Глава двенадцатая. Не отправленные сообщения.
Боб
Утро наступило раньше, чем хотелось.
Но я не спал. Просто лежал. Телефон в руке, экран светится — как будто он единственный, кто ещё готов меня слушать.
Я открыл Telegram.
Наш старый чат. Вернее, архив.
Да, я не удалил. Просто спрятал — будто этого достаточно, чтобы забыть.
Открываю. Листаю.
Её стикеры.
"Доброе утро, говнюк 💚" — с глазами, в которых я раньше тонул.
Фото с кофе. Фото с кровати.
Голосовые — один за другим. Такой нежный голос. Такой мой.
Я закрыл глаза. Меня бросило то в жар, то в холод.
Сколько раз она писала мне первая? Сколько раз я морозился, строил из себя закрытого? А теперь что? Теперь я один. И она там — с ним.
Курсор мигал внизу, будто дразнил.
Я мог бы написать. Мог бы просто спросить: «Ты спишь?»
Или даже: «Прости».
Но я просто уставился на кнопку «Разблокировать».
И не нажал.
Потому что если разблокирую — придётся признать, что она всё ещё важна.
А если не разблокирую — как будто смогу убедить себя, что её нет.
...И я закрыл чат.
Снова.
Положил телефон на грудь, уставился в потолок. Он был таким же пустым, как и внутри меня.
В доме начинало светать.
Где-то скрипнула дверь — может, Дарси спустилась за водой. Или Оли снова не спится.
А я просто лежал. Привычка — прятать эмоции в ночь и думать, что утром всё рассосётся.
Но оно не проходит.
Я встал. Прошёл в ванную, посмотрел в зеркало.
Тёмные круги под глазами, следы от подушки на щеке. Засос на шее всё ещё ярко-фиолетовый, как напоминание о тупости.
Быстро умылся. Холодная вода не освежила, только разозлила.
На кухне уже была Дарси. С кружкой кофе и с лицом, которое говорило: "Скажешь что-нибудь — убью."
Мы кивнули друг другу. Без слов. И это даже к лучшему.
Я налил себе воды, сел за стол.
Через пару минут спустилась Адела.
Она посмотрела в мою сторону, как на пустое место.
Села дальше. Ни «привет», ни взгляда.
И это резануло сильнее, чем любое оскорбление.
Я хотел что-то сказать. Хоть что-то.
Но всё, что было в голове, звучало глупо. Неуместно. Поздно.
Дарси посмотрела на нас, потом на неё.
— Ну офигенно вы общаетесь. Хоть бери и стенку между вами строй.
Адела не ответила. Только отхлебнула чай.
— Слушай, — я выдохнул, — мы так и будем делать вид, что ничего не было?
Она посмотрела мимо меня.
— Было? — тихо. — Что-то было?
Всё. Гейм овер.
Дарси хлопнула кружкой.
— Вы оба конченные, серьёзно. Я устала наблюдать за этим цирком.
Она встала и ушла.
Оставив нас вдвоём.
Слишком близко, чтобы молчать. Слишком больно, чтобы говорить.
В проходе на кухни были слышаны шаги
— О-о-о, доброе утро, разбитые сердца! — весело протянул Оли, почесывая живот и таща за собой одеяло. — Я правильно попал? Или мне в драматический театр нужно?
Он зевнул и кинулся к чайнику.
— А где наш герой-любовник? — продолжил он, не глядя, — Сиджей спит, как убитый. Видимо, всю ночь охранял твоё целомудрие, Адела?
Она не ответила, но лицо выдало всё — легкое напряжение, скованность, внутреннее раздражение.
Боб отвёл взгляд в столешницу.
Оли повернулся к нему и ехидно добавил:
— А ты чего такой кислый? Не смог пережить, что утренний поцелуй был не для тебя?
Тишина.
Только чайник закипал, будто сдерживая крик.
— Ладно, ладно, — Оли поднял руки, — просто шучу. Но вы, правда, как две статуи. Можете хоть раз сесть рядом и не выглядеть как два незнакомца в очереди к психотерапевту?
Боб хотел что-то сказать, но Адела встала.
Медленно. Уверенно.
Взяла чашку и направилась к выходу.
— Я на веранду, — бросила коротко.
Когда за ней закрылась дверь, Оли повернулся к нему уже без сарказма.
— Тебе надо определиться, Боб. То ты её избегаешь, то смотришь так, как будто она воздух. Но знаешь, что самое страшное?
Он замолчал. Боб поднял взгляд.
— Она начала привыкать, что тебя рядом нет. А это — начало конца.
И это ударило сильнее всего.
— Прости, Оли, — тихо выдавил Боб, не поднимая взгляда. — Я... вчера был не в себе. И вообще последнее время — как будто сам себя не узнаю.
Оли налил себе кофе и сел напротив.
— Я тоже был резок. Не хотел добивать. Просто... ты мне как брат. А больно видеть, как ты снова лезешь в яму, из которой только выбрался.
Он откинулся на спинку стула и хмыкнул.
— Мы ведь оба неидеальны. Но хоть не вру друг другу, да?
Боб кивнул.
— Я завяжу, Оли. Серьёзно. Без этого... я просто разваливаюсь.
Оли чуть улыбнулся и протянул кулак.
— Тогда по рукам.
Стукнулись. Без пафоса. Просто честно.
