Пять желаний

 Сакуре приснился удивительный сон. Она бродила по огромному старинному замку, возвышавшемуся посреди цветущей поляны. Внутри — роскошные арки, огромные окна, многочисленные лестницы и вереница бесконечных комнат. Снаружи — ветвистые деревья и невиданной красоты цветы, названия которых Сакура не знала.

Пытаясь найти хоть единую живую душу, Харуно обошла весь замок, исследовав каждый его укромный уголок. Путешествуя из комнаты в комнату, она, словно невзначай, стряхивала пыль со старых канделябров, бережно поправляла покосившиеся картины с натюрмортами, внимательно осматривая каждую вещь, чтобы найти хоть что-то, что могло бы принадлежать живому человеку.

Вскоре ее странствия увенчались успехом — Харуно подняла с пола оставленную кем-то черно-оранжевую ветровку со знаком водоворота на спине. Прижав к груди удивительную находку, похоже, принадлежавшую молодому парню, Сакура, воодушевилась и утроила усилия.

Здесь, видимо, все-таки кто-то был. Может быть, ей удастся с ним встретиться, чтобы спросить, как выбраться из этого странного места. Обрадовавшись, Сакура проявила удивительный энтузиазм. Обвязав ветровку вокруг пояса, чтобы она не мешала, Харуно вышла из комнаты, не теряя надежды встретиться с хозяином этой вещи.

Но, проблуждав больше часа, она так никого и не нашла. Лишь комнаты сменяли друг друга. В одних было чисто, в других — грязно. Некоторые ломились от мебели, другие — пустовали. Были и уютные комнаты, обставленные так, будто в них проживала пожилая одинокая чета: парные кресла, полыхающий в камине огонь; клубки ниток со спицами, очки и старые газеты, небрежно оставленные на журнальном столике.

Но встречались и такие комнаты, от которых у Сакуры по спине неприятным холодком пробегали мурашки. Чего стоила только та, в которой было темно и мрачно, словно в склепе, а единственным источником света служило продолговатое прямоугольное окно с решеткой.

Испугавшись, Харуно решительно захлопнула дверь и не стала даже заходить, ни разу не пожалев о своем решении, ведь стоило только ей уйти на несколько шагов вперед, как ее окликнул странный мужской голос. Речь была человеческая, но больше напоминавшая змеиное шипение.

Обернувшись, но так никого и не увидев, Сакура предпочла пуститься наутек, подальше от этого опасного и жуткого места. Пробежав приличное расстояние и наткнувшись на очередную развилку, она нисколько не удивилась, ведь все в этом замке было жутко таинственным, и продолжила свое исследование.

Через несколько часов поисков Харуно сбилась со счета и не могла точно вспомнить, в скольких комнатах она умудрилась побывать. За все это время у нее сложилось четкое впечатление, что хозяин не слишком озабочен тем, как он живет. А может быть, это всего лишь часть его зловещей задумки. От этих мыслей ее желудок будто сжался, поэтому Харуно и решила об этом не думать и надеяться на лучшее.

Казалось, прошла вечность, но гулкий бой часов возвестил, что сейчас только двенадцать. Она так и не смогла понять — ночи или дня. Решив устроить маленькую передышку, Сакура присела на пол. Сколько она так просидела, Харуно не знала. Но точно до того момента, как ее внимание привлекло странное, немного непонятное движение, больше похожее на обман зрения. Из-под полуопущенных ресниц Сакура заметила, как кто-то торопливо пробежал мимо нее.

Не поверив своим глазам, Харуно широко их распахнула, она ведь уже успела уверовать, что находится здесь совершенно одна. Но это оказалось не так. Нечто непонятное, смахивающее на большое оранжевое пятно, торопливо пронеслось мимо нее. Сразу же вскочив, Сакура бросилась за ним следом, безуспешно пытаясь замедлить его. Но пятно либо не замечало ее, либо преследовало иные цели. Оно, мелькая и заманивая, каждый раз дожидалось, когда она догонит его, чтобы снова исчезнуть и появиться в другом месте.

