Зеленая ласточка

Наутро Сондра обнаружила под дверью записку. Ее вероломно пропихнули над порогом, мятый листочек был испещрен угловатыми резкими буквами. Сондра бы решила, что кто-то расписывал ручку, если бы у нее самой не выходили каракули вместо слов.

«Можешь больше не ходить в отстойник», - гласила записка.

Сондра бросила бумажку на стол, к развернутой там ночной схеме. И с улыбкой отметила, что почерк (если это можно так назвать) на записке и в легенде совпадает.

Она быстро оделась и побежала вниз, к столовой. И там ее ждало то, что заставило улыбнуться еще шире. С полдюжины недовольных сонных ремма как раз отходили от кухни, навьюченные мисками со свежим дымящимся завтраком.

- А вы куда? – нагнала их Сондра. Пусть уже и знала ответ.

Большинство ремма едва обернулись и фыркнули, а одна девчонка, которая помимо еды несла еще ворох бумажек, буркнула:

- Известно куда...

- Давай помогу!

Сондра резво забрала у нее миски, и освобожденная девочка приободрилась. И, пока они шли к отстойнику, рассказала, что сегодня вышел новый указ авитара. Теперь дежурные будут обязаны носить в отстойник еду трижды в день, отчитываться об этом в потоке и в бумажном виде, а также просить кого-то из отстойника заполнять документы о получении, качестве, скорости, личном отношении, «кто как на них посмотрел и кто в какую миску плюнул» - цитата. Сондра благоразумно держала язык за зубами, но улыбка так и просилась наружу.

У отстойника их встретил мальчишка лет четырнадцати, худой, взъерошенный и перепуганный, как дворовый котенок. Когда вся делегация принялась пихать ему тарелки и чаны, он испугался только больше. И даже когда один из дежурных не очень довольно пробурчал про новые порядки и начал протягивать документы для подписи, мальчишка не проронил не слова и продолжил пялиться на здоровых сослуживцев во все глаза. На секунду его взгляд пересекся со взглядом Сондры. Вроде как они не встречались раньше – во тьме не разберешь. Неясно, узнал ли ее пацан или нет, но руки стиснули чан крепче. Как будто могли отнять. Сондра отчего-то была уверена, что не отнимут. А в обед – еще больше принесут.

Из отстойника на шум потянулись еще люди, тоже незнакомые. Сондра оставила ремма разбираться с графиком дежурств и бюрократией и ушла с легким сердцем. Отстойнику ее помощь больше не потребуется. Эх, а ведь теперь ей вечерами будет совсем нечем заняться! Может, попросить у Полли дополнительные тренировки? Впервые Сондра подумала, что было бы неплохо наконец-то взяться за меч. Впервые же – подумала, что меч нужен не для нападения, а для защиты, защиты таких же слабых и уязвимых, как ребята в отстойнике.

В общем, сегодня Сондру лишили одного развлечения, но она была этому несказанно рада.

***

Последнее, что планировал Вирт - это выискивать своего экзекутора по заполненным недовольными солдатами коридорам, однако вот он здесь. Не на солнечном пляже Марокко, не в теплой постели в Пуэрто-Рико, даже не в тюремной камере Неаполя, а на Ремме. Пришел отчитаться. Где ж это видано, послушный песик Вирт!..

Ладно, не то чтобы он действительно был недоволен текущим раскладом дел (ведь он все еще мог быть в тюремной камере Неаполя), но все с самого начала пошло наперекосяк. В кабинете не оказалось голубоглазого монстра, в столовой - Сондры... Ну и где-то тут причины находиться на Ремме в такую рань заканчивались, так что Вирт скорее бесился от бесполезности потраченного времени. А ведь он мог бы сейчас очень плодотворно спать!

Чтобы сделать времяпрепровождение чуть менее бесполезным, он развлекался. Невесть что, но лучше, чем поддаваться унынию. Правда, не все на Ремме считали, что прилипать к рабочим с тупыми вопросами и бесить их как минимум на четырех языках (ни один из которых они не знали) - это развлечение. Но Вирту было как-то no importa.

