Ненависть тебе к лицу

Черный Bentley мягко мчался по извилистым улочкам Кембриджа. Солнечный свет пробивался сквозь листву, отбрасывая танцующие тени на приборную панель, а прохладный воздух проникал в салон через чуть приоткрытое окно. Внутри витал едва уловимый аромат Амелии — свежий, как утренний бриз, смешанный с легким намеком на ее любимые духи. Она сидела на пассажирском сидении, и ее длинные светлые волосы, уложенные в свободную волну, слегка растрепались от потока ветра. Зеленые глаза искрились благодарностью, а на губах играла теплая улыбка, которая делала ее еще привлекательнее, если это вообще было возможно.

— Спасибо. Ты мой спаситель, — сказала девушка, поворачиваясь и поправляя ремень безопасности. Ее голос был мягким, и в нем сквозила искренняя признательность. — Не знаю, что бы я делала без тебя. Я не ожидала, что эти коробки будут такими тяжелыми.

Элиот плавно повернул руль. Его взгляд, прямой и пронизанный самоуверенностью, на мгновение скользнул в ее сторону.

— Без проблем. Разве я мог отказать девушке капитана?

Выделив интонацией последние слова, он снова посмотрел на Амелию, намеренно задерживая на ней взгляд — долгий, оценивающий, скользящий по ее лицу и ниже, по ее стройной фигуре, до ее ног.

Девушка закатила глаза с притворным возмущением, но в ее жесте не было настоящей обиды, а скорее игривое раздражение — она знала, что Элиот флиртует, и это одновременно забавляло и немного нервировало ее. Она откинулась на сиденье, сложив руки на груди, и ее губы изогнулись в полуулыбке. Внутри она ощущала смятение, которое не могла полностью скрыть. Для нее все было намного сложнее, чем Элиот мог представить. Она устала объяснять всем, в том числе себе, что между ней и Тэяном ничего нет. "Мы просто лучшие друзья со школы и нам пришлось через многое пройти," повторяла она про себя, вспоминая, как он обнимает ее или касается. "Под этим ничего нет". Возможно, со стороны это могло выглядеть как-то недостаточно невинно, но он ведь никогда и ни при каких обстоятельствах не переходил черту.

— Вот как? "Девушке капитана"? Звучит, как будто ты выслуживаешься перед Тэяном, — парировала она, ее голос приобрел шутливый, но слегка колючий оттенок.

Элиот усмехнулся, его губы изогнулись в той самой ироничной ухмылке, которая делала его неотразимым для большинства девушек, и Амелия не была исключением.

— Настаиваешь, что между вами ничего нет?

— Да... знаешь, он всегда такой тактильный, но под этим ничего нет. Он просто... так себя ведет, — сказала она, пытаясь быть убедительной, но ее слова звучали как старательно отрепетированная отговорка.

— Если бы кто-то так "по-дружески" трогал девушку, которая мне нравится, я бы давно отреагировал — это жест собственника. И я не говорю, что это плохо, ведь в отношениях или что-то предшествующее — это нормально. А тут... вы просто топчитесь на месте. В чем вообще смысл?

Она вздохнула, ее глаза на мгновение потемнели от раздражения, но в глубине души она чувствовала, как он задел что-то внутри.

— Смысл в том, что нам комфортно, — ответила девушка. — Между нами действительно ничего нет. Мы просто друзья.

Элиот хохотнул, его смех эхом отразился в салоне машины, и он покачал головой.

— Окей, тогда почему не перейти в статус друзей с бенефитами? — сказал он, не скрывая иронии. — Хорошим сексом дружбу не испортишь. Или ты думаешь, что все должно быть так сложно?

Его слова повисли в воздухе, и Амелия просверлила его профиль уничижительным взглядом — этот идеальный профиль с прямым носом, квадратной челюстью и блондинистыми волосами, мягко падающими на лоб. Его карие глаза блестели от внутреннего огня, а самоуверенная поза, с рукой на руле, лишь подчеркивала его атлетическое телосложение. Она почувствовала, как жар поднимается к ее щекам, и это раздражало ее — она не была из тех девушек, которых легко впечатлить, но в Элиоте было что-то, что заставляло ее концентрировать на нем внимание: не только внешность, но и его уверенность, с которой он двигался по жизни, словно был непобедимым. Это напоминало ей Тэяна, но Элиот был другим — более прямолинейным, более опасным, чужим.

Он заметил ее взгляд и улыбнулся, его губы изогнулись в той ироничной ухмылке, которая легко могла вывести из равновесия.

— О, да ладно, не злись. Я просто констатирую факт.

— Не все можно решить сексом, — ответила она, ее голос стал тише, но тверже.

— Возможно, но иногда это упрощает многие вещи, — пожав плечами, отозвался Элиот.

— Правда? — не скрывая иронии, переспросила Амелия. — Почему мне кажется, что это касается только парней?

— Мы просто проще ко всему относимся, а вам нравится все усложнять.

— Вот как?! — в негодовании вскинув брови, выдохнула Амелия.

— Я серьезно. Девушки состоят из драмы. Впрочем, скорее всего, это нас и привлекает. Вы более сложные, чем мы.

— Вы всегда можете начать строить отношения с парнями.

— Кто-то так и поступает, но это уже не по моей части.

Взяв паузу, Амелия полезла в свою сумку и достала косяк — тонкий, аккуратно скрученный.

— Можно? — спросила она, поднимая его.

Элиот кивнул, не возражая, его глаза следили за ней с ленивым интересом.

— Конечно. Я не против.

Амелия прикурила, и в салоне машины повисла тонкая дымка. Она затянулась глубоко, а потом медленно выдохнула дым в открытое окно, где он растворился в свежем воздухе. В этот момент она была прекрасна: волосы золотистыми волнами спадали на плечи, губы слегка приоткрылись, обхватив сигарету, а глаза полузакрылись от удовольствия. Элиот не мог не смотреть: его взгляд скользнул по ее фигуре, по изгибу шеи, по тому, как ее блузка обрисовывала контуры тела. Не то чтобы он был безумно заинтересован — для него это было просто эстетическим удовольствием, как трогать красоту глазами.

— Ты пялишься, — заметила она, улыбаясь, поймав его взгляд.

Элиот рассмеялся и, потянувшись, перехватил косяк. Он сделал глубокую затяжку и дым заполнил его легкие.

