Белые Лилии, Черные Вороны

Каждому из первых детей своих дал Творец имя.

Первого сына он назвал Ивтанар. То был великий крылатый змей с золотой чешуей и двумя переплетенными рогами. На спине его росли перья белые и острые, и не раз он ими срезал вершины гор. Там, где пролегал путь великого змея, рождались новые реки.

Второй была дочь, и имя Творец дал ей — Аморис. Она была близнецом золотого змея, но полной его противоположностью: драконом обитала она в глубинах морей. Ее чешуя поглощала весь свет и была темнее ночного неба, а черные крылья создавали бури. Короной сплетались рога ее, белые, словно пена морская.

Третьему сыну было имя — Кэлкель. Огромной четырехкрылой птицей летал он над лесами, видя все, что происходит в мире. Но больше всего любил он наблюдать за этим с горных вершин, и даже снег на высочайших пиках не мог сравниться с белизной его перьев.

Отрывок III из сказания о сотворении мира и его погибели

— Я ведь знал, что с тобой будут проблемы, Лавьера. Если еще хоть раз желание заработать затмит мне разум, я сам отрублю себе палец.
     
Ив скрестила руки на груди и тяжело выдохнула. Сердце бешено колотилось, но она старалась держаться стойко. Аторио был зол не на нее, а на стражу, что нагрянула с проверкой и сорвала им весь вечер. Полученного за обеденное время золота вряд ли хватит на оплату контракта хоть с одной танцовщицей.
     
— Брось, Аторио, я не сделала ничего криминального. У меня все было под контролем.
     
Слабая попытка оправдаться лишь распалила мужчину. В полумраке его личной комнаты он выглядел еще более большим и угрожающим. Ив пыталась напомнить себе, что он ничего ей не сделает, но здесь не было больше никого, кто в случае чего мог бы его остановить.
     
— Ничего криминального? Нет, милая Ивонн, ты нарушила правила. Все работает идеально до тех пор, пока все следуют правилам, и это проверено годами! — он пригрозил пальцем у самого лица девушки и та отступила на шаг назад. — Единственные, будь они неладны, два правила в зале. Повтори?
     
— Не прикасаться к гостю и не позволять прикасаться к себе, — едва слышно проговорила Ив, опустив глаза вниз. Внезапно почувствовала себя маленькой девочкой, вновь разбившей блюдце на кухне. Пришлось отчаянно отгонять от себя эту мысль: она больше не ребенок. У нее есть и возможность, и право постоять за себя, даже если ей никак не удается к этому привыкнуть.
     
— Вот именно, Лавьера. Ты нарушила оба.
     
— Все нарушают правила, — девушка цокнула языком. — Филис тоже позволяла ухаживать за собой. Почему орешь ты только на меня?
     
Аторио на мгновенье осекся.
     
— Филис?.. Когда?
     
Ивонн прикусила губу. Для нее это был первый выход и за ней следили более тщательно, что дало некоторым девушкам шанс использовать больший арсенал своего влияния на гостей. А Ив, не подумав, их сдала.
     
— Так или иначе, это неважно, — Аторио мотнул головой. — Филис работает на меня ни один год. Она знает нюансы встреч и я могу на нее положиться. А на тебя, нет.
     
— Почему? Я не давала повода во мне сомневаться. — Ей бы хотелось, чтобы ей объяснили такое отношение, но ответ она нашла внезапно для самой себя во взгляде мужчины. — Ах. Это потому, что я бастард из рода Лавьера, да?
     
Девушка разочарованно вздохнула. Это клеймо фамилии висело на ней едва ли не с рождения. Но самое обидное в том, что дело было не в семье; дело было в самой Ивонн, которая посмела родиться от несогласованного акта любви и тем самым запятнала честь своей матери. И, не получив благословения и одобрения от остальных родственников, она, очевидно, вместо наследства приобрела проклятье, выраженное в желании остальных людей угодить основной ветви графского семейства Лавьера и насолить самой Ивонн.
     
