Божественный рассвет

Цин Лун оказался в шумном месте, где играла веселая музыка, смеялись люди и дружно выпивали.

- Бай Хуа, тебе не стоит об этом беспокоиться. - Пробормотал он. - И я не стану облачатся во что-то иное. Где мы?

- Эта таверна находится по пути в Муншоу. - Раздосадовано проговорил он, хмуро взглянув на маленького учителя. Даже среди обычных людей он казался неразумным подростком. Даже бессмертное тело не смогло повлиять на его внешний вид, а после изгнания он сильно отощал.

- Учитель, ты хоть иногда ешь? - Хмуро спросил Бог Земли, посадив юношу за отдельный стол, возвышаясь над хрупким телом непреступной горой. - Эти лохмотья с трудом держатся на твоих костях. И если ты будешь и дальше это носить, то давай хоть отстираем их? И тебя тоже.

- Если меня больше никто не станет преследовать, то я согласен. - Он задумчиво поскреб подбородок, отчего куски земли посыпались на его колени. - И насколько мы вынуждены задержаться?

- До утра? Поешь, приведешь себя в порядок и отоспишься на нормальной кровати. У меня сердце обливается кровью, стоит вспомнить, как ты жил последние столетия. - Бай Хуа коснулся груди, сел напротив и махнул прислужнице, чтобы та приняла заказ. - Тебе не стоит ни о чем волноваться.

- Я не волнуюсь. - Улыбнулся юноша, прижав к себе сумку. - Просто не привык к столь оживленным местам.

Бай Хуа заказал для учителя жареные ребрышки в медовом соусе. Цин Лун для приличия предложил и своему ученику отведать вместе с ним, хоть и понимал, что ему это без надобности. В то время, как бессмертное тело Цин Луна нуждается в еде и воде, Бай Хуа, как и любой другой бог, мог обходиться без всего этого. Обычно, если он и ел, то только еду наполненную духовной энергий.

Пока юноша терзал зажаренную до хрустящей корочки, плоть, Бай Хуа позаботился о комнате для учителя, а так же о чане с горячей водой и одежде, если тот вдруг передумает сменить лохмотья на приличные одеяния.

Уняв голод, Цин Лун попытался завести разговор с учеником, расспросить, как он поживает в Небесной Столице и что известно в последнее время. Но Бай Хуа лишь отмалчивался или отвечал кратким «хорошо» и «нормально». Все еще грязный учитель рождал в его сердце злость. Ему пришлось так унизиться, чтобы скрыться от мелких богов Верхнего Царства. От былого маршала не осталось ничего. Он даже сомневался, что его учитель помнит, с какой стороны держать меч.

Когда комната и вода были готовы, Цин Лун с грустью осознал, что не сможет добиться ничего интересного и отдался в руки юной девушки, что пригласила его искупаться.

Вопреки предоставленной одежды, на время чистки старых лохмотьев Цин Лун укутался в простынь и сел у окна в своей комнаты. После купания его кожа стала сиять белизной, а длинные волосы ниспадали иссиняя-черным потоком по плечам и спине. В ночной мгле казалось, что у окна, в простыне сидит призрак измученного юноши. Под глазами залегали тени усталости, щеки впали, а руки и ноги казались настолько тонкими, что, кажется, они способны сломаться от малейшего усилия.

Когда Бай Хуа вошел проверить своего учителя перед сном, он был в ужасе, увидев истощенное, бледное тело. Юноша смотрел в окно, кутаясь в простыню, чтобы не так спрятаться от колючего ветра, как скрыть проклятую печать на его груди.

- Смотри, до чего ты себя довел. - Хмуро бросил Бог Земли. - Ты не голоден? Тебе заказать что-то еще?

- Я только поел, не нужно. - Ответил в пол оборота юноша и слабо улыбнулся. - Спасибо за твою заботу, но это лишнее. Отправляйся на Небеса и как следует отдохни. Завтра предстоит трудный день.