— Меня интересует только это, — пошутил он, выдыхая. — Ничего больше.

Амелия бросила на него красноречивый взгляд, полный понимания и скрытого интереса.

— Элиот?

Парень снова глубоко затянулся, держа косяк в своей сильной руке, и на мгновение его глаза прищурились, словно он смакует не только дым, но и эту странную, уютную атмосферу в салоне черного Bentley. Машина мягко мчалась по извилистым дорогам, где осенние листья уже начали окрашиваться в яркие оттенки красного и золотого — начало октября дарило ту меланхоличную красоту, когда воздух становится хрустально чистым, а каждый вдох нес в себя легкий холодок.

— М-м?

Он передал косяк обратно Амелии. Затянувшись, она выпустила дым тонкой струйкой в сторону и ее губы изогнулись в улыбке.

— Ты ведь понимаешь, что уже свел с ума большинство девушек на кампусе?

Элиот вскинул бровь, его взгляд стал вопросительным, почти вызывающим.

— Мистер Блэквуд, вы слишком избалованы женским вниманием, — заключила Амелия, наблюдая, как он наигранно возмутился, прижав руку к груди в театральном жесте.

— Слишком избалован женским вниманием? Да что ты! Это чистая клевета.

Но его ухмылка говорила об обратном — он знал, что это правда.

— Просто, сбавь немного свою очаровательность. Серьезно, девчонки в раздевалке не перестают обсуждать твои мускулы. И я уже устала слушать предположения о том, что может быть у тебя в штанах. Словно это главная тема дня.

Элиот хохотнул, и перехватил у нее косяк, сразу затягиваясь.

— Я не виноват, что у меня такая... харизма, — подмигнув, отозвался, выдыхая дым в сторону.

В его глазах мелькнуло удовольствие от комплимента. Амелия потянулась, чтобы отобрать косяк обратно, но он увернулся, сделав еще одну затяжку, прежде чем передать.

— А как Тэян относится к твоему пристрастию? К травке, я имею в виду.

Она ответила уклончиво, ее улыбка чуть померкла, но не исчезла — Тэян был против, и это было ясно без слов.

— Он... не в восторге, — сказала она, взмахнув рукой, словно отмахиваясь от неприятной темы. — Но это не его дело.

Элиот кивнул, его взгляд был понимающим, прежде чем он забрал и выкинул бычок в окно, точно попадая в урну на обочине.

— Тогда мы ничего ему не скажем, — заверил он, плавно паркуясь.

Он вышел первым, его движения были уверенными и грациозными. Обойдя машину, он аккуратно открыл дверцу перед Амелией, в галантном жесте протягивая руку вперед, предлагая ей опереться на нее.

— Ты привлекаешь слишком много внимания, — шепотом прокомментировала девушка, ощущая на своей фигуре пристальное взгляды проходящих мимо студентов. — Спасибо.

Она не знала и половины из них, но каждый смотрел на нее так, словно знал ее лично.

— Всегда, — выдохнул Элиот, распахнув дверь кофейни, пропуская Амелию вперед. — И не за что.

Легкий гул разговоров, аромат свежемолотого кофе и выпечки окутал их. Внутри было тепло, и лучи осеннего солнца пробивались через большое окно, отбрасывая золотистые блики на деревянные столы. Они выбрали небольшой столик у окна, где можно было наблюдать за суетой Гарвардского Сада, и Элиот отодвинул стул для Амелии, прежде чем сесть напротив.

Амелия быстро пробежала взглядом по меню, ее пальцы нервно постукивали по пластиковому листу.

— О, здесь столько всего! — воскликнула она, ее глаза расширились от восторга. — Ты должен попробовать: эти с кремом — просто божественны или с ягодами, что будешь?

Она подняла взгляд, полный энтузиазма, но Элиот усмехнулся, качнув головой.

— Я не по сладкому, честно. Предпочитаю что-то посерьезнее.

Амелия прищурилась, ее глаза блеснули подозрением, словно она видела сквозь его слова.

— Ты обманываешь, да? Я вижу, как ты улыбаешься. Зачем мы тогда сюда пришли?

Элиот не смог сдержать улыбки — она расползлась по его лицу, делая его черты мягче.

— Ты сказала, что хочешь кофе, а от кофе я и сам не отказался бы, — ответил он, пожав плечами, но его слова прозвучали чуть более уклончиво, чем обычно.

— Да, я заметила. Выглядишь... м-м, уставшим, — подметила девушка. — Не то чтобы эти явные синяки под твоими очаровательными глазами тебе не шли, но... обычно ты выглядишь бодрее. Активная ночь? — добавила, подмигнув.

Ее тон был дружеским, почти игривым, но это невинное замечание ударило в самое сердце, вызывая ненужные воспоминания о вчерашнем вечере.

"Я ведь только перестал думать о тебе..."

Он прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь скрыть прилив эмоций. Она пришла к нему сама, чтобы обсудить проект — смелый, неожиданный шаг, который он не предвидел. Аугуст и Матео слились, оставив их вдвоем, и потом он отвесил им подзатыльники — не из-за злости, а из-за отчаяния. Потому что быть с ней наедине было слишком сложно. Рэйчел Кросс была ядом. Она отравляла его, проникая в каждую клетку, и чем отчаяннее он пытался найти антидот, тем глубже она уходила под кожу. Это пугало его — эта одержимость, этот интерес, который перерастал в нечто большее, чем простое влечение. Он боялся, что потеряет контроль, что в какой-то момент просто не сможет сдержаться. Она заставляла его сердце биться чаще, чем любые тренировки.

"Как же ты жалок, Блэквуд. Потек от Кросс. Поаплодирую себе стоя, мудак."

— Не то чтобы, — уклончиво ответил он, стараясь сохранить спокойствие, но его пальцы нервно сжали край стола, словно он нуждался в опоре. — Работал над проектом. Ничего особенного.

— Ты ведь знаешь, что иногда полезно отдыхать, — заметив его напряжение, попыталась разрядить атмосферу Амелия. Она протянула руку, легонько коснувшись его запястья в дружеском жесте, ее глаза искрились теплом. — Я понимаю, ты из тех парней, которые никогда не ломаются и не гнутся, но никто не осудит тебя за один выходной. Жизнь не только о проектах и тренировках.

