Неоновые мальчишки

После пар с очаровательной Элистой Нат пришлось отправиться на новые пары по изучению языка Перемешанных стран. Рейна раздражала мысль, что ему действительно придется учиться, чтобы понять хоть что-то. Хотя, насколько он понял, придя на пары, его определили в группу для невероятно слабых учеников, иначе тяжело было сказать, по какой причине они, проучившись год, до сих пор изучали алфавит. Под конец пары оказалось, что Рейн попал на дополнительные курсы по изучению, которые стартовали считанные недели назад. Поскольку история Спарка была необычной, как и время его поступления посреди учебного года, было принято решение обеспечить ему место в группе дополнительного образования, которую после проставят в зачетку. Если экономика, военное дело и история были для академии приоритетны, то иностранный язык не особо, именно поэтому все пошло и по такой странной траектории. Впрочем, Рейна это не беспокоило. Если что и напрягало на несколько процентов больше, чем всегда, так это наличие в группе Винсента Бриза, того самого странноватого мальчика в кремовой блузе с рюшами, который не так давно предлагал вступить в какую-то секту. У него хватило наглости подойти к Рейну и спросить о неоновых мальчишках и о том, неужели Рейн действительно решил, что сможет к ним присоединиться. На что Спарк лишь спокойно пожал плечами, выкинув тихое "посмотрим". Да и настроения не было, потому что возможности попасть в одну группу хотя бы по иностранному даже быть, оказывается, не могло.

Следующий день был вторником. А еще точнее днем, когда у Рейна были совместные пары с неоновыми мальчишками по истории Фалсума.

Рейн, к несчастью, опоздал на пару минут из-за грузовиков, которые решили остановиться посреди дороги, из-за чего пришлось идти по другой улице. По всей видимости, в поселок заезжал кто-то новый, только вот Спарку было на это категорически наплевать, потому что для него куда важнее было пересечься с неоновыми мальчишками.

Поймав на себе озлобленный взгляд директора Кики, Рейн сжался, проходя к месту с Ари. Ари махнул рукой на появление друга, а вот неоновые мальчишки... Нёрфи осмотрел Рейна с головы до ног, толкнув Николаса в плечо. Белобрысый Бланш тут же перевел взгляд на новенького, продолжая покачиваться на стуле, закинув ноги на парту. Он не стал ничего говорить, как и по роже было видно, что он подобного не желает. Не оставалось ничего, кроме как сесть на место, изредка поглядывая на элиту элит.

Поговорить с ними не получилось. Ни во время пар, ни на перерыве между парами. Стоило занятию закончиться, как неоновые мальчишки будто растворились в коридорах академии. Даже Ари, который начал допытываться насчет произошедшего, так и не получив ответа ни на одно написанное сообщение в социальных сетях, нагнетал не так бурно, как раньше. Он уже знал, по какой причине Рейн настолько увлечен элитой элит, как и совершенно не был в курсе настоящей причины.

Большая перемена. Она шла после двух пар и длилась около часа. Как и всегда, Рейн за компанию с Ари отправился в столовую, в этот раз даже быстрее обычного закончив с обедом, чем всегда. Леон со своими шестерками недовольно повел носом, стоило увидеть Рейна на привычном месте, только вот вместо стандартного буллинга успел было кинуть взгляд на неоновых мальчишек, которые только вышли во внутренний двор под свое любимое дерево, да, покрепче сжав поднос в руках, подойти.

- Рейн Спарк, - сказал он своим писклявым голоском. По физиономии его видно было, насколько он вне себя от злости, учитывая, что на прошлой неделе неоновые мальчишки заступились за странного новенького. Как и видно было, насколько он подобным озадачен и ослеплен. - И почему сидишь тут, разве не ты "подружился" с... ними, - он указал головой на внутренний дворик.

Рейн усмехнулся, опуская вилку. Он осмотрел Леона с головы до ног.

Если Хасси Шен запомнился черно-белыми волосами и линией на брови, а Оскар Камье интересной пухленькой комплектацией, розоватыми наушниками на шее и чуть ли не рвущейся рубашкой на пузе, Леон скорее запомнился невероятно противной рожей. Он выглядел, как настоящий избалованный сынок мэра - украшения, украшения, украшения. Даже с застегнутой рубашкой он выглядел чересчур похабно и противно, не говоря о парочке желтых зубов в ротовой полости. Рейн лестно улыбнулся, в мечтах уже представляя, с каким же наслаждением начищает этому придурку рожу.

