1953. Bruglione Скалетта
Понадобилось немало времени, чтобы замести следы Лин, оправиться от разлуки с ней и продумать небольшую, а всё же месть Галанте. Скалетта планировал всего два крупных шага, чтобы приступить к мести, но совсем неожиданно в его жизни появился ещё один дополнительный, третий шаг. Но пока не об этом, начнём по порядку.
Эдди Дориан был мужиком совершенно несоответствующим любым представлениям о нём. Красивая фамилия не исправляла кривости его лица и темноты его души. Совершенно донельзя американизированное имя нисколько не добавляло его натуре свободы, юмора или тяге к жизни. Он был угрюм, ужасен лицом, зато был в нём одно явное преимущество, за которое можно было зацепиться. Деньги.
Вито знал про братьев Румеров. Один — писака-неудачник, работал в газете, зарабатывая в основном тухлыми новостюшками. Второй работал в полиции, помогал детективам с бумагами в архивах. И два этих поддонка смели думать, что могут шантажировать Лин? Скалетта понимал, что был пьян и раздавлен морально, поэтому и выдал незнакомой ещё тогда Линетт столько, сколько не стоило бы выдавать никому. Да, было за что «отчитать» Витторио Антонио, но он прекрасно знал, как отсрочить себе наказание, а ещё лучше – заслужить прощение.
Над всеми Румерами висело ужасное лицо Дориана. Скалетта занял денег у партнёров по бизнесу и знакомых, особо не посвящая в свои дела Галанте. Это было опрометчиво, но попробовать стоило.
— О, дорогой друг, тут только о тебе молва и идёт, — буркнул Дориан, завидев на пороге Скалетту, который смахивал снег со шляпы.
— Да что ты? И как, я хорош во всех отношениях?
— С точностью до наоборот. Где твоя подружайка? Ты же знаешь прекрасно, что у нас была договорённость! Мы вполне можем тебя посади...
Вито ухмыльнулся, на тот момент эта ухмылка впервые за многое время вызвала у Дориана страх. Ничего не говоря, Скалетта присел на стул, посмотрел Эдди в глаза и усмехнулся, потупив взгляд.
— Не-е-ет, Эдди, посадить меня ты пока что не можешь. Где доказательства? То, что вынул из камина твой Румер-Номер-Один – херня. Лин не писала этого, и любая экспертиза тебе повторит. Почему? Потому что этого не было, — последние слова Вито выделил особенно жёстко. – Я убивал, грабил, пугал? Хорошо, но со мной были ещё люди, и уж поверь, они постараются сделать так, чтобы я, будучи не на последнем месте в этом промысле, был чист. Румер-Номер-Два тоже отходит на второй план. Ты что-то знаешь? И я знаю о тебе достаточно, хотя бы твою связь с племянницей капо Галанте. Ты же помнишь её? И я помню.
— Как ты?..
— Вы грязные подонки, я поступаю с вами точно по тому же принципу. Лин больше нет в этом городе, информацию она не предоставляет. Все претензии ко мне. И за этим тоже ко мне, — Скалетта протянул Дориану конверт.
Сумма, оказавшаяся внутри, очень устроила Дориана. Он кивнул и набрал номер Румера-Номер-Два. На время о Линетт можно было позабыть. Но Дориан не был так прост, Скалетте ещё предстояло вернуться в этот кабинет.
***
Лиа Барбиери знал, что продавать семью не стоит. Но тем не менее продал. Его информация была ничтожна, но даже это помогло следствию из более вышестоящего начальства полиции продвинуться в деле. Все Дорианы и прочие мелкие продажные твари рядом не стояли с теми детективами, кто действительно мечтал загнать мафию в угол. Лиа пообещали программу защиты свидетелей и прочую чушь, но Лиа просто верил в то, что жить ему больше не за чем. Он не успел завести семьи в то время, когда это было возможно. Он не успел побыть счастливым, когда этого так хотелось. Всё, что у него было, – семья, деньги и разочарование в Галанте. Он всё это отдал полиции и смиренно ждал, когда за ним явятся. И явились.
Вито готовился тщательно. Взял удавку, издавна сицилийский способ убивать – задушить. Это дело считалось чуть ли не искусством, и Скалетта решил отдать дань родине. Пусть Лиа Барбиери просто задохнётся от своего поступка. Пусть, Лео, пусть.
До этого дела Скалетте пришлось прикончить двоих информаторов из мелких банд, которые пытались выследить как Вито, так и Лин. Их никто не хватится минимум неделю. Время ещё было. Троих, среди них был один полицейский, пришлось зверски избить. Хорошо, что были связи с беспризорниками и прочей швалью. Скалетте был противен он сам, но дело не требовало отлагательств, чтобы всё шло по плану... нужно было прикинуться верным псом Галанте.
Скалетта вошёл с чёрного входа, Лиа его ждал.
— Полицейские сидят в соседнем доме, Скалетта, — спокойно сказал он, даже не оборачиваясь.
— А кто тебе сказал, что я буду в доме на тот момент, когда тебя не станет? – Вито поправил перчатку на левой руке.
— Что же придумал хитрожопый Лео? Взорвать меня?
— Лиа... как ты решился?
— Мне просто надоело, Вито. Лео был хорошим лидером, правильным человеком. Мы были друзьями. Лео и Лиа... ну, знаешь, все эти шутейки по сходству... Идиотизм. И однажды Лео не стало рядом. Так бывает, люди уходят. Но Лео делает это резко. Он оставил пустоту в моей жизни, дал только сраные бумажки. Я хочу опустошить его. И я сделал это. Делай всё, что нужно, и уходи, Вито.