- Parlez-vous français? - милая девушка-ремма шарахнулась так, что едва не выронила коробку с деталями. Вирт улыбнулся. - Parlez-vous? Puis-moi vous aider?

Она снова шарахнулась, но на сей раз так, словно Вирт предлагал ей нечто неприличное. Как она могла подумать! Вирт никогда не предлагает девушкам ничего неприличного! По крайней мере, до тех пор, пока они сами об этом не попросят.

- Pour parler français, il faut d'abord apprendre à le parler correctement.

Девушка умчалась со всех ног, но Вирт уже и не смотрел в ее сторону. Он обернулся на голос и расплылся в улыбке, не веселой, а радостной.

- La façon correcte est «Puis-je vous aider?», - сказала Агата, не поведя и бровью.

Вирт распростер руки.

- Fos mou! Я и не надеялся тебя сегодня увидеть. Тебя еще не загоняли?

- Меня не гоняют, - тихо ответила она. - Я просто не хотела попадаться тебе не глаза.

- Ах, yo afortunado, выходит, ты все же захотела! - Вирт распростер руки еще сильнее. - Ну же, belleza! Я знаю, ты скучала.

Агата окинула его взглядом, одновременно недоверчивым и печальным. Вирт упрямо держал руки для объятий, пусть мышцы уже и начали затекать. Он не хотел думать о том, сколько времени потребовалось в детстве, чтобы Агата разрешила себя - и себе - обнимать. И уж тем более о том, что сейчас она этого снова не разрешает.

Чтобы не стоять, как пугало, Вирт помахал руками на манер чайки и закинул их за голову.

- Alors, для чего ты решила повидаться?

- Долг.

- А-ах, fos mou, Агата!..

Но Агата смотрела своим непоколебимым взглядом, по которому Вирт - даже спустя пятнадцать лет знакомства и опыта примерно семи сотен свиданий с женщинами - так и не научился понимать, шутит она или нет.

- Я же вернул тебе!.. Частично.

- Ты вернул один.

- Si.

- Из двадцати семи.

- Но ведь вернул же!

- И сразу же одолжил обратно.

- Так ведь ты же сразу мне его дала, - Вирт подмигнул. - Признай, мне невозможно отказать.

Агата даже не мигала. Вирт не знал, куда деться от ее взгляда. Да, ситуация со скаппарами вышла неприятная. Но разве ж Вирт в ней виноват? Если бы он мог их купить, то уже непременно возместил бы Агате долг - в троекратном размере! И прекрасную розу сверху, чтобы загладить вину.

- Ну же, fos mou, - Вирт, мягко ступая по каменному полу, подошел ближе. - Разве ты ищешь со мной встречи только затем, чтобы упрекнуть в неуплате? Dans ce cas, мне придется взять у тебя в долг нечто невозвратное, чтобы видеть тебя каждый день. Например...

- Я бы не отдала тебе сердце, даже если бы оно у меня было.

Вирт вздохнул открытым ртом и пустил на лицо самое страдальческое выражение из возможных.

- Quelle cruauté, ты даже не даешь мне пофлиртовать!

- Прибереги настолько очевидный флирт для резиденток улицы красных фонарей. Если они еще не устали от него.

- Ах, ревнуешь, fos mou? - Агата так и не моргала, и Вирт растянулся в улыбке. - Зави-и-идуешь?

Агата все-таки моргнула, и сердце подскочило. Никогда еще трепетание женских ресниц не вызывало у Вирта такой радости.

Пожалуй, кроме ресниц одной конкретной женщины...

- Ты прав. Я подошла не только из-за долга, - Агата вдруг вернулась к теме и увлекла за собой мысли Вирта, как ручей опавшие листья. - Во-первых, я вынуждена настоять на том, чтобы ты не отвлекал ремма от работы.

Вирт показал жестом «окей».

- Во-вторых, - Агата улыбнулась, и Вирт побледнел, - тебя ищет Мо...

- Агата!!!

