Глава 8
Руки трясутся, пока я заворачиваю спящего малыша в одеяло. В голове вихрем проносятся мысли: куда мы поедем? Что будет дальше? Как долго можно убегать от человека, который может выследить тебя по магической метке?
Но лучше об этом думать потом. Сейчас главное – уйти, пока есть такая возможность.
Хваса вышла, сославшись на ещё какое-то дело перед отправлением. Собирать мне особо нечего, так что я быстро оказываюсь наедине со своими мыслями и в них врываются сомнения.
А что, если это ловушка? Вдруг хозяйка уже договорилась с Тэхеном? Может, прямо сейчас она идёт в его комнату, чтобы разбудить?
Нет, это глупо. Она может затащить его сюда в любое время. Моё сопротивление вряд ли будет успешным.
Замираю посреди комнаты, прижимая к себе свёрток с сыном. В голове проносится тысяча мыслей, одна страшнее другой. Тэхен мог запугать её, подкупить, использовать магию – да что угодно! Эта женщина совершенно чужая, почему она должна рисковать всем ради нас?
Но даже если это западня – какой у меня выбор? Оставаться здесь? Ждать, пока он найдёт способ использовать эту проклятую метку? Машинально тру запястье, где под рукавом пульсирует светящийся узор.
Малыш во сне причмокивает губами, и это простое движение придаёт мне решимости.
Ладно. Я должна рискнуть. Ради него. Даже если шанс на спасение призрачный – это лучше, чем сидеть здесь и ждать неизбежного.
Осторожно проверяю, хорошо ли укутан малыш. Его тёплое дыхание щекочет мне шею, и на глаза наворачиваются слёзы. Каким же чудом он умудряется так спокойно спать посреди всего этого кошмара?
— Я защищу тебя, — шепчу едва слышно, целуя пушистую макушку. — Что бы ни случилось, чего бы это ни стоило...
Последний раз оглядываю комнату – не забыла ли чего важного? Хотя что тут может быть важного... Всё моё сокровище сейчас у меня на руках.
Медлю у двери, прислушиваясь к звукам снаружи. Тихо.
Слишком? Или наоборот, это хороший знак? Сердце колотится так громко, что, кажется, его стук должен разбудить весь постоялый двор.
— Будь что будет, — шепчу сама себе и берусь за ручку двери. Если это ловушка – я хотя бы буду знать, что попыталась. Что не сдалась без борьбы.
Дверь открывается с едва слышным скрипом, от которого у меня всё внутри сжимается. Делаю шаг в темноту коридора, готовая в любой момент услышать его голос...
Но в зловещей тишине меня ждёт только Хваса. И, кажется, она действительно хочет помочь. По крайней мере, я очень на то надеюсь.
— Готова? Пойдём. И помни – ни звука. Если малыш заплачет...
Она не договаривает, но я понимаю – от нашей тишины зависят жизни. И не только наши.
Выходим во внутренний двор. Снег валит крупными хлопьями, заметая следы почти мгновенно. В другое время я бы залюбовалась этой сказочной картиной – мягким белым покрывалом на крышах построек, причудливыми сугробами вдоль стен, серебристым мерцанием снежинок в свете единственного фонаря... Но сейчас каждая тень кажется угрожающей, каждый порыв ветра заставляет вздрагивать.
Двор представляет собой правильный квадрат, окружённый хозяйственными постройками. Справа – длинный сарай для телег и саней, слева – поленница под навесом и какие-то бочки. Прямо перед нами темнеет приземистое здание конюшни. Запах сена и лошадей становится сильнее, когда мы приближаемся к широким воротам.
Внутри конюшни теплее, чем снаружи. В полумраке поблёскивают лошадиные глаза, слышится мерное похрапывание и шорох соломы. Хваса зажигает маленький фонарь, и тени начинают плясать по стенам.
— Ты хоть верхом ездить умеешь? — шёпотом спрашивает она, вглядываясь в моё лицо.
Отрицательно мотаю головой. Даже если и умела раньше — сейчас не помню. Да и с малышом я это проверять не хочу.
— Проклятье! — Хваса злится, но держит себя в руках. — На лошади было бы быстрее...
— Простите, — я готова расплакаться от собственной беспомощности.
— Ладно, придётся запрягать сани. Время потеряем, но что поделать... — она торопливо идёт вдоль стойл, что-то бормоча себе под нос.
Выбирает гнедую кобылу, которая приветственно всхрапывает, узнав хозяйку. Пока Хваса выводит лошадь и начинает запрягать её в сани, я стою, прижавшись к стене, и пытаюсь успокоить проснувшегося малыша. Он, словно чувствуя напряжение, начинает хныкать.
— Тише, маленький, тише, — шепчу, покачивая его на руках. — Всё хорошо, всё будет нормально...
Должно быть, это моя нервозность его разбудила. Хваса работает быстро и тихо, но даже мне заметно, как нервно подрагивают её руки. Она то и дело поглядывает на двери конюшни, словно ожидая, что там вот-вот появится кто-то нежеланный. Или будто боится не успеть куда-то...
— Что-то случилось? — решаюсь спросить я. — Вы как словно спешите...
— Когда за тобой гонится лариан, иначе не получится – отрезает она, затягивая последний ремень. — Нам надо поторопиться. На рассвете он станет драконом и полетит осматривать территорию. К тому моменту мы должны быть уже далеко.
Дракон? Неужели то чудовище...
— Пошевеливайся, — рычит на меня Хваса. — Долго мечтать будешь? Садись уже!
— Куда мы поедем? — спрашиваю я, забираясь на сани.
— К границе, охотно объясняет Хваса. — Сегодня точно будет окно, и мы сможем покинуть это место. То, что тебе и нужно, не так ли?