Элиот лишь кивнул, его мысли все еще блуждали в лабиринте, из которого он уже отчаялся найти выход. Внимание Амелии вернулось к меню, и она нахмурила нос в забавном выражении — ее губы сложились в милую гримасу, а брови сдвинулись.

— И как тут выбрать? Столько вариантов, и все такое аппетитное! — пожаловалась она с легким вздохом. — Я не могу без сладкого. Если бы не мои зверские тренировки, я бы давно не влезла ни в одну дверь. Вся это беготня и прыжки — единственное, что спасает мою фигуру от полного сахарного апокалипсиса.

Его глаза скользнули по ее фигуре, но он удержался от слишком откровенного взгляда. Он ценил ее уверенность, эту смесь силы и женственности, которая делала Амелию такой привлекательной.

— Напрашиваешься на комплименты? — Элиот улыбнулся, его напряжение немного спало, и он поддел ее по-дружески.

Амелия рассмеялась, ее глаза засияли.

— Нет, я знаю, что я хороша, — ответила она, очаровательно поправляя волосы, которые мягко падали на ее плечи. — Не нужно мне напоминать.

Элиот хохотнул в ответ.

— Конечно же, — сказал он, кивая с преувеличенным согласием. — Кто бы спорил?

— Точно не я, — деловито поддержала девушка. — Уверен, что будешь только кофе? Тут столько всего...

— Скорее всего, — отозвался парень, без особого интереса изучая меню.

Отложив его в сторону, Элиот осмотрелся. Среди всех кафе, в которых он побывал за время учебы — это было его любимое. В основном из-за атмосферы и уюта, а также из-за чистоты и вкуса кофе. Солнечные лучи пробивались сквозь высокие витражные окна, отбрасывая теплые блики на деревянную мебель и разноцветные обивки стульев. В его глазах, обычно холодных и расчетливых, мелькало что-то похожее на легкость — редкий момент, когда он позволял себе расслабиться. Амелия сияла своей естественной грацией, и ее смех, звонкий и заразительный, заполнял пространство вокруг них, стоило ей вспомнить забавный случай, будто они были в своем собственном мире.

Но этот мир внезапно рухнул.

Рэйчел шумно сглотнула, чувствуя, как горло сжимается, и заставила себя выпрямить спину. Ее глаза, обычно яркие и полные огня, сейчас были затуманены тревогой, а щеки слегка покраснели от усилия сдержать эмоции. Каждый шаг давался с большим трудом, словно она шла по тонкому льду, который вот-вот треснет под ней.

"Элиот, черт возьми, почему именно здесь? Я могла выбрать кафе подальше, где никто из вас не шатается, но нет, я подумала о времени, о дороге от общежития..."

Сегодня был ее первый день стажировки в кафе, и она действительно выбрала это место из практических соображений: оно было рядом с общежитием, экономило время и силы, но теперь это решение казалось ей проклятием. Вид Элиота за столиком, с его знакомым профилем и той же самоуверенной позой, которую она ненавидела и не могла забыть, заставил ее желудок сжаться еще сильнее. Волна паники накрыла ее целиком: пот на ладонях, легкое головокружение, и эта проклятая униформа — простое поло и узкая черная юбка, которая теперь казалась ей нелепой, как костюм клоуна на похоронах. Она боялась показаться слабой, дать ему повод для очередной насмешки.

"Соберись, Рэйч. Покажи, что ты сильнее, чем он думает."

— Добрый день, — вымолвила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но он все равно дрогнул на последнем слоге. — Что бы вы хотели заказать?

Она заставила себя улыбнуться — но улыбка вышла кривой, неестественной, как будто ее лицо не слушалось. Внутри нее все клокотало, сжимаясь в тугой, тошнотворный узел. Она не хотела смотреть на Элиота, но ее глаза предательски скользнули в его сторону. Он замер, как будто его ударило током. Его темные глаза расширились, а кадык дернулся, когда он сглотнул, пытаясь взять себя в руки.

"Черт возьми, почему ты выглядишь так охуенно привлекательно даже в этой паршивой униформе?"

Его челюсть плотно сжалась, выдавая внутреннюю борьбу, и он еле заметно прочистил горло.

— Здравствуй, — выдавил он наконец, и в его голосе прозвучала хрипотца, которую он не смог скрыть. Голос, который обычно был твердым и командным, теперь казался уязвимым.

Амелия заметила ступор Элиота и ее брови слегка дрогнули. Ее глаза забегали от него к Рэйчел и обратно, как будто она пыталась разобрать головоломку, где кусочки не подходили друг к другу.

"Почему ты здесь с ней? А вчера... вчера я видела, как Пэйдж выходила из твоей спальни. Что за черт? Почему мне это вообще интересно? Это не мое дело, не мое!"

Мысли Рэйчел неслись вихрем, сумбурным потоком, ранящим ее изнутри, как осколки стекла. Едва уловимо прокашлявшись, чтобы скрыть дрожь в голосе, она продолжила:

— Я могу вам что-то предложить? У нас много напитков и свежие пирожные. Кофейный — особенно удались сегодня.

Амелия очаровательно улыбнулась.

— Да, пожалуйста, — сказала она мягко. — Я возьму латте и кофейное пирожное. Звучит идеально.

Рэйчел кивнула, быстро записывая заказ в свой блокнот, стараясь не смотреть на Элиота, чьи глаза все еще были прикованы к ней, словно с ней что-то было не так.

— Дать вам еще немного времени? — спросила она обращаясь к нему, стараясь звучать профессионально, но в ее тоне скользнула едва заметная нотка нервозности.

"Блять, почему ты так выводишь меня из себя? Почему я не могу просто игнорировать тебя?"

— Американо с молоком. — Его голос был сухим, отрывистым и звучал грубее, чем обычно. — Без сахара.

Рэйчел кивнула, стараясь сохранить видимость спокойствия, хоть и ощущала себя так, словно кто-то выжал ее как мокрую тряпку, забирая с собой все силы.

— Вам нужно что-то еще?

Капельки пота скользили по шее, оставляя мокрый след на коже под униформой.

— Нет, — коротко отрезал Элиот.

— Спасибо, этого достаточно.

Амелия, в отличие от него, мило улыбнулась. Ее голос был легким, как летний бриз, и Рэйчел невольно почувствовала укол зависти — эта девушка, с ее идеальными локонами и безмятежной улыбкой, так уверенно держалась рядом с Элиотом, словно это он должен был нервничать в ее присутствии, а не наоборот.