— Мне важно не то, как тебя зовут, а то, сколько золота ты можешь мне принести.
     
Ив не поверила в ответ Аторио: он звучал куда менее искренне и убедительно, чем прежняя его речь.
     
— Ты даже не дал мне шанса показать себя.
     
— Так говорят все, все, кто самостоятельно упускает шанс. Если ты не смогла добыть чего-то стоящего, а именно в этом заключается твоя единственная задача, меня тут не в чем винить.
     
— Я ведь даже…
     
— Мне не нужны твои оправдания. Только результат. И как я вижу, ты не…
     
Ивонн поднесла к самым глазам Аторио предмет, что все это время держала в ладони. Драгоценный камень. Такого же цвета, как шелк ее платья.
     
— Это же… — мужчина присмотрелся к вещице и попытался было забрать ее, но Ив ловко убрала руку за спину и крепко сжала ладонь.
     
— Это “отсутствие результата” в твоем понимании.
     
— Это Бальтат, глупая. Один из них как раз пропал у коллекционера в Клэрвиче. Где ты его взяла?..
     
Ив не знала, что такое Бальтат, но по реакции Аторио могла судить, что это больше, чем красивая безделушка. На мгновенье вспыхнула мысль о том, что она может рассказать, как искусно одурачила того богатого колдуна, что весь вечер следил за ней, и как незаметно подменила камень его кулоне на созданный собственной магией из всполохов свечи. Но пришлось подавить это желание: Аторио не нуждался в ее рассказах.
     
— Какая разница, где я его взяла, если он дорого стоит?
     
Она кинула последнюю фразу наугад, основываясь лишь на слабом голосе интуиции, но почти сразу поняла, что попала в точку. Мужчина напротив нее выпрямился, поджал губы и протяжно выдохнул.
     
— Да, — проговорил он сквозь зубы, — Дорого. И будет лучше, если ты оставишь его мне на хранение.
     
— Я тебе на хранение обязана оставлять только золотые ивты, и это прописано в нашем договоре.
     
— Ты хоть понимаешь, что держишь в руках, Ивонн?
     
Девушка кивнула головой. Надо было играть до конца.
     
— Конечно. Иначе стала бы использовать его, как свой аргумент? Ты знаешь, что он у меня есть, — Ив еще раз показала ему камень. — Но мне нужен не он, а мой оговоренный процент от общего дохода и закрытие долга. Через два дня, когда выплатишь мне все, я отдам тебе камень и делай с ним, что хочешь.
     
Мужчине такой расклад не понравился. Он сделал шаг к девушке и попытался забрать драгоценность, но та спрятала ее в лиф своего платья и сделала несколько шагов назад, не позволив до себя дотронуться.

— Не прикасаться и не позволять прикасаться к себе. Пойдешь против своих же правил?..
     
Аторио присвистнул, но все же остановился. Ивонн надеялась, что это не потому, что он заметил ее дрожь.
    
— Не забывайся, милая. Условия здесь ставлю я. Тебе будет выплачено ровно столько, сколько ты отработаешь. А пока тебе это не грозит. Ты отстранена на сегодня.
     
Ив удивленно уставилась на него. Хотя их выступление в “Глупом Сердце” отменили, хозяин направил некоторых девушек по другим, более приватным местам. Это уменьшит общий доход, но позволит заработать хотя бы что-то. Слух об их проверке уже гулял по заведениям в округе и для очередного выступления Аторио было нужно решить эту проблему. Мало, кто хотел связываться с группой, уже влезшей в неприятности.
     
— За что?.. Остальные работают, почему я не могу…
     
— Вот тебе как раз и будет время до завтрашнего обеда подумать над тем, “за что”. Свободна. — Мужчина кивнул на дверь. — Ах, да, Лавьера, если по истечению контракта я не увижу у себя Бальтат, я не заплачу тебе ни ивта.
     