Невольно Харуно вспомнила о болотных огнях, завлекающих путников в трясину и решительно остановилась на месте. Нет, достаточно. Она никуда больше не пойдет. Не хватало ей только погибнуть в собственном сне. Хотя, судя по реальности ощущений, особенно усталости после бега, все происходящее ей едва ли снилось.

А пятно, заметив ее сомнения, подлетело к ней, согревая приятным солнечным теплом. Покружившись вокруг нее, оно приземлилось ей на плечо, сверкнув оранжевой вспышкой. Это было словно человеческое прикосновение, будто бы ее упрашивали довериться и рискнуть. И Сакура, посомневавшись всего с минуту, согласилась.

И в этот этот раз ее скитания принесли успех, а не обернулись очередным провалом. Она, следуя за пятном, приблизилась к огромной витиеватой лестнице, уходящей вверх, на чердак замка. Глубоко вздохнув, чтобы утихомирить судорожно бьющееся сердце, Харуно, взявшись за деревянные перила, стала медленно подниматься, осторожно делая шаг за шагом.

Поднявшись, Сакура толкнула старую деревянную дверь, расписанную цветочным орнаментом, и очутилась в очередной просторной комнате с огромным окном, из которого открывался вид на бушующее море. Пятно бесстрашно полетело туда, распахнув огромные ставни, отозвавшиеся гулким стуком. Харуно в нерешительности замерла, но пятно вернулось. И, покружившись вокруг нее, поманило за собой.

Набравшись смелости, Сакура, шагнув к окну, чтобы получше рассмотреть и понять, где она находится, вдруг четко осознала, что все это — очередная ловушка и отсюда нет выхода. Пятно же, засверкав, подлетело к ней. Харуно, тяжело вздохнув, погладила его рукой, осознавая, что ее попытка выбраться так и не увенчалась успехом. Но, подумав, что терять ей уже нечего, протянула руку к окну, чтобы насладиться хотя бы видимостью свободы.

Однако в этот же миг окно исчезло, а она оказалась в маленькой тесной комнате с крошечной лампой — единственным источником освещения. Пятно же, сверкнув яркой вспышкой, рассыпалось на кучу мерцающих пылинок, упавших на деревянный пол. И Сакура осталась одна.

Понимая, что хуже уже вряд ли будет, Харуно осмотрелась: застеленная постель, рядом с ней небольшая тумбочка, на ней — перевернутая рамкой с фотографией. Повсюду лишь одни голые стены. Единственное разнообразие — небольшое окно с давно засохшим цветком на подоконнике.

Значит, если здесь кто-то и жил, это точно было давно. Харуно осторожно приблизилась к кровати, отозвавшейся коротким скрипом, стоило только ей присесть на нее, и, немного помявшись, осторожно взяла фотографию.

Счастливый светловолосый мужчина обнимал красивую женщину с красными волосами, державшую на руках маленького ребенка, завернутого в нежно-голубую пеленку. Младенец, видимо, плакал, а они оба пытались его успокоить.

Сакура невольно улыбнулась, глядя на скорчившую потешную рожицу женщину и мужчину, на руке у которого была бибабо*. Как рассудила Харуно, игрушечная кукла походила на странную оранжевую лягушку. А может быть, жабу. Вот тут Сакура уже не была так уверена. Однако все это было таким же таинственным, как и сам этот замок, как и эта комната, выхода из которой не было.

— Что же это такое... — тихо прошептала Харуно. Вернув фотографию на старое место, Сакура в отчаянии сползла на пол и, прислонившись спиной к кровати, закрыла глаза.

Пушистые ресницы иногда подрагивали, но Харуно, понимая, что слезами делу не поможешь, решила не ухудшать и без того ужасное положение. И решила, что все это просто кошмарный сон.

«Тебе это снится, — повторяла про себя Сакура. — Скоро зазвенит будильник, ты проснешься». Но в комнате было по-прежнему тихо: не слышалось ни пения птиц, ни шума листвы, обдуваемой ветром, ни людской речи.