На лице Леона игралась настоящая зависть. Она вынуждала не только желать всего самого наихудшего, но и беспросветно злорадствовать. Да и некоторое подозрение на его лице заставляло задуматься, что такими темпами защита в виде элитных мальчишек перестанет помогать. Люди то и дело косо глазели на несчастного Рейна Спарка. Он улыбнулся.

- А знаешь, - от собственных мыслей Спарк приходил в бешенство. - Ты прав. Чего это мне с ними не пообедать. Спасибо за идею!

Рейн поднялся из-за стола, поспешно убирая за собой.

- Эй! - пропищал Ари, схватившись за пиджак.

Рейн нагнулся ближе, зыркнув на Ари Вински с таким предупреждением, какого не позволял себе даже рядом с хулиганами на работе в цветочном, когда они посчитали долгом разбить витрину. Ари понял намек, тут же отстав.

Сердце забилось с бешеной скоростью. Дышать спокойно не получалось, а каждая попытка успокоить нахлынувшую панику заканчивалась потиранием пальцев и страхом, который был везде.

Да, поговорить с неоновыми мальчишками было важно. Важно хотя бы по причине того, что Рейн мягко говоря потратил два дня, так и не приблизившись к цели. Если дело и дальше пойдет подобными нерасторопными действиями, он не успеет до летних каникул и уничтожит самого себя. Подружиться с четверкой надо было, как можно быстрее, пока желчь и злость были сильны настолько, что Рейн был готов убить.

Шаг. Как и всегда, все, кому было не надо, обернулись на Рейна. Еще один шаг. Он подошел к неоновым мальчишкам.

Ничего нового: Опал с Нёрфи сидели на скамье, покуривая электронные сигареты, пока очаровашка Деламар успевал снова с кем-то переписываться, а Нёрфи играть во что-то на телефоне. Николас стоял около дерева, покуривая настоящие сигареты, пока Еши продолжал сидеть на земле и вслух что-то зачитывать Николасу. Выглядели они дружно настолько же, насколько и порознь. Но в этот раз покорно ждать, пока чересчур позолоченные обратят на него внимание, не хотелось.

- Привет, - сказал Рейн, поправляя рюкзак на спине. Неоновые мальчишки тут же перевели на него глаза, пока Еши и вовсе недоуменно метался взглядами между Николасом и Спарком.

Как и всегда, диалога дальше не последовало. Парни продолжили заниматься каждый своими делами, четко давая понять, что Рейн как был для них никем, так никем для них и останется. Подобное злило хлеще обычного, как и очередные взгляды со сторон и перешептывающиеся людишки, не понимающие, неужели и вправду появился пятый неоновый мальчишка.

После минутного молчания элиты элит, не оставалось ничего, кроме как взять ситуацию в свои руки.

- Спасибо, - довольно четко произнес он, что даже Николас у дерева наконец обратил внимание. - Спасибо, что помогли, - но, как и всегда, никакой реакции далее не последовало. Рейн уже начинал внутренне кипятиться. - Чем я могу отплатить вам?

Опал продолжал игнорировать, пока Нёрфи и вовсе вставил в уши наушники. Если бы не Еши, который с таким страхом поднимал глазки, и вовсе стоило бы задуматься, а не умер ли Рейн или по какой причине на него совершенно никто не обращает внимания. Стоило Николасу докурить, после чего подойти к мусорки и избавиться от окурка, присоединяясь к мальчишкам на лавочке, как он наконец соизволил ответить хоть что-то.

- Гуляй, - глухо сказал он, прокуренным голосом. - Нам ничего не надо. Просто исчезни с глаз.

- Нет, - Рейн покрутил головой, загораясь в краске куда интенсивнее. Даже Нёрфи с Опалом подняли на него глаза. - Договор был не таким. Я обещал что-то взамен. Мне не нужна ваша добродетель. И уж тем более безвозмездную помощь я не верю, особенно от таких, как вы.

Николас громко усмехнулся на столь откровенную наглость человека напротив. Если уж он не ожидал, что кто-либо заговорит рядом с ним в подобном тоне, что было говорить о Еши, который и вовсе судорожно сжался, переводя взгляд на братца.

- А ты слова вообще подбирать не умеешь, да? - Николас с таким отвращением осмотрел Рейна с головы до ног. Спарку же было категорически наплевать, если кто-то считал его слова жестокими, потому что менее правдивыми они от этого не становились.