— Даже сопротивляться не будешь?
— Нет. Я знаю, что он и тебя опустошит со временем.
Скалетта сглотнул неприятный ком, ещё раз продумав весь свой план. Нет, всё должно получиться. И тогда, после нескольких минут молчания, Вито накинул удавку на шею Лиа и затянул покрепче. Мужчина барахтался, против своей воли пытался выкарабкаться в силу инстинктов, но вскоре затих. Пульса не было, обид тоже. Предатель умер. По легенде повесился в собственной гостиной. Что-то умерло внутри Вито Скалетты в очередной раз.
***
— Вито, ты доказал мне свою преданность, я крайне удивлён. Редко когда можно увидеть такое падение и такой взлёт, — Лео отпил из бокала. – Ты поражаешь меня! Я рад, очень рад, что ты сделал правильный выбор и не обращаешь внимания на все эти глупости из прошлого. Ты разобрался с таким ворохом проблем, да ещё и избавил нас от одной идиотической личности, — Лео подмигнул, имея в виду сына дона Скварчалупи, — я хочу обрадовать тебя.
— Чем же? – Вито держался холодно.
— Я хочу назначить тебя своим Bruglione [1] в северной части города. Будешь по части камушков и блестяшек.
— Украшения?
— Да.
— Отмыв денег или?..
Лео кратко изложил суть работы. Скалетта слушал невнимательно, так как знал всё заранее. Конечно, Лео должен был его поощрить. И это было только на руку. Вито согласился. Вот он и долгожданный второй шажок на пути к мести.
***
Вито знал, что Галанте может подставить, но чтобы всё сложилось так... Чёрт бы знал, как можно было ухитриться не приехать на встречу, которую сам же назначал! Никто ничего не докажет, ведь нигде не задокументировали место и время, встреча назначалась строго конфиденциальной. Ну вот вам и документальности плюсы, так сказать: без документов в тебя будут палить солдаты Галанте. Скалетта, ошарашенный исходом встречи, которая по идее должна была помочь в решении крайне нестабильных и обострённых отношений кланов, держался за рану на простреленной ноге. Это было глупо но и логика в этом была: все солдаты Скварчалупи по плану гибли, Галанте не сознавался полиции в причастности к этому делу, ведь на поле боя найдут по меньшей мере десятка два трупов одной городской банды. Всё было готово, очень яркая и беспощадная конфирмация [2] для большей части клана Скварчалупи. После этого фараоны нагрянули бы к дону и упекли за решётку многих из семьи. Пока те тратили бы деньги на адвокатов, Галанте уничтожал оставшихся и подкупал новых людей. Просто вроде, но Скалетта, находясь на поле боя, был просто ошарашен кровожадностью и непродуманностью операции. Ведь и самим людям Галанте досталось нехило. Где подвох?
Вито забежал за угол заброшенного портового склада. Примерно у такого умер его отец, когда утонул, или что там было? Скалетта зажмурился от боли, отец пришёл внезапно.
— Padre, mi dispiace [3].
— Hai il mio figlio. Io non posso tenere te il male [4], — Антонио улыбнулся и похлопал сына по плечу.
Кто-то звал. Вито помотал головой и понял, что за плечо его и вправду кто-то теребит.
— Ты солдат Галанте?
Вито глазам не поверил. Перед ним стоял, держась за сердце, дон Скварчалупи. Старый, мудрый, с болью во взгляде.
— Да.
— Почему не стреляешь?
— Я... не хочу. Не было приказа.
— Значит, тебя он отсеет. Лео Галанте – сраная змея, так и... — дон упал на колени, охнув. – Знай.
— С Вами всё в порядке, дон?
— Ты знаешь, кто я... Ты знал, кто мой сын?
— Нет, но я был причастен к его смерти.
Дон грустно улыбнулся, выругавшись на итальянском.
— Ты говоришь это, потому что понимаешь, что я не уйду отсюда, да? В меня стреляли, но я могу залатать эти раны. Но у меня большие проблемы с сердцем, и я чувствую, как с минуты на минуту оно заколотится до такой степени, что я умру. Я стар, я болен и я... слишком идеалист для всего этого дерьма. Галанте убил моего сына, убил меня и моё дело.
— Я убил Вашего сына...
— Ты думаешь, я настолько дурак, что не понял, что Галанте планировал это задолго до того, как твою, стало быть, подружку тискал мой сын? Лео всё знал наперёд, ты просто стал инструментом. Через баб очень хорошо манипулировать. Я не...
Дон упал спиной на землю, закашлявшись, харкнул кровью задыхаясь. – Лекарство дома... не довезут уж... Пусть Лео Галанте сдохнет, сука такая, хуже чем я, солдат. Знай, он змеюка ещё...
Дон закашлялся так сильно, что не смог сказать ни слова, он захаркал всё вокруг своей кровью, кашлянул ещё раз и замер в том самом положении на земле.
Старик Скварчалупи лежал под ногами Скалетты, а тот тяжело дышал и сдерживал слёзы. Он забыл про боль в ноге, про Линетт и даже про отца. Где Франческа? Со своим другом, не здесь. Линетт? Не здесь. Джо? Не здесь. Вито был в городе совсем один, даже незнакомый человек, последний из тех, кто ненавидел Лео Галанте больше самого Вито, умер. Скалетта остался один.
Он слышал в свою сторону ругань и угрозы, надеясь, что никто не видел его лица. Солдаты дона Скварчалупи подоспели как раз вовремя, чтобы понять, что дело тут не только в какой-то там банде. Полиция уже была в пути. Эдди Дориан точно знал, что Скалетта там был.