Беспамятный Пленник

- Эй, паренёк! Подвезти? - окликнули с телеги, запряженной лошадью.
Невысокий стройный юноша в черной одежде военного покроя обернулся, окинув взглядом дородного возницу-селянина.
- Подвезти, - кивнул путник, - если нам по пути.
- Залезай! - Мужчина хлопнул широкой ладонью по скамье рядом с собой.
Парень легко запрыгнул в телегу и сел рядом с возничим.
- С войны едешь? - дружелюбно поинтересовался селянин, разглядывая рюкзак за спиной паренька и два коротких клинка в плотно пристегнутых к ногам ножнах.
Мечами эти клинки можно было назвать только из уважения к хозяину. Не больше пятидесяти сантиметров, скорее длинные ножи, чем мечи. Ножны крепились необычно, короткими ремнями - одно крепление у бедра, второе - у самого колена. Удобно, но уж очень непривычно видеть мечи без оружейного пояса.
- С войны, - подтвердил паренёк.
- Зовут-то тебя как?
- Тэхён.
- А меня Лихёном зовут. Далеко едешь-то?
- Домой, - короткий, лаконичный ответ.
Они замолчали. Лихён поёрзал, не решаясь заговорить с попутчиком вновь. Достав из-за пазухи флягу, мужчина предложил пареньку:
- Будешь?
Тэхён кивнул, взял флягу и сделал большой глоток. Его мгновенно скрутило, в животе взорвался огненный шар, а на глазах выступили слезы. Кое-как отдышавшись, парень вернул флягу хозяину.
- Грань!.. Предупреждать же надо, - просипел он.
Селянин расхохотался и сделал несколько больших глотков, даже не поморщившись. Путника от этого зрелища передёрнуло. Жидкость во фляжке была минимум семидесятиградусной.