На кухню ввалился заспанный Мэт в мятой футболке с надписью "I'm your future ex". Волосы торчали, как будто он всю ночь боролся с подушкой — и проиграл.
— Доброе утро, мои сладкие! — произнёс он, с видом голливудского героя. — Кто тут скучал по мне?
Энджи, лениво помешивая чай, даже не обернулась:
— Скучали? Только тараканы под плитой. И то они переехали.
Оли закашлялся от смеха, едва не расплескав чай.
— Мэт, ты сегодня особенно воняешь... самоуверенностью, — добавил он. — Как будто ты не просто проснулся, а воскрес из мема 2012 года.
Мэт, не теряя бодрости, подмигнул Энджи:
— Признайся, ты ждала, когда я войду.
— Конечно, — с каменным лицом ответила она. — Как ждут ошибку в декларации — с ужасом и тихой паникой.
Дарси прыснула со стула, едва успев прикрыть рот рукой.
— Ладно-ладно, — Мэт сложил руки на груди. — Завидуете просто. Моя харизма — это оружие массового обольщения.
— Оружие? — переспросил Оли. — Скорее, самодельная петарда из фольги и позора.
— Бум! — театрально воскликнул Мэт. — И ты влюблён.
Энджи усмехнулась:
— Единственное, во что ты меня взрываешь — это в раздражение.
— Да ты просто не раскрылась, — не сдавался он.
— При тебе я автоматически закрываюсь. Как холодильник после полуночи.
Оли хохотал, стуча по столу.
— Энджи, ты просто коса, что точится на каждый его "камень".
— Я даже не точусь. Он сам натыкается.
Мэт сел за стол, будто ему только что выдали «Грэмми» за выносливость.
— Ладно, не признаёте — и не надо. Я всё равно — завтрак этого дома.
— Да ты даже не перекус. Максимум — забытой с вечера булкой, — бросила Дарси, наливая себе кофе.
Адела, до этого тихо сидевшая в углу, прикрытая пледом, тоже не сдержала улыбки.
— Ну вот, — театрально всплеснул руками Мэт. — Она засмеялась! Я растапливаю сердца!
— Как микроволновка без кнопки "Стоп", — вставил Оли. — Много шума, минимум эффекта.
Смех заполнил кухню. Всё было как раньше — шумно, глупо, по-своему уютно. Даже Адела впервые за всё утро выглядела легче, чем обычно.
Я в этот момент Боб, молча сидел окна, поднял взгляд. Я наблюдал за её смехом — настоящим, лёгким, без напряжения. И снова почувствовал, как сердце сжалось.
Оли заметил это, подошёл ближе, понизив голос:
— Всё ещё тяжело?
Якивнул.
— Слушай, — Оли вздохнул. — Я был неправ, когда наехал на тебя тогда. Просто... ты был не в себе. Мы все это видим.
— Я знаю. Прости. Я... пытаюсь выбраться, — тихо ответил я. — Я сворачиваю. Серьёзно. Без понтов.
Оли кивнул, хлопнув его по плечу:
— Тогда не теряй шанс. Если ещё остался.
Я глубоко вдохнул. Смех в комнате немного стих, Мэт снова что-то бубнил, пытаясь завести тему с Энджи, но она лишь грациозно вставила: "В другой жизни, может быть. Где я слепая и у тебя IQ выше комнатной температуры".
Все снова засмеялись, а я встал и направился к Адэле, которая всё ещё сидела с пледом, укутанная, будто в кокон.
Я остановился в паре шагов. Она почувствовала его присутствие, но не обернулась.
— Можно? — негромко спросил я.
Адэла медленно кивнула, не поднимая глаз.
Я присел рядом, не слишком близко, но и не так далеко, чтобы казаться чужим. Между нами был плед, чашка, утро — и всё то, что мы не успели сказать.
Адэла смотрела в окно. Глаза у неё были немного покрасневшие — может, от усталости, может, от слёз, которых никто не видел. Может, просто от недосыпа. Мы оба были такими.
Я набрался храбрости и сказал:
— Прости.
Она не ответила сразу. Только чуть сжала плед на коленях. Потом:
— Не за вчера. За всё.
Я кивнул.
— Я многое запутал. И... наверное, поздно это говорить.
— Но ты всё равно скажешь? — чуть усмехнулась она.
— Да. Потому что, если молчать дальше — точно конец. А я этого не хочу.
— А что ты хочешь?
Она повернулась ко мне — впервые за утро. И в её взгляде не было злости. Только усталость. И немного надежды, как если бы она дала себе последний шанс.
— Я хочу попробовать быть честным. Без всего дерьма. Без страха.
— Это сложно.
— Но ты ведь всё равно здесь, — ответил я. — Значит, что-то ещё держит.
— Может. А может, просто привычка.
— Тогда давай выберемся из привычек, — предложил я, стараясь не давить. — Все поедут на природу. Небольшая поездка. Воздух. Огонь. Без «нужно» и «должны». Просто мы. И посмотрим, что останется.
Адэла чуть наклонила голову.
— И что ты хочешь, чтобы осталось?
Я посмотрел ей в глаза.
— Всё, что было настоящим.
Она кивнула. Медленно, будто переваривая. И потом сказала:
— Хорошо. Я поеду. Но никаких разговоров про прошлое. Только вперёд.
Я улыбнулся.
— Только вперёд.