Пять желаний

Джирайя неодобрительно нахмурился, покачивая головой. Похоже, пора либо что-то менять в их действиях, либо просто послать все к черту и расслабиться, позволив времени все расставить на свои места. И думал об этом маг неспроста — были у него на то причины.

Вот уже битый час они с несносным Наруто, лишь больше распалявшимся после подстерегающих его на каждом шагу неудач, пытались прорваться в его же собственное позабытое прошлое. Правда, все их усердные попытки поочередно заканчивались сокрушительными провалами.

Кто был виноват во всем этом огромном мистическом тупике, в который самым невероятным образом попали они оба, маг не брался судить. Да и сомневался, что сможет найти виноватых.

Конечно, поначалу он тоже не унывал, как и Наруто, которого все их обрушивающиеся одна за другой надежды заставляли лишь упорнее сопротивляться, а потом, ненадолго призадумавшись, решил: всему свое время. Им не нужно спешить. Быть может, это знак судьбы или, напротив, предупреждение?

Прикидывая всевозможные варианты, мужчина безапелляционно вынес вердикт: им стоит сделать передышку и набраться сил. А там, глядишь, и наладится все. Были у Джирайи для перерыва и свои причины: ему нужно было хорошенько все проанализировать, а заодно и понять, каким же все-таки нечеловеческим потенциалом обладает Наруто и каков же все-таки его предел.

Мужчина мог поклясться: Узумаки сильнее всех духов вместе взятые. По крайней мере, то, что он уже увидел, произвело на него неизгладимое впечатление. С того самого момента, как Наруто пробрался к Сакуре, маг осознал: этот парень, пожалуй, может сражаться на равных с самыми древними силами зла — одними из всемогущих созданий.

Так что же тогда мешало Узумаки, разобравшемуся со тьмой одним лишь взмахом руки, переместиться в прошлое? Почему ни один из способов, даже самых изощренных, подобранных им так старательно, не работал? В чем подвох?

Какие бы усилия маг с Наруто не прикладывали, всегда появлялось какое-то маленькое «но»: упущенное время, нарушенный ритуал, чье-то постороннее вмешательство. Каким-то поистине магическим образом все сворачивалось прежде, чем успевало начаться. Будто бы весь мир духов ополчился против них.

И вскоре у мага сложилось вполне четкое впечатление: что-то необычайной силы намеренно мешало Наруто вернуться в тот роковой день именно сейчас. Не пуская его туда и изощренно выискивая лазейки против их совместных усилий, которые стоили обоим немалых трудов, оно сопротивлялось ничуть не хуже духа, который, не опуская рук, поднимался после каждого падения.

Казалось, эта таинственная сила, злилась на них. Если первые несколько раз с настырным Узумаки она обращалась бережно, то вскоре, разъярившись, принялась безжалостно швырять его из стороны в сторону. Наверное, надеясь, что он сдастся. Однако и это не заставило Наруто отступить.

Он лишь, раззадорившись, стал сопротивляться сильнее прежнего. И, похоже, разозлил своего невидимого соперника еще больше — вместо привычных ударов неведомая сила принялась перемещать его в другие миры духов, а это испытание едва ли можно было назвать легким.

Джирайя невольно признался себе, что если бы подобное проделали с ним, он бы, наверно, давно сдался. Но Наруто оказался настырнее, чем предполагал маг. Безбашенный дух смог переиграть и это. Прорываясь сквозь завесы и выискивая лазейки, он возвращался вновь — уставший, но не сломленный. Узумаки, казалось, не знал, что такое «сдаваться». А может быть, он привык всегда добиваться своего.

Иногда Наруто умудрялся даже обыграть умного врага, атаковавшего его всякий раз, когда он только пытался проскочить в свое же прошлое. Пару раз ему не хватало каких-то пяти жалких секунд, чтобы окончательно переместиться — проницательная сила решительно пресекала всего начинания и, распалившись, резко отшвыривала Узумаки в сторону, словно он был резиновым мячом.

В такие моменты после каждого удара Джирайя, наблюдавший за всем, отмечал про себя, как летели неровными стопками книги, страдала отбрасываемая мебель, которую оглушительный поток сносил вместе с духом, осыпались лепестки цветов и старая облупившаяся краска на окнах, застилавшая пол неровными белоснежными слоями.