Ивонн быстро развернулась и вышла в коридор. Хотя красный камень остался при ней и стал гарантией сохранения ее договора, она не чувствовала себя победительницей. Руки дрожали и ей никак не удавалось успокоиться. Хотелось бежать как можно дальше, чтобы просто избавиться от назойливого чувства вины, охватившего ее после разговора.
     
Но на полпути к своей комнате девушка остановилась. Надоело сбегать.
     
Она уже что-то выиграла, использовав камень, как свой козырь.
     
И выиграет в следующий раз еще больше, если будет знать, что такое Бальтат.
     
В конце концов, заняться ей все равно нечем.

***

Хозяин “Разбитых бутылок” был одним из немногих людей в городе, кого Сенрад иногда небрежно называл “друзьями”. В подростковом возрасте, пытаясь сбежать от нравоучений отца, юный Сен находил здесь своего рода убежище. Незнакомые люди, в основном пираты и контрабандисты, ничего не знали о нем и ничего не требовали. Со временем необходимость прятаться отпала, но хорошее отношение к этому месту осталось. Зная это, Паола не раз играла на его чувствах и приглашала туда отмечать какие-то, по ее мнению, памятные даты или события.
     
Как, например, и сегодня.
     
Сенрад привычно зашел в темное помещение, в котором от одного лишь кислого запаха застоявшейся браги пьянела голова. Музыка играла так громко, что не было слышно даже присутствия остальных, но за стеной явно что-то происходило. Кристо подумал, что он немного опоздал, но то было только на руку. Если все будут пьяны к моменту, как он зайдет в зал, получится избежать большинства неловких моментов.
     
Поэтому колдун не сразу поспешил покинуть небольшую входную зону: задержался у самой двери и взглянул в потемневшее от времени исцарапанное зеркало. Не было у него никакой привязанности к собственной команде, в которой его все пытались убедить. Куда больше ему верилось в слухи об отсутствии у себя сердца. У этого хоть были основания. Он сын Ивтанара, а значит божественного в нем куда больше, чем во всем его окружении. А богам чужда любовь.
     
Глядя на свое отражение, Сен в очередной раз подумал о том, что уж он-то станет хорошим богом. Когда-то это было лишь мечтой, но теперь эти размышления полны жизнеутверждающей уверенности: именно он станет следующим преемником, следующим сосудом для верховной силы, и он собственноручно этому способствовал. План уже в действии, осталось лишь подождать еще немного. А когда право властвовать перейдет в его руки, он сможет сделать все как надо, сможет исправить всю ошибочность этого мира и повелевать людьми так, как они того заслуживают. И больше не будет никакого пренебрежения и игнорирования.
     
Только справедливость, какой бы она не была.
     
Колдун уверенным жестом поправил светлые волосы, попытавшись зачесать их назад, но несколько прядей все равно предательски выпали обратно. Ему не хотелось с ними разбираться, хотя они его и раздражали. К сожалению, сегодня подобную реакцию у него вызывало почти все. Было бы глупо, пожалуй, поддаться эмоции и сжечь из-за нее весь мир. Единственной яркой искрой, чье присутствие не вызывало в мужчине привычного отторжения, была та юная танцовщица. Мысли о ней наполняли Сенрада почти таким же одушевлением, как и размышления о скором становлении богом. Он не заметил, как улыбнулся, пока поправлял рукава рубашки.  Перед глазами всплыли нежные, грациозные движения девушки. Мираж в красной дымке. Сен поднял глаза на отражение, чтобы посмотреть на то, что напоминало о ней больше всего, красный камень на шее. Тот сиял так ярко, что казалось, будто сам испускает энергию, в “Разбитых бутылках”, да еще ночью, явно не было столько света, чтобы ловить такое количество переливов. Кристо усмехнулся, неужели разум играет с ним такую шутку? Опустив голову и взглянув на украшение напрямую, Сенрад понял, что это вовсе не его воображение: с камнем действительно было что-то не так. Он выделял тепло, которого быть не должно, и таял от прикосновений, оставаясь на ладони красноватой светящейся лужицей. Колдун хорошо знал, какая магия имеет такие последствия.
     