- Прозвучало грубо? - искренне он не понимал.

- А какие мы, что в нас ты настолько не веришь? - спросил Нёрфи.

Если у Николаса голос был скорее твердым, у Опала басистым, а у Еши чересчур молодым, то голос Нёрфи звучал, как сладкий мед, спускающийся по ложке. Мягкий, легкий, немного будто... отчаянный. Нёрфи поднял глаза, заставив Рейна врасплох. Он не выглядел злым или агрессивным, скорее в меру озадаченным и печальным.

- Я не про веру. В Веруме говорят: "поделившись водой с другими, деревья быстрее сохнут без тени". Что означает - добродетель успешна в случае, если приносит пользу, в остальных может способна пойти во вред.

Опал закатил глаза, так недовольно цокнув, но от телефона не отстал. По всей видимости, философские изречения не приносили ему восторга, как и желания обращаться с Рейном не было совсем.

- Хорошо, скажу на вашем языке, - сдался Рейн, возненавидев цоканье Опала даже сильнее, чем толкания Ари. - Я не хочу быть в долгу. Сейчас я чувствую себя должным. Эту проблему я собираюсь решить.

Тишина. Неоновые мальчишки подняли глазки. И по рожам их было видно, насколько происходящее не приносило им удовольствия. Хотя и понять подобную логику можно было - спокойная жизнь в одночасье сменилась шатким положением из-за приставучего новенького, нарушившего идиллию сердец слишком резво.

Николас встал со скамьи, повиснув прямо напротив Рейна. Он был примерно сантиметров на пять выше, из-за чего его высоко задернутая голова бесила намного быстрее недовольной ухмылки.

- Как тебя там... - засунул он руки в карманы брюк.

- Рейн. Рейн Спарк.

- Ага, - Николас нагнулся, прищурив глаза. И на физиономии его было видно, насколько он не любит, когда другие тревожат. - Рейн Спарк. Ты сделаешь необычайное одолжение, если просто не будешь лезть к нам, понимаешь?

- Ничуть, - Рейн тоже засунул руки в карманы штанов, даже осанку не скривив. - Я высказал свою позицию. Менять не собираюсь.

- Пусть купит нам пиво, и всё, - отчеканил Опал, принявшись прихорашиваться в камере. - Еще скандал тут устройте, кто кому и что должен. Тем более, в глотке пересохло, а мне еще на фотосессию ехать. Да и надо бы сходить в сауну, а то кожа быстро сохнет, - все рассматривал он свое лицо.

Николас нервно усмехнулся, возвращаясь на скамейку. Он так вальяжно закинул ногу на ногу, продолжая осматривать Рейна, как бомжа на асфальте.

- Слышал? - указал он подбородком на Опала, не сводя глаз.

- Другое, - Рейн сделал шаг вперед, прохрустев шеей. - Это я не могу.

- А что, даже на пиво нет? Мне еще и денег дать? - с такой усмешкой произнес Николас, стащив с воротника Опала очки и напялив на переносицу. Точно, почему-то только сейчас Рейн понял, что все это время Опал и Николас носили одни и те же очки поочередно. Так они все-таки друзья или нет?

- Не в этом дело, - вздохнув Рейн, так обреченно покрутив головой. - Я несовершеннолетний, мне не продадут.

Все из Неона недоуменно подняли на Рейна глаза. Конечно, знать, что в академию взяли несовершеннолетнего из другой страны, было крайне подозрительно. Даже детей невероятно богатых позолоченных редко переводят за крупные вложения, что было говорить об уроженце другой страны с сомнительной репутацией и острым языком.

Николас устало покрутил головой, чуть ли в лоб себе не вцепившись.

- Просто уйди с глаз моих, - так обреченно он пробурчал.

- Не уйду, пока не...

- Ты даже пива купить не можешь, чем ты будешь полезен? - Николас не на шутку злился. - Я уже устал говорить с тобой.

- Это не ответ.

- На нас смотрят, Рейн, - поднял Нёрфи глазки, так завороженно хлопая ресничками. - Чем дольше ты тут стоишь, тем на нас больше смотрят. А такое начинает раздражать. ТЫ уже раздражаешь.

Рейн осмотрелся. Вокруг и вправду собрались слишком большие толпы, чтобы продолжать спокойно сидеть под дерево без проблем. Только сейчас, еще раз взглянув на поникшего белобрысого Бланша, становилось понятно, что его крайняя раздражительность и вправду по большей части была вызвана лишними взглядами. Если у Опала на подобное реакция скорее была нарцисса, который и не прочь внимания красавиц время от времени, у Еши - панического страха, который будто закрывал сердце на страшный замок, то Николас неимоверно ненавидел, когда на него глазели.