— Хорошо, — заключила Рэйчел, пытаясь улыбнуться снова, но на этот раз улыбка вышла еще более вымученной. — Я принесу все через пару минут.

Когда Рэйчел повернулась, чтобы уйти, она ощутила на себе его взгляд — жгучий, как раскаленный металл, пробирающий сквозь ткань юбки и оставляющий следы на коже. Элиот не мог отвести глаз. Эта проклятая юбка обтягивала ее бедра так плотно, что каждый шаг подчеркивал изгиб, и он внезапно разозлился. Почему его это бесит? Почему каждый парень в кафе пялится на нее, как на добычу?

"Брюки подошли бы лучше. Впрочем, вряд ли ей дали выбор. В конце концов, это просто униформа. Блять. Отвернись уже!"

Амелия подалась вперед, ее глаза блеснули любопытством. Она наблюдала за Элиотом, который все еще следил за девушкой, и тихо спросила:

— Кто она?

Элиот сжал челюсть так сильно, что мышцы на шее напряглись.

— Никто, — ответил он, его голос прозвучал слишком резко, слишком защитно.

Амелия не отступила. Она улыбнулась, ее губы изогнулись в лукавой ухмылке.

— На "никого" так не реагируют, — заметила она. — Твоя бывшая?

Элиот выдохнул, его глаза на миг потемнели.

— Нет, Ами, просто... просто знакомая. Учились в одной школе. — Он сказал это так, будто это была мелочь, но его пальцы сжались в кулаки на столе, выдавая внутренний конфликт.

— Она не в твоем вкусе? — предположила девушка.

Элиот посмотрел на нее прямо, его брови вопросительно приподнялись.

— Почему ты так решила?

Амелия улыбнулась шире, ее пальцы постучали по столу, словно она отбивала барабанную дробь.

— Ты слишком хорошенький, Блэквуд. Перед твоей харизмой невозможно устоять, если ты проявляешь интерес.

Элиот хохотнул, но в его смехе сквозила напряженность. Он сложил руки на груди, его мускулы напряглись под рубашкой.

— Поверь, ее от меня тошнит. Уверен, я возглавляю ее персональный список мудаков.

Его взгляд снова скользнул в сторону, цепляясь за Рэйчел, которая несла поднос с их заказом. Локон ее волос выбился из прически, качаясь у виска, и это мелкое, почти незначительное движение заставило его сглотнуть.

"Еще не насмотрелся? Въебать бы тебе."

Рэйчел подошла к их столику, осторожно поставила перед ними чашки. Аромат американо с молоком поднялся в воздух.

— Приятного аппетита, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Эмоции бурлили, как кофе в турке: нервозность от его присутствия, раздражение от воспоминаний и легкий, почти незаметный трепет, который она ненавидела.

— Спасибо, — тепло улыбнувшись, поблагодарила Амелия.

— Благодарю, — выдал сухое Элиот, его взгляд скользнул по ее лицу, по тому локону, который все еще обрамлял ее лицо.

Рэйчел ушла, чувствуя, как комок в горле растет — смесь облегчения и боли, как будто она только что вырвалась из ловушки, но оставила в ней кусок себя. Каждый шаг от них давался с трудом, ее мысли путались в клубке противоречий: она ненавидела его за то, что он делал ее слабой, но в то же время не могла отрицать, как его взгляд заставлял ее сердце биться чаще.

Амелия осторожно отломила небольшой кусочек пирожного, которое лежало на тарелке перед ней, словно драгоценность, украшенную глазурью и зернами кофе. Ее пальцы, тонкие и изящные, с коротко подстриженными ногтями, покрытыми легким розовым лаком, нежно сжали хрупкий край десерта. Она поднесла его к губам, и в этот момент ее лицо озарилось почти детской радостью — глаза полуприкрылись, а ресницы, длинные и темные, слегка затрепетали.

— Какое же блаженство... , — выдохнула она тихо, но выразительно, когда шоколад разошелся по языку.

Ее голос звучал мягко, с легкой хрипотцой, которая делала каждое слово интимным, словно она делилась секретом с миром.

Элиот сделал глоток кофе и заставил себя сосредоточиться на Амелии — на ее светлых волосах, сейчас собранных в небрежный хвост, на том, как ее серые глаза искрились от удовольствия, — но мысли о Рэйчел упорно лезли в голову.

"Запрети себе думать о ней, черт возьми!"

Злость накатывала волнами: как, к черту, она оказалась именно здесь, в этом кафе, которое он выбрал за его спокойный интерьер с высокими арками и мягким освещением? Ее форма — проклятая униформа официантки — сидела на ней так охуенно, подчеркивая каждую кривую, и теперь в его голове роилась новая фантазия: он рвет эту ткань в клочья, не давая ей надеть ее снова, и...

"Стоп! Блять! Забудь. Забудь прямо сейчас!"

Элиот мысленно выругался, стараясь заглушить эти образы глотком кофе, который обжег горло.

— Чувствуешь волнение? — спросила Амелия, ее голос вывел его из транса.

Она наблюдала за ним с легкой улыбкой, наклонив голову вбок, словно читала его мысли. Элиот заморгал, на мгновение растерянный.

— Волнение? — переспросил он, пытаясь звучать непринужденно, но в его тоне скользнула легкая отстраненность.

Амелия вздохнула, ее глаза блеснули раздражением, смешанным с забавой. Она посмотрела на него так, будто объясняла что-то очевидное упрямому ребенку.

— Да, по поводу вечеринки? Для всех ребят это как крещение. Особый ритуал, когда команда официально принимает тебя в свою семью.

Ее глаза блестели от энтузиазма, и она отломила еще кусочек пирожного. Элиот пожал плечами, его лицо осталось нейтральным. Для него это было всего лишь традицией, ничего больше — куртка с номером, которую ему выдадут, не вызывала никакого трепета. Этот номер не отражал его. Он был здесь, чтобы играть, выигрывать, а не для каких-то ритуалов.

— Не особо, — ответил он равнодушно, отставляя чашку в сторону.

— Подожди, серьезно? — произнесла она, жуя пирожное и изучая его взглядом. — Если ты так переживаешь из-за номера или того, что еще не в основном составе, то это все временно. Не с твоими данными об этом волноваться.

Ее слова вырвались с искренней теплотой, и она положила свою руку на его. Элиот слегка улыбнулся, его губы дрогнули в уголках, и он переплел их пальцы, чувствуя тепло, которое проникало сквозь его холодность. Он был благодарен за ее слова, за то, как она верила в него.