— Твою ж мать, — прорычал он, срывая цепочку с шеи. — Чертова лжепряд…
     
Все быстро разложилось по полочкам. Был лишь один человек, которому Сенрад позволил подойти достаточно близко для того, чтобы коснуться камня.
     
Пусть катятся к демонам все эти вечеринки и попытки наладить отношения: ему просто нужен его камень и возмездие. Сен не из тех, кто спускает с рук кражи, чем бы они не были обоснованы. Об этом знали даже те местные, что не занимались воровством; однако приезжих всему надо было учить.
     
Кристо тут же решил покинуть таверну. Все остальные поймут, узнав, что у него нарисовалось более важное дело. Он схватился за ручку двери, а потом услышал, как звук его шага эхом прокатился по помещению. Мужчина замер. Куда пропала та громкая музыка, из-за которой не было слышно даже шума в зале через стенку?
     
В том, чтобы остаться и посмотреть, не было никакого смысла, Сенрад понимал это головой, но внутреннее чутье твердило ему об обратном. И, даже более того, предупреждало об опасности…
     
В городе, в котором единственной опасностью для старшего Кристо был он сам.

Мужчина обернулся, окинув взглядом небольшой коридор. Здесь все было по-прежнему, даже разбитая небольшая ваза валялась в углу вот уже с пару месяцев. Это Сен ее разбил, когда его обыграли в карты; Лисан, молодой хозяин таверны, лишь потер руки на это и сказал, что там ей и место. Сейчас Кристо показалось странным, что Лисан не вышел встретить его, как делал это обычно. Голова была слишком занята другими мыслями для того, чтобы обратить внимание на такую мелочь.
     
Но она была не единственной, сейчас он это понимал. Колдун позволил себе быть слишком невнимательным. Музыка не могла играть настолько громко, чтобы заглушать весь тот шум, что обычно устраивала его команда, собираясь вместе. А в разлившейся по таверне тишине сейчас не было слышно ничего, даже звона кружек и бутылок.
     
Сенрад остановился у раскрытой двери в основной зал. Прислушался, но ушей не достиг ни один звук. Он аккуратно заглянул за угол. На столах стояли подготовленная еда и бутылки с выпивкой; одна из кружек лежала на боку и ее содержимое медленно разливалось по столу. Брага ещё шипела и пузырилась, а это значит, что кружку опрокинули совсем недавно. Взглянув еще дальше, Сен увидел лежащее на полу тело. Пришлось выйти из-за своего укрытия, чтобы подойти ближе.
     
— Дикий! — Прошептал колдун, присаживаясь рядом и осматривая у того раны. Заметил только одну, протянувшуюся где-то под ребрами. Кристо тут же расстегнул парню верхнюю кофту и заглянул под рубашку, бордово-красную от крови. Рана от тонкого острого лезвия рассекала весь живот и, вероятно, задела легкие. Об этом колдун мог судить по тому, как отрывисто Дикий дышал, то и дело хрипя от крови.
     
— Какого хрена здесь случилось? — Сен попытался остановить кровь, зажав рану, но особо это не помогло. Дикий вцепился Сенраду в руку и попытался что-то произнести, но выходили только хрипы. — Понятно. Молчи.
     
Кристо наконец поднял глаза, упершись взглядом в тела остальных людей. Первой заметил Паолу. Она лежала ближе остальных к нему и не дышала. Одной ладонью девушка словно пыталась зажать рану на груди, другая рука была протянута ко входу, невидящий взгляд направлен за ней же. Сенрад отчего-то невольно сжал челюсти до зубной боли, глядя на нее. В противоположной стороне, уперевшись спиной в стену, сидел Каратель. Рана на шее у него протянулась от уха до уха, а кровь уже перестала течь.
     
