Часть 1
Место находилось среди поля, в уединении и вдали от других деревень. За рядами заросшей травы и мимо ручья на восток, где, похоже, плавали люди.
Они летели в небе на «Каддилаке Алланте», и Элеонора, выглянув из окна, мельком увидела свой дом на лето. Он был довольно высоким и имел множество этажей, словно они были поставлены друг на друга с течением времени. Он, несомненно, бы рухнул, подумала она, если бы его не удерживало то, что, как она предполагала, было магией.
В животе у неё поднимается тошнота, когда машина опускается на землю, приземляясь довольно неровно и грубо. Она не нервничала в дни, предшествовшие её приезду, но не могла избавиться от внезапно накрывшего её беспокойства. Она не могла сказать, было ли это от ужасной езды её отца или от предвкушения встречи с Уизли.
Они были достаточно милыми, если основываться на том, что описал её отец. Добрая, большая семья, и достаточно скромная, чтобы довольствоваться тем немногим, что у них было. Они резко отличались от её родителей и их любви к пустым коридорам и спальням. Винные бутылки, стоявшие на полках, были не распечатаны. Она не была уверена, как её отец и его высокомерие завели друга из тех людей, что казались слишком благотворными.
Пока они ехали по грунтовой дороге, довольно невысокая, полная женщина ждала у входной двери с высоким и худым мужчиной рядом. Они дружно помахали приближающейся семье, в это же время приобняли друг друга за плечи, широко улыбаясь с радостными выражениями на лицах.
Отец Элеоноры вылезает из машины, чтобы быстро забрать её чемоданы, прежде чем приближается пара. Они обменялись приветствиями друг с другом, пока Элеонора рассматривала странный дом перед ней, задаваясь вопросом, где могли быть остальные члены семьи.
— Элеонора! О, мы так много слышали о тебе, дорогая, — улыбнулась миссис Уизли. — Я Молли, а это мой муж Артур, — говорит она, указывая на мужчину рядом с ней, который счастливо ей улыбался.
— Очень рад, что ты приехала, — добавляет он весёлым тоном. — Точно, давайте зайдём внутрь. Нет необходимости оставаться на такой жаре дольше, чем нужно.
Все согласились, радуясь возможности спастись от палящего солнца, и последовали за парой в дом. В каждом углу были включены многочисленные вентиляторы на высокой скорости, и каждое окно, которое она могла сосчитать, было открыто. И всё же, каким-то образом, их усилия не приносили облегчения в эту ужасную погоду.
— Ещё раз спасибо вам за то, что позволили Элеоноре остаться. Правда, мы это очень ценим, — говорит её мать, обмахиваясь клатчем и оглядывая комнату с лёгким разочарованием в глазах. Становится абсолютно очевидно, что она была менее, чем удовлетворена состоянием их дома.
Элеонора, однако, была в восторге. Абсолютная простота и отсутствие отвратительных картин и декора. Во всяком случае, было приятно находиться где-то, что так резко отличалось от того, к чему она привыкла.
— О, это совсем не проблема. На самом деле... — но прежде чем миссис Уизли смогла закончить фразу, рыжая девушка просунула голову в комнату снаружи, слегка задыхаясь и вытирая пот, выступавший у неё на лбу.
— Мам! У нас есть какие-нибудь... — рыжеволосая оборвала себя, заметив незнакомую семью, стоящую в гостиной. — О, ты, должно быть, Элеонора.
— Джинни, я полагаю, — она улыбается в ответ, на что рыжая кивает. — Можешь звать меня Элла.
Джинни улыбается и наклоняется наружу, чтобы выжать воду из своих огненных волос. Элла предположила, что она и остальные её братья и сёстры были теми, кого она видела плавающими в ручье.
Молли замечает сумки, всё ещё зажатые в руках у Элеоноры, и быстро бросается на помощь, протянув руку, чтобы взять одну из них.
— Позволь мне показать твою комнату, дорогая. Устроим вас всех поудобнее, — она улыбается, но Джинни кладёт руку на плечо матери, качая головой.
