Всадница на птице Рух и монахи
Они заметили её сначала в небе – огромная тень закрыла солнце. Гигантская птица Рух, чьи крылья могли накрыть целый отряд, снижалась по широкой спирали.
На её спине восседала Шива – прославленная воительница Цитадели. Её внешний вид разительно отличался от чопорных рыцарей Замка: смуглая кожа, покрытая боевыми узорами, чёрные волосы заплетены в десятки косичек с металлическими бусинами, звенящими при каждом движении. Вместо тяжёлых доспехов – лёгкая кожаная броня с металлическими пластинами, украшенными символами её клана. На поясе – изогнутая сабля с рукоятью из кости дракона, за спиной – лук из рога огра.
Птица Рух приземлилась, подняв вихрь опавших листьев. Шива соскользнула со спины своего крылатого спутника с грацией хищника.
— Вы идёте в ловушку, – сказала она без приветствий. Её голос был низким и хриплым, с акцентом степных народов. – Некроманты ждут вас в трёх лигах отсюда.
Кристиан шагнул вперёд:
— С чего бы нам верить варварам?
— Потому что варвары всегда смотрели смерти в глаза, – Шива погладила клюв своей птицы. – Мы не играли в благородные войны столько, сколько вы. Мы знаем, как выглядит настоящая битва.
Тирис переглянулась с Рионом. В словах воительницы была горькая правда.
— С высоты видно больше, – продолжила Шива, разворачивая потрёпанную карту. – Видомина собирает армию здесь. Тант поднимает мёртвых тут и тут. А Исра... – она усмехнулась. – Эта змея затаилась где-то в центре.
— Почему ты помогаешь нам? – спросил Рион.
Шива повернулась к нему, и целитель заметил шрам, пересекающий её левую бровь:
— Потому что мёртвые должны оставаться мёртвыми. Даже мы, варвары, это понимаем. А живые вот не спешат становиться мёртвыми. Мы тоже.
— Твоя помощь... – начал Кристиан.
— Не нужно благодарностей, – оборвала его Шива. – Я видела, как умирали мои разведчики. Как их тела поднимались и шли убивать бывших товарищей. Это даже не нормальная не война. Это мерзость, которую нужно остановить.
В последующие дни Шива стала неоценимым союзником. Её птица Рух регулярно поднималась в небо, принося сведения о передвижениях врага. Воительница проводила долгие часы с Тирис и Мефалой, делясь опытом борьбы в горах и степях.
— Нежить предсказуема, – говорила она, расставляя на карте камешки. – Они идут прямо, как стрела. Используйте это. Заманивайте в ущелья, где их численность бесполезна, – её огрубевшие пальцы уверенно чертили пути отступления и контратак. – А твои целители, – она кивнула Риону, – пусть держатся на флангах. Мертвецы не защищают свои фланги – они не боятся потерь.
Рион заметил, как Тирис впитывает каждое слово варварской воительницы. В конце концов, никто не знал больше о настоящей войне, чем та, кто вела её всю жизнь.
Монахи появились с утренним туманом – отряд в серых рясах с серебряными крестами, ведомый высокой фигурой. Инхам почти не изменился с тех пор, как Рион видел его в последний раз в академии, разве что морщин у глаз стало больше. Его длинные седые волосы были собраны в простой хвост, открывая аскетичное лицо с пронзительными голубыми глазами. На груди поблёскивал древний амулет целителей – серебряная звезда с кристаллом в центре, передававшийся от наставника к наставнику много поколений.
Уланд, увидев его, почтительно склонил голову:
— Старший целитель.
— Полно церемоний, друг мой, – голос Инхама был таким же, каким его помнил Рион: глубоким и спокойным, словно воды горного озера. Целители обнялись. – Времена изменились. Теперь мы все равны перед лицом этой угрозы.
Монахи, следовавшие за ним, были не похожи на тех, кого Рион помнил по академии. Их движения выдавали боевую подготовку, а под рясами угадывались лёгкие доспехи.
— Учитель, – Рион шагнул вперёд, но Инхам притянул и его в короткие объятия, удивив всех присутствующих.
— Я слышал о твоих успехах, – старый целитель отстранился, изучая бывшего ученика. – И о многом другом, – его взгляд скользнул к Тирис, стоявшей неподалёку.
Вечером Инхам нашёл Риона у целительского шатра.
— Любовь во время войны – сложная штука, – сказал он без предисловий, глядя, как его бывший ученик готовит повязки. – Но иногда именно она помогает нам оставаться людьми.
— Ты... заметил? – Рион смутился.
— Как она относится к твоему дару?
— Тирис... – Рион замялся. – Она видит в нём не слабость, а силу. Говорит, что целительство может быть частью военной стратегии.
— Мудрая девушка, – кивнул старый целитель. – Держись за это чувство, Рион. Грядут тёмные времена, и свет в наших сердцах будет нужен не меньше, чем сила в наших руках.
Лагерь быстро преобразился с прибытием монахов. Боевые монахи Инхама обучали солдат противостоять тёмной магии, целители делились опытом с учениками Уланда, создавая новые методы лечения. Шива и её птица Рух теперь регулярно доставляли донесения, которые Тирис и Мефала превращали в детальные планы обороны. Впервые с начала этой странной войны Рион почувствовал надежду – может быть, вместе у них действительно есть шанс противостоять армии мёртвых.