Вирт крикнул так, чтобы заглушить последнее слово, и зажал уши так, чтобы уж точно его не расслышать. Кровь застыла в жилах. Могильный холод вцепился в затылок. Horrible monstre, nom maudit!

Вирта колотило около минуты, и, когда он взял себя в руки, Агата стояла ровно в той же позе, ровно на том же месте, ровно с той же улыбкой на своих прелестных жестоких губах.

- ...Мой авитар, - окончила она и прикрыла рот ладонью.

Вирт часто задышал и замахал руками.

- Несмешно! Agatha, ce n'est pas drôle!

- Как по мне - весьма.

Она тихо, едва различимо хихикнула, и Вирт простил ей эту жестокую шалость. Чего он только ни простил бы за ее смех!..

- Он сообщил, что вы условились встретиться сегодня, однако ты так и не явился в кабинет.

- Mensonge! Я был там. Мы просто разминулись.

- В таком случае тебе следовало остаться в кабинете и дождаться его возвращения.

- Сидеть в четырех стенах? Ох, fos mou!..

- Твое ожидание в любом случае продлилось бы меньше четырех лет. Которые ты заставил ждать меня.

- Ah, la revanche d'une femme! Я же извинился!

- Разве?

Вирт немного подумал и растянулся в улыбке:

- Прости-и-и?

По Агате все так же нельзя было сказать, приняла она извинения или нет. Ну, хоть это с детства не поменялось.

- Господин аватар велел передать, что у него к тебе поручение, - кажется, простила. Вирт уже хотел спросить, какое именно, но Агата вдруг перевела тему. - Но у меня тоже к тебе вопросы. Ответь сперва на них.

- Все мое внимание для тебя, fos mou.

- Это касается Сондры.

Ох, merde...

Вирт зыркнул на ближайшую дверь и прикинул, что будет раньше: он успеет открыть переход или Агата оторвет ему какую-нибудь из жизненно-важных частей тела. Тон подруги не предвещал ничего хорошего. А учитывая их последний разговор, Вирт мог быть уверен в этой нехорошести примерно на сто процентов.

- Что ты хотела узнать, ma chérie?

- Что ты ей не рассказал? – Агата шагнула вперед и цокнула каблучком; Ремма отразила этот цокот каменным звоном в ушах. – И почему ты не рассказал?

- Это уже два вопроса.

- А я и не говорила, что он будет один.

Вирт поежился. Южане земли Лайтов всегда славились своей изворотливостью и хитростью в ведении переговоров. И, казалось, чем южнее, тем ярче проявляются эти качества. Если даже Инсив умудрялся оставить с носом Северный Союз на простых переговорах, то тот факт, что Ремма редко участвовала в политических распрях – это настоящее спасение для северных неприятелей. Если бы одна Агата решила потопить половину земли Лайтов – она бы сделала это парой слов раньше, чем затушили бы свечу.

Пока что дорогая подруга топила только его. Но Вирт тоже уроженец юга! В эту игру можно играть вдвоем.

- Я не понимаю, о чем ты. Ах, - Вирт по-итальянски взмахнул рукой, - вероятно, я не рассказал ей о том, что ты не хотела заниматься ее обучением, несмотря на прямой приказ.

Агата даже бровью не повела. Вирт знал, что попал в цель – но, очевидно, у нее был слишком высокий болевой порог.

Эта аналогия ему не понравилась. Не настанет тот день, когда Вирт Сивэ нападет на женщину.

Ну... на безоружную женщину.

- Приказ был отдан устно. Я просто забыла о нем, - легко отразила Агата.

- Oi-oi, забыла о долгожданной сестре по дару!

- У меня много работы.

- Тебе выделили отдельные часы.

- Я не видела этого документа.

- Fos mou, даже я видел!

- На нем была моя подпись?

Вирт поднял руки. В искусстве изворачиваться ему еще учиться и учиться у признанных королей бюрократии.

- Я лишь не понимаю, fos mou – мне казалось, ты рада, что я привел тебе подругу!