Харуно открывала глаза и, увидев прежнюю обстановку, закрывала их, повторяя этот ритуал несколько раз подряд. Однако нахлынувшее ощущение безысходности, когда все попытки не принесли никаких усилий, пробудило в ней страх.

 И, стиснув зубы, Сакура прибегла к последнему средству. Нащупав амулет на груди, она, судорожно сжав его в ладони, прошептала, едва шевеля губами:

— Прошу, помоги!

И тут же, словно по мановению волшебной палочки, все закружилось, завертелось. Вспыхнув разноцветными огнями, погасло, оставив ее в постепенно рассеивающейся темноте.

 Перед глазами Харуно замелькали разноцветные картинки, сменявшие друг друга. Сакура видела другие города, чужие дома и комнаты. Она протянула руку, желая коснуться хотя бы чего-то, чтобы напомнить себе, что все еще существует, но кто-то невидимый помешал ей, крепко сжав ее ладонь.

Сакура испуганно замерла: рядом с ней не было ни единой живой души. Но все же, нервно сглотнув, она кивнула и, доверившись своему загадочному спасителю, покорно убрала руку.

Ждать ей пришлось недолго, вскоре она увидела свой город, а потом и дом, давно проснувшихся родителей, стоявших на крыльце дома и любующихся рассветом, а затем — свою комнату и пустую постель.

И когда Харуно, радостно улыбнувшись, шагнула к увеличивающейся картинке своего дома, за ее спиной раздалось шипение. Тот же самый голос, который она слышала у одной из комнат, звал ее по имени.

<tab> Испуганно вскрикнув, Сакура отшатнулась, собираясь оглянуться, но кто-то, едва коснувшись кончиками пальцев ее спины, помешал ей это сделать, толкнув вперед. И все исчезло. Она осталась в своей комнате, будто бы и не было никакого замка. И той комнаты.

***

Будильник, заливаясь привычной трелью, протяжно зазвенел. Сакура потянулась, обнаружив, что лежит в своей уютной постели, натянув пуховое одеяло до самого подбородка. Харуно облегченно выдохнула. Все это ей приснилось. Можно не переживать. Нет никакого замка с его лабиринтами и жутких комнат. Здесь только дом, родители и друзья.

Довольно улыбнувшись, Харуно подумала, что, в принципе, приключений, произошедших во сне, ей с лихвой хватит на всю оставшуюся жизнь. Она с наслаждением откинулась на подушки, намереваясь проваляться в постели еще, как минимум, полчаса, но соблюсти утренний привычный ритуал у нее не вышло — он был нарушен самым наглым образом.

— Наконец-то ты проснулась! — Сакура нахмурилась, услышав незнакомый голос, прозвучавший в ее комнате. Отмахнувшись от источника раздражающего звука, она приоткрыла глаза и, недоуменно ими захлопав, громко закричала: пронзительно и истошно. Сейчас Сакура вполне могла бы посоревноваться с банши, которую бы переплюнула, не прикладывая усилий.

Обычно в любой экстремальной ситуации Харуно удавалось держать себя в руках. Она единственная из девчонок в школе не визжала, увидев мышь или какого-нибудь жука, которого подбрасывали неугомонные мальчишки, ехидно смеявшиеся за дверью женской раздевалки.

Сакура либо вздрагивала от неожиданности и застревала на месте с широко открытыми глазами, либо, тихо вскрикнув, наносила обидчику сокрушительной силы удар. И, если бы ей сказали, что когда-нибудь она будет кричать не хуже ультразвука, Харуно бы посмеялась. Но только не сейчас.

Переведя дыхание, не в силах пошевелиться от захлестнувшего ее ужаса, она хлопала ресницами и надеялась, что все еще спит. Но, кажется, это все-таки был не сон. Происходящее казалось до ужаса нереальным, однако Сакура знала точно: творится что-то невероятное.

