Глава 17
ЧОНГУК.
— У меня есть темная сторона.
— Это из-за затычек, которые я видела в машине? Потому что если да, то я совершенно не осуждаю.
— Я сказал, что у меня есть темная сторона, а не потрясающая. Будь внимательнее.
Она нахмурилась.
— В чем секрет?
— Это личное.
— Я твоя чертова невеста.
Черт. Точно.
— Я... — Серийный убийца? Художественный вор? Мрачный жнец? — ... барахольщик.
Да. Это лучшее, что я смог придумать. Что я могу сказать? До сих пор я никогда не жил в романтической комедии, где все - включая абсолютно все - идет наперекосяк.
Глаза Лисы прищурились, превратившись в две подозрительные щели. Очевидно, она верила мне чуть меньше, чем Санта-Клаусу, способному всю ночь проскальзывать в дымоходы и вылезать из них на всех семи континентах и при этом оставаться веселым ублюдком.
— Пропусти меня.
— Там просто безумие. Я говорю о горах многоразовых пакетов, пустых картонках из «Костко», газетах шестидесятых, моей коллекции использованной туалетной бумаги...
Она наклонила голову набок.
— У тебя есть коллекция использованной туалетной бумаги?
— Что я могу сказать? Сердце хочет того, чего хочет. — И в моем случае, очевидно, оно хотело бактерий. — Слушай, ты не можешь видеть мое дерьмо.
— Я твоя будущая жена. Уверена, я видела твое дерьмо в буквальном смысле слова раз или два. Мужчины печально известны тем, что забывают смывать. Я это помню. Во время учебы в колледже я имела несчастье жить в одном общежитии. — Ее глаза расширились и загорелись. — О, Боже, Чонгук, я только что вспомнила. — Она захлопнула рот. — Я училась в Бэйлоре.
— Мои соболезнования.
— Я серьезно. — Она похлопала меня по груди, и все ее лицо засветилось. — Я вспомнила кое-что о своем прошлом. Но... — Она нахмурилась, наклонив голову. — Я вообще не помню, чтобы ты меня навещал. Разве я не должна была поехать в Гарвард? Почему я не поехала? Мы что, расстались в этот момент?
— Что-то вроде этого, — пробормотал я.
— Ага. Что ты сделал?
— Почему ты думаешь, что я что-то сделал?
— Потому что я бы никогда не стала рисковать нашими отношениями. Я слишком без ума от тебя.
Что-то кольнуло в груди. Сердечный приступ? Нет. Хуже. Намного хуже. Черт, это было плохо. Потому что это заставило меня что-то почувствовать. Что-то, что не было полным презрением к жизни.
— Ладно, да. Это был я, — проворчал я.
Она вздохнула.
— Ты изменил?
У меня перекосило рот.
— Нет. Я бы никогда тебе не изменил.
Лиса сцепила руки узлом.
— А с другими подружками?
— Неважно. Их не было и никогда не будет.
Это была ужасная правда.
Она переминалась с ноги на ногу, скрестив руки, явно ожидая ответа.
— Я как бы... — Я запустил пальцы в волосы, едва не пустив кровь от того, как сильно я потрепал кожу головы. — ... на некоторое время струсил. Мне нужно было пережить кое-что и отдохнуть от всех моих отношений. С Заком и
Минхо я тоже не общался.
— О. — Ее голос стал мягким.
— Надеюсь, ты сможешь рассказать мне о том, что с тобой произошло. Нам нужно поддерживать друг друга. А теперь позволь мне посмотреть на твой беспорядок.
— Не могу. — Я схватил ее за плечи - все еще изящные и восхитительные - и закружил, ведя прямо к северному крылу дома, где находились библиотека, гостевые комнаты, спальня хозяев и кабинет. — Мой психотерапевт говорит, что будет лучше, если ты этого не увидишь. Я не хочу, чтобы ты сказала об этом что-то плохое.
— Что? Я бы никогда этого не сделала.
— Уже сделала.
Я ненавидел врать ей и еще больше ненавидел заставлять ее казаться придурком, но у меня не было выбора. Если она приблизится к этой части дома, может наступить конец света.