— Я могу сама, мам. Мне всё равно нужно наверх. Почему бы вам пока не поболтать тут немного? — она поворачивается к Элеоноре, забирая сумку из рук матери. — Пойдём, я покажу тебе твою комнату.
Лестница спиралью поднималась вверх и была невероятно узкой и крутой. Элеонора чуть не споткнулась об свои же ноги пару раз, пока, пошатываясь, поднималась по ступенькам следом за Джинни.
— Знаю, это немного сложно, но мы обходимся тем, что у нас есть, — Джинни сворачивает за угол и ведёт её в комнату с широко открытой дверью, в которой нет ничего, кроме кровати и беспорядка на полках. Когда она входила, то заметила серебряную табличку, висящую на двери с надписью «Перси Уизли».
— У меня шесть братьев, если можешь в это поверить, — говорит Джинни из-за её спины. — Однако трое из них съехали. Эта комната будет твоей.
Она была намного меньше, чем её собственная комната в семейном поместье, но всё же приличного размера, и у неё было всё, что нужно: кровать и комод. Ни больше, ни меньше.
— Спасибо, — Элеонора улыбается и тяжело роняет свои сумки на пол. Она начнёт распаковывать вещи позже, сказала она себе. Было слишком жарко, и у неё не было сил, чтобы делать это прямо сейчас.
Она плюхается на кровать позади себя и завязывает волосы в свободный хвост, в надежде избавиться от жары. Чем дольше она сидела, тем больше горячий воздух, казалось, прилипал к её телу.
— Ну и жара на улице.
— Расскажи мне об этом, — Джинни показывает на своё загорелое лицо, и Элеонора издаёт лёгкий смешок. — Мы там отдыхаем у ручья, пойдём, если хочешь познакомиться со всеми остальными?
«Познакомиться со всеми», — повторила она про себя, отгоняя какое-то беспокойство внутри. Что, если она им не понравится? Что, если они ей не понравятся? И в таком случае, как бы ей удалось провести целое лето с людьми, которых она бы не могла выносить?
— Если только ты не предпочтёшь раскладывать вещи прямо сейчас, — Джинни прислоняется к дверному косяку, явно взволнованная удушающей жарой, повисшей в воздухе. Нет, она предпочла бы не распаковывать вещи. Она тоже не хотела бы больше минуты оставаться в этой душной комнате. Альтернатива казалась более привлекательной, даже если встреча с остальными Уизли заставила её встревожиться.
— Да, конечно, — наконец отвечает она, на что Джинни улыбается, быстро поворачивается на пятках и начинает спускаться по лестнице, ловко балансируя.
— Тогда пошли! — кричит она, и Элла быстро следует за ней.
В воздухе сильно пахло свежескошенной травой, несмотря на то, что она выглядела заросшей, а вид заходящего за горизонт солнца успокоил её волнение. Нора сильно отличалась от того, к чему она привыкла. Эти безвкусные белые стены и бессмысленное искусство, развешанное на них, возможно, для того, чтобы сделать их менее безвкусными, но при этом проделывая ужасную работу. В её доме было слишком много места, и её родители абсолютно не знали, что с ним делать.
Нора, однако, уже ощущалась как дом. С этими семейными фотографиями и карандашными рисунками, гордо развешанными по стенам. Не было никакого безвкусного декора, купленного бог знает где. Ни одного угла, который не был бы заставлен антикварной мебелью и семейными реликвиями. Это было прекрасное, скромное жилище, и она уже обожала его.
Она поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, которое жестоко палило на них, пока они шли через поле. Внизу, у ручья, их было, по-видимому, четверо. Нет, пятеро, поправляет она себя, когда ещё один подросток выниривает из-под воды. Он широко улыбнулся и разразился раскатистым смехом, который громко разнёсся по открытому пространству.
