Королева моего сердца

Больше недели я не приходил к своему лисёнку. Я знал, что девушка расстроится, поникнет, но после того как я был у неё, вечером у меня был бой. И я впервые проиграл. Был несфокусированным, думал постоянно про неё, отчего мне чуть не вывихнули руку, но я успел улизнуть и предотвратить это, а затем уложили несколькими ударами в живот и по лицу. Дней пять я провалялся в больнице весь в синяках, глотая обезболивающие и делая перевязки ран на торсе. Отец был ужасно взволновал и расстроен, оставался со мной, приносил домашнюю еду и даже играл со мной в приставку. Уезжал в офис только когда ко мне приходил Безруков.

Я думал написать Алисе или позвонить, но вспомнил, что у неё нет телефона. А спросить у Маши или Тёмыча как она не решался. Не знал, рассказала ли Маша Артёму про то, что Алиса в больнице, про её здоровье и поэтому не хотел расспрашивать сам. Тёмыч почти всегда и так без умолку рассказывал про свои планы на их свидания и как он постоянно думает о Маше и читает ей стихи во время их разговоров по телефону.

— Курьер принёс еду. Пап, мне завтра вечером нужно выйти из дома. — Я остановился на пороге его кабинета, предварительно постучав.

Меня выписали три дня назад и я достаточно хорошо себя чувствую для того, чтобы остаться без присмотра и выйти из дома.

— Макс, мы же договаривались, никаких гонок пока не восстановишься полностью. И в школе я предупредил вашу классную.

— Это не из-за гонки, — папа изучающе глядел на меня, поднимаясь со стола и подходя ближе.

— Пойдём есть и ты мне всё расскажешь. Неужели у тебя свидание?

— Ты думаешь я не в состоянии? — усмехнулся я.

— Да нет. Просто последний раз ты когда ходил на свидание? Год назад?

— Вообще-то полгода, — поправил его я. — Это не совсем свидание. Мне нужно в больницу.

— Если ты не начнёшь говорить полными предложениями, объясняя причинно-следственные связи, то я запру тебя и привяжу к кровати.

— Не думал, что ты можешь держать меня в заложниках.

— О да, я буду заставлять тебя читать американский постмодернизм и смотреть душераздирающие мелодрамы снова и снова. «Дневник памяти» будет первым в списке.

— О нет! Ты знаешь, что я всегда плачу во время этого фильма!

— Давай рассказывай, — папа начал расставлять на барной стойке запакованные порции.

— Наша классная хотела, чтобы я помог одной из моих одноклассниц, подтянул её по техническим предметам, ведь оценки у меня улучшились. Спасибо, пап! — папа театрально поклонился и я продолжил: — И она посадила нас вместе. Вначале я предвзято к этому относился, меня раздражало то, что я сижу в центре класса с незнакомой девчонкой, которой я ещё и должен помогать неизвестно как. Но она меня чем-то зацепила, — я начал есть свой салат с телятиной.

— Почему неизвестной девчонкой?

— Она пришла к нам в прошлом году, никто с ней толком не общался, она сидела за последней партой в конце класса, не привлекая особого внимания, — папа кивнул. — Она даже договорилась меняться местами с Артёмом, чем удивила меня, словно ей настолько плохо сидеть со мной, хотя мы даже не общались. А потом классуха засекла её и мы снова стали сидеть вместе, я помог ей с самостоятельной по алгебре, номера были очень лёгкими. А потом она удивила меня тем, что подсунула свой листок с ответами по биологии и прошептала «списывай». У нас тогда как раз была одна самостоятельная на всех, когда Петровна зачитывает вопрос и все пишут ответ у себя на листиках. Я был в шоке.

— Как легко удивить тебя, сынок, — я усмехнулся. — И что дальше?

— Мы начали чаще общаться, недавно была дискотека и она пришла невероятно красивая, в платье с открытой спиной. И тогда я окончательно поплыл. Пригласил её на танец, но помимо комплиментов говорил какую-то ерунду. Потом она не появлялась в школе, я узнал, что она в больнице, пришёл к ней, тоже наплёл всякой ереси, сказал, что она плохо выглядит и свалил. А потом ещё проиграл бой и вот мы здесь.

Я пожал плечами, поднимая глаза на папу. Он перестал резать мясо, отложил приборы и взглянул на меня странным взглядом.

— Дурак? — спросил я, предполагая, что он мог подумать обо мне.

— Да нет, сынок. Просто я думал, что ты уже прошёл этап на котором тебя нужно учить общаться и ухаживать за девочками, — намекая на наш разговор, когда мне было шестнадцать. — Как я понимаю, регулярный секс уже есть? — я закатил глаза, не желая сильно распространяться насчёт своей сексуальной жизни.