— Спасибо, Ами. Правда, ценю. Но это не то, что меня будоражит. Выдадут куртки — и выдадут. Номер, как и место в основном составе, нужно заслужить. Я это понимаю. Проходил один раз — пройду и второй.

Его голос был спокойным, даже философским, но под этой маской чувствовалась усталость — не от физической нагрузки, а от давления, которое он на себя навесил. Амелия мягко вздохнула, ее глаза наполнились пониманием и легкой грустью — ей тоже пришлось через это пройти.

— Тебе нужно быть чуточку попроще, Элиот. Хоть иногда позволяй себе расслабляться, иначе загонишь себя — и от этого никому не будет хорошо.

— Обещаю воспользоваться твоим советом сегодня.

— Напьешься?

— Почему бы и нет, — пожав плечами, отозвался парень, разрывая связь их переплетенных пальцев. — Составишь компанию?

— Увы, сегодня очередь Тэяна, — смущенно улыбнувшись, ответила Амелия. — Обычно, из нас на вечеринке напивается кто-то один, а второй следит за тем, кто напивается.

Брови Элиота поползли вверх. Он хмыкнул и прикусил внутреннюю сторону щеки.

— Хорошая тактика, чтобы не трахнуться по пьяни...

— Ауч! — Амелия вспыхнула, уставившись в лицо ухмыляющегося парня. — Серьезно, Элиот?

Блэйквуд улыбнулся — широко, ослепительно, с той харизмой, которая делала его поводом для обсуждений. Его темные глаза блеснули, и он на мгновение бросил взгляд на стайку хихикающих девчонок за соседним столиком. Они поймали его взгляд и засмеялись, кокетливо поправляя волосы и строя глазки, словно его внимание было для них наградой. Элиот почувствовал прилив знакомого адреналина — это было легко, как дыхание.

Амелия закатила глаза, ее губы скривились в полуулыбке, полной скепсиса.

— Позер, — выдохнула она. — Кстати, я уверена, что Пэйдж рассчитывает на то, что ты наденешь на нее свою именную куртку сегодня, — добавила она, вонзив вилку в остатки от пирожного. — Вы вообще встречаетесь? Потому что это выглядит так, будто вы встречаетесь...

Ее голос слегка дрогнул, выдавая неуверенность — Амелия не понимала, почему ее это беспокоит. Может, потому что в Элиоте было что-то притягательное, несмотря на все "нет", которые она себе говорила, или просто из-за того, что она привыкла копать глубже, чем другие.

Элиот откинулся на спинку стула, прямо посмотрев на свою собеседницу. Он коротко облизнул пересохшие губы, чувствуя вкус кофе на языке, и ответил размыто, с ленивой небрежностью:

— Моя куртка останется при мне. Мы... скажем, с пользой проводим время.

В его словах не было ни намека на глубокие чувства — для него Пэйдж была просто развлечением, приятным способом убить время. Она была рядом, когда ему это было нужно. Никаких обязательств, никаких эмоций, которые могли бы его связать, только поверхностное удовлетворение, которое устраивало его в моменты одиночества.

Амелия нахмурила брови, ее лицо приобрело выражение, где любопытство смешалось со странным, щекочущим нервы чувством.

— Тогда почему только она? — спросила девушка прямо, ее взгляд был пристальным, как будто она пыталась проникнуть в его душу.

Элиот нахмурился, слегка наклонив голову. В его глазах мелькнуло недоумение.

— В каком смысле?

Амелия не моргнула, ее взгляд был твердым, как сталь.

— В прямом. Не мне тебе рассказывать о том, сколько девушек может вмещать постель спортсменов.

Она знала, как работает этот мир, но ей было интересно, почему Элиот выбирает именно такой путь. Гарвард был полон тех, кто использовал свою популярность, чтобы собирать трофеи.

Он рассмеялся мягко, его смех был низким и уверенным.

— Я немного брезглив, — сказал он, пожимая плечами. Это была полуправда — он просто не хотел дополнительных проблем, которые приносили случайные связи. — Я получаю то, что я хочу. Рано или поздно, но получаю, — добавил он, его голос стал ниже, более серьезным, и в этот момент его взгляд скользнул мимо Амелии, к девушке, которая только что прошла мимо.

Рэйчел остановилась у столика напротив, где сидела компания парней — типичных студентов, с рюкзаками и ноутбуками, которые теперь давили из себя улыбки, как идиоты, пытаясь привлечь ее внимание.

В голове Элиота промелькнули мысли — острые и неприятные.

"Почему меня это так раздражает? Почему она здесь, в этом херовом кафе, вместо того чтобы сосредоточиться на своих делах? У нее же полная стипендия, которая все покрывает — она на что-то копит? Или это какая-то особая тяга к выслуживанию, к тому, чтобы быть в центре внимания?"

Он почувствовал в себе ревность — тугой комок в груди, который он отказывался признавать. Это было нелепо — Рэйчел Кросс — официантка, проходящая мимо, — но его кулаки непроизвольно сжались. Он не хотел анализировать эти чувства, но они были там, как зуд под кожей.

Амелия заметила его взгляд и многозначительно улыбнулась.

— Наденешь куртку на нее? — шутливо спросила она.

Элиот резко вернул ей внимание, его взгляд полыхнул — смесью раздражения и уязвимости, которую он редко показывал.

— А на тебе чья куртка будет — Тэяна? — поддел он, его слова прозвучали как удар, и он сам удивился, как легко позволил ей увидеть то, что скрывал даже от себя — эту странную тягу к Рэйчел.

Амелия попыталась все свести в шутку, ее щеки слегка порозовели от неловкости.

— Хм, аккуратно, а то начну ревновать тебя к нему. Слишком часто о нем думаешь, красавчик, — ответила она, стараясь звучать легкомысленно.

— Ревновать? — переспросил Элиот, выгибая бровь.

— По-дружески, ревновать, — быстро поправила Амелия, а ее щеки покраснели еще больше.

Элиот хохотнул, его смех эхом разнесся по кафе, и этот звук прошелся мурашками по спине Рэйчел. Она как раз ставила перед парнями их заказ — кофе и сэндвичи. Один из парней, смелый тип с растрепанными волосами, даже попытался:

— Может, сходим куда-то? Дашь свой номер?