Серьезно. Я бы не отказался, чтобы он задушил меня подушкой во сне. Это меньшее, что я мог для него сделать. Но для этого нужно, чтобы он вышел из своего крыла. А он этого не сделал. Он день и ночь бродил по темным коридорам, дулся, кипел, гноился в собственном гневе.
Она остановилась, удивленная.
— Правда?
— Да. — Я потянул ее за собой.
— Ты спросила меня, уверен ли я, что у меня достаточно вещей, потому что я все еще могу втиснуть иголку в правую часть потолка.
— Боже мой, это так бесчувственно с моей стороны. — Лиса закрыла рот рукой. — С чего бы мне так говорить?
— Ты злая пьяница.
— Мне жаль.
— Все в порядке. Вода под мостом.
Я отправлялся в ад. И чтобы наказать меня, они прихватят с собой мою семью. Вероятно, мне придется круглосуточно наблюдать, как мои любимые родители сгорают на костре за мои грехи.
Лиса прижала руку к сердцу и покачала головой.
— Ты не можешь позволить мне пить алкоголь с этого момента и до свадьбы.
— Просто пообещай, что никогда не будешь туда ходить, — надавил я, ненавидя тревожные нотки в своем голосе. — Последний раз, когда ты туда заходила, тебя похоронили в куче газет. Потребовалось сорок восемь часов и элитная команда, чтобы извлечь тебя из этой кучи. Ты была зажата в экземпляре «Атлантик», как рыба.
— Мне так жаль.
Она собиралась убить меня, когда к ней вернется память. Медленно. И мучительно. Возможно, меня бы это завело, но все же.
Она остановилась недалеко от спальни.
— Кстати, когда я смогу познакомиться с нашими друзьями?
Надеюсь, никогда.
Они бы все испортили, напомнив мне, что все это не по-настоящему. Впервые за долгое время мне было весело. Лиса была великолепна, забавна, остроумна и целеустремленна, но не безумна.
Но в этом-то и заключалась проблема.
Единственный способ разрушить мечту - это сделать ее реальностью.
У меня наконец-то появилась Лиса.
Я собирался потерять ее, причем очень эффектно.
ЛИСА.
Я не купилась на оправдание барахольщика.
Чонгук вышел из утробы матери минималистом. Ну, настолько минималистом, насколько может быть минималистом семейный миллиардер. Сколько я себя помню (в буквальном смысле), он держал свои машины в чистоте, свою комнату - аккуратной и в чистоте, а в бумажнике лежала всего одна черная карточка, в отличие от той, которую мне вернули в больнице, набитой до отказа карточками купонов, пенни и смятыми долларовыми купюрами.
Даже сейчас, без помощи десятков сотрудников, его дом оставался безупречным. Двадцать тысяч футов, и ни одна ниточка не на месте. Я записала это в память, чтобы исследовать южное крыло, как только Чонгук перестанет суетиться вокруг меня.
Он оставил меня одну только для того, чтобы я сходила в туалет и переоделась в симпатичное платье из шкафа (я, однако, очевидно, оставила беспорядок в хозяйской спальне. Повсюду валялись рубашки, туфли и джинсы. Мне хватило приличия извиниться и пообещать убрать все утром).
Ровно в семь часов Чонгук проводил меня на ужин в патио на втором этаже с видом на озеро. Две служащие в униформе появились из ниоткуда и обошли нас с флангов.
Одна из них поклонилась, сложив руки у основания живота.
— Мисс Манобен, как хорошо, что вы вернулись. -
Я нахмурилась, когда Чонгук выдвинул для меня стул.
— Спасибо.
Она произнесла мою фамилию через Е, а не через А. Она была новенькой? Неужели я спугнула ее предшественницу? Бродить по миру без воспоминаний было все равно, что управлять кораблем без компаса и GPS. Никаких достижений, которыми можно гордиться. Нет ошибок, над которыми можно было бы задуматься. Чистый лист, который почему-то казался более грязным, чем запятнанное прошлое.
— Можешь звать меня просто Лиса, — добавила я. Ни за что на свете моя нынешняя сущность не стала бы настолько заносчивой, чтобы просить сотрудников обращаться ко мне по фамилии. Или заставлять их носить униформу.
— Обслуживающий персонал новый. — Чонгук обогнул стол, когда я опустилась на свое место, и занял место напротив меня.
