездна.
— Как тебе? — спросила девушка, садясь на самый край, так что босые ноги свисали вниз.
— В этом месте или теле? — серьёзно спросил юноша.
— Хах... В целом, — девушка помолчала, немного помня его сеть рядом.
Черноволосый парень пошёл, но не сел.
— Место мерзкое, солнце не видно, а в туннелях можно потеряться так, что не найдут никогда, — раздражённо фыркнув, он добавил серьёзно: — Не думай, что я твой брат. Оболочка, тело — да, но душа другая.
— Знаю... Но будет лучше, если ты будешь звать меня сестрой. Никто не знает, что Юй умер, — девушка грустно добавила.
Ответа долго не было, и Цинь Линь уже смирилась с тем, что её будут звать по имени.
— Сестрой не назову, — разрезал тишину голос Юя, — но сестрицей, возможно.
На глазах юной Цинь появились слёзы. Не поднимая головы, она вытерла их рукой и прошептала:
— Спасибо... — собравшись с чувствами, она добавила: — Тебе следует поприветствовать Цао.
_____________________________________
— Мы пришли, — Фань оглядел задание. — Мастер Мо, вы прибрались? Здание словно скинуло лет 200 на вид, — ученик задумчиво тер подбородок с смешным выражением лица.
Ду Мей пришёл в себя после воспоминаний и тоже оглядел здание.
— Я этих двух нахлебников заставил убираться, а то сами гоняют за бардак, а убраться не могут.
Юньцизи округлил глаза. Как заставить старших Цици и Ганьчаня убираться?! Чем нужно им пригрозить?!
Ду Мей шагнул во внутренний двор и вздохнул полной грудью чистый осенний воздух.
— Позвольте откланяться, — это сказал Фань, уже пришедший в себя.
Ду Мей махнул рукой, не глядя, и послышались удаляющиеся шаги.
Оглядев внутренний двор, он увидел аккуратно сложенные дрова у комнаты Мо Яна, фонарики в традиционном стиле, висевшие по обе стороны на краю крыши, мило оставленный бутон цветка в вазе на общем столе по центру двора. В общем, это были отдельные домики, расположенные недалеко друг от друга. Всего их было четыре, и только один был живой — ну, по крайней мере, теперь живой.
Ранее Чжао говорил, что из мастеров они одни на пике. Лет 70 назад ещё были два мастера, одного убили на охоте, а другой странствует по миру уже многие десятилетия. Но сейчас Ду Мей больше всего хотел оказаться в кровати.
Легко подхватив вазу с цветком фрокса, он был белым с румянцем в середине, он подошёл к двери. Дверь открылась, и перед его глазами предстала идеальная комната — всё чисто, так что столик посреди комнаты отражал солнце из чистых окон. Пару книг, что были раскиданы по полу, аккуратно лежали на столике рядом с письменными принадлежностями. Скинув обувь за порог и закрыв дверь, Ду Мей подошёл к столу и поставил вазу, лениво бродя к кровати, по пути сбрасывая одежду. Но внимание привлёк какой-то странный рисунок на бедре. Скинув штаны, он остался в исподнем. На внутренней стороне бедра, где-то в середине, расползался большой шрам, который словно молния грома проходил до икр и останавливался чуть не доходя до груди. Даже на мужском достоинстве был отпечаток этого шрама.
— Да уж, вот это упал с мечя на скалы! Что угодно, но только не скалы и меч... Такой шрам... В жизни не видел... — Ду Мей сразу понял, что об этом шраме говорил глава божественного молока. Он взглянул на руку, с которой стекала кровь, рана уже затянулась, но сейчас... Сейчас важнее оставить трудные мысли на завтра.
Ду Мей растянулся на кровати и сладко потянулся, закрывая глаза. Лёжа удобнее, он подумал: «Наконец этот день закончился».