Особенная/JIROSE

Я распахнула глаза. Какой охренительно красивый идеально белый потолок. Теперь понимаю, почему в больницах такие белые потолки. Потому что после бесконечной тучи темноты видеть свет — просто волшебно.
Проверила этот факт на своей шкуре. У меня не возникало вопросов, типа «Где я?», «Кто я?», «Что со мной случилось?». Я прекрасно помнила, что произошло.
— Милая! — ко мне кто-то подбежал, судя по обращению, папа.
Черт, он что в курсе, что я разбила тачку? Он же мне сейчас прочитает морали на всю жизнь, и буду под пожизненным домашнем арестом.
— Пап, извини, Берли, я не хотела… — начала оправдываться, но отец прижал к губам указательный палец.
— Главное, что с тобой все в порядке, — сказал он.
На мне повсюду были какие-то провода и перебинтована рука. Голова невероятно сильно кружилась. Кроме папы, в палате никого не было. Это заставило меня разочарованно выдохнуть. Наивная! Глупая! Дура! Неужели думала, что он будет здесь? Неужели я думала, что он переживал за меня? Это же Чимин. Ему на всех плевать. И так будет всегда.
— А что со мной? — прохрипела я.
— Сломана рука, два ребра, сотрясение и куча ссадин, — перечислил папа, загибая пальцы. — Ты как себя чувствуешь?
— Нормально, немного голова кружится, — сказала я, поморщившись.
Черт подери! Мне здесь придется поваляться месяц, как минимум. Не хочу.
— Милая, ты помнишь номера машины, которая тебя сбила? — поинтересовался отец, садясь мне на кровать
Я нацарапала на листочке номер и протянула его папе.
— Там тебя ждет Дженни, очень хочет тебя увидеть, — сказал папа, а я улыбнулась. — Пойду, позову ее.
Дженни залетела в мою палату маленьким темным вихрем и сразу крепко обняла, всхлипывая. От такого объятия у меня заболело в груди.
— Джен, — прохрипела я.
— Ой, прости, прости, я совсем не хотела, — начала оправдываться она. — Просто очень по тебе соскучилась!
— За пару часов успела соскучиться? — усмехнулась я.
— Сань, ты провалялась здесь четыре дня, — огорошила меня Дженни.
Четыре дня? Блять! Папа тут, наверное, всех врачей перешугал.
— Ты бы видела, что Чимин тут устроил, — продолжала тарахтеть Дженни, все больше и больше меня удивляя. — Ворвался в лучшую больницу города с тобой на руках, наорал на всех, да так, что бедные врачи сразу отвезли тебя в самую современную операционную и сделали всё по высшему разряду. Сам он отнес тебя и ушел, а пришел весь побитый и грязный, ворвался к тебе в палату и три дня не выходил оттуда, даже твой папа не мог его вытащить. Но почему-то, как только он узнал, что ты вот-вот очнешься, он ушел. Не хочешь рассказать, что между вами происходит?
Я переваривала все сказанное тяжело. Совершенно его не понимаю. Почему он ушел? Не хотел разговаривать? А сидел только потому, что чувствовал себя ответственным? Неужели, знает тех, кто меня сбил? С кем он подрался? Куча вопросов и ни одного ответа.
— Он меня поцеловал, — сказала я отрешенно.
Вот зачем он это сделал? Было намного проще, когда мы друг друга ненавидели. Хотя, может, это никогда и не было ненавистью.
— Так это же здорово! — воскликнула она.
— Нет, Дженни, это совсем не здорово, — сказала я, усмехнувшись.
— Не буду ничего из тебя вытягивать, захочешь — расскажешь, договорились? — улыбнулась она и достала из сумочки кучу вкусняшек. Оставалось только удивляться, как ей удалось их всех туда запихнуть.
Мы еще долго болтали. Она рассказывала всё, что я пропустила в школе. И, как обычно, когда я пропускаю школу, происходит все самое интересное. Тэхён подрался с Чанёлем. Господи, Божий одуванчик Ким Тэхён мог кого-то ударить? Это насколько же надо было его вывести? Дженни сказала, что никто не мог их разнять. Тэхён успокоился только тогда, когда в драку вмешалась она.
— Что у вас с Тэхёном происходит? — напрямую спросила я у нее.