Она крепко зажмурилась и распахнула глаза, но ничего не изменилось. На нее по-прежнему таращился симпатичный парень с растрепанными светлыми волосами и странными полосками на щеках, склонившийся над ней слишком близко, практически вплотную.

Его лицо было в нескольких миллиметрах от ее. Он смотрел на нее чуть удивленно, приподняв светлые брови, а его голубые глаза радостно искрились. Сакура, ущипнув себя, сделала открытие: она не спит. Этот парень реален. И, что хуже всего, он стоит в ее комнате. И кто знает, сколько времени он уже тут проторчал.

Лихорадочно соображая, как поступить, она не придумала ничего лучше, как позвать на помощь родителей. Но слова вылетели из головы. Все, что смогла сделать Харуно, — набрать в легкие побольше воздуха и пронзительно завизжать. Наверное, этим ее криком можно было бы разбудить всю округу, но Сакуру сейчас это совершенно не волновало.

— Да чего же ты кричишь! — завопил парень, отскочив от нее и зажав уши руками. — Так и оглохнуть можно! — искренне возмутился он, разведя руками и возмущенно ткнув в нее пальцем.

Сакура, сообразив, что ей удалось выиграть время, приступила к самозащите, воспользовавшись его секундным замешательством. Харуно резво вскочила и, закутавшись в одеяло, запустила в обидчика подушкой. Парень проворно увернулся, состроив недовольную гримасу.

 — Ты чего творишь?! — изумился он, однако не осмелился к ней приблизиться.

— Ты кто такой? И что тебе здесь надо? — пытаясь отдышаться, Харуно, одной рукой придерживая одеяло, чтобы незнакомец не увидел ее розовые шорты и короткий топик, схватила другой что-то наугад со стола, крепко сжав, и вперила в стушевавшегося парня гневный взгляд.

— Спрашиваешь еще! — парировал он, сделав шаг вперед. И это было его главной ошибкой. Больше Сакура его речи слушать не собиралась. Взвизгнув, она запустила в блондина маленькой настольной красной лампой.

Он уклонился и, отступив на несколько шагов, потерпел сокрушительное поражение, споткнувшись о лежавший учебник. Размахивая руками, как мельница лопастями, парень попытался удержать равновесие, но медицинский справочник внушительных размеров не оставил ему ни единого шанса — блондин распластался на полу.

Харуно, пользуясь его безысходностью, боязливо попятилась к балкону, подумав, что лучше опозориться перед соседями, чем остаться один на один с этим ненормальным. Но парень, разгадав ее маневр, резво вскочил, потирая ушибленный затылок — он, видимо, не хило приложился им, когда падал. И предпринял еще одну попытку уговорить ее выслушать его, обернувшуюся против него же.

Увидев, что противник восстал, Сакура возобновила свою импровизированную атаку, не позволив ему вставить ни единого слова. В ход шло все: ручки, карандаши, тетрадки, учебники, рамки с фотографиями, старая лампа с бордовым абажуром и даже любимый красный плед,

— Эй! — запротестовал парень, пытаясь остановить ее, уворачиваясь от подручных снарядов. — Не надо! Пожалуйста! — упрашивал он, не приближаясь к ней ни на шаг, но всячески гримасничая и уклоняясь. Но вот, получив по голове увесистым медицинским справочником, и вовсе спрятался под стол, не прекращая вопить в ответ.

Дверь в комнату резко распахнулась. Ворвавшиеся родители, тоже вооружившиеся подручными средствами, были готовы к любому сражению. Мать, тяжело дыша, сжимала в руках кочергу, а отец, схвативший табуретку, от испуга, кажется, постарел на несколько лет. Они оба, видимо, быстро бежали, чтобы успеть к ней.

Сакура, застывшая от испуга, нервно воскликнула: «Мама!». Мебуки, заметив бледную, как смерть, дочь, сразу же бросилась к ней и сгребла ее в охапку, расспрашивая, что случилось. Отец остался стоять в дверях, недоуменно глядя на них и взъерошивая волосы.