Бай Хуа бросил взгляд на чистую, не тронутую одежду и вышел, наказав управляющему таверной, внимательно следить за его учителем, а на завтрак приготовить сытную и вкусную еду.

Оставив Среднее Царство, Бай Хуа поднялся на Небеса.

Небесные чертоги встретили его сиянием золотых куполов и сказочных дворцов из яшмы и мрамора. Они утопали в волшебных садах. Пройдя через ворота своей резеденции, Бай Хуа дал слугам знак, чтобы те его не беспокоили и сразу направился в кабинет для составления фальшивого отчета для Верховного Бога. Но стоило ему переступить порог просторного кабинета с большим столом и шкафами с книгами и свитками, как он замер на месте: в кресле, лениво листая книгу, седел тот, для кого он шел писать отчет.

- Повелитель? - Насторожился он, заметив Верховного Бога. - Что Вас сюда привело? Почему Вы не связались по духовной связи?

- И слушать, как ты мне лжешь. - Усмехнулся Тай У.

Пусть Верховный правитель и отозвал распоряжение отыскать и наказать низвергнутого бога, его преданные духи по-прежнему внимательно приглядывали за ним. А значит, он уже был осведомлен о перемещении Цин Луна.

- Повелитель, - Бай Хуа виновато опустил голову и упал на колени, - я виноват...

- Бай Хуа, не забывай, что Цин Лун и мой учитель тоже. - Верховный Бог поднялся, расправляя складки снежного одеяния с широкими рукавами и нахмурился. - Но он сам избрал свой путь, и просить его помощи оскорбление для меня и всего пантеона богов. Всего три сотни лет назад он совершил самосуд! За такое мало лишь одного изгнания в Царство смертных. Но гоняться за ним и дальше одна морока. И стоило мне отозвать свой приказ, как ты своевольно решил вытянуть его из грязи и просил помощи!

Тяжело выдохнув, Тай У упал обратно в кресло, со злостью захлопнув книгу, что только что читал. Бай Хуа сжался, понимая, что совершил непоправимую ошибку и сейчас понесет за нее наказание. Но даже в ожидании кары, он не мог не думать о своем учителе, что ждет его в Царстве смертных.

Тай У смягчился в лице, издав глубокий, печальный вздох и заговорил более спокойным тоном:

- Скажи, как он? - Прошептал Повелитель, устало смежив веки. - Как его тело? Проклятая печать никак не повлияла на него?

- Мне ничего об этом неизвестно. - Протянул Бай Хуа, подняв на прекрасного мужчину глаза. - Но учитель сильно истощен и не желает ничего с этим делать. Он ходит в грязи и старом тряпье и не хочет ничего менять. Он с трудом согласился смыть с лица грязь.

- Из великого маршала государства Юань, он превратился в отшельника. - Он скривил губы, смотря куда-то поверх головы Повелителя Земли. - Не думаю, что от него будет хоть какой-то толк. Оставь это. Принеси Учителю извинение, дай немного золота и верни домой. Нет нужды втягивать беспомощного человека в это дело. Даже с бессмертным телом он по-прежнему чувствует боль.

- Как прикажет Повелитель. - Подчинился Бай Хуа, опустив взгляд в пол, устланный мягким, махровым ковром.

Тай У больше ничего не сказал. Он молча встал из-за стола и вышел из кабинета Бога Земли. Бай Хуа смог с облегчением вздохнуть только после его ухода. На сердце стало как никогда тяжело. Он еще долго стоял на коленях и думал, как поступить. Духи по-прежнему следят за учителем, а значит стоит подчиниться и вернуть низвергнутого бога обратно. Но что подумает сам Цин Лун?