- Я рада, - без тени улыбки сказала Агата. – Я не отрицаю. Говорю же – я заработалась и забыла. Человеческий фактор.

Вирт насупился:

- Почему-то о моем долге ты не забыла...

- Он у меня записан, - Агата хмыкнула, и Вирт ей снова все простил. До следующих слов. – И все же вернемся к моим вопросам.

Очевидно, Вирта не отпустят. В иной ситуации он бы и сам не прочь был остаться подле Агаты и развлечь ее беседой, как в старые добрые. Но Вирт терпеть не мог, когда его заставляли. Пусть даже заставляла и Агата. От нее такую подлость вынести было даже сложнее: сестра по дару прекрасно знает, каково это, когда ошейник впивается в горло, а поводок тянут назад. Вирт терпеть не может быть псом на цепи. Как и все опенулы. Как и Агата.

- Я искренне не понимаю, что ты хочешь услышать, chouchoute, - Вирт прильнул было ближе, но Агата впервые отреагировала на его действия. Она отошла. Вирт вздохнул. – Ну хорошо... Я рассказал ей о магах. Об опенулах. О том, что у местных красавиц неприступные стены...

Агата молчала. Вирт мучительно выстонал:

- И о войне. Все! Разве этого не достаточно?

Агата сощурилась. Не так, весело, как она привыкла щуриться, чтобы лишний раз не поднимать уголки губ – и не радовать Вирта своей искренней улыбкой. А сощурилась, как щурились полицейские Марселя, когда Вирт подходил к участкам ближе, чем на полмили.

- Что именно ты рассказал ей о войне?

- Ох, fos mou!..

- Она ни о чем не в курсе, Вирт, - тон Агаты становился все более стальным.

- Она в курсе войны!

- Мы оба знаем, о чем на самом деле речь.

Вирт потер плечи. Стало зябко, как в ноябре в Норвегии (Вирт сунулся туда единожды и не возвращался до мая).

- Ты привел ее сюда, ничего не рассказав о предназначении, - Агата сложила ладони лодочкой, чтобы они не дрожали от гнева. - Ты можешь хотя бы примерно оценить риски настолько опрометчивого поступка? Она по незнанию может подвергнуть опасности не только себя, но и всю Ремму. А при худшем раскладе – и всю землю Лайтов.

- Tu exagères!..

Агата дернула бровью. Не то раздраженно, не то нервно. Вирт все никак не мог согреться.

- Ты должен ей рассказать.

Должен, должен, должен! Стоило Вирту вернуться на «родину», так эта самая «родина» накинула на него кабалу. Вечно Вирт здесь что-то кому-то должен! Вечно привязан! Гав-гав, Сивэ, лови косточку!

- Вирт.

Вирт тяжело поднял взгляд. Даже глаза двигались с трудом, как скованные. Агата смотрела в них – и избавляла от оков. Вирту хотелось дышать рядом с ней. И хотелось сбежать – потому что Агата и набрасывала эти оковы.

И как только женщины, которых он любит, могут быть настолько жестоки!..

- Либо ты расскажешь ей, - глаза Агаты потемнели, – либо это сделаю я.

Вирт сглотнул и отвернулся. Эти глаза не сковывали, нет. Они заставляли лезть в силок самому.

- Я расскажу, - выдохнул Вирт.

И замахал руками, чтобы снять наваждение.

- Но не сейчас, fos mou, не сейчас! У меня на сегодня планы, а у Сондры плотный график. Я как-нибудь обязательно украду ее на пару минут, чтобы сообщить пару détails mineurs, которые забыл упомянуть в прошлый свой визит, - он рассмеялся и отступил к двери. – Я ответил на твои вопросы? Передашь мне поручение своего начальника, чтобы я поскорее побежал его выполнять?

Быть может, он избавится сегодня хоть от одной удавки? Было бы чудесно! Останется лишь раздобыть для Агаты скаппары (Вирт готов был сшить их самостоятельно) (но, скорее, просто бы заплатил хорошей швее) – и долги перед Реммой будут оплачены. Ах да, и Сондре рассказать про... détails mineurs.

