Глава 13
– Зачем ты представил ее мне как подругу? – спросил Гейб, еле видимый, в лучах утреннего солнца.
– Потому что она моя подруга, – нехитро ответил я.
– Очевидно же, нет. Неужто ли, тебе так нравится врать мне? Ну колись! Что у тебя было с этой богачкой, и что она вообще тут забыла?
– Мы просто развлекались, ничего необычного. Она хороша, красива, да и только.
– Не с ней ли ты пропадал почти месяц? – вроде как в шутку спросил Гейб.
– Да конечно, нет. Лучше бы рассказал, как обстоят у нас дела с доходом? Когда уже можно покончить с этим? По-моему, прошло уже достаточно времени.
– Ничего себе! Ты заинтересовался нашей основной миссией!
– Ну хватит.
– Ладно, дела обстоят настолько хорошо, что лучше быть уже не может. Сюда дошли известия. А какие, ты попробуй угадать, – подмигнул мне Гейб, а я и понятия не имел, как это известие могло пойти в нашу пользу.
– Гейб, я без понятия! По твоему лицу, я вижу, что это что-то стоящее. Так не тяни же! – радостно призвал я.
– Мужчина, представляющий и спонсирующий этот завод скончался!
– А значит...
– А значит у государства не будет стимула вести это дело до конца, и нам ничего не будет угрожать.
– Боже... – с радостью и облегчением выдохнул я.
– Во благо. Во справедливость нам. Хоть не по Божьему закону, зато по закону выживания!
Гейб бодро рассыпал кормежку курам и смотрел на ясное небо. Дожди прошли, воздух был холоден, а мы на удивление веселы и беззаботны. Хоть забот и переживаний было по накопительной...
Вчера с костра мы ушли поздно. Не разговаривали, а просто перебирали ногами друг другу в такт до дома. Я нарушил обещание, да и плевать. Да, я выпил. Я не обязан оправдываться перед кем-либо. Возможно даже она и не заметила. Возможно не почувствовала этот пронзительный, крепкий запах.
– Не хочу лезть в ваши дела, но что между вами с Оливией опять происходит?
– Уже ничего. Это надо было закончить рано или поздно.
– Закончить что? Любые взаимосвязи? Да бред это все! Ты не можешь ее взять и оставить, она как сестра тебе. Она дороже тебе, чем весь этот чертов край, и все вместе взятые люди. Я уверен, что ты не протянешь, не нянчившись с ней.
– Не начинай опять! Хочу погрузиться в работу, да и только. Больше никакой Оливии.
– Ты знаешь, что твоя красавица спрашивала у меня с кем ты ведешь такую бурную беседу? Я ее отвлек, чтобы она не видела тебя в образе зверя. Но она кинула на меня такой взгляд, после которого я подумал, что вы, однозначно, подходите друг другу!
– Ой, да ты дошутишься сегодня! – стал резво я угрожать ему.
– Проведем этот день вместе?
Я на секунду задумался, а потом уверенно ответил:
– Конечно, думаю надо по старинке!
На улице долго мы не продержались. Зашли к старым знакомым, однако, через пару часов, оттуда нас выкинули, наставив всего пару фингалов на лице. Ох, видел бы кто-нибудь тех парнишек, кому мы вдруг невзлюбились. Уверяю, у них и места живого не осталось.
Ввалившись к Гейбу домой, прилегли на старые кресла. Он принес недопитые виски и стал рассказывать какую-то шутку про одного из якобы уважаемых фермеров, что появился тут недавно. Посмеялся, и сказал, что надо было видеть его лицо, когда он понял, что права качать тут, у местных ребят, привыкли только мы.
– А помнишь малого Джека?
– Из семьи Кларков? – задумчиво уточнил он.
– Да, они еще взяли на себя работу на всем общем поле.
– Да, помню. Они не очень-то горевали по приемному мальчугану.
– В том-то и дело. По нам бы тоже не сильно горевали, если бы мы не объединились.
– Как это связано? Его лягнула лошадь. Он был ребенком, не послушался, зашел один в загон.
– Меня точно так же лягали. Только не одна мощная лошадь, а все ребята в нашей округе! Все ребята, которые сейчас уважают меня, раньше делали из меня мишень своей злости. Все ребята, у которых было больше любви и еды, возможно даже были игрушки. Они были злее, и до сих пор я не могу понять почему?
– Может слепая любовь, оправдывающая все, может тоже породить жестокость; не думаешь? – предположил Гейб.
Но все, что я мог сказать под наплывающим градусом:
– Да черт их знает... Самое главное, кто сейчас мы. А мы еще добьемся многого.