Дрожали мощные деревянные шкафы — стойкие и непоколебимые друзья Джирайи вот уже много лет, а невозмутимая жаба — немой свидетель всего — обычно после каждой оплошности принимавшаяся сверлить мага и духа осуждающим взглядом немигающих янтарных глаз, затаившись в аквариуме, старалась не подавать никаких признаков жизни. Наверное, опасалась нарваться. И неспроста. Даже у Джирайи, честно признаться, частенько пробегал холодок по коже — он давно понял, что Узумаки столкнулся с чем-то, что, возможно, гораздо мощнее его.

Посреди всей этой разрухи лишь один из них, не сдаваясь, боролся до последнего. Поднимаясь после каждого поражения, Наруто едва уловимым касанием восстанавливал все, что ненароком успел испортить и, засучив рукава, возвращался снова, заставляя Джирайю помогать ему.

Первые два часа маг еще пытался осмыслить, что же это: безотчетная храбрость или откровенная глупость? Правда, ответов у него не было, вот он и махнул на это рукой. Может, этой отгадки у него и нет, зато есть другое. Не менее важное. Хоть Джирайя духа и не видел, однако все же догадывался: пацан находится на грани. Он буквально на себе ощущал, как с каждым разом Узумаки становится все хуже. Эта стычка изматывала его, отбирая последние крупицы некогда внушительной силы.

Прочувствовав на себе всю боль духа, который, невзирая ни на что, мастерски делал вид, будто ничего весомого с ним и не происходит, и заставлял его продолжать попытки, Джирайя смекнул: один из них должен быть рассудительным, пока другой витает в облаках. Да и не видел он больше смысла бороться с таинственным оппонентом.

Обдумав все, маг пришел к неутешительным выводам: сопротивляясь из последних сил, Наруто, возможно, и сможет переместиться в прошлое, но какой в этом будет толк? А если там Узумаки, который уже и так будет истощен, столкнется с мощным врагом, выжидающим своего часа? Как дух сможет сопротивляться, исчерпав свой немыслимый резерв?

Выход был только один: им обоим нужно остановиться и взглянуть на ситуацию со стороны. Возможно, есть и другие пути решения этой их общей проблемы? Быть может, они должны попробовать отдохнуть, а потом, как и было всегда, внезапно отыщется нужный путь? Но только как ему переубедить этого упертого барана?

Разумеется, Джирайя мог бы обратиться к тому, в чем прекрасно разбирался: к чайникам, линиям на ладонях, магическому шару, древним свиткам, картам и рунам, чтобы доказать Наруто очевидную истину: он скоро сломается — в лучшем случае. В худшем — сначала обречет себя на верную гибель, а потом и Сакуру, которую так страстно порывался вернуть. Без его помощи она останется в прошлом навсегда.

Наблюдая за всем со стороны и анализируя, маг видел, что каждая попытка оказывается безрезультатной, а с точки зрения магии — еще и бесполезной. Но все же он не мог не отдать Наруто должное: с каждым неудавшимся перемещением дух возвращался обратно и, не унывая, пытался вновь.

Но внезапно обнаружилась странная закономерность, не дававшая Джирайе покоя. Чем больше Узумаки сопротивлялся невидимому врагу, тем яснее для мага становилось одно: все может стать еще хуже, если дух продолжит в таком же темпе расходовать свои силы.

Конечно, сначала Джирайя молчал и пытался игнорировать безрассудное поведение Наруто, однако вскоре напряжение, витавшее в воздухе и исходившее от духа, став практически осязаемым, сполна передалось и ему. Мужчина, сам о том не подозревая, невольно настроился на волну Узумаки и наконец-то смекнул, почему же он так старается.

Противоречивые чувства духа, охватившие мага на короткий миг, буквально разрывали его на части изнутри: Наруто хотелось вернуть Сакуру, он надеялся на лучшее и верил, что все образуется, однако одновременно с этим злился и чертыхался, охваченный лишь разгорающейся с каждой допущенной оплошностью яростью.

И ничего хорошего это точно не предвещало. Проницательный Джирайя тут же сообразил: если Наруто продолжит состязаться с невидимым врагом с таким же рвением, зло, подсуетившись и выкроив нужный момент, уничтожит его, обессилевшего и сломленного, в два счета, не моргнув и глазом.

Кроме этого, образовался еще один нюанс, который маг бы не рискнул назвать незначительным: чем меньше сил у Узумаки, тем сильнее воздействие печати, которая, как он подозревал, выжидает, затаившись, чтобы ударить исподтишка, когда подвоха не будет ждать никто.

Джирайя сомневался, что в этой внутренней борьбе Наруто одержит победу. Чтобы противостоять столь древним злым силам, Узумаки должен был быть одним из могущественных светлых духов. Но, к сожалению, Наруто, обладавший нерушимой верой, огромной стойкостью и силой, едва ли мог претендовать на это звание. Джирайя же был старше и рассудительнее. А значит, ему придется спасать упрямого мальчишку.