Рейн быстренько постучал ногой, обдумывая полученные знания, после чего наконец собрался с мыслями и еще раз оглядел неоновых мальчишек.

- Я понял. Докучать сегодня больше не буду. Но я еще раз подниму этот вопрос, учтите. Думайте. А я пошел.

Он поправил лямку рюкзака на плече, после чего отправился вон из сада. Николас перевел на Нёрфи недовольный взгляд, приспуская очки.

- Ну и? - с таким гонором спросил он. - Что это только что было?

- Он не отстанет, - Нёрфи печально вздохнул. - Он из Верума. Люди оттуда настойчивы, я-то знаю.

Николас поджал губки, устраиваясь на плече Опала поудобнее, после чего и вовсе решил вздремнуть.

После общения с неоновыми мальчишками на душе остался неприятный осадок. Тяжело было сказать, чем именно он вызван - полным нежеланием элиты элит идти на контакт, их прямолинейным безразличием или пониманием, что задача подружиться с ними куда страшнее, чем Рейн рассчитывал. Не оставалось ничего, кроме как отправиться на пару углубленного изучения фалсумского языка, избежать посещения которого не было никакой возможности.

Углубленный фалсумский язык был обязательным предметом для иностранцев и тех, чьих знаний в подобном вопросе категорически не хватало. И то было понятно - какой дипломат, прокурор, будущий мэр или политик сможет увлечь толпу, если не в состоянии грамотно написать хотя бы слово "интеллект". Да и иностранным студентам было крайне полезно углубиться в язык местных, поскольку, хоть в Элите и были некоторые пары на других языках, основные предметы обязательно проходили на фалсумском. Так что не оставалось ничего, кроме как сесть рядом с глупеньким Ари, который совершал крышесносный ошибки даже в личных сообщениях, от которых начинал нервно дергаться глаз, и ждать. Возможно, чудес, а может быть просто жизни.

Всю пару Рейн размышлял о том, что произошло во внутреннем дворике. Он до сих пор не понимал, настолько мальчишки близки друг с другом и каким именно порядкам следуют. Казалось, что главным в их компании был Николас, но при этом, насколько Рейн понял, белобрысый Бланш учитывал и мнения остальных, в некоторых вопросах даже стараясь соблюдать субординацию. Иначе было трудно объяснить, по какой причине Николас, как верный песик, сел на скамью, стоило Нёрфи Корту открыть ротик. Как и прекрасно было понятно, что элитные мальчики намного сложнее, чем другие думают о них. Взять хотя бы молчаливого Нёрфи, который никогда не проявлял инициативу говорить даже на парах, из-за чего частенько Николас высказывался за него. Однако именно Нёрфи в этот раз вступился за всю четверку, четко давая понять, насколько же упрямство Рейна неуместно и бесит.

Настроения после окончания всех пар было хуже, чем хуже, особенно из-за Ари, который тоже ходил с Рейном на фалсумский. Он то и дело всю пару допытывался про неоновых мальчишек и про то, о чем же Спарк с ними говорил. Получилось отмахнуться парочкой "просто поблагодарил их" и "мы не друзья", хотя и полностью Вински все равно не успокоился. Его заинтересованность понять было можно - столько лет неоновые мальчишки не подпускали к себе никого, а после, когда в их компании появился Еши Бланш, и вовсе стали куда осмотрительнее и осторожнее. Каждый бы заинтересовался, как новичок буквально за неделю смог добиться их расположения.

После того, как удалось отвязаться от навязчивого настроя Ари, появилась необходимость зайти к госпоже Дюне, которая настолько сильно мечтала о встрече с Рейном. Настроение было паршивым, из-за чего хотелось просто поскорее закончить все неприятные дела и завалиться на кровать, думая о бренности жизни. Только вот, как и всегда, желания реальности не соответствовали.

Рейн поднялся на второй этаж, подходя к кабинету. И нервно застыл, увидев напротив двери ожидающего Николаса.

Николас стоял около подоконника, оперевшись на него руками. Он молча взирал на дверь перед собой, медленно стуча ногой по полу. Рейн невольно сжался, подойдя ближе.

