Запретный поцелуй и предложение свободы
Вечер медленно подходил к концу. Последние гости разъезжались, официанты собирали бокалы, а я стояла у окна банкетного зала, глядя на темнеющий сад. Город вдалеке переливался огнями, но я ощущала странное спокойствие, которого давно не чувствовала.
Мои родители были счастливы. Их улыбки, лёгкие, искренние, больше не скрывали тревоги. Салоны спасены, долги закрыты, будущее снова казалось им светлым. Эта мысль согревала, но вместе с тем внутри росло другое чувство — желание вырваться из золотой клетки, в которую меня загнал Леонард.
— Ты в порядке? — услышала я за спиной тихий голос.
Обернулась. Итан стоял в нескольких шагах, освещённый мягким светом ламп. На нём был строгий костюм, но галстук слегка ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстёгнута. Такой образ ему шёл — свободный, чуть растрёпанный, но сильный и уверенный.
— Думаю, да, — ответила я, стараясь улыбнуться, но голос дрогнул. — По крайней мере, теперь с родителями всё хорошо.
Он подошёл ближе, его шаги звучали мягко на ковре, но в сердце мой каждый удар отзывался громом.
— Это главное, — сказал он, задержав взгляд на моих глазах. — Ты сделала для них невозможное, Адель.
— Заплатив слишком высокую цену, — выдохнула я.
Между нами повисла тишина. Я чувствовала его дыхание, тёплое, чуть ускоренное. Его рука слегка коснулась моего плеча — лёгкое, почти невинное прикосновение, но от него по коже пробежала дрожь.
— Ты не заслуживаешь этого, — сказал он тихо, голос стал ниже, хрипловатым. — Жить рядом с таким человеком.
Я не ответила. Просто смотрела на него, и вдруг поняла: это единственное место, где я чувствую себя живой. Его глаза — глубокие, честные, в них не было игры или расчёта. Только правда.
Не знаю, кто сделал первый шаг. Может быть, я. Может, он. Всё произошло слишком быстро: наши губы встретились в поцелуе, который казался запретным, опасным... и таким правильным. Сердце рвалось из груди, пальцы сами легли ему на плечи, а он крепко прижал меня к себе, словно боялся отпустить.
Время потеряло смысл. Был только он — его вкус, его тепло, сила его рук, и то чувство свободы, которое я искала всё это время.
Когда мы отстранились, дыхание сбилось. Я не могла сразу заговорить. Он смотрел на меня, глаза горели.
— Адель... — сказал Итан, и в его голосе звучала решимость, которой я никогда раньше не слышала. — Если теперь с твоими родителями всё в порядке... мы можем всё изменить.
Я моргнула, не сразу понимая.
— Что?
Он шагнул ближе, понизил голос до шёпота:
— Сбежать. Ты и я. Далеко. У меня есть связи, деньги... Мы начнём новую жизнь.
Эти слова ударили в сердце сильнее, чем поцелуй. Я почувствовала, как дрожь прокатилась по телу. Свобода. Та самая, о которой я мечтала, но не смела даже думать.
— Итан... — прошептала я, едва находя голос. — Ты понимаешь, что говоришь? Леонард... он нас уничтожит.
— Пусть попробует, — в его тоне не было страха. Только ярость и решимость. — Я не позволю ему держать тебя в клетке.
Я закрыла глаза, пытаясь перевести дыхание. Всё казалось нереальным: я, Адель, которая вчера шла к алтарю с ледяными руками, теперь стою здесь, чувствуя тепло его губ, и слушаю слова, которые могут перевернуть всю мою жизнь.
— Подумай об этом, — сказал он, мягко взял мою руку и сжал её. — Мы можем сделать это. Вместе.
Я кивнула. Молча. Потому что слова застряли где-то глубоко в горле, а в груди бурлили страх и надежда.
Но одно я знала точно: после этого вечера дороги назад больше нет.