И Джирайя, сдвинув седые брови, строго взглянул на то место, где находился дух, все четче осознавая окрепшее в глубине души решение: он должен бы срочно сделать хоть что-нибудь, пока Узумаки, верный своим принципам и желанию вернуть Сакуру, не умудрился все испортить, окончательно погрязнув во тьме, становившейся все сильнее.

Получается, этого строптивого барана, как принялся называть про себя Наруто маг, нужно было переубедить, пока его дела не стали совсем плохи. Джирайя мог поспорить на что угодно: поражение Узумаки в этой непростой борьбе уж точно никому не принесет удачи.

И он принялся действовать. Зычно кашлянув, маг прижал руку к подбородку и, чуть сощурив глаза, убедился, что ему удалось привлечь внимание духа. По крайней мере, в комнате тут же стало необычайно тихо — Узумаки точно был заинтригован.

— Послушай, пацан, — негромко обратился Джирайя к духу, выдержав небольшую паузу, чтобы придать своей речи торжественности, но оплошал, упустив всего лишь пару секунд.

А больше Узумаки и не требовалось — он был слишком нетерпелив и вспыльчив. А еще ему, похоже, не понравилось, что маг выкроил столь нужное время для какого-то пустого разговора, потратив драгоценную возможность отправить его к Сакуре.

И как только Джирайя, промычав нечто нечленораздельное, открыл было рот, чтобы продолжить, как в воздух, опережая его, тут же взмыл один из многочисленных листов, оставленных им же на столе специально для Наруто. Наверное, Узумаки, не привыкший долго ждать и не собиравшийся тратить свое время на всякую ерунду, когда Харуно может быть в опасности, собирался накатать магу в ответ огромную речь, убедив, что они должны попытаться еще.

Джирайя вздрогнул и, моментально вообразив, какие перспективы ему только что открылись, быстро замахал руками и раскричался, пытаясь остановить поток реплик Наруто, которые тот в эту же секунду принялся беспорядочно писать огромным размашистым почерком на драгоценных чистых листах бумаги, предназначенных для будущих произведений.

Хоть изначально Джирайя и не хотел отдавать ему свои сокровенные запасы, однако деваться ему было некуда — без хоть какой-то связи с Наруто маг, который никак не мог понять, что на уме у непредсказуемого духа, уж точно не справился бы. Вот и пришлось Джирайе, скрепя сердце, поделиться тем, что было ему дорого, и верить: все было отдано не зря, а ради благой цели — помощи Наруто и Сакуре.

Теперь же у Джирайи, с ужасом наблюдавшего, как исписанные листы приземляются на пол, на горизонте замаячила и новая задача: целеустремленного Узумаки нужно было остановить. Хотя бы для того, чтобы у него осталось хоть немного бумаги.

Но только что он мог сделать, чтобы переубедить это своевольное бестелесное создание, с которым у него не было даже возможности перекинуться парой фраз или, улучив момент, гаркнуть и заехать по шее? Однако, немного пораскинув мозгами, сообразительный маг все же нашел выход.

— Нам нужно сделать перерыв, подумать и прикинуть лазейки. Есть у меня подозрения, что ищем не там. Если биться головой об стену с завидным упорством, ты, возможно, и изменишь что-то, но мне кажется, это не тот случай, когда нужно торопиться. Мы должны вытащить Сакуру. И это главное, — торжественно завершил Джирайя, мысленно присудив себе медаль за находчивость.

Сначала он хотел толкать речи в духе: «Подумай о себе, так ты точно проиграешь тьме. Будь осторожен, ты ужасно рискуешь», однако быстро отмел свои побуждения и сконцентрировался на том, что имело огромное значение для Наруто — Сакура.

Джирайя, увидевший чуть больше, чем ему было позволено, мог поклясться: ради этой девушки Узумаки сделает все. И его простой план сработал.

— Нам стоит все продумать, если мы не хотим непредсказуемых последствий. Ты и сам знаешь, как опасно играть со временем. И уж получше меня представляешь, как опасно оставлять Сакуру одну, — осторожно завершил мужчина, не особо надеясь, что ему удалось переубедить духа.

Однако, к неподдельному удивлению мага, Наруто к нему прислушался. Впервые за все время. Он не стал сердиться и разбрасывать повсюду журналы, шелестя их глянцевыми страницами, или устраивать фееричное шоу, запуская в воздух старые книги с потрепанными временем обложками, как делал это обычно, если их взгляды расходились.