— Это случилось в конце прошлого года, — вздохнула она. — Тэхён мне безумно нравился, что я не выдержала и призналась ему, а он сказал, что это не взаимно. Слава богу, что год закончился. Летом я развеялась и пришла в себя, решив, что не стоит убиваться по этому поводу. Вот, собственно, и вся грустная история. Раньше было больно, теперь привыкла, так что всё нормально и не надо меня жалеть.
— Дебил, — выругалась я.
Я уверена, что Тэхёну нравится Дженни. Это видно по тому, как он смотрит на нее. По тому, как он ей улыбается, как защищает ее. Он же ревновал, когда Дженни поцеловала того доставщика пиццы. Никогда не видела Тэхёна настолько злым. И почему он тогда ее отверг, когда она сама подошла и искренне призналась в своих чувствах? Этого мне, видимо, не понять.
— Ладно, Розэ, надо идти, — сказала она, посмотрев на время.
Она еще раз, только более нежно, обняла меня и ушла, оставив меня наедине со своими нерадостными мыслями. Как бы я ни старалась не думать о Чимине, он не выходил из моей головы. Почему он не пришел?
Ровно через три недели, когда я уже шла на поправку, в дверь моей палаты громко постучали.
— Входите, — крикнула я, не вставая с кровати.
Пришел тот, кого уже и не надеялась увидеть. Чимина выглядел хреново. Мертвенно-бледный, с синяками под глазами, он походил на привидение, но никак не на того парня, которого я знала. Думала, что знала.
Я встала с кровати и сразу же угодила в его теплые объятия. Господи, как же приятно было снова почувствовать его приятный запах, только алкоголя на этот раз чувствовалось больше. Он зарылся носом в мои волосы и глубоко вдохнул.
Моя больничная ночнушка выглядела, как мешок, совсем не привлекательно. Я не красилась, волосы находились в беспорядке, но ему, по сути, было на это плевать. Его руки сомкнулись на моей талии. Губы едва заметно коснулись уголка моих.
— Прости, — пробормотал он, крепче прижимая меня к себе, как будто думая, что я убегу.
— За что? — я подняла на него глаза.
В его серых глазах была такая боль, что мне казалось, что эта боль передалась и мне.
— Из-за меня тебя сбили, — сказал он, заправляя прядь моих волос мне за ухо.
— Не хочешь мне всё рассказать? — я отстранилась.
Мне хотелось знать всё о нем. Что же нам так мешает? Что у него за тайны?
— Неведение блаженно, — философски высказался он, смотря мне прямо в глаза.
— Рассказывай всё, — сердито буркнула я.
— Я не могу тебе всё рассказать, это ради твоей же безопасности, мелкая, — сказал он, возведя глаза к потолку. — Даже мое пребывание здесь подвергает тебя опасности.
— Каким образом, Чимин? — вскрикнула я. — Это как-то связано с тем, что мне сказал Чанёль?
Чимин поменялся в лице, пришла его злость. В принципе, это его типичное состояние.
— Что он тебе сказал? А, впрочем, неважно. Я не должен был чувствовать к тебе то, что чувствую, — произнес он, делая шаг ко мне. Я сделала шаг назад.
— Хватит, хватит говорить загадками, — выкрикнула я. — Скажи всё прямо!
— Я не могу, прости, маленькая, — сказал он, и хлопнула дверь. — Я думаю, нам не стоит больше общаться. Пока.
Он ушел. После всего сказанного посмел просто уйти! Было обидно до чертиков. Слезы обожгли глаза, и я громко всхлипнула, уткнувшись носом в идеально-белую подушку. Черт, так больно мне не было, даже когда сломала два ребра и было тяжело дышать. Он меня спас тогда, а теперь морально уничтожил.
Как я и предполагала. Попользовался и бросил.
Почему так со мной поступает? Неужели так сложно сказать всю правду? Он же сказал, что что-то чувствует ко мне? Я улыбнулась. Господи, я превращаюсь в плаксивую истеричку. Вытерла со щек слезы. Не хочет общаться! Ладно, согласна. Я на него даже смотреть не буду. Сильная, справлюсь.
Прошел еще месяц, скучный серый месяц. Чимина я ни разу не видела, даже мельком. Может, это и к лучшему. Дженни приходила каждый день после школы, и мы подолгу болтали о самых разных вещах. А еще папа, нарушив правила больницы, привез мне Локи, который, противореча всем правилам гигиены, спал со мной каждую ночь, грея своей мягкой и пушистой шерстью. Естественно, папа заплатил кругленькую сумму, чтобы это стало возможным. Так хотя бы не было скучно.