- А где ты живешь-то? - продолжил расспросы Лихён. - В Пук-гу?
- Нет, - ответил паренек. - В Пук-гу переночую - и в Дэгу...
- На постоялый двор пойдёшь или живёт у тебя там кто?
- «Золотой лист» еще работает?
- «Лист»? - Мужчина крепко выругался в адрес постоялого двора и его хозяина. - Работает, что с ним станется?
Селянин помолчал, исподтишка разглядывая попутчика. Дядька он был общительный и долго молчать не мог. Парнишку, видимо, уже разморило от тёплого весеннего солнца и выпитого спиртного, он едва держался, чтобы не уснуть. Как он сидит в полной форме в такую жарищу? Даже перчаток не снимет. Да и форма - офицерская, не рядового солдата. Вот только очень уж молоденький, лет семнадцать всего. Тут солнечный блик упал на как будто специально затемнённый и тусклый Знак на левом плече юноши, и Лихён гулко сглотнул, чувствуя, как внутри все похолодело. Странный Знак. И маги носят Знак справа, а не слева. А само изображение...
- Грифон... - выдохнул пораженный мужчина. - Так ты грифонец!..
- Не грифонец, - неохотно ответил юноша и тут же, поморщившись, прикрыл Знак ладонью. Когда он отнял руку, серебряная эмблема стала ещё тусклее и даже как-то смазалась. Различить теперь легендарного зверя было почти невозможно. - Мне не нравится это слово. Просто Грифон.
- Так ты из сотни Грифона? - спросил Лихён после нескольких минут молчания. - Я слышал, что все грифоны погибли...
- Я остался, - ответил маг, уставившись на свои затянутые в перчатки и сжатые в кулаки руки.
Лихён снова глотнул из своей фляги и посмотрел на парня. «Неужели он?.. Да нет, не может быть... Ведь совсем мальчишка... И все-таки?..»
- Так ты что же... всю войну прошёл? Все шесть лет?
Тэхён кивнул. Тут уж Лихён умолк надолго. Селянин немало слышал о легендарной сотне Грифона, в которую брали только высших боевых магов. Десяток «грифонов» стоил тысячи простых воинов, не говоря уж о командоре и двух его командирах. Те, способные втроем справиться со средних размеров армией, стали легендами при жизни. Лишь благодаря им, магам ордена Грифона, Сильена, Серебряная Империя, победила варварский Нимадорг с их лютыми войнами и проклятыми некромантами. В последнем сражении легендарная сотня приняла на себя удары вражеских магов Мертвых и, погибнув, всё-таки принесла победу империи.
Отчужденность и замкнутость читалась в каждом движении юноши. Даже в его неподвижности. Он был чужим всему живому. Холодный неживой камень. Но чтобы такой пацан - и всю войну... Да так напомнил он ему о погибшем сыне...
- Слушай, парень, - позвал Лихён, когда телега уже въезжала в посёлок, - не надо тебе в «Золотой лист», там деньги дерут немалые. У меня переночуй, а завтра со мной до Дэгу поедешь. Все равно мне по дороге.
Тэхён долго смотрел на Лихёна... так долго, что тому стало слегка не по себе.
- Спасибо, - ответил наконец путник.
Дома Лихёна встречала жена и шестилетняя дочка. Прехорошенькая девчушка по имени Лия. Шустрая, как смерч, она прыгала вокруг отца и приехавшего с ним мага, не замолкая ни на минуту.
- Папа, папа! - верещала Лия. - А кто это с тобой приехал?
- Это великий волшебник, - заговорщицки ответил отец. - Он герой войны.
- Да?! - Девочка хитро уставилась на гостя. - А как тебя зовут?
При появлении малышки отчужденность и холодность слетели с лица мага, словно от поцелуя богини. Вместо холодного воина перед людьми предстал улыбчивый юноша, с весёлой искоркой в синих глазах, в которых читалась затаённая боль.
- Тэхён, - улыбнувшись, ответил маг.
- А меня - Лия! А что ты можешь?
- Я всё могу.
- Ух ты! Покажи что-нибудь!
- Доченька! - Покрасневшая от смущения мать попыталась урезонить девочку. - Некрасиво приставать к незнакомому человеку. Тем более к волшебнику.
- Мы уже знакомы! - капризно выпятив нижнюю губку, сказала девочка.
- Все в порядке, не беспокойтесь, милая хозяйка! - успокоил гость. - У вас замечательная дочь!
- Вы, наверное, устали с дороги, - сказала хозяйка.
- О нет, что вы! - ответил парень. - Я совсем не устал.
- Ну покажи что-нибу-удь! - заныла девочка, повиснув на руке волшебника.
Тэхён прищурился и щёлкнул пальцами. Вокруг девчушки закружились огромные разноцветные бабочки, которые с удовольствием садились на подставленные ладошки. Девочка взвизгнула от восторга и погналась за бабочками по двору. Через минуту бабочки рассыпались серебристой пылью, а Лия заверещала:
- Ещё, ещё!
Маг искренне засмеялся, запрокинув голову к небу, что-то шепнул, дунул на раскрытую ладонь. И вот уже вокруг девочки ведут хоровод распрекрасные феи, а она, смеясь, как звонкий серебряный колокольчик, вовсю старается повторить их танец...
Джису смотрела из окна на играющую в саду дочь. Лия и волшебник бегали по саду, иногда он что-то творил для девочки, но уже четверть часа они просто играли в «салочки». Тэхён забросил свой рюкзак и куртку на дерево и носился с малышкой наперегонки. Женщина хорошо знала, что большинство людей воспринимают игры с детьми как неизбежное зло. Особенно с чужими детьми, особенно с такими липучками, как Лия, и особенно - суровые бывшие воины. Но этот юноша искренне радовался и сам казался ребёнком.

Лихён обнял жену за плечи.
- Что с тобой, милая? - спросил он.
- Посмотри, - сказала она, указывая за окно, во двор. - Этот маг... Зачем ты привёл его? Ведь он совсем мальчишка. Ты сказал, что этот мальчишка - герой войны... Он даже на воина непохож, посмотри, какой хрупкий...
В этот момент «мальчишка» подхватил девочку на руки, закружил и высоко подбросил. На руках и спине вздулись буграми мышцы. Поймав девчонку, он подбросил её снова.
- Я бы так не смогла, - пробормотала Джису. - Но всё равно - хрупкий он. Как дитя. Зачем ты его привёл?
В это время Лия повалила волшебника на траву и с победным воплем вскочила ногами на его живот.
- Дело ведь не в нём, - сказал Лихён.
Жена долго не отвечала.
- Позови их, - наконец промолвила она. - Вечер уже. Ужинать пора.

Даже за ужином Лия ухитрялась прыгать вокруг гостя и что-то не переставая ворковала. Юноша ел очень мало и с аристократичной аккуратностью.
- А какое у тебя воинское звание? - допытывалась неугомонная девчоночка.
- На войне было или сейчас? - невозмутимо уточнил парень.
- И сейчас, и на войне.
- На войне я был командиром полусотни. А сейчас я - отставной командор запаса.
Муж и жена удивлённо-испуганно переглянулись. «Всё-таки он!..» - пронеслось в голове Лихёна.
- А какое у тебя полное звание? Оно, наверное, длиннющее? - не желала успокаиваться девочка.
- Ещё какое длиннющее. Ты не запомнишь.
- А вот и запомню! Ты назови!
- Ну как хочешь. Архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, командор Белый Грифон. Запомнила?