Возможно, сработал ключевой аргумент — упоминание Харуно, которая в этот момент находилась в его прошлом. В любом случае, Узумаки капитулировал, сраженный весомыми аргументами. И наступило затишье. Зловещее, непредсказуемое. Однако, вопреки всем ожиданиям мага, Наруто оказался не глуп.

Листы бумаги вернулись на стол, там, где и лежали до того, как Узумаки добрался до них. Журналы и книги остались на своих местах. Даже жаба, поймавшая длинным языком жирную муху, мирно сидела в своем аквариуме, перестав бояться и прятаться, и сполна наслаждалась кратковременной тишиной.

Джирайя, утерев вспотевший лоб широкой ладонью, умиротворенно вздохнул: хоть что-то пошло своим чередом. Словно и не было ничего. А может, оно и к лучшему. Им давно стоило прерваться и поискать другой путь. Не такой муторный, а что-нибудь полегче. И уж это обязательно должно было сработать. Пугало мага пока что лишь одно: Наруто так ничего ему и не ответил.

Впрочем, он, наверное, решил не мешать ему, вот и затаился, выжидая своего часа, чтобы снова доставать его. Но стоило только Джирайе расслабиться и уже подумать о том, что можно часок вздремнуть, а потом снова браться за дело, в этот же миг перед его глазами оказался лист бумаги, на котором небрежным почерком было нацарапано: «Когда ты отдохнешь, старик, мы вытащим Сакуру любой ценой. Мои возможности на пределе. Ты и сам это уже понял. Делай то, что должен. Сакура важнее всего на свете. Даже если я и исчезну навсегда, сначала все равно спасу ее».

Джирайя, тяжело сглотнув, мрачно пробормотал:

— Ты играешь в смертельную игру с древнейшими силами, парень.

***

Последний луч уходящего солнца, пробившись сквозь заполонившие небо тучи, лукаво сверкнул на прощание и скрылся за горизонтом. Потемневшее небо помрачнело еще больше, заполнившись серыми грозовыми облаками — предвестниками надвигающегося ливня. Вот и закончился этот долгий вечер.

Сакура, удрученно вздохнула. Вот уже битый час Наруто, расспросив ее о пропавшем друге, безуспешно пытался отыскать его по всему небольшому городу, подключив всех своих приятелей и знакомых.

Сначала Харуно надеялась: он шутит. Но Узумаки, похоже, действительно не разбрасывался обещаниями зря. И как только утих бушующий ветер, Наруто, решивший не сдаваться во что бы то ни стало, тут же вознес на пьедестал главную цель своего вечера — поиски пропавшего друга Сакуры.

И с того рокового момента носился только с этой идеей, руководствуясь скупыми сводками, доставшимися ему от Харуно, побоявшейся скомпрометировать личность того Наруто, которого она знала, и ограничившейся весьма банальными фактами: высокий рост, черная футболка, светлые волосы и голубые глаза.

Предусмотрительная Харуно не сказала Наруто из прошлого главного — имени своего друга. В конце концов, Сакура не могла так рисковать. Ей с лихвой хватило и того, что она влипла в очередную глупую историю. Или, что намного хуже, испортила судьбу ничего не подозревающему духу.

Но пока что ничего плохого с ней или с этим Наруто не происходило. И отчасти Сакура в глубине души все еще надеялась: ничего у них не выйдет, Узумаки вскоре поймет, что все это — бесполезная трата времени, и отстанет от нее.

Но ожиданиям Харуно не суждено было сбыться. Наруто ничуть не изменился. По крайней мере, энтузиазма у него уж точно не стало меньше. Может быть, именно поэтому тех примет, что она озвучила, ему оказалось достаточно, чтобы организовать поиски себя же.

С неподдельным интересом выслушав сбивчивые ответы Сакуры, Узумаки, чуть прищурившись, пристально вгляделся в ее лицо, словно хотел спросить о чем-то еще. О чем-то столь значимом, важном, играющем большую роль, — имени друга.

Сердце Харуно, стремительно ухнув, заколотилось где-то в горле, а желудок словно сжала ледяная рука правосудия. С трудом переведя сбившееся дыхание, Сакура тяжело сглотнула. Вот оно — разоблачение.

И что ей ему ответить? И пока Харуно пыталась придумать, как выкрутиться, если вдруг он поинтересуется, как зовут ее друга, воля случая расставила все на свои места — огромные часы на площади пробили девять раз. Все было так неожиданно и вовремя, словно ей помогали не оплошать неведомые силы.