Когда Мебуки, крепко прижавшей к груди дочь, все-таки удалось узнать, что произошло, Кизаши нахмурился и стукнул кулаком о кулак, продемонстрировав семье свою решимость надрать задницу засранцу, посмевшему испугать его дочь.

И вот, кажется, настал час расплаты. Немного дрожащей рукой Сакура указала на стол. Нахмурившийся Кизаши, ловко поймав брошенную его женой, кочергу, присел на корточки, готовясь вырубить обидчика его дочери или, как минимум, серьезно покалечить.

Парень притих. Если с момента появления в комнате родителей, он старался вразумить Харуно, не прекращавшую верещать каждый раз, стоило ей услышать его голос, то теперь он замолчал, похоже, сообразив, к чему все свелось.

 Сакура же замотала головой, вцепившись в руки матери, представляя, как достанется незнакомцу. Она почувствовала угрызения совести, которые тут же заглушила, подумав, что в том, что сейчас произойдет, виноват он сам.

Парень, видимо, почувствовавший подвох, и вовсе замер, опасаясь быть замеченным. Он взглянул на Сакуру, широко распахнувшую глаза, и обхватил себя руками за плечи. Однако не произнес ни единого слова и не сделал ни единой попытки оправдаться. Блондин молчал, безучастно наблюдая за происходящим.

Перехватив инициативу, родители приступили к активным действиям. Хизаши, кивнув жене, заглянул под стол. И застопорился, недоуменно приоткрыв рот, и снова посмотрел, чтобы убедиться наверняка. Затем, неуверенно взглянув на встревоженную Мебуки и дрожавшую от страха дочь, перепроверил еще раз, пощупав для надежности рукой. Пожав плечами он, бросив кочергу на пол, встал и развел руками.

— Тут же никого нет, милая, — изумленно сказал отец, взглянув на остолбеневшую Сакуру, растерянно заморгавшую глазами и шагнувшую вперед. Мебуки, суетясь, приобняла дочь за талию и вместе с ней осторожно приблизилась к злополучному столу. Но Харуно, выпутавшись из объятий матери, жестом велела ей оставаться на месте и, набравшись смелости, наклонилась, чтобы заглянуть под стол.

Блондин, как и прежде, сидел там, скрестив ноги, но, несмотря на спокойную позу, он выглядел изрядно напуганным: его взлохмаченные волосы растрепались еще больше, а на лице застыла гримаса неподдельного ужаса, стоило ему только перевести взгляд на лежавшую неподалеку кочергу, которой его планировали огреть. Сакура, увидев парня, вскрикнула и вцепилась в руку отца.

 — Вот же он! — выкрикнула она.

— Где, милая? — Кизаши снова присел. Сакура, решив не терять времени даром, уселась рядом и, глубоко вздохнув, показала пальцем на парня, который, увидев знакомое лицо, слегка поддался вперед и посмотрел на нее с надеждой в засверкавших голубых глазах. Харуно вновь издала пронзительный писк и отскочила.

— Сейчас не время для твоих ужасных шуток, пап! — вспылила Сакура, взмахнув руками. Отец выбрал не самый подходящий момент. Она подумала, что все это, возможно, часть глупого розыгрыша, которые он так любил, и вперила в него подозрительный взгляд.

Однако Кизаши молча пожал плечами, явно не понимая, что происходит. Поманив жену пальцем, он указал ей туда, куда показывала Сакура. Мебуки, тяжело вздохнув, тоже посмотрела. И тут же резко выпрямилась. Скрестив руки на груди, она, приподняв бровь, наградила дочь неодобрительным взглядом.

 — Никого нет, Сакура! — тоном, не терпящим возражений, возвестила мать, поджав губы. Харуно замотала головой и прерывисто вздохнула. Пока что ясно было только одно: это самый странный день в ее жизни.

 — Ты уверена, что это тебе не приснилась, дорогая? — намного мягче спросила Мебуки, посмотрев на дочь, прижавшую руку ко рту. Парень выбрался из-под стола, победоносно вздернув голову.