Откашлявшись, Лихён спросил:
- Так ты... вы... легендарный Белый командир?
- Во-первых, не «вы», а «ты», я тут один, не надо мне «выкать». О нет, пожалуйста, забудьте о моем звании, или мне придётся сбежать! Не надо этого трепетного почитания, я не божество. Во-вторых, не такой уж и легендарный.
В голове у Лихёна меж тем пронеслись мысли о том, почему же тогда герой шел пешком, один, такой обычный и...
Вереницу мыслей прервал тихий смешок и голос Тэхёна:
- Потому что я сбежал из госпиталя и не хотел привлекать к себе внимание. Я сбежал от отряда сопровождения, почётного императорского караула. Терпеть не могу этот почёт и вычурность. Я военный - зачем оно мне? О, эти вопросы необязательно вслух задавать - на ваших лицах все живо написано.
Нет, просто не верилось, что один из трёх монстров во плоти - вот этот хрупкий юноша!
- А почему ты из армии ушёл? - наивно спросила девочка.
- А что там делать после войны-то? - пожал плечами юноша. - Моих братьев больше нет, я совсем один. Я и так подзадержался, в госпитале почти полгода пролежал.
- Ты был сильно ранен? - жалея парня, спросила Джису.
Он отвёл глаза и хотел промолчать, но Лия повисла на его руке и, доверчиво заглядывая в глаза, спросила:
- Тебя ранили мечом? Или магией?
- И мечом... и магией... и в самую душу, - вздохнул ветеран. - Не знаю даже, как жив остался. Растерял способности и силы. Кому я после этого в армии нужен?

Неугомонная девчушка, обняв парня за шею, снова запрыгнула ему на руки и вытащила из потайного кармана его жилетки необычайно красивую флейту - чёрную с серебром.
- Ой! - радостно взвизгнула девочка и протянула юноше флейту. - Сыграй для меня! Ну пожалуйста!
Парень взял в руки флейту и, виновато улыбнувшись, покачал головой.
- Нет, - очень мягко сказал он. - Я грустно играю. Тебе не понравится.
- Грустно - это как? - удивилась девочка. - Плохо, что ли? Как наши мальчишки балуются?
- Как ваши мальчишки, - согласился Тэхён.
- Я тебе не верю, - насупилась девочка.
Мать снова попыталась урезонить дочку, но та взбунтовалась. И Тэхён сдался. Поднявшись из-за стола, он снял высокие, до локтей, перчатки и приложил к губам флейту. Та ожила...

Печальная мелодия разлилась по дому. В этой музыке было всё. Мечта о свободе, зелёные просторы империи, невыразимая словами любовь и боль. Там была безмолвная, усталая печаль, смерть друзей, страшная смерть всех, кого когда-либо любил. Кровь сотен тысяч врагов, таких же, как и ты, на твоих руках и боль, боль, боль...

Лихён внезапно почувствовал, что по лицу его текут слёзы. Он не плакал уже много лет. Флейта пела о любви. О любви раздавленной, утопленной в крови, смерти...
Мелодия закончилась высокой нотой, и маг отнял свирель от губ. Опустив голову, он прошептал:
- Простите...
Не мог он быть Белым командиром. Не мог. Хотя бы потому, что слишком молод! Плачущая Джису вскочила и обняла юношу. Тот не шелохнулся, а Лихён вдруг увидел, какие у парня тонкие и изящные, как у эльфа, руки. Их изящество не портили даже частые шрамы.
- Сколько же ты пережил, сыночек... - шептала сквозь слезы женщина, лаская юношу, словно мать.
Лихён увёл жену и на удивление молчаливую дочку и спустя несколько минут вернулся к гостю.
- Жена с дочкой вместе легли, - сказал он.
Маг отмахнулся от предложенной кровати и, ворча, что может ночевать под открытым небом, а лучше при этом еще и у огня, лёг у предварительно разожжённого камина. Сам Лихён, с трудом представляя, как можно летом спать у камина, расположился на софе у стены. Уснули почти мгновенно - оба устали за день.

Глубокой ночью Лихён проснулся, будто от толчка. Он так до конца и не понял, что его разбудило. Паренёк, спящий у камина, тихо застонал. Лихён приподнялся, пытаясь разглядеть его лицо в отблесках тлеющих углей.
- Не надо... - простонал Тэхён во сне. - Намджун, прикажи отступать... Это же личи!.. - Он сжал кулаки и судорожно дёрнулся.

