Придет весна, уйдет февраль
Зима прошла унеся за собой холода, снег, ебучий мороз, на который у Шастуна такая же аллергия, как на рис, и, на удивление, боль, ее конец зимы тоже забрал.
С приходом весны, как по взмаху волшебной палочки, Антона начало отпускать, как будто снова открыли подачу кислорода, дышать и правда стало в разы легче. Непонятно только с чем это можно было связать, действительно с приходом весны или просто прошел период пиздостраданий?
Солнце стало вставать раньше, температура воздуха теплела с каждым днем. За окном с самого, сука, раннего утра стали петь птицы, напоминая о том, что близится не только лето, но и экзамены, а там и поступление не за горами.
Последний факт, конечно, волновал Антона меньше всего. Хоть в чем-то можно благодарить Арсения. За то время, пока у парня был этот невыносимый период он нехило натаскал сам себя по предметам, которые будет сдавать. Так что Майе больше не приходилось переживать за то, как пройдут экзамены и, в дальнейшем, поступление ее сына.
– Подъе-е-ем, Тоха, ау, Земля вызывает Шастуна, – Ксюша перепробовала, казалось, уже все, оставалось только залезть брату на голову и попрыгать, может так прокатит.
– Сень, отстань, а, – нечленораздельно мычит Антон, все глубже зарываясь лицом в подушку, – который час вообще?
– А теперь хуй изо рта вынь и скажи нормально, – мило улыбнувшись сказала девушка и устроилась рядом с братом.
– Время.
– Вот, так бы сразу и сказал, время час дня.
– Блядство, почему так рано.
Наконец Антон, с трудом, но оторвал голову от подушки. Солнце подсвечивало каждую кудряшку на голове и забавно акцентировало маленькие еле заметные веснушки на его спине.
– Доброе утро, страна, – все еще светя улыбкой проговорила Ксюша, потрепав брата по голове, – ну все, правда, Тох, вставай, нас ждут великие дела.
– Это какие? – Поинтересовался Антон.
– Будешь нам с мамой помогать вещи упаковывать, – Ксюша хлопнула в ладоши и потерла их между собой, как муха, ей богу.
– О как, – задумчиво выдал он, – и куда вы? Еще и без меня.
– В Калининград, Тоха, в Калининград, – радостно сообщила сестра, – думаю туда поступать.
– Нихуевые у тебя планы, мелочь, – по-доброму усмехнулся Антон, сгребая сестру в охапку.
– Ну пусти, Тох, задушишь же, – Ксюша начала отбиваться, но получалось плохо, так что пришлось пускать в ход секретное оружие – зубы.
– Блять, Сень! Ты совсем попутала уже? Мы же не насмерть бьемся, – Антон отпихнул от себя сестру настолько, что она слетела на пол, – ну вот и все. Считай, были бы мы в Спарте, ты бы уже летела со скалы, недостойная.
– Ой-ой, кто бы говорил, недостойный, – она, прямо как в детстве, показала ему язык и от греха подальше выбежала из комнаты, пока в нее ничего не прилетело.
– Дурная, – Антон улыбнулся сам себе, потянулся и подумал, что все таки стоит встать с кровати, пока мама с Ксюшей не уехали в аэропорт.
В квартире стояла приятная и хорошо знакомая суматоха. На кухне с колонки негромко играла музыка, кажется что-то из маминой молодости, вперемешку с тем, что слушает Ксюша. Они обе забавно носились по квартире, тщательно стараясь что-то не забыть, как будто уезжают на всю жизнь, а не на пару дней.
– Так все, Антош, мы уехали, еда в холодильнике, денег на карту скину, веди себя хорошо, школу не прогуливай, – протараторила Майя, быстро чмокнув сына в щеку.
– И блядушник дома не устраивай, – шепотом добавила Ксюша, подмигнув брату.
Шастун закрыл дверь и после этой приятной суматохи остался снова в гордом одиночестве. Попытавшись срочно найти себе занятие, он не придумал ничего лучше, чем надеть наушники и пойти гулять по городу, все равно погода радует, почему бы и нет.
***
– Рассказывай хоть, какими судьбами в родных местах? – Спрашивает отец, ласково поглядывая на сына, который сейчас был похож на Никулина из «Бриллиантовой руки», вот только помимо руки добавлялась еще и голова, что вкупе выглядело довольно забавно, – мне девочки рассказали, что не хотели тебя никуда отпускать, все таки ты давно дома не был, забыл уже, наверное.