– За наши успехи! – подняли мы еще одну рюмку, наслаждаясь расплывчатостью в глазах и приятным полусонным состоянием.
– Мы собираемся уехать отсюда, ты не будешь скучать? – спросил он.
– Не буду! Что б меня, если я еще вернусь в эту дыру! – засмеялся я от нелепицы. – Даже хорошие воспоминания не приостанавливают мое желание увидеть настоящий мир!
Мы немного посмеялись, помолчали и еще раз выпили.
– Чуть не забыл! Чуть не забыл! Я же не просто так... – Гейб торопясь, и чуть ли не падая, дошел до другого конца комнаты, и взял какой-то лист.
Это была газетная вырезка.
– Читай, читай! Читай и радуйся дружище!
– Ну буквы плывут, ну ты чего! – пробубнил я.
– Ничего не знаю, друг, читай!
DAILY news ........................ Выпуск №46
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ КЕСВИКА И ЕГО ОКРАИН
«Ограбление в одном из заводов нашего города, стало не только причиной разрушения нескольких вместе связанных бизнесов и их доходов, а еще повлекло с собой большую трагедию для семьи Моррисов. Стало известно, что 10 ноября уважаемый Дэвид Моррис умер, повесившись в своем кабинете, оставив свою жену и дочь. Серафима Моррис не хочет давать никаких комментариев по поводу случившегося и того, каким образом их семья будет выпутываться из оставшихся долгов, а также, закроют ли завод «Рассвет». Вся информация, собранная в этой статье, подтверждается уже юридическими данными...»
...........................................................................
Ниже я увидел расплывчатое, портретное фото мужчины. А еще ниже какое-то семейное фото; далее были строки. Я удивлен... я не могу поверить, но во что? Все так смутно. И я моментально забываю то мимолетное удивление от каких-то строк, что прочитал я всего секунду назад. Так мы и не заметили, что прошел весь день.
Сумерки мы упустили уже давно, а в окнах виднелось ровным счетом ничего, только черная, непроглядная тьма. Я будто бы что-то забыл этим вечером. Будто бы кого-то забыл...
Открыв глаза, я понял, что так и не был вчера дома. «Вчера». Недавно же было утро... а, сейчас утро. Но уже другого дня. Я накинул куртку и вышел из дома, к счастью погода не сделалась хуже. Был все тот же ужаснейший холод, заставляющий все тело содрогнуться. В теле была слабость, но голова не болела; с удовлетворительным состоянием я подходил к дому.
Издалека я увидел фигуру, выходящую из дома. Немедля я подбежал ближе, чтобы разглядеть.
– Грейс? – крикнул я.
Она закрыла дверь в наш дом и посмотрела на меня холодным взглядом.
– Грейс! – я стоял на месте.
«Я не провинился. Я просто сделал, что захотел...»
– Грейс, почему ты молчишь?!
Я подумал, что, идя ко мне на встречу, она тепло обнимет меня. Ну или наихудший вариант, ударит по щеке, как та девушка с костра. Но она не ударит, она не будет вести себя так. Я надеялся... но она прошла мимо.
– Грейс, прекрати уже это! Скажи, в чем...
– Ты облажался, – тихо сказала она, ничуть не повышая голос. – Облажался трижды. Как бы ты не помогал мне, и что бы мы не делали, я не терплю, когда мне лгут, – спокойно продолжает она, – когда меня оставляют без объяснений... и когда необоснованно представляют меня другим человеком. Представляют тем, кем я не являюсь.
– О, Грейс, если дело в этом, я могу объяснить...
– Мне плевать на твои объяснения. Все уже сделано.
Я не заметил, как мой взгляд переменился, а дыхание стало тяжелее.
– Отлично. Я не обязан ни перед кем оправдываться. Я этого не делал и не собираюсь. Иди куда хочешь, раз для тебя такие причины, это повод разойтись.
– Я уйду, если эти причины будут появляться чаще...
Я почувствовал подвох. Мне показалось, что она и не собиралась никуда уходить, а лишь испытывает меня. Незаметно на моем лице появилась ухмылка. И так же незаметно мы с Грейс уже стояли посреди улицы прижавшись друг к другу.
– Ты знаешь, что я люблю тебя, Грейс?
– Безусловно.
После этого она в секунду отстранилась и направилась в сторону, в которую изначально собиралась уходить.
– Куда ты пошла? – крикнул я.
– Встретимся завтра на конюшне. Возьми плед и теплую одежду, – ответила она, приказным тоном.
– А если не найду? – с издевкой спросил я.
– Ничего страшного, согреемся по-другому.
Больше она не поворачивалась. Стоя на месте, я задался глупым смехом и пошел домой, выбросив все важное из головы.