— Я не помню его наизусть, — она соврала, не моргнув глазом.

Новые знакомства были последним, о чем она думала — в ее голове и без того крутилось слишком много мыслей, как вихрь, уносящий ее в неизвестность. Она чувствовала на себе взгляд Элиота, но не обернулась, предпочитая игнорировать эту напряженную атмосферу. Так было проще.

***

Рэйчел медленно развязала тесемки фартука, чувствуя, как усталость наливается в каждую мышцу ее тела. Ее первый день стажировки официанткой в маленьком кафе на территории Гарвардского университета подходил к концу, и хотя она справилась — обслужила десятки столов, улыбалась клиентам и даже не пролила ни капли кофе — один инцидент отравил весь вечер.

Ее сердце колотилось от злости, а в груди разрасталось раздражение, как неконтролируемый огонь. Рэйчел помнила, как ее руки дрожали, когда она ставила перед ним чашку американо с молоком без сахара. Он был вежлив, чертовски вежлив, что само по себе казалось издевкой — ни слова упрека, ни взгляда свысока, словно между ними не было той многолетней вражды, тех унижений, когда он называл ее и таких, как она, "обслуживающим персоналом".

Конечно, она прекрасно понимала, что выбирая кафе на территории Гарварда, где каждый пятый — может быть знакомым лицом, такие встречи неизбежны. Но Элиот? Из всех людей именно он?

Девушка устало выдохнула, опустившись на стул в комнате для персонала, и прижалась лбом к холодной дверце железного шкафчика. Металл приятно холодил кожу, но это не унимало бурю внутри.

— Как же я устала, — прошептала она себе под нос, голосом еле слышным в тишине.

"Когда все, наконец, наладится? Когда я смогу просто дышать, без этой вечной борьбы?"

Ее мысли перекинулись на несправедливость мира, где одним доставалось все, а другим приходилось ползти по осколкам.

"Для таких, как он, все всегда просто — трастовый фонд с рождения, Гарвард на блюдечке, никаких забот о завтрашнем дне. А я? Я выгрызла эту стипендию зубами, работая ночами, отказывая себе во всем, чтобы просто попасть сюда. И что? Дома холодильник сломался, мама взяла очередной кредит, который мы не можем выплатить, а на двух предыдущих все еще висят проценты. Аренда, коммуналка — это бесконечный адский круг. Я не могу просто расслабиться, потому что кто-то должен держать все на плаву. Ему никогда меня не понять. Для него мы — просто статистика, люди, которые обслуживают его комфорт."

Ее глаза защипало от слез, но она сжала кулаки, не давая им пролиться. Слабость — это не для нее. Рэйчел всегда была той, кто держится, кто выживает.

Вдруг дверь в комнату приоткрылась, и в проеме появилась Иви Роу — яркая, костлявая блондинка с светлыми глазами, которые искрились вечным задором. Ее присутствие заполняло пространство, как взрыв фейерверка. Она работала здесь уже больше месяца, и всегда была готова пошутить, даже если шутка граничила с хамством, и сейчас ее лицо сияло от новости, которую она принесла.

— Эй, Рэйч, ты не поверишь! — воскликнула Иви, подходя ближе и прислоняясь к шкафчику рядом. Ее голос был легким, игривым, но в нем сквозила нотка зависти, которая делала ее слова острее, чем она, наверное, хотела. — Тот красавчик-блондин, который сидел за твоим столиком, оставил тебе сто баксов на чаевые! Сто, мать его, баксов! За простой кофе! Я здесь уже месяц вкалываю и ни разу не видела, чтобы кто-то столько отвалил. Что ты ему сделала, а? Минет под столом или что?

Она рассмеялась, хлопнув себя по бедру, но ее глаза скользнули по Рэйчел, оценивая реакцию.

Рэйчел замерла, будто пощечина обожгла ее лицо.

"Сто баксов? От него?"

Ее кровь вскипела от злости, и она почувствовала, как волна унижения накрывает ее с головой. Это не щедрость — это издевка, еще одно напоминание о том, что для него это ничто, а для нее — невиданная роскошь.

— Оставь эти деньги себе, Иви, — выпалила она, голос дрожал от ярости. — Мне не нужны его подачки. Ни за что.

"Он думает, что я — какая-то нищенка, которой нужно подать милостыню?!"

Иви нахмурила брови, ее серые глаза потемнели от недоумением. Она скрестила руки на груди.

— Что? Ты шутишь? Ты их заработала, Рэйч! Плевать на этого смазливого упыря и что он там сделал — деньги есть деньги. Не будь дурой.

С этими словами Иви порывисто вытащила сложенные банкноты из кармана и, не церемонясь, запихнула их в кармашек на груди форменного поло Рэйчел. Ее прикосновение было грубым, но дружеским, как у сестры, которая толкает тебя в шутку.

— Если ты такая принципиальная, то просто швырни их ему в лицо при следующей встрече. Но не будь идиоткой — это реальные бабки, которые могут пригодиться.

Рэйчел отшатнулась, почувствовав, как гнев в ней переливается через край. Она быстро переоделась — сняла униформу, надела джинсы, уютный свитер и накинула сверху куртку, чтобы укрыться от холода гарвардской осени. Деньги она переложила в кошелек, но не для того, чтобы оставить — нет, она решила, что сегодня же, на вечеринке вернет их ему лично.

"Я скажу ему все, что думаю о нем, и о его капиталистическом дерьме!"

Попрощавшись с Иви, Рэйчел вышла из кафе. Под ее ногами шуршали опавшие осенние листья. Воздух был пропитан холодной свежестью, и она плотнее запахнула свою легкую куртку, чувствуя, как ветер касается ее кожи, напоминая о приближающейся зиме. Она вытащила телефон из сумки и набрала номер Кэтлин — разговор с ней всегда был как глоток свежего воздуха, напоминание о доме, о том, что не все в жизни состоит из хаоса и разочарований.

Подруга ответила после первого гудка.

— Рэйч! Наконец-то! Я уже думала, что ты пропала в этой своей студенческой суете. Как дела, пчелка? — воскликнула она, и в ее интонации сквозила неподдельная радость, словно они не разговаривали целую вечность, а не всего несколько дней.

Рэйчел улыбнулась, несмотря на усталость, и присела на каменную скамейку у входа в общежитие, чтобы насладиться разговором.