Сверкнув белоснежной улыбкой, он влез между ней и ее родителями. От ужаса Сакура едва не отшатнулась, мысленно прикидывая, во сколько обойдется ей краска для волос, чтобы закрасить появившуюся из-за этого странного типа седину.

 — Они не могут меня видеть! — встрял парень, для убедительности взмахнув ладонью перед носом Кизаши, переглядывающегося с женой. Сакура захлопала глазами и ущипнула себя.

С каждой минутой Харуно понимала все четче: кто-то из них ненормальный. И, судя по всему, она. Родители парня не замечали. Совсем. И скажи она им, что он снова здесь, они бы, наверное, сочли бы ее сумасшедшей.

 Сакуре хотелось верить, что все происходящее — часть чьей-то глупой шутки, а не взаправду. Иначе как объяснить, что этого парня видит только она? Если Харуно еще сомневалась в отце, обожавшем любые розыгрыши, то твердо была уверена, что мама не опустилась бы до такого: извести родную дочь. Пока Сакура гадала, что же такое творится, парень предпринял еще одну попытку с ней заговорить.

 — Позволь мне объяснить! — попросил блондин, сложив руки в умоляющем жесте. Он, не сомневаясь, что теперь она точно согласится, уверенно шагнул к ней. Однако Сакура снова громко завизжала, отскочив от него так, будто он, как минимум, был болен смертельно заразной болезнью.

Родители Харуно переглянулись, адресовав друг другу многозначительные взгляды. Мебуки бросилась к Сакуре. Приобняв дочь за плечи, она принялась увещевать ее, увлекая за собой из комнаты. Развеселившийся Кизаши, решив, что его впечатлительной дочери приснился слишком реалистичный сон, старательно спрятал улыбку, прикрывая рот рукой.

 — Осмотри здесь все, — прошипела Мебуки, от которой не укрылось, что он тайком улыбается. Наступив мужу на ногу, чтобы он не вздумал подшучивать над дочерью, она, обратившись к Сакуре, попыталась ободрить ее: — Это был просто кошмар, милая, — мягко прошептала мать, закрывая за собой дверь в ее комнату, чтобы не мешать Кизаши, для надежности прихватившему кочергу.

— Сейчас твой отец все там осмотрит, — пообещала Мебуки. И Сакура, доверительно кивнув, прикрыла глаза, безуспешно пытаясь успокоиться и взять себя в руки, чтобы взглянуть на все рационально.

 А таинственный парень ухитрился выскользнуть вместе с ними и, каким-то чудом обогнав их, оказался впереди. Озираясь по сторонам, он ощупывал обои, восторгался лаковым покрытием, пронесся по всему дому, радостно пританцовывая, и, в конце концов, застрял у фотографии Сакуры, сделанной отцом после ее выпускного.

 — А тебе идет красный! — широко улыбнувшись, сообщил он так, словно они были старыми знакомыми. Харуно, не ответив ему, шумно сглотнула и покорно последовала за матерью. Похоже, она окончательно сошла с ума. Иного рационального объяснения у нее не было.

<tab> Позволив Мебуки усадить себя на диван в гостиной, Сакура принялась сбивчиво рассказывать: сначала про сон, потом про парня в ее комнате, пользуясь отсутствием куда-то запропастившегося блондина. Она не умолчала и о своих странных ощущениях и о том, как жутко ей было. Больше всего Сакура боялась, что теперь все ее эмоциональное состояние, как и будущее, окажется под угрозой ее нервного срыва. <tab> Видимо, внутреннее смятение Харуно отразилось на ее лице, поэтому мать, выслушав ее, покачала головой. А потом и вовсе прижала ладонь ко лбу дочери и, понимающе улыбаясь, предложила несколько недель посидеть дома, подлечиться и отдохнуть.

 — Наверное, ты ужасно устала, милая, — заметила Мебуки, погладив дочь по голове и присев рядом с ней на диван. Сакура, чтобы хоть чем-то занять руки, схватила подушку и прижала ее к груди. Поникнув, она опустила плечи. Может быть, мать в чем-то была права. Харуно не могла и вспомнить, когда в последний раз отдыхала или гуляла с друзьями.