Цин Лун был несказанно удивлен, когда девушка вернула его чистую и сухую одежду. За то золото, что осыпал на них Бай Хуа, они постарались сделать все быстро и в лучшем виде. Серая и разорванная одежда Цин Лун вдруг стала белой. Девушки потрудились на совесть. Они вернули его вещам былую белизну, и зашили все дырки и висящие лоскуты, благодаря чему она выглядела более сносно, чем раньше.

Время близилось к рассвету. Цин Лун так и не смог сомкнуть глаз, просидев на окне. Он смотрел на темный лес и не спеша ел свой пирог. Когда рассвет тронул небо, он расчесал длинные, темные волосы, собрав их в высокий пучок, и повязал шнурок с тремя бусинами.

Припомнив слова Бай Хуа, в комнату Цин Луна подали сытный завтрак, но он к нему даже не прикоснулся. Юношу одолевала тревога. Она встала посреди горла не давая съесть и крошки. Бай Хуа до сих пор не было и это рождало страх в его сердце. Он, как никто, знал возможности правителя Небес и предположил, что от его глаз не скрылось перемещение Повелителя Земли и его учителя. И стоило ему об этом подумать, как дверь распахнулись, впуская Бай Хуа. Увидев на лице ученика скорбь, он сразу все понял и мягко улыбнулся.

- Тай У отругал тебя. - Тихо проговорил он. - Если тебе было запрещено просить моей помощи, то я могу пойти в Муншоу сам. Я это делаю не для богов, а людей. Это главное. Ты хочешь есть?

Бай Хуа посмотрел на нетронутый завтрак учителя и сел за стол напротив.

- Все верно. Ты слишком проницателен. - Хмыкнул Бай Хуа, не притронувшись к пище. Как он и просил, было приготовлен много мяса, овощей и лепешек. - Повелитель отказался от твоей помощи и приказал вернуть тебя обратно.

- Я согласился помочь не ради милости Тай У. - Отмахнулся учитель, поедая мясную нарезку и запивая горячим, куриным бульоном. - Нет нужды повиноваться его просьбе. Я лично выступил с желанием помочь людям, а значит, ты ни в чем не повинен. Так ему и передай.

Услышав, как уверенно говорил его учитель, Бай Хуа заметно расслабился. Цин Лун сейчас выглядел совсем как раньше: уверенный и стойкий, он знал что делать, даже когда к воротам императорского дворца подошла вражеская армия.

- Я поставил тебя и себя в неудобное положение. - Тихо протянул Бог Земли, на что учитель беззаботно махнул рукой.

- В помощи людям нет ничего неудобного. - Цин Лун запил еду ароматным, фруктовый чаем и чуть не захлебнулся, когда из зала донесся женский крик.

Закашлявшись, учитель поднялся, перекинув через голову сумку, и выбежал из комнаты. В зале царил полный разгром. Цин Лун с ужасом смотрел на открывшийся вид: мебель разбита в щепки, слуги лежали без сознания на полу, один из гостей у стены истекал кровью. Все случилось слишком быстро.

В середине зала стоял грязный, потрепанный человек. Он рычал, подобно зверю. Его вены на шее вздулись, глаза налились кровью, а изо рта текла пена. Он обводил помещение безумным взглядом и хрипло дышал. Заметив, как Цин Лун и Бай Хуа вбежали в зал, он задышал еще резче. Зрачки резко сузились, во рту забулькала кровавая пена. Он с воплем побежала на них. Бай Хуа испуганно вздрогнул, схватившись за рукоять серпа, но вынуть его не посмел - одно из правил Небесного пантеона запрещало наносить вред людям. Цин Лун заметил замешательство ученика, схватил его за плечо и толкнул в сторону, убирая его с пути безумца. Бог Земли сильно удивился - маленькое тело учителя было невероятно сильное.

Человек с яркостью ударился о стену, потеряв ориентир, и повалился на пол. Не теряя времени, Цин Лун начертил в воздухе сияющую, золотую руну и послал в озверевшего человека. Тот слабо выдохнул и затих.