В коридоре больше никого не было. То и было понятно - второй этаж, коридор с кабинетами управления, психолога, заведующих и так далее. Тем более на фалсумском языке задержали, из-за чего и вовсе уже шли следующие пары. Рейн прокашлялся, вставая около Николаса.

- Ты сюда? - указал он рукой на дверь.

Николас с минуты потупил взгляд, после чего так тяжко вздохнул.

- Жду.

Рейн не стал больше ничего спрашивать. Он уселся на подоконник, начиная так весело болтать ножками. Он продолжал исподтишка поглядывать на Николаса, который ко всему прекратил и ногой стучать, заметно напрягшись. Явно ему не приносило удовольствия знать, что Спарк теперь знает, что Николас пришел сюда в том числе.

- Мне сказали прийти. Якобы обязательная беседа с каждым студентом, - сказал Рейн, но ему ничего не ответили. Он минуты помолчал, после чего все-таки продолжил: - Зачем это?

- Не для всех, - коротко сказал Николас, поменяв позу. Он облокотился головой об оконный откос, ко всему скрестив руки на груди.

- В смысле?

- Беседа не для всех, - он посмотрел на Рейна. - Значит она видит в тебе проблемы.

Не успел Рейн лучше порасспрашивать Николаса, как дверь из кабинета открылась и оттуда вышел... Нёрфи Корт.

Он выглядел поникше и озадаченно. Его глаза, как и всегда, были опущены на пол, что даже золотая цепочка на темно-красном пиджаке не была способна сделать его более радостным. Корт поднял на Николаса глаза, невольно покачнувшись на пятках, стоило рядом заметить и Рейна.

Белобрысый Бланш долго думать не стал. Он похлопал красного мальчишку по плечу, после чего отправился дальше по коридору. Нёрфи не оставалось ничего, кроме как последовать за ним, кинув в новенького загадочный взгляд.

Что ж, изречение Николаса показалось весьма интересным. Если госпожа Дюна действительно приглашает на беседы тех, кому считает, что нужна помощь, то увидеть выходящего из кабинета Нёрфи Корта показалось вдвойне необычно. Чем именно он ее привлек, что был обязан приходить на консультацию? Мысли померкли, стоило ей выглянуть в коридор и с невероятно доброй улыбкой пригласить войти внутрь.

Кабинетом госпожи Дюны оказалась небольшая комнатка, довольно обильно заставленная вещами. У стен красовался огромный шкаф с множеством книг, а позади друг против друга поставленных мягких кресел и журнального столика между ними и вовсе окно, завешанное коричневатой шторой.

Рейн вобрал в грудь больше воздуха, осматриваясь. В комнате пахло черным чаем. Недалеко от окна можно было увидеть коричневые листы бумаги, которые сушились на веревке над потолком. Стоило задержать на них внимание, как Дюна остановилась ставить чайник на столик и нежно улыбнулась.

- Я состариваю бумагу, - сказала она, расставляя кружки. Одну себе, другую Рейну. А вот и прозрачный чайник посередине журнального столика, из которого исходил пар. - Замачиваю ее в чайном растворе, а потом сушу. Надеюсь, это не мешает? Если что, только скажи, если не нравится запах или нужно что-нибудь убрать. Твое удобство для меня крайне важно.

Рейн уселся, опуская портфель около кресла.

- Да нет, все... нормально. Не переживайте.

- Хорошо, - она улыбнулась, наконец закончив возиться с вещами и усаживаясь поудобнее. - Тогда может начнем?

Рейн кивнул, совершенно без понятия, в какое именно русло пойдет беседа. Тем более ситуация обострилась, стоило так неслучайно-случайно пересечься с Николасом Бланшем, человеком, чей отец обязательно пострадает.

- Та-ак, - она принялась что-то записывать на планшет. - Ты у нас Рейн Спарк, да? На позапрошлой неделе приехал из Верума по обмену.

- Да, все верно.

- Ну, хорошо, - она положила руки на папку, снова так мило улыбнувшись. Одна ее улыбка, так и казалось, была способна заменить солнце и развеять тучи на высоте. Только вот Рейн не доверял людям, особенно с такими "ангельскими" намерениями - жизненный опыт показал, насколько искренняя улыбка может быть лживой. - Скажи, как вообще твое настроение? Что хорошего произошло за день, может что запомнилось?

- Ну... - Рейн запаниковал.