— Был. Я расстался с Настей, после дискотеки, когда понял, что с ума схожу по Алисе.

— Так вот как её зовут. Алиса... — протянул отец, ожидая узнать фамилию.

— Алиса Котова.

— Подожди-подожди. Раз уж у нас такой откровенный разговор, я спрошу. Что там за инцидент на физкультуре произошёл? На родительском собрании рассказывали, что кто-то врезал Егору Баранову, его мамочка была ужасно возмущена беспределом... не поделишься информацией?

— Меня там не было.

— Серьёзно? Ему врезал кто-то другой?

— Вдруг это был Артём? — отец поднял бровь и выжидающе смотрел на меня. — Ладно! Это был я. Он и так оскорблял Алису, называя её «киса», она всегда отбивалась, но тут он её унизил после того как она оступилась и упала. Алиса дала ему пощёчину и ответила, но он не заткнулся и поэтому я не смог сдержаться.

— Я не осуждаю.

— Отлично. Так можно мне завтра выйти?

— Да. Я отвезу тебя и поеду в офис, — я кивнул, продолжая есть.

Продолжая наш ужин в тишине, я чувствовал себя немного неловко от того, что рассказал отцу об Алисе. Знал, что он рад, понимал, что не осуждает, но с момента смерти мамы мы не делились чем-то откровенным и не показывали уязвимость друг перед другом.

— Знаешь, — тихо начал папа. — С твоей мамой мы познакомились на вечеринке в университете, тоже что-то вроде дискотеки, но с алкоголем. Я тогда был на четвертом курсе, а она только поступила. Пришла такая радостная, красивая и раскрепощённая, танцевала с какими-то своими подружками, а потом к ним начал приставать какой-то пьяный отморозок и в особенности клеился к твоей маме. Я ему тоже врезал, завязалась потасовка, все ж уже под градусом. И мы сбежали. Я уже жил отдельно, приехали на метро ко мне, была зима, замёрзли ужасно. Вместо чая решили выпить коньяк. Долго разговаривали, смеялись, танцевали, а потом она уснула у меня на груди, такая нежная, ранимая и до безумия красивая, — отец улыбнулся, вспоминая. — А на следующий день она подумала, что мы переспали. Смотрела на меня испуганными глаза, боялась что-то сказать или сделать, абсолютно другая по сравнению с вечером. Она же тогда сбежала пока я был в душе, — он усмехнулся. — Но хорошо, что мы на пьяную голову обменялись номерами и теперь ей было не отвертеться. Я потом долго ухаживал за ней, всячески помогал, поддерживал, так и начали встречаться.

Он никогда не делился историей знакомства с мамой. Чаще всего это делала мама, убеждая, что это была любовь с первого взгляда.

— Я скучаю по ней.

— И я, сынок. Все эти женщины, которых ты видишь или догадываешься, я с ними даже не сплю. Просто появляюсь на разных мероприятиях, улыбаюсь и отправляю домой на такси. Они все не она.

***

Я снова стоял перед той самой белой дверью, ведущей в её палату. Постучав, я открыл дверь с характерным скрипом и вошёл в палату. На моём лице ещё не до конца сошли синяки, а лишь пожелтели, но я надеялся, что при тусклом искусственном свете их не будет заметно. Девушка сидела на кровати, укутанная во всё тот же красный плед, и внимательно наблюдала за экраном ноутбука, хихикая. К ноутбуку были подсоединены наушники. Но откуда он и почему?

Заметив моё присутствие она резко подняла голову и уставилась на меня, клацнула паузу и вытянула наушник из уха.

— Привет?

— Привет, лисёнок. — Это чертовски хорошо звучит.

Поморгав, она захлопнула крышку ноутбука и посмотрела на меня. Какое-то время я просто изучал её лицо: розовые покусанные губы, внимательные серо-зелёные глаза, чёрные брови — она невероятно красивая.

Я стоял посреди палаты с букетом роз и пакетом книг, которые принёс для неё. Но обведя взглядом помещение я увидел букет таких же цветов, стоящий на тумбочке в вазе. В моём было на две розы больше. Какого хрена у неё уже есть цветы? В прошлый раз их не было. Какой-то аспирантишка решил приударить за моей девочкой?

— Я принёс тебе некоторые книжки из своей библиотеки, вдруг ты заскучаешь. Хотя, я вижу, тебе скучать не приходится, — я кивнул в сторону ноутбука. — И ещё свои тетрадки по алгебре и геометрии, чтобы ты могла проверить свои записи... или списать.