- Учитель, ты убил его? - Спросил Бай Хуа, потирая ушибленную руку.

- Твоя рука! - Юноша с беспокойство подошел к Богу Земли и ощупал пострадавшее плечо.

- Как в таком маленьком теле может быть такая большая сила? - Хмыкнул Бай Хуа, бегло осмотрев учителя. Тот смущенно опустил глаза на человека с окровавленным лицом.

- Он жив, - выдохнул юноша, сев перед телом и провел над ним рукой. - Но сильно отравлен.

- Молодой заклинатель, - к Цин Луну и Богу Земли подошел хозяин таверны и низко поклонился. - Вы спасли меня и моих гостей! Можете остаться на сколько пожелаете и съесть все, что захотите. Я не стану брать с вас деньги.

- Не стоит. - Цин Лун лучезарно улыбнулся.

- Учитель, что нам с ним делать? - Бай Хуа кивнул на пол, где лежал мужчина.

- Нужно приготовить чай! - Уверенно сказал юноша, посмотрев на хозяина таверны. - Вы одолжите мне кухню?

Хозяин таверны и Бай Хуа переглянулись.

- Молодой Учитель, если вам угодно испить чай, то я сейчас же попрошу... - С поклоном заговорил хозяин, но Цин Лун перебил его:

- Чай должен сварить я, - беззаботно рассмеялся юноша и указал на мужчину. - Он для этого несчастного. Бай Хуа, перенеси его в комнату и привяжи к кровати. Я сварю чай и приготовлю булочки на пару. После них ему станет значительно лучше!

Бог Земли молча кивнул, не понимая, как связано отравление и чай, но подчинился и понес спящего мужчину наверх, в комнату.

Цин Луна проводили на кухню, где он принялся за готовку. Слуги и хозяин таверны взялись приводить зал в порядок: чинить столы, стулья, колонны, пол, убирать щепки и смывать кровь тех, кто попал под горячую руку безумца. Для пострадавших сразу же отправили за лекарем. Здешние знали, что творится в Муншоу и поняли, что безумный мужчина оттуда. А значит, все пострадавшие тоже могут быть заражены.

Когда всех раненых заперли в комнатах, связав руки и ноги для надежности, Цин Лун приготовил последнюю порцию маньтоу и большой чан ароматного, травяного чая.

- Напоите чаем всех раненых и того мужчину. - Попросил Цин Лун, убирая бутылку с чаем и несколько булочек в свою сумку. - Темная энергия отступит. Надеюсь, к тому времени как все закончится, мы найдем источник и устраним его.

- О, благодарю Вас, молодой Учитель! - Заулыбался хозяин и низко поклонился. - Вам будет угодно что-то еще?

- Нет. Мы поспешим отбыть.

- Учитель, ты уверен, что не хочешь вернуться домой? - Склонившись, спросил Бай Хуа.

- Я полностью уверен в том, что хочу помочь людям. - Улыбнулся он, похлопав ученика по плечу и надел потрепанную доули. - Но мы отправимся пешком на случай, если кто-то из жителей Муншоу тоже сбежал. И нам лучше поспешить.

Бог Земли хмуро кивнул - меньше всего ему хотелось идти пешком, как обычному человеку. Город находится далеко, и путь может занять от трех до пяти часов. Он с сомнением посмотрел на босые ноги учителя. И ведь он даже не согласится принять от него хоть какую-то обувь!

Откланявшись, ученик и его учитель ушли, а хозяин таверны пошел самолично разливать раненым гостям чай.

- М-м-м!.. Господин, я не пил ничего вкуснее за всю свою жизнь! - Воскликнул старик, осушив чарку.

- О, да. Этот напиток сравним с небесным нектаром! - Закивал второй.

- Кажется, будто боги спустились, и наполнил слезами мою чарку. Это так вкусно! А эти маньтоу! Они просто плавятся у меня во рту.