Он никогда не бывал на сессиях с психологом, даже когда отец умер, единственным, кто подумал помочь, стал священник. И то своими дыхательными практиками этот уволь в робе не принес никакой пользы. - Все... нормально, - он невольно цокнул, понимая, что своим поведением закапывает себя сам. Госпожа Дюна, так и чувствовалось, видела его насквозь, в чем тогда вообще был смысл идти обходными путями и нервировать себя же значительно больше? Как Николас и сказал, если Рейн был здесь, значит она увидела в нем проблему, как и в Нёрфи Корте. Запись номер 3 - Нёрфи Корт что-то скрывает. - Если честно, я никогда не говорил с психологами, так что не совсем представляю, что должен говорить, - он отвел голову в сторону, так виновато сжав плечи.

- Ничего страшного, - доброжелательно ответила она, сделав запись. Своей записью она напрягала хуже, чем сушеным листьями позади спины справа. - В любой момент, если наша беседа станет тебе неприятна, ты можешь сообщить мне об этом, и я поменяю тему или мы закончим. Я хочу поговорить с тобой, узнать о тебе и своих мыслях, чтобы иметь более полное представление о происходящем.

- Ник... - Рейн снова принялся ковырять пальцы. - Я вс-стретил Николаса у кабинета, он сказал, что не для всех проводятся беседы, а только с теми, у кого есть проблемы.

Дюна улыбнулась, опуская планшет.

- Да, это верно. Времени на всех студентов просто не напасешься, поэтому говорить со всеми без крайней надобности нет необходимости.

- Значит у меня есть проблемы?

- Ты исключение из правил, Рейн, - она наклонила голову, улыбнувшись. - Все иностранные студенты говорят со мной, плюсом ко всему, ты поступил не в начале года, как большинство, а в середине. Тебе может быть вдвойне сложнее, поэтому мне показалось, что ты будешь не прочь поговорить.

- А что насчет Нёрфи? - Рейн поднял глаза. - Я видел, как он выходил из вашего кабинета. У него есть какие-то проблемы?

Настала тишина. Глухое молчание комнаты, в котором не было даже эха от шарканья ботинок, имело на Спарка эффект. Ему начало казаться, что собственное дыхание стало куда громче шелеста листьев с улицы или чириканья птичек за настежь открытым окном.

Дюна недолго думала, она изменила позу, заправив прядь волос за ухо.

- Прошу прощения, но я не могу распространять информацию о студентах, это все конфиденциально. Поэтому и ты можешь быть уверен в том, что я никому не расскажу о том, о чем мы общаемся здесь.

- Я не об этом, просто... - Рейн ко всему застучал ногой. - Они же элита элит, вот и стало интересно, в чем именно ему понадобилась помощь. Он выглядел подавленно.

- Так или иначе, каждый человек рано или поздно сталкивается с трудностями в жизни, - всё пыталась она пойти окрестными путями. - Нёрфи, как и ты, как и я, живой человек, которому подобное не чуждо. Это вполне нормально, что ему хотелось со мной поговорить. Я буду рада, если и ты будешь приходить ко мне даже просто так.

- Значит он пришел просто так? Не из-за проблем?

- Рейн, - она поправила стопку бумаг на коленях, слегка прищурив глаза. - Я уверена, что ты сам можешь узнать от Нёрфи о причинах его сегодняшнего прихода. Скажи, тебе он интересен, потому что ты хочешь с ним подружиться?

- Я... - Рейн сжался. Давно он не ходил по столько тонкому льду.

Перед ним сидел высококлассный психолог, максимально высоко, если учитывать хотя бы статус заведения, в котором Спарк находился. Продолжит - закопает себя. Продолжит - придется придумывать еще больше оправданий.

Скорее всего интерес к неоновым мальчишкам с его стороны уже зафиксирован, а значит, откроет Рейн рот, лед станет в десятки раз тоньше и унесет на дно. Не оставалось ничего, кроме как сглотнуть ком в горле и перевести испуганные глазки в сторону.

- Давайте переведем тему...

Госпожа Дюна не стала сопротивляться. Она налила чай Рейну, себе. Потом и вовсе встала, подойдя к шкафу и из нижнего ящика доставая печенье и конфеты. Поставила все это на журнальный столик между креслицами.

- Я понимаю твое желание разузнать об этом месте, как и о других чуточку больше. У меня тоже иногда возникает такое желание, чтобы лучше чувствовать себя в новой среде, особенно когда рядом еще нет знакомых, - она пододвинула к Рейну тарелку с печеньем. - Угощайся. Это очень вкусное печенье, я всем его предлагаю. Покупаю его в булочной около своего дома. Пальчики оближешь!