Лихён поднялся и, подойдя к Тэхёну, осторожно потряс его за плечо.
- Личи... - Ужас отчетливо слышался в его голосе. Он не просыпался. - Нам не выстоять... Шестьсот личей... Намджун ... м-м-м... - с горечью застонал Белый командор.
- Тэхён! - Лихён чуть встряхнул юношу.
Тот проснулся, схватив Лихёна за плечи, лицо исказилось страшной, нечеловеческой мукой. Маг смотрел прямо в глаза селянину, и его прошиб холодный пот - никогда ещё он не видел такого взгляда! Из этих глаз глядела смерть.
- Мы все умерли... - прошептал Тэхён.
Через мгновение он пришёл в себя. Страх промелькнул в его глазах. Оттолкнув Лихёна, юноша выбежал на улицу, сорвав дверь с петель. Лихён, все ещё под впечатлением от случившегося, вышел следом, зажёг уличный фонарь.
Тэхён стоял у забора, одной рукой держась за доски, другой обхватив левый бок. Крестьянин подошел к магу, встал с ним рядом. Волшебника колотила крупная дрожь.
- Ние... - шептал он, - ние хион... ние фаэи хайа... хаа... - Стон прервал заклятие. - Ние... хаа... - снова попытался маг и опять не смог договорить.
Лихён узнал это заклятие - сам был нездоров сердцем. Без слов он вынул из-за пазухи пузырек с таблетками, достал две штуки и протянул Тэхёну.
- Возьми, - сказал он. - Поможет.
Парень взял предложенные таблетки и дрожащей рукой закинул в рот. Через несколько бесконечно долгих минут ему стало легче.
- Простите, - сдержанно произнес маг. - Я сейчас же покину ваш дом.
- Нет, - сказал Лихён. - Никуда ты ночью не пойдёшь.
Волшебник оглянулся на мужчину проверить, не шутит ли тот.
- Вам ведь прекрасно известно, что такое кошмар мага, - жёстко сказал он. - Я не желаю зла вашему дому. Я должен уйти.
Лихён знал, что кошмарный сон волшебника вполне может воплотиться в жизнь, если тот не выставил сложную многоступенчатую защиту. Сильный маг может притащить из сновидения монстра, смерть, эпидемию. Может случайно сотворить во сне жуткое заклятие, и оно станет реальным! Но Лихён просто не мог вот так взять и выгнать парнишку из дома. Герой... мальчишка... Не мог Лихён совместить образ этого юнца с нечеловечески жестоким чудовищем, каким был, по весьма достоверным сведениям, Белый командир!
- Хочешь, чтобы я тебя силой удержал? - набычился мужик. Тэхён опустил голову.
- Нет, - едва слышно шепнул он. - Никакая сила меня все равно не остановит. А я не хочу зла.
Дикая, накатившая после приступа слабость заставила его медленно опуститься на колени. Полувздох-полувсхлип стёр с его лица всю решимость.
- Живот был вспорот, и он зажимал рану руками... - тяжело заговорил юноша, дрожащей рукой держась за забор. - Обгоревшими руками... Внутренности вывалились наружу и лежали перед ним... Он сидел и плакал... - Волшебник ненадолго замолчал. - А я не мог ему помочь... Грань и Когорта, будь проклят этот мир! Некроманты наложили на всех нас заклятие невосстановления. Он умолял его убить... и я убил... убил своего лучшего друга, своего старшего брата. И еще сотни... сотни тысяч... друзей, братьев, сыновей и отцов.
Лихён сел рядом, прислонившись спиной к забору.
- У меня сын на войне погиб, - медленно и тяжело сказал Лихён. - Примерно твоего возраста. Да и внешне вы похожи, только он покрупнее тебя был, повыше. Тело в закрытом гробу прислали. Мы вскрыли, а он там выпотрошенный лежит, и лица нет - маска кровавая.
- Как его звали? - после нескольких минут тишины спросил парень. Голос его стал твёрже, взгляд снова обрел уверенность.
- Бэкхён, - ответил мужчина.
- Где он похоронен? Далеко?
- На старом кладбище, - удивлённо ответил селянин. - Недалеко, за селом.
- Пошли. Сейчас.
Лихён удивился, но спорить не стал.
Сельское кладбище было ухоженным, чистеньким, с красивыми памятниками и надгробными плитами. Полная луна мертвенным светом заливала могилы и надгробия. Тэхён не смотрел по сторонам, не спрашивал, куда идти. Перед одной из могил он остановился и вопросительно глянул на селянина. Тот утвердительно кивнул.
Волшебник, коротко приказав мужчине отойти подальше, простёр руки над могилой, из раскрытых ладоней полился мертвенный свет. Свет стекал вниз, впитываясь в землю. Лихёна затошнило от необъяснимого страха.
Маг прикрыл глаза и едва слышно шептал заклятие. Гильдийский Знак на плече сиял нестерпимым, режущим глаза светом.
Прервав заклятие на полуслове, он аккуратно, даже с некоторой брезгливостью, оторвал руки от плотного, шевелящегося и, казалось, даже дышащего мёртвого света. Отступив на шаг, юноша надел высокие, до локтей, перчатки. Опустившись перед могилой на колени, он приблизил лицо к живому свету и требовательно шепнул:
- Вэримэ!
Свет отодвинулся от юноши, и пугающий шепот тысячи духов пронесся над могилами. Знак вспыхнул ещё ярче, и золотые искорки побежали по плечу к левой ладони мага.
- Вэримэ! - чуть громче повторил юноша. - Вэримэ!
Свет начал извиваться, стараясь отползти, шёпот перешёл в болезненный стон. Так не мог стонать живой человек, это было умертвие.
- Вэримэ! - выкрикнул юноша. - Вэримэ но мирэ!
Полуистлевшая, но снабженная крепкими когтями рука потянулась из могилы. Маг схватил руку и потянул на себя. Бледно светящееся умертвие приподнялось из могилы, схватило мага второй рукой за ногу и повалило.
Лихён бросился к ним, но Тэхён яростно крикнул:
- Прочь! Не смей!
Мужчина отшатнулся. Маг и умертвие боролись, катаясь по земле. Труп схватил парня за горло, и тот захрипел. Лихён снова бросился на помощь, но в лунном свете сверкнул меч, и голова твари откатилась в сторону. Тело мертвеца медленно растворялось, опадая клочьями тумана. Парень, глубоко дыша, бессмысленно смотрел на луну. Селянин склонился над лежащим волшебником и заметил в его глазах жуткий желтоватый отблеск.
- Опытный воин, - прохрипел парень, поднося руку к горлу. - Хорошо, не дозрел... Уже завтра было бы поздно. - Рука замерла, не касаясь шеи. - Порвана кожа?
- Царапина, - сказал селянин.
Маг помрачнел и выругался сквозь зубы. Сняв перчатку, он ощупал длинную рваную царапину.
- Ша рокаи, - шепнул Тэхён и провёл пальцем от одного конца царапины к другому. Та почернела.
Селянин помог юноше подняться и охнул, никак не рассчитывая на такую тяжесть. На вид в парне было килограмм пятьдесят, на самом деле оказалось около ста. Лихён ещё по пути на кладбище догадался, что произошло. Догадался, что боевой маг не просто так среди ночи идёт к могиле.
- Тело, которое тебе прислали, - глядя в глаза селянину, сказал волшебник, - когда-то звали Сухёном. Твой сын жив и сейчас лечится в госпитале Святого Альбена.