Узумаки, широко распахнув глаза, тут же резко обернулся. Сдвинув светлые брови, он, спрятав руки в карманы штанов, нетерпеливо переступил с ноги на ногу, будто бы раздумывая, что же ему предпринять.

Наверное, он разрывался между желанием скорее начать поиски, доверившись Сакуре, но все же хотел выпытать у нее еще немного информации, которая уж точно ему бы не помешала. Однако Харуно опять сказочно повезло: Наруто почему-то предпочел поверить ей.

— Черт, — вслух выругался он. — У нас мало времени. Ночью будет тяжело искать его. Ускоримся, Сакура? — обратился Узумаки к растерявшейся Харуно, прижавшей руку к груди и не отрывавшей от него глаз.

Беспокоясь, что Наруто уличит ее во лжи в два счета, она, затаив дыхание, уж было приготовилась к разоблачающим вопросам, но, к счастью, Узумаки теперь было не до этого. Он сконцентрировался на другом — на ускользающем времени.

Растолковав волнение Сакуры по-своему, Наруто, ободряюще подмигнув ей напоследок, подбодрил ее, уверив: друг скоро найдется. На этом вся основная часть испытаний закончилась, и Сакура с облегчением вздохнула, радуясь, что пронесло.

Быстро кивнув парню в ответ, она выдавила робкую и не совсем уверенную улыбку. Однако Узумаки и этого оказалось достаточно. Тут же воодушевившись, он, показав Харуно напоследок большой палец и ослепительно улыбнувшись в ответ, с энтузиазмом взялся за дело.

Сначала он подключил друзей и приятелей, поделившись с ними теми же фактами, которые рассказала ему Сакура. А вот на лицах собранных им молодых парней Харуно увидела едва различимое сомнение. Когда она разговаривала с Наруто, он смотрел на нее иначе, чем они. Узумаки не подвергал ее слова беспощадной критике.

А его компания рассуждала непредвзято, и, вероятно, эти парни видели чуть больше, чем Узумаки, который, как решила Сакура, вообще склонен безотчетно доверять людям. Вот и повелся на ее историю. Чего не скажешь о его друзьях. Видимо, не одна она считала, что перечисленные ей приметы без имени друга — не самая лучшая информация для поисков.

Приготовившись к сокрушительному поражению и позорному изгнанию, Сакура, услышав первый возмущенный ропот парней, стушевалась. А они, оттащив Наруто подальше от нее, отчаянно жестикулируя, усиленно пытались что-то ему объяснить. Но Узумаки непоколебимо стоял на своем.

Сакура, оставшись в одиночестве, первое время пыталась прислушиваться к их спору, а потом подумала: пусть будет так, как и должно. Может быть, и к лучшему, если все накроется медным тазом сейчас, а не позже. И, уставившись на свои ноги, она молча стояла, не смея поднять взгляд на Наруто или его друзей.

Ей даже мерещилось, будто тучи собрались не в небе, а прямо над ней. В хаотичном потоке своих бегающих мыслей Сакура уже давно промокла насквозь, скованная ледяным холодом, мешавшим дышать. Как выбраться из этого тупика Харуно едва ли представляла.

Однако Наруто оказался не промах, вытащив ее, как и всегда. Заметив, что его друзья сомневаются в словах незнакомки, он, став вдруг необычайно собранным и строгим, подбоченившись, громко прокричал пару цепких фраз.

— Вы серьезно? Хотите отказаться вот так просто, как жалкие трусы? — воскликнул Узумаки, взмахнув руками. Забравшись на бочку, он обвел изучающим взглядом каждого из молодых парней, стоявших перед ним, словно прикидывая, можно ли положиться на них.

— Мы не отказываемся, Наруто! — выкрикнул темноволосый парень в ярко-желтой майке. — Но история эта слишком мутная, — с плохо скрываемым сомнением протянул он. — Пусть хотя бы скажет имя своего друга!

Харуно, покраснев, прикрыла глаза с затрепетавшими ресницами. Ну да, рассчитывать, что на ее байки поведутся другие люди было бы крайне непрактично. Знала же, во что ввязывается. И втягивает Узумаки, который, наверное, из-за нее станет предметом всеобщих насмешек.

При одной мысли о последнем ее сердце тут же затрепетало и, украдкой взглянув на Наруто, она увидела, что он тоже смотрит на нее, не отрывая глаз. Поймав ее взгляд, он послал ей короткую улыбку и отвернулся к своим друзьям.

Сакура, встрепенувшись, ощутила, как ее сердце бешено застучало: то ли от страха, то ли от безграничного восхищения, то ли от одного зрительного контакта с Наруто. Таким сильным и смелым Узумаки она еще не видела. А он, не замечая ее, вытащил руки из карманов штанов и, широко расправив мускулистые плечи, неловким движением растрепал и без того торчащие волосы.