Я шла на поправку, и в начале ноября уже чувствовала себя замечательно, и меня выписали.
Пошел снег. Это в Сеуле удивительно. Я, как маленький ребенок, побежала к окну, любоваться, как крупные хлопья снега кружатся в воздухе. Как же красиво. И тут увидела Чимина. Он тоже смотрел на снег с соседнего дома, но увидел меня раньше, чем я его. Выглядел он так же, как тогда, в палате. Сердце сжалось. Задернула штору, не желая его видеть. Не хочу в такой волшебный день портить себе настроение.
Завтра я должна уже быть в школе, хотя могла проваляться дома еще парочку недель, но мне было уже так скучно, что была рада возможности пойти в школу пораньше. Никогда еще не было такого рвения идти в учебное заведение.
Мне кажется, что пересмотрела все существующие сериалы, пока валялась дома.
На следующее утро меня ждала не очень приятная неожиданность. В виде грозного амбала раза в два выше, и по ходу дела тупее, меня. Я перевела взгляд с него на папу, потом от папы на него, и так по кругу.
— Милая, знакомься — это Вано, твой телохранитель, — широко улыбнулся папа.
— Ты гонишь? — завопила я, глядя на отца.
Какой, нахер, телохранитель! Я и сама неплохо себя охраняю. Да и, в конце концов, у меня есть Локи, который до сих пор прекрасно справлялся с этой задачей! Внимательно посмотрела на своего «телохранителя». Он был намного выше и здоровее моего папы, а это учитывая то, что мой отец совсем не хлюпик. Я же напротив смотрелась вообще букашкой. У него была смуглая кожа и темные, коротко стриженые волосы.
— В связи с последними обстоятельствами, я подумал, что тебе не помешает охрана, да и мне так спокойнее, — заявил он.
— Папа! — воскликнула я. — Пускай лучше Локи со мной в школу ходит, но не этот!
Я эпично так тыкнула в потолок пальцем. Примерно на этом уровне было лицо Вано.
— Не спорь! — сказал он. — Иди одевайся, Вано отвезет тебя в школу.
Это переходит все границы. Я злобно посмотрела на Вано. Это забавно выглядело, будто бы мошка угрожает слону. Еще и в розовой пижаме и розовых тапках с собачками.
— Мне теперь и водить нельзя? Зашибись, пап! — взвизгнула я, теряя последние остатки самообладания. — Он не сядет в мою R8.
Чтобы он мою последнюю малышку раздавил своими размерами? Ну уж нет, что-что, а Ауди я не отдам в лапы этого одноклеточного!
— Розэ, он повезет тебя на ауди, — спокойно сказал отец. — Кататься будешь со мной на треке раз в две недели.
Он что, пошутить решил? Если так, то это нихрена не смешно.
— Он не сядет в мою машину!
— Милая, давай без ссор, — попросил он. — Я уже всё решил.
— А у меня поинтересоваться забыл? — буркнула я и, надувшись, пошла в свою комнату.
Всё равно он долго со мной не выдержит. Я надела белую рубашку, широкие классические штаны на высокой посадке и поверх надела коричневое пальто. На ноги обула чёрные ботинки. Волосы просто расчесала. Готова к труду и обороне!
У меня уже созрел небольшой план, как сбежать от Вано! Я набрала Дженни.
— Да, Розэ? — ответила она после пары гудков.
— Дженни, сможешь приехать в школу на машине? — поинтересовалась я.
— Без проблем, не расскажешь, зачем? — ответила она немного удивленно.
— Папочка решил, что я нуждаюсь в телохранителе, мне нужно сбежать от него, — пояснила я ей быстро.
— Ладненько, в школе переговорим, — заговорщицким тоном сказала она и скинула трубку.
Я запрыгнула в мою R8. Только за то, что он прикоснулся к рулю моей машины, хотелось его убить.
— Слышишь, Ванчо, может, договоримся? — я попробовала решить всё мирно.
— Ваш отец предупреждал, что вы можете пойти на шантаж и взятку, — сказал он грубым голосом.
Вот, черт. Догадливый, однако, мой папочка. Весь в меня.
— Ты и в туалет со мной ходить будешь? — скептически поинтересовалась я.
Нужно узнать, что ему позволено, а что нет, так что будем выпытывать. Мало ли, чего ему папа наговорил.