Рейн нелепо поблагодарил, но ничего со столика брать не стал, успокоив ногу и начиная так нервно потирать пальцы друг о друга. Госпожа Дюна конечно же заметила подобную нервозность.

- На прошлом занятии в пятницу ты говорил, что приехал из Верума. Можешь рассказать о своей жизни там?

- Ну... Я плохо рассказываю о себе.

- Все с чего-то начинают, - она поправила блюдце с конфетами. - Давай тогда поступим так, я буду задавать вопросы, а ты отвечать, хорошо?

- Хорошо.

- Отлично! - она приготовилась записывать. - Скажи, как ты себя сейчас чувствуешь? Может тебя что-нибудь беспокоит.

- Да не сказал бы. Всё устраивает. Бывало и хуже.

- Угу, - она сделала запись. Рейн сглотнул ком в горле. И что записывать в его коротком ответе? - Получилось с кем-нибудь подружиться, наладить контакт? Я заметила на прошлой паре, что ты неплохо ладишь с Ари и Николасом.

- Не сказал бы. С Ари... - Рейн замялся. - Поддерживаем связь. Про Николаса вам показалось.

- А что насчет твоего дома? Ты когда-нибудь чувствовал себя одиноко?

- В порядке вещей, - Рейн прокашлялся, усаживаясь поудобнее. - У меня были друзья, если вы об этом. Вниманием обделен не был.

- А что насчет твоих родителей? Я видела твое личное дело, не хочешь поговорить о них?

Раскаленной дубинкой по сердцу прошлись слова госпожи Дюны. Стоило догадаться, что она позвала Рейна не только по причине его неожиданного приезда в Фалсум, но и потому что прекрасно была осведомлена о его личной жизни. Обстановка накалилась в столько раз, во сколько могла стать хуже при наличии всего одного подтверждающего факта насчет шаткого положения Рейна в обществе. Он крепче сжал рубашку в ладонях, с заметной ненавистью посмотрев на Дюну.

Как и следовало ожидать - она сидела вполне спокойно, будто совершенно не понимала, насколько сильную боль причинила свои изречением.

- Мне нечего о них рассказывать.

Дюна задумчиво почесала подбородок, опустив глазки на листы.

- Насколько мне известно, твои родители рано покинули этот мир. Ты остался один с сестрой, но вы оба были несовершеннолетними. Ее должны были забрать в пансионат, можешь...

- Я сделал все, чтобы этого не произошло, - Рейн начал загораться в пламени злости, перебил Дюну. Перед глазами так и мелькала Ирис. Ирис, которую он так и не спас. Не сдержал обещания, даже его. Но госпожа психолог и не думала сдаваться.

- Хорошо, давай о другом. Видела, ты брал академический отпуск. Ты сделал это, чтобы обеспечить комфортное проживание с сестрой, правильно понимаю?

- Вас это не касается...

- Рейн, - она наконец-то взглянула на него, - я не хочу причинить тебе боль. Я хочу помочь, а для этого мне нужно узнать о тебе больше.

- Я сказал, что Вас это не касается! - сказал он слишком грубо на верумском языке.

Тишина. Ладони в мгновении ока охладели, как и картинка перед глазами стала необъяснимо пыльной. Хотелось перевернуть кресла, столик, снести книжный шкаф, а также выбросить черты застаренные бумаги в окно, чтобы они сгорели на солнце к чертовой матери. А потом упасть посреди этого бардака и зарыдать навзрыд, упиваясь болью в области сердца.

Ирис. Хватало одного упоминания Ирис, чтобы вызвать в Рейне бурю куда страшнее цунами, покрывающего дома обильной желчью ветров. Он мог стерпеть воспоминания о маме, мог перестать сожалеть об утрате отца... Но никогда, он никогда и никому не позволит говорить о Ирис без его разрешения.

Дюна отложила планшет с бумагами на столик, после чего медленно выдохнула, серьезно посмотрев на Рейна.

- Тебе пришлось пережить много плохого, Рейн, - начала она на верумском языке. Спарк затаил дыхание. Так она поняла, что он сказал Леону в тот день? - Я понимаю, что тебе больно говорить об этом, но у меня нет цели насмехаться над тобой или ругать. Я хочу, чтобы тебе стало легче.

- Откуда вы знаете верумский язык?! - вскочил он с места, пока сердце, неспокойное сердце, так и рвалось в бой.