Агата выпрямилась и едва-едва изогнула губы.

- Мой авитар велел передать, чтобы ты был свободен сегодня. А завтра явился, как обычно.

Вирт завыл – и Агата с довольным взглядом прикрыла рот ладонью. Ну ладно. Хорошо. Он хотя бы ее повеселил. Пожалуй, Вирт готов провести на коротком поводке еще один день, если это ее порадует.

Ее веселье продлилось мгновение – явно меньше, чем стоила такая жертва. Вирт чувствовал себя обыгранным в казино.

- Можешь идти, Вирт, - Агата развернулась. – Я вижу, что тебе не терпится покинуть Ремму. Я не в праве и не в силах тебя больше задерживать.

Вирт шагнул в двери, но его снова сковало по рукам и ногам. Он мог сейчас дотянуться до ручки и сбежать, как и хотел, но ладонь замерла, а магия не спешила открывать переход на другой конец земли. Агата даже не повернулась на прощание.

- Fos mou.

Она остановилась. Она сейчас была похожа на замершую балерину на верхушке музыкальной шкатулки – красивая и изящная, но неестественная, неживая в танце.

- Да?

Вирт опустил ладонь на ручку, чтобы не было видно, как подрагивают пальцы.

- Fos mou, - повторил он в надежде, что подруга повернется. Она не повернулась. – Агата. S'il te plaît.

Она едва-едва повернула голову. Сверкнула заколка в виде розы, но Вирт не видел даже краешек ее глаза.

- Скажи, есть ли у меня шанс все исправить?

Агата не шевелилась. Замершая балерина.

- Зависит от того, что ты подразумеваешь под «все».

Вирт и сам не знал. Он просто хотел, чтобы все было, как раньше. Чтобы никто не тыкал его носом в том, что он исчез. Мало ли было в его жизни затяжных путешествий! Он пропадал на месяц, два – и, когда возвращался, его принимали так, словно не прошло и часа. Подумаешь, он слегка задержался в этот раз! Всего-то четыре года...

- Не мне отвечать на этот вопрос, господин Сивэ, - холодно ответила на его мысли Агата. Вирт прижался к теплой двери.

- Агата...

Он поймал взглядом край ее ресниц. Они дрожали. Единственное, что выдавало человека в застывшей кукле. Вирт ждал от нее искренности – но не такой. Он не хотел, чтобы искренними в Агате были только прозрачные бусины на рыжих ресницах.

Взмах – и бусины пропали. Никакой больше искренности.

- Ты бежал не от меня. И возвращался не ко мне, - Агата отвернулась и повторила эхом свои же слова. – Я не в праве и не в силах тебя задерживать.

Вирт отчаянно подался за ней, но между ними разлетелось все пространство мира, целая вселенная, которую не пересечь даже с помощью магии.

- Я скучал, fos mou! Я первым же делом пришел к тебе! Не на Инсив, а к тебе!

- На Инсив бы ты и не вернулся. Не преувеличивай свой подвиг, - Агата вдруг оказалась к нему лицом. Она не отмирала, она как была застывшей, так и осталась, просто словно спина и лицо вдруг поменялись местами. Карие глаза смотрели равнодушно. – Ты пришел только потому, что это надо было тебе. Если бы ты скучал, ты бы оставил хотя бы одну весточку за все время. Ты не скучал, Вирт. Ты заскучал. И пришел, когда тебе стало скучно.

- Все не так...

- Ты так и не ответил, что – «все».

Вирт все еще не знал ответа. Агата снова развернулась, так же незаметно. Она удалялась, и Вирту отчаянно, по-детски, хотелось побежать за ней. Но он же не на поводке.

- Я тебя не держу, Вирт. До встречи.

И Агата его не держит. Вирт скомканно попрощался, прикинул в голове одно злачное место – и перескочил во тьму, под свет красных фонарей.

Ему надо отвлечься. Забыться. Он не хочет думать. Он не хочет искать ответы на вопросы. Он хочет развлечься!

Он хочет убежать.