— Обычно мы заказываем еду на вынос, но доктор Коэн рекомендовал нам здоровое питание. — Он сделал паузу, проследил за выражением моего лица и добавил: — А агентство, в котором я нанимаю персонал, требует униформу.
Я расслабилась, откинувшись на холщовую спинку.
Официантка снова поклонилась, на этот раз ниже.
— Мои извинения, Лиса.
Меня не покидало ощущение, что я веду привилегированную жизнь. Многим в моей ситуации пришлось бы беспокоиться не только о провалах в памяти и периодических головных болях. Больничные счета, рабочие смены, уход за детьми.
Я старалась не смотреть на Чонгука.
— Я когда-нибудь говорила тебе, какой ты потрясающий?
Большинство мужчин не смогли бы справиться с такой ситуацией. Чонгук справился с ней с изяществом. Мне повезло, что он стал моим партнером.
Он не отрывал глаз от своего бокала с вином.
— Да.
— Ну, я серьезно. Мне так повезло, что я люблю тебя. Кстати, когда я в последний раз говорила тебе, что люблю тебя?
— Ты произнесла эти слова прямо перед аварией. — Он добавил что-то под дых, что я не смогла разобрать. Это прозвучало как «Более или менее».
Другой официант снял серебряный купол с моей тарелки, открыв мой ужин. Огромный портерхаус, спаржа, картофельное пюре с маслом и какой-то белый соус. Как только запах мяса втянулся в мои ноздри, я перегнулась через мраморные перила, и меня вырвало прямо в кусты роз.
— Комплименты шеф-повару, который умудрился сделать так, что мою невесту стошнило еще до того, как она откусила хоть кусочек. — Чонгук бросился ко мне, собрал волосы между пальцами эксперта и потянул их вверх. — Уберите от нее эту еду, — рявкнул он на своих подчиненных. — Ты в порядке, Обнимашка? Это мигрень?
— Нет. — Я покачала головой, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Дело не в этом. Я... это неправильно.
— Неправильно? — Он потянулся к спарже на своей тарелке и откусил ее своими жемчужно-белыми зубами.
— Детка, эту корову откармливали на траве за 500 долларов с органическими букетами. Уверяю тебя, это лучший стейк, который ты когда-либо ела.
— Дело не в этом. — Я покачала головой, отступая от стола. — Я... я думаю, что я вегетарианка. -
Он молча смотрел на меня, его рот был открыт, а лицо пусто.
Я обняла себя за плечи, весь мой мозг взбунтовался.
— А может, даже веган?
Как мой жених мог не знать, что я не ем мясо? И почему южное крыло было под запретом? Все было бессмысленно. А мне сейчас очень нужна была здоровая доза здравого смысла.
Когда он замолчал, я взглядом попросила его дать мне разумное объяснение.
— Как ты мог этого не знать?
Он подмигнул, пытаясь разрядить обстановку.
— Кажется, у тебя никогда не было проблем с моим мясом.
— Чонгук.
— Черт. — Он сглотнул. Облизал губы. — Время правды, не так ли?
Наконец-то.
Я молча кивнула.
— Правда в том, что ты страдаешь от недостатка витамина D. — Он вздохнул, схватил со стола кусок хлеба и сунул его в рот. — Я знаю. Моя будущая жена. Недостаточно D. Ирония судьбы гротескна. Но Бог умеет шутить жестоко.
Витамин D?
Он сделал глоток вина, впитывая мой невысказанный вопрос.
— Да, ты вегетарианка, но твои врачи отмечали результаты анализа крови в прошлом. Я подумал, что сейчас самое время познакомить тебя с красным мясом. Тебе нужны цинк, В12, жирные кислоты, кальций, железо. Все, что нужно. — Он поднял руку, хотя я и не пыталась заговорить. — Я знаю, это ужасно с моей стороны, но я не могу рисковать тем, что ты упадешь в обморок, когда пойдешь к алтарю. Я хочу уладить это дерьмо как можно скорее.
— Это неэтично и совершенно не по правилам.
— Дорогая, это одна из наименее шокирующих вещей, которые я сделал за последнюю неделю, — пробормотал он. — Но я согласен.
Я извиняюсь.
Я сузила на него глаза.
— А когда свадьба?
— Мы еще не назначили дату.