- Для работы в академии Элиты много чего нужно знать, - спокойно ответила она, подняв на Рейна глазки.

- Вы слышали, что я сказал Леону тогда, да?! Слышали ведь. И поняли!

- Не буду отрицать, что утаить подобный факт будет правильным решением...

- Я сказал, что Вас это не касается, зачем продолжаете?

Предательская слеза потекла по щеке. Боль охватила все сердце, от чего дышать становилось труднее. Темно-коричневые шкафы и старые книги на них слились в гигантскую разноцветную кляксу, как и листы бумаги на сушилке превратились в единое полотно. Тело тряслось с ошеломительной скоростью, из-за чего Рейн невольно упал на кресло, вцепившись в собственные волосы... Что там говорил священник?

- Рейн, - подскочила Дюна, принявшись щупать его лоб. - Ты слышишь меня? - но ей не отвечали. Она присела рядом на корточках, внимательно глядя в зрачки Рейна. Он сидел в дикой панике, пока голова так и продолжала дрожать из стороны в сторону.

Его раздели догола. Он остался без дома, без семьи. Он ничего не может, даже отомстить за папу и Ирис. Он слабый и беспомощный человек, который не способен жить счастливо. Его раскрыли на раз-два, его утопили, задушили. Он - слабак. Немощный человек. Какого черта он думает, что сможет хоть что-то сделать для тех, для кого так и не сделал при жизни?!

- Посмотри на меня, Рейн. Слышишь мой голос? Видишь меня? Ты в безопасности, тебя никто не обидит.

- Вы не имели права вспоминать об этом!

- Я знаю, я знаю, с моей стороны это было непрофессионально, - она аккуратно обхватила ладошки Спарка, принявшись их наглаживать. - Мои слова принесли тебе боль?

- Они мертвы, - оторвал Рейн от души, пока тело, проклятое тело, никак не могло перестать трястись. У него не было сил даже вырваться из цепких рук Дюны. - Они мертвы, и вы это знаете. Зачем спрашиваете о них, если сами все знаете?!

- Рейн...

- Мне пришлось работать на двух работах, я бросил колледж, чтобы заботиться о Ирис, отказался от друзей, от учебы, от всего! Она была единственным, что я хотел сохранить, она была единственным человеком, который никогда меня не осуждал! Я обещал ему, что позабочусь о ней, клялся матери, что буду счастлив, клялся отцу, что все будет хорошо! А теперь вы спрашиваете меня о них всех, это вы считаете своим долгом разузнать обо мне?!

- Ты злишься, я п...

- ОНА УМЕРЛА! Ясно? Моя мама умерла! Она повесилась, когда мне было десять, она повесилась, потому что мы не помогли ей, потому что Я НЕ ПОМОГ ЕЙ. А потом и он, - Рейн отвел глаза в сторону, пока тело и вовсе бросило в озноб. - Он умер, потому что хотел, чтобы я был счастлив. Он умер, потому что хотел, чтобы Ирис выжила, чтобы она излечилась! - Рейн посмотрел на Дюну, забирая у нее свои руки. - Но она не выжила. Все не имело смысла. Я не исполнил ее последнее желание - меня не было рядом, когда ее забирали на небеса. Зачем вы вынуждаете меня об этом вспоминать? Какой это имеет смысл, если их уже не вернуть? МЕНЯ уже не обмануть, что все будет прекрасно.

Тишина. Тело безумно тряслось, когда Рейн попытался еще раз: как говорил священник. Вдох, словно глотаешь воздух, выдох, словно стало легко. И так из раза раз по кругу. И так из раза в раз не помогало. Никогда.

Дюна привстала, после чего аккуратно прижала Рейна к себе.

- Тебе было больно, Рейн. Ты хотел говорить об этом, но не получалось.

- Прекратите... - его голос вздрогнул, но он из последних сил пытался сдержать слезы. - Прекратите...

- Ты много винил себя. Винил за то, что не заметил боль мамы раньше, что не видел, как тяжело было отцу...

- Хватит!

- Но с этим можно справиться, Рейн. Я обещаю, что помогу.

Рейн не выдержал. Он заревел навзрыд, оттолкнув от себя Дюну. Его глаза были красными, а пальцы, проклятые пальцы рук, онемели от ужаса. Он взял сумку, после чего поплелся прочь из кабинета.

- Простите, - сказал он на одном издыхании, - простите...

Он вышел из кабинета, убегая прочь. Он не мог. Никому не мог рассказать о том, о чем думал постоянно.