- Не шути так со мной, парень... - просипел мужчина.

- Я не шучу! - резко ответил Тэхён. - Я знаю твоего сына. - Тут он чуть улыбнулся. - Кстати, я старше его. Можешь спросить его, как вернется, о Грифоне. А лучше не жди и сам поезжай завтра за сыном. Бэкхён всё время о доме грезил.

Лихён, вместо ответа, надолго присосался к фляге с крепким пойлом.

Лунный свет стелил под ноги ухоженную ровную дорогу. Лихён шёл шумно, громко топал, сопел. Тэхён, казалось, не дышал и совсем не касался земли. В грациозности он вполне мог соперничать с эльфами. Знак снова потускнел и смазался.

- Послушай... - начал Лихён. - За сына... за умертвие тебе спасибо. Что маг ты могучий, я наслышан и уже убедился воочию. Уж не обессудь, попросить я тебя хочу... Не думай, что даром, я заплачу! Дочка...

- ...смертельно больна? - закончил юноша. - Знаю, - и улыбнулся. - Уже здорова. Я ещё вчера её вылечил. А на деньги, которые ты на лечение копил, купи ребенку пони. И платье жене.

Лихён остановился, уставившись на живую легенду империи. Тэхён рассмеялся. Смех у него был звонкий, легкий и радостный. Живой смех. Перед Лихёном стоял уже не тот холодно-отчуждённый человек, которого он встретил на дороге. Этот Тэхён был живым.

- Спасибо, - только и смог вымолвить селянин.

- Это тебе спасибо, - ответил ветеран. - Знаешь, зачем я с тобой пошёл? Чтобы узнать, жив ли я ещё, сколько во мне осталось живого и не умер ли я на поле последней битвы, где остались мои братья. Твоя дочка доказала мне, что я не мёртв. Так что спасибо тебе! За всё.