Вся его ближайшая команда, люди, которых он так тщательно выбирал и растил под своим крылом уже несколько лет, лежали сейчас мертвыми перед ним. Еще была возможность сражаться за Дикого, но его жизнь утекала так быстро, что Сенрад ничем не мог помочь.
     
Колдун услышал шум позади и обернулся, не переставая зажимать рану. Молодой парень, на которого Сен не обратил сперва внимания, на слабых ногах подошел к ним и упал рядом на колени.
     
— Паук… — Не хотелось признаваться в этом, но Кристо был рад, что хоть кто-то из его ребят выживет. На Диком он мысленно поставил крест, но вот Паук держался неплохо. Хромал, но двигался и дышал вполне свободно.
     
— Я в порядке, господин, — едва слышно промолвил юноша и тяжело сглотнул, взглянув на раненого товарища. — Я могу зашить его раны.
     
Сен не верил в успех затеи, но отпустил руку и дал парню плести свои нити.
     
— Что случилось?
     
— Какой-то наемник, как я понял. Белые волосы, серповидные ножи… Не знаю, я раньше не видел таких.
     
— Почему ты один живой?
     
— Я не знаю. Он просто вырубил меня и не тронул.
     
На этих словах находящийся на грани сознания Дикий вновь вцепился в руку, на этот раз Паука, и тот на пару мгновений потерял власть над серебряными нитями. Рана вновь начала расходиться.
     
— Дух. — Одними губами проговорил раненый, глядя на Сенрада. — Еще здесь. За тобой. Уходи.
     
Кристо выпрямился, но не сразу свел взгляд с Дикого. Должно быть, он бредит, иначе произошедшему нельзя найти объяснений. Невозможно допустить мысль того, что Дух напал на них.
     
Потому что это братья Кристо наняли Духа, чтобы убить всех наследников Ивтанара.
     
Это обязано быть какой-то ошибкой. Дикий ошибся, а Паук сам не понял, что видел. Белые волосы могут быть у многих наемников, а знаменитые серповидные ножи можно подделать.
     
Но что-то внутри так и кричало: ты можешь скопировать все, что угодно, кроме искусных навыков убивать. Чтобы кто-то один да вырезал всю его команду? Уничтожил всех, кто считался лучшими в городе, за пару минут и в пределах одной комнаты?
     
— Паук, — сказал он, выпрямляясь. — Посмотри их души.
     
Парень поднял на него вопросительный взгляд.
     
— Почему вы думаете, что я могу…
     
— Я знаю о тебе все, — четко и тихо произнес Сен. — Поэтому закрой рот и делай, что я говорю.
     
Юноша повиновался, рефлексивно подчиняясь голосу. Замешкался лишь на мгновенье, боясь оставлять Дикого без присмотра, но все же подошел к каждому из тел и пустил по ним свои серебряные нити. Несколько секунд прошли в тишине, нарушаемой только хриплым сопением раненого.
     
— Их нет, — наконец вынес свой вердикт Паук.
     
— А следы демонов смерти?
     
Невидимые демоны Шантим, богини смерти и перерождений, всегда сновали по помещению, в котором находились только что умершие, чтобы забрать их души на Мертвые Земли. Обычному взору эти демоны не видны, лишь иногда можно едва уловить их шелестящее присутствие, но Сенрад знал маленький секрет Паука. Всем остальным юнец мог говорить о своем происхождении из лесов Асвара и подделывать обычаи там живущих, но Кристо знал откуда парень на самом деле родом и какой богине поклоняется особо активно.
     
Паук осмотрел комнату так, словно пытался взглядом поймать залетевшего мотылька, но все же отрицательно мотнул головой.
     
— Не вижу.
     
Сенрад сделал глубокий вдох и выдох.
     
— Что это значит? — спросил Паук.
     