— Твоя мама очень красивая! — заметил блондин, появившись в комнате и привлекая к себе ее внимание, словно напоминая, что он до сих пор еще тут. Сдавленно пискнув, Харуно потянула мать за руку и заговорщически прошептала, надеясь, что в этот раз она увидит.

— Обернись, он за твоей спиной, — Сакура многозначительно кивнула. Парень, сообразив, что речь идет о нем, приосанился и широко улыбнулся Мебуки, внимательно посмотревшей в его сторону.

Мебуки изумленно приподняла брови, взглянув на парня с нескрываемым скепсисом. Харуно же, решив, что удача наконец-то оказалась на ее стороне, гордо вздернула подбородок, и, осмелев, показала рассмеявшемуся парню язык. Однако ее чаяниям сбыться было не суждено.

 — Там никого нет, милая, — с сожалением произнесла Мебуки и встала, сокрушенно опустив голову. Погладив дочь по плечу, она пообещала придумать что-нибудь.

<tab> Принявшись расхаживать по гостиной, Мебуки задумчиво смотрела под ноги, пытаясь помочь Сакуре решить ее проблему. А блондин, оживившись, с огромным энтузиазмом принялся повторять ее движения до тех пор, пока Мебуки не остановилась, резко повернувшись к дочери.

 — Сходи к госпоже Цунаде, попроси отсрочку, — посоветовала она, а парень энергично закивал за ее спиной, будто понимал, о ком идет речь. — Мне кажется, тебе необходим отдых, — добавила Мебуки, окинув дочь сочувствующим взглядом. Сакура неуверенно кивнула, не сводя глаз с встревоженного блондина, напряженно слушающего их разговор.

 — А что у тебя случилось? — парень нахмурился и поднес руку к подбородку, устремив на Сакуру проницательный взгляд голубых глаз. Харуно захотелось крикнуть со всей силы: «Со мной случился ты!», но, подумав, что уж точно не стоит пугать маму еще больше, она, стиснув зубы и сжав руки в кулаки так, что хрустнули пальцы, промолчала.

Мебуки, растолковав поведение дочери по-своему, принялась увещевать Сакуру, присев рядом с ней. Она долго говорила о том, что все устают, каждому, в том числе и ей, иногда жизненно необходим небольшой перерыв.

Вскоре в комнату заглянул Кизаши, призывно махнувший рукой жене. Пообещав как можно быстрее вернуться, Мебуки выскользнула из комнаты, пройдя через перегородившего ей дорогу парня, прорычавшего: «Бр! Ненавижу, когда так делают! Я же все чувствую!». Сердце Сакуры, предательски екнув, ушло в пятки. И, кажется, там и осталось. Она сошла с ума. И это даже не предположение, это факт.

— Кто же ты такой? — прошептала Харуно, в отчаянии заламывая руки. Блондин, заметив, что она расстроена, обернулся к ней, ободряюще улыбнувшись, словно уверяя, что все в порядке.

— Я — тот, кто сможет тебе помочь, — не без гордости заявил он, уперев руки в боки и ткнув себя пальцем в грудь. — Я — тот, кто может исполнить любое твое желание, — пафосно завершил парень, широко ухмыляясь. Сакура пискнула и резко выпрямилась, как натянутая струна.

— Мамочки, — прошептала она, тяжело выдохнув. До нее только что дошло: кажется, только что исполнилось ее желание. Но это было совсем не то, о чем она просила. Сакура была уверена, что уж точно не заказывала никого, кто смог бы ее напугать и довести до белого каления.