— Привет! Извини, что не позвонила раньше, я только освободилась и ты можешь меня поздравить — все прошло лучше, чем я ожидала. Клиенты были милыми, а шеф похвалил меня за скорость. С понедельника ставят в график — буду работать три смены в неделю.

Кэтлин восторженно вздохнула.

— Ты такая молодец! Я же говорила, что ты справишься! А у меня тоже есть хорошие новости. Я устроилась на вторую работу — в той маленькой галерее искусств, про которую тебе говорила. Теперь буду помогать с выставками и реставрацией. Это кошмарно утомительно, но это поможет накопить на поступление в следующем году.

В ее тоне чувствовалась решимость, но и легкая усталость — Кэтлин всегда была той, кто брал на себя больше, чем мог, чтобы выжить в их скромном мире.

— Я так соскучилась по тебе, Рэйч...

— Я тоже скучаю. Очень. Без тебя все не то... Не могу дождаться, когда приеду домой. Фильмы, пицца, болтовня до утра...

Мысль о встрече наполнила ее теплом, и она представила, как они сидят в старой гостиной, замотанные в пледы, забывая о всех проблемах. Шутят, смеются, делятся сокровенным.

— Немного веселья и вечеринок, — Кэтлин хихикнула, но в ее смехе послышалась легкая напряженность. — Но ты там не забывай про учебу, мисс Гарвард, ты должна их всех покорить.

— Я только и делаю, что учусь, честно, — заверила Рэйчел, взвешивая, стоит ли задавать тревожащий ее вопрос. — А как дела у твоего брата? В последний раз, когда мы говорили, он опять сорвался... Ты в порядке? Я волнуюсь за тебя, Кэт.

Рэйчел произнесла это осторожно, ее слова были пропитаны заботой, ведь она знала, как больно Кэтлин от проблем брата — хоть и сводного. Джастин — обычно мирно покуривающий травку — подсел на что-то серьезное. В начале сентября он познакомился с девушкой на одной из своих хипстерских вечеринок, и с того момента все изменилось.

На другом конце линии повисла пауза — короткая, но тяжелая. Кэтлин помедлила, ее голос стал тише, чуть более напряженным.

— Не о чем беспокоиться, Рэйч. Я стараюсь позаботиться о нем. Он не слышит, конечно, но я настойчивая. Ты же знаешь. Давай... просто пока не будем об этом. Если я перестану справляться, то ты будешь первая, кто об этом узнает.

Рэйчел почувствовала фальшь в этих словах — она знала подругу слишком хорошо. Кэтлин всегда так делала: скрывала боль, чтобы не обременять других, но это только заставляло Рэйчел беспокоиться сильнее.

— Ладно, но помни, если что, я здесь. Всегда.

Разговор потек дальше, и Кэтлин ловко перевела тему, ее голос снова оживился.

— Лучше расскажи мне, как дела с тем твоим анонимным мудаком — @DarkCrown? Я помню, что он слился, как последний говнюк, а потом еще удалил профиль. И, знаешь, несмотря на его горячие фотки — если они вообще были его — я бы мысленно послала этого мудозвона с разработанным очком куда подальше и даже не вспоминала бы о нем. Но у тебя, кажется, был другой план?

Рэйчел вздохнула, входя в общежитие и поднимаясь по лестнице к себе. Звуки шагов эхом отражались в коридоре, и она почувствовала, как напряжение дня накапливается в плечах.

— Ты права, Кэт, но я просто не могу выкинуть его из своей головы. Я пыталась — честно, но я все равно вспоминаю о нем. Я хочу вычислить его и сказать ему в лицо все, что я о нем думаю.

— Если тебе понадобится помощь заехать ему по бубенцам, то я всегда рада помочь...

— Ха-х, у тебя это явно получится лучше, чем у меня.

— Мы можем заранее потренироваться, если хочешь. У меня как раз есть списочек мудаков, который следует заехать по яйцам.

— О, я не сомневаюсь.

Рэйчел открыла дверь своей комнаты и плюхнулась на кровать, утонув в мягких подушках.

— Итак, что с планом?

— Без изменений, Кэт. Помнишь, я рассказывала о Кириане? Тот парень, который подошел ко мне в тот вечер, когда @DarkCrown не пришел. Я думала использовать его, чтобы раскопать информацию. Он мог бы провести меня на тренировку... возможно, это что-то дало бы. Но после той встречи он ни разу не написал, хоть и говорил, что напишет.

Кэтлин хихикнула, ее тон стал еще более шутливым.

— О, завиду-ю! У тебя там такая бурная жизнь — анонимные флирты, случайные знакомства со всякими красавчиками, эх... И вообще, если он тебе нужен для осуществления твоего плана, то почему ты не напишешь ему первой? Может, он ждет сигнала? Вычислишь своего анонимного мудака — так еще и замутишь с красавчиком на его глазах.

Рэйчел фыркнула, но в ее смехе сквозила нервозность.

— Да перестань, ничего там бурного нет. И первой я писать точно не буду. Не хочу, чтобы он подумал, что я на него запала и навязываюсь. К тому же, в любом случае, мне сейчас не до этого. Учеба зашкаливает, плюс этот проект с Элиотом — мистером золотой ложкой в заднице. Он такой... ну, ты знаешь, такой же надменный, как в школе, думает, что весь мир у его ног....

Ее слова были полны раздражения, но под ними таилась сложная мешанина эмоций, которую она старалась игнорировать. Элиот — с его самодовольной ухмылкой, пронизывающим взглядом и аурой неприкасаемости — волновал ее больше, чем она хотела признавать. Каждый раз, когда она видела его на лекциях или в коридорах, ее дыхание сбивалось, как будто воздух становился гуще, а сердце стучало быстрее, против ее воли. Она ненавидела это чувство — эту тягу, которая пробивалась сквозь слои старой вражды. В школе он был тем, кого она презирала: привилегированный, самоуверенный, всегда на шаг впереди, почти. Но здесь, в Гарварде, под его взглядом она чувствовала себя уязвимой, как будто он мог видеть сквозь ее броню. Ей хотелось ненавидеть его так же яростно, как и раньше, но вместо этого в груди разгорался жар, противоречивый и пугающий, словно огонь, который жжется, но притягивает.

Кэтлин расхохоталась.

— О, боже, Рэйч, не вздумай! Если ты влюбишься в Элиота, я этого не переживу. Он же чистый яд для твоего спокойствия!