— Это значит, что мы уходим.
     
— Что? А как же Дикий? Ему еще можно помочь, я ведь…
     
— Тому, кого коснулись серпы Духа, помочь уже нельзя. Ядовитая магия превращает душу в пустоту.

— Но с ним же все нормально, — не унимался парень. — Я ему помог, осталось только…
     
— Паук!
     
Сенрад не хотел кричать, знал, что надо вести себя тихо, но не сдержался. Ситуация накалялась все больше, и, словно чувствуя чей-то взгляд на своем затылке, колдун никак не мог вернуть привычное чувство безопасности и неуязвимости.
     
Что-то щелкнуло и вновь заиграла музыка, оглушительная, быстрая, живая. Понеслась быстрым ритмом по таверне, но никто не сдвинулся с места и не пустился с плясом ей в такт; казалось, что Сенрад и Паук были готовы даже заставить перестать биться свои сердца, лишь бы казаться такими же мертвыми, как и все остальные в этой комнате.
     
Кристо видел расширяющиеся глаза Паука, направленные ему за спину, и медленно повернул голову. Туда, где стоял проигрыватель пластинок с мелодиями.
     
Туда, где в лезвиях изогнутых серповидных ножей отражались голубые глаза Сенрада и белая глиняная маска Духа.
     
— Сколько денег они тебе предложили? — спросил колдун. — Просто назови число, и я заплачу в два раза больше.
     
Дух чуть склонил голову набок; длинные белые волосы скатились по маске, но явно не мешали обзору наемника.
     
— Не в них дело.
     
Сен принялся продумывать в первую очередь пути атаки, затем уже отступления. Главное сейчас не дать ножам коснуться себя. Выяснять, почему Дух пренебрег их договором и ополчился против него Кристо будет потом, когда убьет его.
     
Но даже такой очевидный и легкий план, как постоянно держать противника в поле зрения, провалился в первую же секунду: убийца сделал шаг вперед, а затем растворился в воздухе, словно дым. Сенрад испуганно отступил, заметил, что впервые за долгие годы его сердце стало биться быстрее, чем обычно. В этой битве был один существенный минус: никто не знал, на что способен Дух и какой магией обладает, потому что он никогда не оставлял свидетелей.
     
Первый удар сердца, наемник оказался рядом с Пауком. Парень попытался отскочить и выставил руки вперед, но свист лезвия в воздухе напрочь лишил его возможности что-либо предпринять. Юноша сперва упал на колени, держась за рассеченное горло, а затем полностью свалился на пол. Сен не повел на это и бровью, потому что знал: сейчас в приоритете только его жизнь, и никто, кроме него самого, не позаботится об этом.
     
Второй удар сердца, Дух оказался за спиной Сенрада. Колдун почувствовал это за мгновение до того, как лезвие коснулось его шеи. Он увернулся, едва ли выкрав себе этим секунду, как наемник снова занес серп над ним. Его атаки были быстрыми и четкими и не оставляли времени на размышления, только на реакции. Сен уклонился второй раз, третий, но даже в этой суматохе знал: так долго продолжаться не могло.
     
В очередной раз, когда убийца занёс руку, мужчина перехватил ее и отбил удар. Надеялся выбить оружие, но вышло лишь ненадолго задержать; Дух, почувствовав сопротивление, ударил колдуна обратной стороной рукояти в лицо и разбил этим бровь. Красная пелена мгновенно затуманила обзор. Сенрад нырнул в сторону, перепрыгнул через стол и вытер белоснежным рукавом кровь. Пелена не сошла полностью, но так было значительно лучше. Наемник оставался совершенно спокойным и даже не попытался догнать колдуна. Он снова сделал шаг, исчезая в дымке, но Сенрад уже знал чего ожидать. Противник появится где-то рядом. Кристо взял первый попавшийся под руку табурет и наотмашь ударил круговым движением. Почти под конец попал в цель. Деревянные щепки полетели в сторону, Дух оступился, но сохранил равновесие.
     