Нащупав амулет на груди, Харуно нервно попросила отменить ее просьбу. Крепко зажмурившись, она мысленно досчитала до десяти и медленно открыла глаза. Но блондин так и стоял, облокотившись на обеденный стол. Наблюдая за ней, он засунул руки в карманы черных штанов с оранжевыми полосками. Харуно, вдруг вспомнив о ветровке такой же расцветки, резко выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Видимо, я все же сошла с ума, — вслух пробормотала она, не сводя с парня глаз. Мысленно поздравив себя с новым диагнозом, Сакура с ужасом представила, какой кошмар ее ожидает, если все опасения подтвердятся.

 — Нет! Что ты! — поспешно воскликнул блондин, внезапно подскочив к ней. Парень понимающе улыбнулся, но только губами, его голубые глаза словно затуманились прозрачной дымкой. Он в нерешительности присел рядом с ней на корточки, по его лицу пробежала странная тень.

— Я знаю, что в это трудно поверить, — тихо заговорил он, дотронувшись кончиками пальцев до ее руки. Сакура сразу же вздрогнула и вжалась в спинку дивана, едва не завизжав от ужаса. Парень это заметил и, отступив на несколько шагов назад, вскинул руки в примиряющем жесте, видимо, посчитав, что переборщил — ей и так хватило впечатлений.

— Прости! — он выглядел виноватым. — Я не хотел, чтобы все так получилось, честно! — с ажиотажем выпалил блондин, отчаянно жестикулируя. Пока он оправдывался и просил ее его не бояться, Сакура думала, что стоит предпринять и как ей выкручиваться. Верить, что все произошедшее, — чудо? Или, может, пытаться поступить рационально? Стоит ли рассказать об этом своей лучшей подруге? Или же пытаться справиться самостоятельно?

Она бы окончательно погрязла в размышлениях, если бы блондин не прервал ее мыслительный поток. Привлекая к себе ее внимание, он, приплясывая от нетерпения, окликнул ее. Услышав свое имя, Сакура сфокусировала взгляд на стушевавшемся парне, видимо, не ожидавшем, что она так скоро заметит его.

— Кстати, — закинув руки за голову, немного смущенно добавил он. — Меня зовут Наруто Узумаки, — парень, аккуратно ступая, приблизился к ней и протянул широко раскрытую ладонь. — Приятно познакомиться, — он обаятельно улыбнулся, Харуно же, хмуро взглянув на него, встала.

Взвесив все «за» и «против» она была готова бороться за свое психическое здоровье, не сомневаясь, что все случившееся — результат переутомления. А еще она думала только об одном: даром не нужны ей такие перемены. И Сакура, проигнорировав приветствие парня, прошла мимо, закрывшись ото всех в своей комнате.

Несколько часов спустя, мысленно подводя итоги утра, она, сидя на кровати и закутавшись в плед, наблюдала за мельтешащим рядом Наруто, пытавшимся ее разговорить.

Взбалмошный Узумаки едва не разнес ее комнату, неловко спотыкаясь обо все, он рассматривал каждую вещь и задавал кучу глупых вопросов. Сакура едва не застонала от нахлынувшего ощущения собственного бессилия. Она не представляла, как справиться с неугомонным Наруто, не умевшим сидеть на месте. И Харуно посчитала, что не стоит с ним разговаривать, чтобы не выглядеть идиоткой в глазах окружающих.

Игнорируя Узумаки и безуспешно пытаясь перекрыть минусы плюсами, Сакура пыталась понять, как ей следует поступить, чтобы не беспокоить и без того взволнованных родителей.

Пока она обмозговала несколько вариантов, которые казались ей слишком наивными: переезд, смена пола и отдых. Последнее было самым адекватным вариантом в этом ужасном дне. Но даже эта перспектива казалась ей смешной, ведь от себя не убежишь. Кто знает, может быть, проблема в ней?

Единственным положительным моментом во всей этой мистической неразберихе, пожалуй, было то, что теперь Сакура знала, как зовут ее личное проклятье, которое по каким-то необъяснимым причинам видела только она.

Глядя на Наруто, едва не уронившего вазу и оправдывающегося перед ней, Харуно приняла единственно правильное, как показалось ей, решение — убедить всех, включая себя, что с ней все в порядке. И она знала, с чего нужно начать.