— Спасибо.

— Это тоже тебе. Здесь есть ещё одна ваза?

Её взгляд метнулся к букету на тумбочке, а затем снова ко мне и она закусила губу, стараясь не смотреть на меня.

— Я пойду попрошу у медсестры. Это быстро, — она вылезла из своего кокона, поправляя волосы и обула тапочки, одёргивая шорты. Затем прошмыгнув мимо, даже не взглянув на меня, вышла из палаты и тихо закрыла за собой дверь.

Я быстро подошёл к букету на тумбочке и понюхал цветы. Пахли хорошо, значит дорогие. Вот блядь! Кто это может быть? Стоял как дурак с букетом роз в руке рядом с другим таким же букетом. Пиздец.

Я обернулся на звук, когда Алиса вернулась в палату и направилась к раковине, чтобы набрать воду. Подойдя ближе, я отдал ей в руки цветы и забрав вазу начал сам набирать холодную воду. Поставив полную вазу на другую тумбочку я отошёл в бок, давая девушке возможность поставить цветы в воду. Краем глаза я заметил, что она прикрыв глаза зарылась носом в бутоны.

— Спасибо.

Я кивнул и передал ей пакет с книжками, девушка вернулась на своё место на кровати. Я взял со своих полок первую часть «Гарри Поттера», «Властелина колец», ещё «Прощай, оружие!» Хемингуэя, «Матильду», «Кэрри» и сборник работ Эдгара Аллана По. Любовных романов у меня, к сожалению, не было. Она аккуратно доставала каждую книгу, рассматривала и складывала в стопку рядом с собой. Я сел на стул рядом с кроватью и наблюдал за ней.

— Они все из твоей библиотеки? — Я кивнул. — Не знала, что ты настолько любишь читать.

— Моя мама... — я осекся, потому что ни с кем, кроме Тёмыча не говорил про неё, но прочистив горло, решил продолжить: — Она очень любила читать и собрала огромную библиотеку, тем самым приучила и меня.

Алиса заметила, что я говорю в прошедшем времени, потому что на мгновение подняла взгляд, но промолчала.

— Хемингуэя я уже читала, «Матильду», «Кэрри» — тоже. А ещё я фанатка «Властелина колец», так что наши вкусы могут быть схожими.

— А «Поттера»?

— Нет, — я удивлённо поднял брови. — Я посмотрела все экранизации с братом, но они мне не понравились. К тому же, там много схожего с «Властелином». И мне не нравится тот факт, что всё становится понятно только в последних двух частях, хотя и то не до конца, потому что почему именно Гарри я так и не поняла.

— Я сейчас скажу банальную вещь, но книги намного лучше экранизаций.

Девушка усмехнулась и сложив все книги в пакет, оставила «Поттера» и По рядом с собой на тумбочке.

— Я прочитаю. Надеюсь, все остальные части у тебя тоже есть. По я тоже не читала, но знаю его стихотворение Аннабель Ли, по-моему так называется.

— Да, я с радостью поделюсь ими с тобой. А По очень крутой, — немного помедлив, я задал волнующий меня вопрос: — Откуда у тебя ноутбук?

— Мне Дима принёс. Он скачал мне мой любимый сериал. «Gilmore Girls».

Дима значит. Ну-ну.

— Хочешь, мы можем посмотреть вместе? Правда я уже на третьем сезоне и смотрю на английском...

— Я не против.

Мне было плевать на сериал, я хотел оказаться как можно ближе к ней.

— Окей, — девушка подвинулась и похлопала рукой по месту рядом с собой. Я опустился рядом и закинул одну руку на спинку кровати, вынуждая её оказаться окутанной моим телом. Она нервно поёрзала, но промолчала, открыла крышку ноутбука, ввела пароль и возобновила воспроизведение. — Это Лорелай Гилмор, а это её дочь Рори Гилмор, вообще-то, она тоже Лорелай, но все называют её Рори, чтобы не было путаницы, — она прокомментировала кадр на котором женщина и её дочь сидели в кафе за завтраком. — А это Люк. Он владелец этого кафе и ещё они с Лорелай любят друг друга, но не признаются в этом друг другу и не могут быть с кем-то ещё. Или ты бы предпочёл смотреть в тишине без моих комментариев? Просто я подумала, что было бы неплохо рассказать тебе про главных героев, но если...

— Всё в порядке, лисёнок. Я слушаю.

— Ладно.