— Нет, — кратко ответил он лишь на поставленный вопрос.
Молчаливый, блять, немногословный. Из такого будет тяжело вытянуть хоть какую-то информацию. Но где наша не пропадала!
Он даже мне дверь открыл, а я, как злобный карлик, потопала в школу, со злостью осознавая, что Вано идет за мной.
Все на него оборачивались. Конечно, человек в дверь не помещается, как же такого не заметить. Мне кажется, что если бы он был без футболки, все девушки тут просто лужицами порастекались.
Как я и предполагала, Чимина в школе не было, как и Тэхёна. Слава Богу, Вано остался ждать возле двери в кабинет, давая нам с Дженни возможность обсудить план моего побега от надоедливого телохранителя.
Он провожал меня из кабинета в кабинет, но на уроке не присутствовал, что значительно облегчило ситуацию. Миён завистливо глядела на моего охранника, будто на красивую игрушку. Увидев ее, сразу вспомнила случай в раздевалке. И сразу захотелось ей врезать. Но я сдержала свой порыв, решив, что она этого не стоит.
Наш план был не так-то прост и пришел в исполнение после последнего урока. Когда все ученики вышли из класса, я выглянула из-за двери.
— Вано, мне тут с Дженни надо реферат доделать, подождешь минут пятнадцать? — попросила я, состроив щенячьи глазки.
У меня получается это не так реалистично, как у Тэхёна, но это подействовало. Отлично. Первый пункт плана выполнен успешно. Приступаем ко второму пункту.
— Давай, Дженни! — прошептала я.
Кристина открыла окно. Так сложилось, что нам очень повезло. Последним уроком была география, а кабинет находился на четвертом этаже, что было нам очень на руку. Дело в том, что четвертый этаж — единственный этаж без решеток на окнах.
Дженни рассказывала, что, со слов Тэхёна, люк на крышу никогда не закрывают, а на основе этого возник гениальный план по моему освобождению.
Дженни вылезла на подоконник и, закинув сначала сумку, начала карабкаться на крышу. С четвертого этажа это было провернуть невероятно легко, если ты не боишься высоты.
С одеждой девушка не прогадала. Она надела синие широкие джинсы, чёрную рубашку  и укороченный клетчатый пиджак. А вот с обувью прогадала. На ней были бежевые ботильоны на каблуке, но Дженни была боевой девушкой. Она разулась и по одному закинула на крышу ботинки, а потом спокойно залезла.
Когда Дженни была уже наверху, швырнула ей свой рюкзак и тоже начала карабкаться. Тупая боль почувствовалась в груди. Недаром врач говорил, что мне пока противопоказаны физические нагрузки. Но я терпела, не показывая, что мне больно, Дженни, иначе запаникует. Когда я тоже залезла, мы хлопнули друг другу по ладони и приступили к следующей части плана.
— Розэ, ты же знаешь, что я тебя просто обожаю? — скривившись, сказала Дженни, когда мы открыли люк, находящийся на крыше.
Люков на крыше было пять, но открыт был только один, и он вел в противную, пыльную кладовку со швабрами. Мы вышли с другой стороны четвертого этажа, где как раз и находилась аварийная дверь, а оттуда лестница на улицу. Я дернула за ручку. Черт, закрыто. А времени оставалось мало, вот-вот Вано поймет, что мы удрали.
— Отойди, — сказала Дженни. — Есть шпилька?
Я покопалась в рюкзаке и без вопросов протянула подруге нужную вещь. Она поковырялась с замком, и через несколько минут щелкнул замок.
— Джен, ты гений! — воскликнула я.
— Ну, кто-то ножиками швыряется, а кто-то двери взламывает, — улыбнулась она. — Из нас бы получились идеальные бандитки.
Мы спустились по лестнице и побежали по снегу к машине Дженни, смеясь на всю округу. Когда, наконец, завелись и тронулись, я успокоилась. Не думаю, что Вано пожалуется отцу. Что он не смог уследить за одной-единственной семнадцатилетней девчонкой? Стыдно будет.
— Где ты так взламывать замки научилась? — поинтересовалась я у Дженни.
— Ну, меня часто наказывали и не пускали на вечеринки, запирали в комнате, поэтому приходилось как-то выживать, — рассказала Дженни, смеясь.
Мы поехали по магазинам. Мне этого очень не хватало. Этого тепла от простого общения. Ведь это самое главное.