Замерев, Харуно смотрела на него, не находя в себе сил отвести от него взгляд. Красивее Узумаки она еще никого знала. Пожалуй, лишь Саске мог бы посоревноваться с ним. Но только в красоте. Все остальное ни в какое сравнение не шло с тем, какая всепоглощающая и стойкая уверенность исходила от Наруто в это мгновение.

Узумаки одержал бы победу, едва ли осознавая это. Он безотчетно верил в свои слова, как искренне верил и ей, невзирая на все упущения, недоговоренности и хитрые уловки, к которым Сакуре приходилось прибегать, чтобы не нарушить ход времени.

А то, что произошло дальше, и вовсе повергло ее в шок. Ловко спрыгнув с бочки, Наруто подошел к ней и, встав плечом к плечу, как делал, будучи уже духом, уверенно произнес:

— Я уверен, Сакура сказала все, что могла! Может быть, мы и не знаем, какие причины у нее есть, чтобы умалчивать. Но это не наше дело!

Харуно, вздрогнула и, широко распахнув глаза, изумленно посмотрела на его сосредоточенное лицо: волевой подбородок, сведенные брови, чуть опущенные уголки рта. Но вот его глаза были другими — в них будто сияли сотни звезд над бушевавшим морем.

Наруто был невероятен в своей стойкой, непоколебимой вере в нее. Он знал: Сакура не лжет. Не договаривает, но и не опускается до откровенного вранья. Узумаки понял главное о ней, чего не увидел никто другой, она — хороший человек.

— Ручаюсь, что это не наше дело. Может, все это и абсурдно, но каждый имеет право на свои тайны. Так? — обратился Наруто к подозрительно притихшей компании, внимавшей каждому его слову.

— Я уверен, — четко произнес он, — что мы делаем мир немного лучше, если помогаем другим. Да, мы не можем заставить Сакуру рассказать нам всего, но попытаться выручить ее сейчас — это то, что точно в наших силах. Задумайтесь! Сделали бы вы подобное для тех, кто вам дорог? Не сомневаюсь, что это так! Так что же мешает вам сейчас? Неужто вы готовы позволить вашему разуму затмить голос сердца? Вы же чувствуете, как и я, что Сакуре нужна наша с вами помощь! Разве нет?

— Верно говоришь! — раздался чей-то солидарный выкрик. А Харуно вдруг стало легче дышать, свободнее. Будто бы выглянуло солнце и согрело ее. Но это всего лишь стоявший рядом с ней Узумаки, мельком взглянув на нее, адресовал ей жизнерадостную улыбку.

— Иногда, рискуя всем, можно заполучить нечто ценное, о чем будешь вспоминать всю жизнь, — мечтательно договорил Наруто, глаза которого заволокло такой задумчивой и до боли знакомой темно-синей дымкой.

Невольно подняв руку, Харуно с трудом поборола желание дотронуться до плеча парня. Он был слишком похож на того духа, к которому она привыкла. Но, напомнив себе, что этот Наруто едва ли поймет ее порывы, Сакура, переплетя пальцы рук между собой, прикрыла глаза, ожидая вердикта замолчавшей компании.

— Я надеюсь на вас. Я верю в вас, — вдруг чуть тише добавил Узумаки. Рассмеявшись и ткнув себя пальцем в грудь, он завершил свою эффектную фразу весьма просто: — Вы понимаете, о чем я говорю. Это ведь неспроста! Вы — одни из лучших! Вам по силам любая задача! — крикнул он, высоко вскинув руку, сжатую в кулак.

И его душещипательная речь сработала. Каким-то невероятным образом, все, что было сказано Узумаки, оказалось необыкновенно нужным и правильным. Словно он заранее знал, что нужно сделать, чтобы все сложилось так, как и должно было быть.

Повторив про себя его слова, Сакура внезапно ощутила прилив небывалой уверенности. Ничего подобного она прежде не испытывала. И это новое чувство было столь же непривычно, сколь и приятно. Они — справятся. Они — сила. Они — могут сделать этот мир лучше, просто выручив другого.

А Наруто посмотрел на Сакуру, сжавшую подрагивающие руки в кулаки, и, понимающе улыбнувшись ей, многозначительно кивнул. Было в его улыбке что-то теплое и такое светлое, что Харуно сразу же захотелось крепко его обнять и во всем сознаться, поделившись с ним своей историей.