Безумная грива на его голове соответствовала цвету Джинни. Мокрые, огненные пряди волос закрывали его глаза, когда он вышел из ручья. Он поднимает руку из воды, откидывает волосы в сторону, чтобы лучше видеть, и поднимает на неё взгляд. Веснушки на его лице выглядели так, словно он был поцелован солнцем, они проступали на щеках и носу. Он криво улыбается и кивает в её сторону. На мгновение она почти забыла как дышать.
— Ты, должно быть, Элеонора! — кричит девушка с каштановыми вьющимися волосами, приближаясь к ней с широкой улыбкой. — Я Гермиона.
Она застаёт Эллу врасплох, притягивая к себе, заключив её в тёплые и крепкие объятия. Впервые увидев её, Элла была почти напугана тем, насколько девушка красива. Её волосы были густыми и слегка вьющимися от влажности, висевшей в воздухе, но лежали красивыми локонами. Её золотисто-коричневая кожа практически сияла под солнцем, а улыбка была яркой. Приветственной.
— Приятно познакомиться, — говорит Элеонора ей в плечо, отстраняясь, пока Джинни указывает пальцем на парней в ручье, которые почти не обращали внимания на девушек, стоявших на берегу.
— Вон тот — Гарри, а тот, что стоит рядом с ним — мой брат Рон.
Гарри лежал на спине, проплывая по воде, греясь в тени деревьев, которые возвышались над ним, а Рон ступал рядом. Скучающий, в поисках чего-то, что могло бы его развлечь. Мальчики поднимают глаза при упоминании своих имён и машут Элеоноре, прежде чем продолжить плыть против течения, ругаясь и крича друг на друга, когда ещё одна рыжая голова появилась из воды. Её отец не шутил. У Уизли действительно было много детей.
Он был очень похож на того, что остался в воде. Точная копия, вообще-то. Того, что с длинными волосами и веснушками, украшающими его кожу. Того, кто всего несколько мгновений назад невозмутимо вынырнул из воды, заставив её сердце остановиться. Он был близнецом.
Выбравшись на берег, он стряхивает воду со своих волос в сторону девушек, чем вызывает у всех троих раздражённые вскрики. Он смеётся и тянется за полотенцем, которое висело на ветке ближайшего дерева, на мгновение взглянув на Элеонору, прежде чем вытереться.
— Это Фред. Лучше тебе привыкнуть к этому, он почти всё время такой раздражающий, — Джинни говорит достаточно громко, чтобы Фред услышал и начал гоняться за ней по окраине поля. Она убежала, прежде чем успела представить Элеонору своему последнему брату.
Он ступал в воде, смотря на Элеонору заинтересованным взглядом. Казалось, он не был уверен, должен ли вылезти и поприветствовать её или наблюдать издалека. Он был в таком трансе, что даже не заметил, как глупо улыбнулся, глядя на неё.
— Тебе стоит зайти в воду, — наконец говорит он. — Не знаю, как ты можешь выносить эту жару.
— Я бы с удовольствием, — начинает она, вытирая пот со лба, — но, полагаю, я должна попрощаться со своими родителями, прежде чем они уедут.
Она почувствовала, что обязана присоединиться к нему, хотя даже не знала его имени, и не из-за окружающей её жары. Что-то в нём притягивало её. Возможно, дело было в зелени его глаз или в огненном сиянии его волос. Она не могла точно сказать.
Он поджимает губы, выжидая мгновение, чтобы заговорить, прежде чем откинуть свои длинные влажные локоны.
— Элеонора, верно?
— Элла, — поправляет она его, на что он улыбается.
— Что ж, Элеонора, — он делает ударение на её полном имени, заставляя её покрыться мурашками, — иди, попрощайся со своими родителями. Не позволяй нам задерживать тебя.
— Ты собираешься сказать мне своё имя? — любопытство шевельнулось в ней, пока она наблюдала за ним, держащимся на плаву среди течения.
Он усмехается, пристально глядя на неё, пока она стояла перед ним. С нетерпением ждущая ответа.
— Джордж, — наконец говорит он, прежде чем нырнуть с головой под воду и последовать за Гарри и Роном.