Все так сильно хвалили еду, приготовленную учителем, что даже хозяин таверны не удержался и попробовал ее. Нежный, фруктовый вкус чая и сливочные, мягкие, невероятно вкусные булочки. Стоило ему как следует распробовать и он не удержался, сказав с улыбкой:

- Будто сам Бог снизошел до нас и приготовил нечто невероятное.

Все, кто попробовал еду вторили ему, поминая юношу добрым словом, приравнивая к Божеству.

Бай Хуа хмуро всматривался в лесную чащу по обе стороны от дороги, пока Цин Лун беззаботно напевал песню и улыбался.

- Учитель, не знай я тебя, решил бы, что ты несмышленый мальчишка! - Не выдержал Бог Земли, с укором посмотрев на парня.

- Я так долго жил в мире людей как бродячий мальчишка, что давно забыл, как ведет себя маршал при дворе Императора. - Задумчиво изрек он. - Хотя, какая разница, верно? Я должен жить как обычный смертный с бессмертным, вечно юным телом. Это очень тяжело. Постоянно приходится путешествовать, чтобы люди ничего не заподозрили. Заметь, прожить двадцать лет, и не изменится в лице - очень странно.

Бай Хуа хотел отругать учителя, когда впереди неожиданно раздался пронзительный рев и детский крик.

Цин Лун без слов бросился в сторону, сквозь густые заросли. Ветки нещадно хлестали его по лицу, шипы и камни впивались в голые ступни. Бай Хуа бежал следом, вставив перед собой сияющий серп. Растения, будто страшась этого духовного оружия, сами расступались перед Богом.

Двое выбежали на небольшую поляну с поваленным деревом. К старой коре жался маленький мальчик, а перед ним на четвереньках стояла женщина в рваном платье. Она рычала, из ее рта текла пена, а глаза наполнились кровью.

Ребенок не плакал, лишь испуганно смотрел на подступающее существо и дрожал всем телом. Цин Лун бросился к малышу, начертав в воздух руну упокоения, но так и не успел ее применить.

- Учитель, стой! - Крикнул Бай Хуа, заметив безумный взгляд женщины, направленный на юношу.

Цин Лун подхватил на руки маленького мальчика, когда зубы человека вонзились в изящное плечо. Учитель не издал ни звука, будто не почувствовал острой боли рвущей белоснежную плоть. Темная энергия хлынула мощным потоком, заставив его сжаться, теснее обнимая мальчика.

Цин Лун отдернул девушку за волосы и приложил ее лицом о землю. Та издала слабый вскрик и затихла.

- Учитель, тебя заразили? - Бог Земли помог юноше подняться и осторожно усадил на поваленное дерево. - Тебе больно? Прошу, скажи хоть что-нибудь.

- Мне не больно. - На губах Цин Луна появилась слабая улыбка. - Но я сильно обеспокоен. Эти люди не должны покидать пределов города и бегать в его окрестностях.

Он погладил ребенка по черным, растрепанным волосам. На вид ему было четыре года, он был совсем исхудавший и слабый. Ребенок смотрел большими, зелеными глазищами на своего спасителя и молчал.

- Ты можешь вернуться в таверну. - Бай Хуа махнул в сторону и достал серп. - А я поймаю и доставлю всех заболевших.

- В этом нет необходимости. - Цин Лун поднялся, держа на руках ребенка. - Я отправлюсь дальше и отнесу ребенка домой. Не беспокойся, моих сил хватит, чтобы защититься.

Бай Хуа перевел взгляд с учителя на безмятежное тело женщины и тихо вздохнул.

- Хорошо, но будь осторожен. Ты по-прежнему очень слаб! - Бог поддел пальцем окровавленную ткань белого одеяния. - И смой кровь в холодной воде. Иначе люди запрут тебя так же, как и остальных, из таверны.

Цин Лун кивнул, поправляя черную, потрепанную одежду мальчика и поднял голову на ученика, но его уже не было.