Она отвернулась к экрану. Какое-то время показывали Рори в школе, она была на встрече какого-то клуба с блондинкой, которую звали Перис и она постоянно кричала и пыталась всё контролировать, а Лорелай общалась с Люком.

— О, а это Джесс. Он ужасный козёл, — девушка указала на темноволосого парня, который целовался с Рори и я усмехнулся.

— Почему?

— Потому что он не любит никого, кроме Рори. Это племянник Люка, он приехал в этот город, потому что ему надоела его мать и он решил уйти из дома. Он потом ещё свалит и отсюда, не попрощавшись с Рори и вообще ни с кем. Ой! Это был спойлер. Прости!

Когда серия подошла к концу, голова Алисы уже лежала на моём плече, я обнимал её и мы вместе посмеивались с шуток в сериале. У Лорелай невероятный юмор, а Люк мастер сарказма.

— Что с твоим лицом? У тебя синяки, — я видел, что она хотела провести пальцами по моей щеке, но опомнившись, отдёрнула руку.

— Я подрался.

— С Барановым? — я улыбнулся.

— Нет, с более сильным соперником, — она пошевелилась в моей руке.

— Ты не против если я покурю?

— Нет, — я глянул в окно. — Там пошёл снег.

— Снег?! О боже мой! Срочно нужно выйти на улицу! Это же первый снег в этом году! — она подорвалась с кровати и выглянула в окно. Снег медленно падал огромными хлопьями.

— А тебе можно? — я начал подниматься вслед за ней. Алиса остановилась с серыми спортивными штанами в руках и закусила губу, задумываясь.

— Я скажу, что мы прогуляемся недолго, потому что на улице пошёл снег и вернёмся обратно.

Она стала натягивать спортивные штаны поверх шорт и обувать ботинки, затем спрятала ноутбук и схватив пачку сигарет, направилась к выходу. Я последовал за ней.

Пройдя мимо стойки дежурной медсестры она сказала, что мы идём посмотреть на снег, та кивнула, заставила застегнуться, попросила не задерживаться долго и не делать глупостей.

Выйдя на улицу Алиса посмотрела вверх и закружилась, улыбаясь. Снежинки падали на её красную шапку и плечи куртки, пока она кружилась, а затем пошла прямо. Я последовал за ней, чувствуя, как снежинки летят в лицо.

— Удивительно, что зачастую мы зовём первым снегом не тот, который впервые выпадет в новом году, в январе. А тот, который впервые выпадает после лета.

— Может, потому что это первый снег нового зимнего сезона? — девушка пожала плечами.

Я остановился рядом с ней, смотря на неё. Она высунула язык и начала ловить снежинки.

— Макс? — она повернулась ко мне, становясь напротив.

— Да, лисёнок.

— Почему ты приходишь ко мне? Зачем тебе это?

— Потому что хочу, — она непонимающе посмотрела на меня, затем опустила взгляд и немного отошла назад. Я продолжил. — Потому что хочу видеть тебя, общаться с тобой. Хочу вдыхать твой аромат...— я подошёл вплотную к ней, глядя в глаза. — А ещё я ужасно хочу поцеловать тебя.

Мои пальцы коснулись её скулы, убирая волосы, которые выбились из шапки, и я задержался, прикасаясь к её коже. Щёки Алисы порозовели от холода, в глазах на мгновение показался испуг, когда я придвинулся ближе, она стойко выдерживала мой взгляд пытаясь что-то найти в нём, но там не было нечего, кроме искреннего желания попробовать её губы и узнать кто такой Дима и что за петух принёс ей цветы. Я наклонил голову ближе к ней, заслоняя её от сыплющегося на нас снега, переведя взгляд на её губы, а затем снова на глаза, я получил короткий кивок и расценив это как согласие — поцеловал её.

Наши губы слились и Алиса ответила на мой поцелуй. Вначале я старался сделать этот поцелуй ласковым и нежным, но ощутив её губы на своих я не сдержался. Мой язык требовательно ласкал её губы, прося раскрыть их, выдыхая и цепляясь пальцами за мои плечи она поддалась и я с большей силой накрыл её губы. Мне ужасно хотелось доказать этим поцелуем, что я намного лучше какого-либо Димы или ещё кого-то.

— Прошу тебя, скажи кто такой Дима и откуда у тебя цветы, — оторвавшись от её губ, прошептал я.

— Новиков, ты что ревнуешь?

— Безумно.

— Дима мой старший брат. И цветы тоже от него, — она потянулась ко мне, приподнимаясь на носочках. — Не думай об этом.

Алиса накрыла мои губы своими, заманивая в ещё больший водоворот чувств и я поддался.