Жертва

— Есть дельце.

Катрин слегка напряглась, ожидая чего-то необычного и ищвращенного.

— Вылей этот пузырёк завтра в стакан с вином своей подруге.

На туалетном столике из ниоткуда появился тёмно-красный бутылёк со странной жидкостью и без этикетки.

— Что это? Яд?!

— Ну что ты, дорогая. Я не настолько банален. Это опиумная настойка.

— Опиум? Я не стану поить этой дрянью Рене. Она не заслуживает этого...

— А ты заслуживаешь то, что имеешь сейчас, Катрин Рошель? Заслуживаешь ли ты деньги, приглашения и... Жизнь?

Катрин промолчала. В чём-то он был прав. Она схватила опиум и спрятала под подушку, а сама потушила свечу и залезла под одеяло с головой.

******

На завтрак Катрин спустилась с роскошной шевелюрой, мушкой над губой и в дорогих тканях богатого голубого платья. В руке держала расписной веер, обмахиваясь им в утреннюю жару.

Николя, сидевший напротив Рене, покраснел и отвернулся. В его рыжей голове надолго задержался образ обнажённой гостьи.

Катрин опустилась в отведённое ей место и осмотрев сытные яства, выбрала пышный парфе с малиной, ванилью и горьким шоколадом. Кислый вкус малины раскрылся новыми красками, будто язык приобрёл ещё несколько вкусовых рецепторов.

За большими окнами весело щебетали садовые соловьи, напевая свою извилистую мелодию. Зелёные деревья покачивались из стороны в сторону, гонимые порывом душистого ветра.

Катрин явственно ощущала холод стеклянного пузырька на груди. Руки била лёгкая дрожь, она вновь взглянула на маленького Филиппа. В мыслях шёл ожесточённый суд, выносилось мудрое решение: поддаться соблазну или сохранить рассудок своей подруги. Но, к сожалению, первый вариант пока что перевешивал чашу весов.

Медленно поднявшись со своего места, Катрин улыбнулась Рене, заострив внимание всех присутствующих на себе.

— Дорогая Рене, я хочу угостить тебя особым сортом итальянского вина с примесью специальных добавок. Я надеюсь тебе понравится. Сию минуту, — Катрин вышла из светлой столовой, оставив улыбающуюся Рене.

Теперь перед доброй девушкой стоял бокал красного вина, наполненный до краёв. На поверхности сверкал солнечный блик, отражая густой напиток.

Рене начала пить короткими глотками, смакуя изысканный сладкий вкус. Она облизнула губы, отчего Николя совсем "выпал". Допив до дна, девушка отставила от себя пустой бокал.

— Великолепное вино, дорогая. А теперь я пойду на дневной отдых, затем же предлагаю порисовать солнечные пейзажи около пруда.

******

Катрин в саду нашёл Николя, и нашёл её любующуюся цветочными завязями и пышными бутонами. Дурное предчувствие мучило его не один час и поэтому он решил найти свою "возлюбленную", чтобы поделиться своими мыслями.

— Катрин... Позволишь отвлечь тебя?

Услышав его ласковый тон, ей резко стало мерзко и противно от Николя. Для неё он предстал лицемером и предателем, который засматривался на губы и бюст Рене. Поэтому не сдерживаясь, девушка выпалила:

— Не смей обращаться ко мне на "ты". Для тебя я мадам Молье де Рош. А теперь покинь же меня, я хочу поразмышлять наедине с собой.

Окатимый холодом и льдом, Николя скрылся в тени и пошёл в сторону старого пруда, где плескались карпы и плавали лебеди.

Юноша присел на берег, почёсывая подбородок и думая. Он думал, думал и думал. Размышлял о том, где мог провиниться и заслужить такой холод от "близкой" подруги. Николя теребил рыжие волосы, а в сердце его сжалось в комок, лёгкие забились слезами, руки задрожали мелкой-мелкой дрожью. Он вновь взглянул на водную сверкающую гладь пруда. Коснулся пальцем воды, прощупывая температуру.

Затем нырнул. Не стал помогать руками чтобы всплыть, не стал задерживать дыхание и раздеваться. Он погружался на дно от отчаяния и безысходности, топимый собственными горькими чувствами.

Когда лопнул последний пузырь на поверхности воды, к пруду вышла Катрин. Сердце её сжалось, всё же она переживала и скорбила.

Внезапно в особняке раздался оглушительный женский крик и звук разбитого стекла. Ринувшись обратно в дом, Катрин напоследок взглянула на вечную могилу юного и светлого Николя.

Она бежала быстро, подбирая полы платья. Мимо стремительно пролетали пейзажи роскошного сада, оставляя за собой лишь тонкий цветочный флёр.

Прибыв на место происшествия, Катрин закрыла ладонью рот от шока и ужаса. На гравии распластавшись, лежало бездыханное, бледное тело Рене. Рядом стоял маленький Филипп, в один день лишённый и воспитателя и матери. Глаза мальчика были на мокром месте, он не мог ничего сказать дрожащими губами. Нянечка пыталась отвести ребёнка подальше от ужасающей картины, но тот сопротивлялся, не желая оставлять мать.

— Нет! Не п-пойду! Мама! Мама...!

Катрин взглянула наверх, где красовалось разбитое окно хозяйской комнаты. Видимо доза опиума была настолько сильной, что совсем помутила рассудок Рене и заставила выпрыгнуть из окна.

— Мама...! Ма... Ма!

Катрин вся сжалась внутренне и внешне. Она встала на ровном месте, прокручивая одну и ту же навязчивую мысль: я виновата, виновата... Виновата... Виновата...

Внезапно в голове Катрин раздался до боли знакомый голос, звучащий безумно и устрашающе:

— Хах... Я знал, что соблазн богатств настолько... М-м-м... Силён. Я доволен твоей работой, считай своей наградой приглашение на бал герцога Де Клера. Он будет ждать...

После его слов, Катрин утонула в беспамятстве.