Ее слова были шутливыми, но в них скрывалась искренняя забота.

Рэйчел демонстративно фыркнула, отмахиваясь от мыслей, которые слишком быстро набирали обороты.

— Ты точно моя подруга? Никогда в жизни! Не смей даже думать, что я на него западу!

— Он, конечно, горячий, и такой...

— Кэтлин, прекрати!

— Мудак, я хотела сказать — мудак, ха-ха.

Рэйчел тряхнула головой, возвращаясь к разговору.

— Ладно, хватит об этом. Я уже подкорректировала свой план: сегодня вечером вечеринка у спортсменов — они раздают куртки новичкам с фамилиями. Я собираюсь выписать их все. У меня будет список, потом разберусь с именами и почтами. Может, из этого что-то выйдет с @DarkCrown. По крайней мере, это лучше, чем сидеть и ждать.

Кэтлин вздохнула, ее слова полились теплым потоком поддержки, но с ноткой скептицизма.

— Рэйч, ты знаешь, я с тобой, всегда. Но серьезно, не трать все силы на какого-то исчезающего мудака. Он не стоит твоего времени. Лучше сосредоточься на себе, на учебе, на... ну, на жизни. Не дай этому придурку испортить тебе все.

Девушка улыбнулась, несмотря на усталость, чувствуя, как слова Кэтлин обволакивают ее как старый плед. Но прежде чем она успела ответить, дверь в комнату с грохотом распахнулась, и влетела Джесс. Ее стройная фигура была затянута в облегающие юбку и топ, а глаза блестели от возбуждения.

— Рэйч, блин, ты еще не в душе? Вечеринка начинается через полчаса! Мы опоздаем, и все лучшие парни уже будут заняты, — завопила Джессика. — Сиена! Сиена, где ты, черт возьми? А Тэян... о боже, Тэян! Если я не возьму его первой, какая-нибудь сучка перетянет его на себя!

Из соседней комнаты, вышла Сиена. Она положила руку на плечо Джессики, чтобы утихомирить ее панику.

— Джесс, выдохни, милая. Мы не опоздаем. Тэян никуда не денется, он же не ракета. Сядь, сделай глубокий вдох, и перестань вести себя как будто это конец света.

Джессика шумно втянула воздух, скрестив руки на груди, ее миниатюрное тело напряглось от нетерпения.

— Ладно, ладно, но если мы опоздаем, это на твоей совести! Рэй, шевелись, душ — и вперед. Я не шучу! Я не для того целый день готовилась, чтобы пропустить шанс с Тэяном.

Рэйчел, все еще сидящая на кровати, подняла руки в примирительном жесте.

— Джесс, успокойся. Я быстро соберусь, обещаю. Дай мне пять минут на душ, и я буду готова. — Она улыбнулась, видя, как Джессика немного расслабляется, но все равно стоит, постукивая ногой по полу. Рэйчел быстро попрощалась с Кэтлин, их голоса сплелись в теплой ноте. — Люблю тебя, Кэт. Скучаю так, что аж больно.

— И я тебя, Рэй. Удачи там. Не пропадай.

Кэтлин отключилась.

Рэйчел встала и исчезла в ванной. Вода обрушилась на нее словно освежающий шторм, смывая усталость. Когда она вышла, завернутая в пушистое полотенце, ее кожа покраснела от пара, а в комнате ее уже ждала засада: Сиена стояла с феном и плойкой в руках, ее спокойные глаза светились решимостью, а Джессика уже оккупировала весь рабочий стол Рэйчел, разложив свою косметику — тюбики, кисти и палетки — словно это был полевой госпиталь для экстренного преображения.

— Шансов сбежать у тебя нет, Рэй, — сказала Сиена. — Так что присядь и расслабься. Мы тебя быстро приведем в порядок.

Рэйчел вздохнула, ее сердце сжалось от нежелания. Она не планировала выделяться — вечеринка была для нее просто способом узнать информацию, побыть в тени, но план рушился на глазах.

— Я не хотела ничего такого... Просто надену джинсы и футболку, и все будет окей.

Джессика фыркнула, не отрываясь от своей косметички.

— Ни хрена не окей. Ты не будешь выглядеть как будто идешь в библиотеку. Сиди смирно.

Пока Сиена осторожно сушила и укладывала непослушные волосы Рэйчел в объемные кудри, которые мягко обрамляли ее лицо, подчеркивая естественную красоту, Джессика взялась за макияж. Ее пальцы работали с профессиональной сноровкой — тени подчеркивали крупные глаза девушки, делая их еще выразительнее, а пухлые губы засияли от блеска.

Когда Рэйчел взглянула в зеркало, ее дыхание замерло. Она едва узнала себя — уверенная, соблазнительная, на все двести процентов. Эмоции нахлынули волной: восторг, страх, нотка уязвимости. Глаза защипало от слез. Но Джессика, заметив это, шутливо прикрикнула:

— Эй, не смей, черт возьми! Если расплачешься, весь макияж пойдет насмарку. Держи себя в руках, красотка!

Джессика собрала свою косметику в сумку и исчезла в дверном проеме, но через пару секунд вернулась, держа в руках что-то блестящее, словно драгоценность, и три банки с коктейлями.

— Вот, держи, — объявила она, швыряя топ на завязках на кровать. — Смотрится обалденно, но лифчик под него не надевается, извини.

Рэйчел опешила, уставившись на ткань, которая больше напоминала эротический аксессуар, чем одежду.

— Ни за что, Джесс. Я не надену это. Это слишком... откровенно.

Джессика пожала плечами, ее глаза блеснули упрямством.

— Наденешь, потому что ты моя подруга. Я не хочу выглядеть одна как шлюшка, а Сиена ради меня надела это чертово платье-сетку — видишь? Так что, если ты нас поддерживаешь, надевай. На низ можешь надеть джинсы, я не монстр.

Сиена, стоя рядом, кивнула с мягкой улыбкой, ее собственное платье, в которое она переоделась, действительно было смелым, облегающим и полупрозрачным, что подчеркивало ее высокую, грациозную фигуру.

Рэйчел закатила глаза, но взяла банку с коктейлем, открыла ее и сделала несколько глотков. Жидкость обожгла горло, принося легкое головокружение и смелость. Складывая пальцы крестиком, она мысленно прошептала.

"Пусть эта вечеринка обойдется без происшествий. Пожалуйста."