– Ничего я не забыл, просто, – Арсений захотел сесть поудобнее, но резко пожалел об этом, в голову ударило так сильно, как будто он сейчас находился прямо на наковальне, – в себя поверил слишком. Раньше постоянно начеку ходил, как кот ко всему прислушивался, а тут дернуло наушники надеть и все. Я привык так гулять в Питере, а привычки, сам знаешь, дело нелегкое.
– Знаю, знаю, – кивает старший, – ты, конечно, меня извини, что я долблю вот так, но чего приехал то, правда? Столько лет в мегаполисе, ни слуху, ни духу от тебя, а тут приехал, еще и без предупреждения. Сказал бы хоть, я бы встретил, или парней послал.
– Да там история такая некрасивая получилась...
– Начало интригует, продолжай.
– Меня из-за этого чуть Серый не кинул, – Арсений решается рассказать отцу все, от и до, все, что кипит в душе. Ему необходим еще один совет, особенно такой авторитетный, – а еще я, кажется, влюбился в парнишку и этим сломал его.
***
Антон шел по центру, невзирая ни на пешеходов, ни на их животных, хотя обычно, он не пропускает ни одного из них, улыбнется каждому и некоторых, если повезет, даже погладит.
В наушниках долбила музыка, которая за последнее время успела стать и новым лучшим другом и спутником жизни, и вообще заменить все и всех.
Причем репертуар, так же как и сам Антон, успел сильно поменяться. Если раньше там сплошняком был жесткий рок, а то и хард металл, то сейчас нашлось место и лиричной музыке. Это было для парня приятной неожиданностью.
система простая, я меняюсь надолго.
ты прости меня, заяц, но музло как иголка.
больно колет, но восполняет приходом этим,
мысли во мне беспрерывным потоком.
– Ты куда прешь, идиот? Эй, блять, ты меня слышишь вообще? – Но Антон не слышал, в ушах продолжала играть песня, кажется, начался куплет Гуфа, а незнакомец напротив в этот момент выглядел точно, как мимы из Франции, только со шлемом на голове, – конченный, боже, наушники свои сними.
И Антон снял. Так же как и незнакомец снял свой шлем, теперь держа его подмышкой. Перед ним стоял довольно высокий забитый тату вдоль и поперек парень, протягивая ему свою руку. Шастун встал самостоятельно, опираясь на стену и все еще пребывая в легком шоке.
– Ты мне сейчас жизнь спас, получается?
– Ну, типа того, – голос у парня был до жути приятный, низкий и с легкой хрипотцой, – Эд, – снова протянул руку.
– Антон, – ответил Шастун, протянув руку в ответ, – спасибо. Я не знаю, так заслушался просто, даже в мыслях не возникло, что что-то может не так пойти, я просто шел и...
– Да знаю я как это происходит, сам такой был. Тебе кто сердце разбил? Он? Она? Оно? – бесцеремонно допрашивал незнакомец.
– Чего? – Пару секунд Антон просто стоял, хлопая длинными ресницами, но в итоге понял, чего от него хотят, – А. Да так, там просто не сложилось.
– Так кто в итоге? Он? Она? – не успокаивался Эд.
– Почему тебе это так важно?
– А почему нет? Мне интересно, вот и спрашиваю. Какие-то вопросы ко мне?
– Нет-нет, все в порядке, – видя испуганное лицо человека напротив Эд прыснул со смеху, легонько толкнув парня в плечо.
– Да расслабься ты, я не ем детей, или сколько там тебе.
– Семнадцать, – гордо заявил Шастун, поймав себя на мысли, что последний раз хвастался возрастом лет в одиннадцать.
– Понял тебя, неребенок, ну, садись, поехали, – как ни в чем ни бывало сказал он, нацепив на Антона запасной шлем.
– Что? Куда? Зачем? – Антон задавая кучу вопросов все равно сел на байк, покрепче схватившись за нового знакомого.
– Узнаешь, шкет.
Антона бросило в дрожь, сначала в жар, затем в холод, потом снова в жар. Он не слышал этого прозвища уже несколько месяцев и, честно, хотел бы никогда не услышать его снова.
centr – расстояние