Однако она так и не осмелилась, неустанно напоминая себе: ход жизни Наруто ей менять нельзя, хоть ей и хочется рассказать ему правду. Правда, больше жалеть об упущенных возможностях ей не удалось — не было времени даже подумать об этом.

Собранная Узумаки компания, не подумав в этот раз ему перечить, единодушно загалдев, тут же разделилась на небольшие группы. Беспечно болтая между собой и громко смеясь, они, перебрасываясь шутками, отправились разыскивать пропавшего парня.

Вот так и начались незамысловатые поиски. Наруто, как и его друзья, тоже не сидел, сложа руки. Убедившись, что все идет именно так, как нужно, он с азартом вступил в игру. Предложив Сакуре пройтись с ним, Узумаки взялся за дело с усиленным рвением, подтверждая свое обещание активными действиями.

Он, высматривая описанного Харуно парня, озирался по сторонам. Часто останавливал на оживленных улицах, несмотря на позднее время, случайных прохожих и, расспрашивая их, каким-то поистине невероятным образом добивался помощи от каждого.

Люди, которых, казалось, менял лишь один разговор с Наруто, заполучив от него столь необходимые сведения о пропавшем парне, обещали помочь и ласково улыбались Сакуре, одаривая ее словами поддержки.

В такие моменты Харуно, виновато опуская голову, сконфуженно благодарила всех, чувствуя себя жуткой лгуньей. Подумать только — эти незнакомцы будут тратить свое время, чтобы искать того, кого вообще не существует.

Наверное, она бы чувствовала себя еще несчастнее, если бы у нее было время остаться наедине с муками совести. Однако ей повезло — возможности долго горевать на ее долю не перепало. Сакура старалась повсюду ходить за Наруто, чтобы он ненароком не подумал, что она не переживает о своем пропавшем друге.

Хотя на самом деле Харуно, прикрывая глаза с трепетавшими густыми черными ресницами, мысленно взывала к пропавшему духу, умоляя его вернуться хотя бы живым. Меньше всего на свете Сакура сейчас беспокоилась о себе. Она-то была в порядке, а вот Наруто... Ее Наруто, которому, вероятно, в этот миг гораздо хуже, чем ей, может быть где угодно.

Удрученно вздыхая, Сакура, стараясь не унывать, твердила себе: все наладится, как и всегда. Главное — ждать и верить. Что и делал Узумаки из прошлого. Ей бы, пожалуй, не помешало поучиться у него оптимизму — уж он-то точно не знает, что такое поражение.

А новый Наруто, которого, похоже, беспокоило ее состояние, пару раз настойчиво предлагал ей подождать его в каком-нибудь уютном кафе, однако Харуно на все отвечала не менее твердым отказом.

Только с Узумаки она чувствовала себя в безопасности. А больше поддержки в этом городе у нее и не было. Вот и таскалась за ним, еле передвигая тяжелые и гудящие ноги. Оно и понятно — где только за эти два часа Наруто и Сакура не успели побывать.

Сначала они забрели в широкий парк с еще совсем молодыми зелеными деревьями, высокой и прохладной травой, в которой спрятались цветы, закрывшие на ночь свои разноцветные бутоны.

Пробыв в парке полчаса, они так и не нашли никого, хотя Узумаки, настойчивости которого можно было только позавидовать, обшарил все кусты, а потом, не унывая, взобрался на старое могучее ветвистое дерево, стоявшее в центре лужайки, и с искренней радостью принялся описывать Сакуре тех парней, которых он видел.

Перепугавшись, что Узумаки останется здесь на всю ночь, Харуно, переполошившись, все же сумела уговорить его спуститься вниз. Но даже после этого энтузиазм Наруто так и не угас.

И Узумаки, громогласно объявив ей, что у них еще много мест, которые стоило бы проверить, с усиленным рвением взялся за поиски. Чуть позже Сакура поняла: он не шутил, когда говорил, что им стоит бы поторопиться. Город, поначалу казавшийся ей небольшим, на самом деле оказался огромным.

Посетили они местные магазинчики, забитые всевозможными лакомствами, одеждой, обувью, поделками и хозяйственными принадлежностями, обошли и все сувенирные лавки, встречавшиеся на их пути.

А потом Наруто предложил заглянуть в величественную библиотеку — кладезь информации с внушительных размеров книжными шкафами до самого потолка, забитыми фолиантами в потертых обложках. Однако и там никого не было.

Напоследок они осмотрели все крошечные ларьки и аптеки по соседству, оружейные магазины и кафе. Но отыскать ни малейшей зацепки им так и не удалось.