Кристо больше не считал удары сердца. Он чувствовал облегчение от того, что они просто есть. Это означало, что лезвия случайно его не задели.
     
Вновь вытер кровь с лица. Место, где кровь успела пропитать рукав, неприятно липло к коже. Сен сделал несколько шагов вперед, с размаху ударил ногой по руке Духа и все же заставил того выронить один из серпов. Хотел поднять его, но наемник реагировал так же быстро; колдуну пришлось вторым ударом ноги откинуть искривленный нож в сторону.
     
Дух, поднявшись, усмехнулся. За маской этого не было видно, но Сенрад был уверен, что услышал это даже сквозь громкую музыку. Затем снова замах; Кристо уже привык к этой тактике и вовремя сделал шаг назад, что позволило ему перехватить атаку. Лишить врага и второго оружия было бы лучшим решением, но это понимали они оба, а потому Дух лишь сильнее сжал рукоять и продолжил напирать, надеясь, что колдун уступит. Но спустя несколько мгновений он вновь растворился в воздухе, и Сенрад, не среагировав достаточно быстро, упал вперед, как только противодействующая сила исчезла. Наемный убийца оказался за его спиной и, повалив его, прижал к полу. Кончик серпа впился Сенраду в плечо и грозил пройти сквозь грудную клетку к солнечному сплетению; колдун вцепился в руку Духа, всеми силами пытаясь оттолкнуть его от себя, хотя и понимал, что это бесполезно.
     
Ядовитое лезвие его уже ранило.
     
Главное до последнего не признавать поражения.
     
А если гибель неизбежна, нужно утащить с собой и убийцу тоже.
     
Он чуть ослабил хватку, позволив Духу надавить на серп. Лезвие вошло еще глубже и Кристо понял, что не может сделать вдох то ли из-за боли, то ли из-за внутренних повреждений. Через мгновенье он полностью отпустил руки, но серп не сдвинулся с места. Наемник остановился, словно не был в силах держать оружие, сделал судорожный вдох, после чего взглянул на собственное плечо. Точно в том же месте, где была нанесена рана Сенраду, у него расплывалось пятно крови. Кристо слабо рассмеялся, чувствуя замешательство оппонента.
     
Дух приподнялся, пытаясь понять, что случилось.
     
— Не только у тебя есть тайные способности, мерзавец, — Сен попытался приподняться на локтях; одна рука совсем отказывалась работать, пришлось почти полностью опираться на вторую.
     
— Не переживай, — прошептал Дух, медленно подойдя ко второму серпу, что валялся в другой стороне комнаты, и с трудом поднял его раненой рукой. — Я хотя бы не умру от магии этих клинков.
    
Возможно, Сен нашел бы, что ответить на это, но не успел. Наемник исчез так же быстро, как и появился пару минут назад. Колдуну осталось лишь озираться по сторонам с несколько секунд, ожидая, что Дух вновь возникнет где-то, но этого так и не произошло. У Кристо не было ни единого ответа на происходящее: ни почему наемник решил напасть на него, ни почему так просто ушел сейчас, не завершив работу. Покинул бой прямо на финишной прямой, словно…

Но ему надо было думать не об этом, Сенрад это понимал. Проклиная весь свет, он поднялся на ноги. Его качнуло взад и вперед, словно на борту корабля, и с трудом удалось удержать равновесие. Колдун зажал рукой рану в плече. Это не поможет. Лишь на пару минут сдержит кровь, но в итоге он все равно умрет.
     
Это осознание окатило мужчину с головой, словно ледяная вода. Смутное чувство смерти, отчего-то такое знакомое и родное, проснулось и твердило об одном: беги. Беги от демонов Шантим, кружащих над тобой.
     
Найди любой возможный способ выжить.
     
И ты знаешь, кто может исцелить что угодно на свете.