На второй час их путешествия, невольно переросшего в экскурсию, Харуно, волочась следом за Наруто, уныло перебирала ноющими ногами мелкие камни, гадая: это опять жмут ее волшебные сапоги или она слишком много прошла за этот день. Наверное, второе.

Однако Сакура старалась не показывать парню ни малейшего признака усталости — ей не хотелось, чтобы Узумаки думал еще и об этом. И, следуя за ним, она молчала.

А всякий раз, когда Наруто, оглядываясь через плечо, заговаривал с ней, тут же прикидывалась заинтересованной и делала вид, что тоже, как и он, усиленно выискивает среди толпы своего друга.

Но на самом деле, чертыхаясь про себя, Харуно пыталась решить, что же она должна будет предпринять, когда выяснится: ее не совсем вымышленного друга никогда здесь и не было.

Да, он, разумеется, все-таки существовал, только как мистическое создание — дух. Но, что поразительнее всего, в этом городе он еще ни разу не появлялся. Точнее, ее друг здесь был. Только вот загвоздка — живой.

И что она должна сказать Наруто, если он соберется вывести ее на чистую воду, ведь он тот самый парень, о котором она говорила, — это сам Узумаки?

Не глядя по сторонам, Сакура, помрачнев, брела следом за Наруто, пытаясь не нырнуть в бушующие воды своего отчаяния. Вот так замечательная история нарисовалась, конечно. Кому расскажешь — не поверят.

Да о таком, пожалуй, можно и книжку написать. Сюжет, конечно, у этой истории был бы сказочный, но с печальным концом. Ведь совсем скоро, Наруто, который, может, и немного глуповат, однако довольно сообразителен, поймет: все это время она ловко водила его за нос.

И как ей лучше поступить? Снова сбежать? Не вариант. Он отыщет ее, учитывая то, с каким рвением взялся помогать ей. Продолжать врать? Больше Наруто уж точно не поведется. Рассказать ему правду? Сочтет за сумасшедшую.

Погруженная в свои мысли, она так и не заметила, как Узумаки, резко остановившись, замер. Не увидела Сакура, как он, нахмурившись, поджал губы и, сжав руки в кулаки, повернулся к ней.

Едва перебирая гудящими ногами, Сакура, не отрывая глаз от земли и своих сапог, вдруг почувствовав прикосновение теплых ладоней к своим плечам, вскрикнула от неподдельного испуга и изумления.

На короткое мгновение Харуно показалось, что ее заколотившееся сердце от страха сначала было готово выскочить из груди, но, ощутив уже ставшее родным приятное покалывание, усиленное во сто раз, пробежавшее по рукам и согревшее ее, она, с трудом переведя дыхание, немного успокоилась.

Вскинув голову, она тут же встретившись с проницательным взглядом голубых глаз. Узумаки смотрел на нее без осуждения. Скорее, с неподдельным беспокойством и заботой.

— Ты знаешь кого-нибудь в городе? — спокойно поинтересовался он, чуть требовательнее сжав ее плечи, но тут же ослабил свою хватку, чуть прикрыв глаза. Сердце Сакуры, затрепетав, исступленно заколотилось. Узумаки нервничает? Почему он так себя ведет? Что происходит?

Ей вдруг подумалось: он все понял. Не зря же спрашивает. Набравшись смелости, она собиралась было поведать ему о своей огромной лжи, оплетавшей ее липкой паутиной, но с языка почему-то сорвалось совсем другое:

— Нет.

Наруто, рвано выдохнув, шагнул чуть ближе и, внимательно всмотревшись в ее лицо, казалось, пытался увидеть то, чего другим было не дано. Сердце Харуно пропустило удар. Точно. Он все понял.

Со вторым вопросом сосредоточенный Узумаки, лишь покачавший головой, не замедлил:

— Ты мне доверяешь?

Отбросив все сомнения, Сакура, пораженная его странными вопросами, еще раз взглянула на парня, стоявшего прямо перед ней: те же черты, та же улыбка, растрепанные волосы, торчащие неровными прядями, эти прикосновения и его глаза... Это он. Наруто.

— Да, — твердо отозвалась она. А Узумаки, просияв, сразу же отпустил ее. Он выглядел необыкновенно счастливым, будто бы одержал победу в известной лишь одному ему схватке.

Не переставая улыбаться, Наруто протянул ей свою руку, сказав всего лишь одно слово:

— Пойдем.

Загадочная темная фигура в мешковатом балахоне, затаившаяся в тени ветвистых деревьев и неотрывно следящая за Сакурой с Наруто издалека, выждав немного для приличия, видимо, опасаясь быть замеченной, последовала за ними.