Моя убийственная Лилия

***

"Что, чёрт возьми, только что произошло?"

Я лежал, руки прикованы наручниками на своем же диване, с глупым котёнком на груди, и чувствовал, как кровь всё ещё бешено стучит в висках. Лана отошла, будто ничего и не было, но я-то знал — было. По неизвестной причине я позволил этой девчонке себя завести в ловушку...

Что за чёрт меня побрал рядом с Ланой? Меня притягивало к ней, словно магнитом.

Её вес на мне, её дыхание, её упрямые пальцы, цепляющиеся за мои запястья... А потом этот взгляд. Не злой, не насмешливый — взведённый. Как будто она тоже не ожидала, что всё зайдёт так далеко.

Мы знакомы меньше недели, а она уже успела посидеть на мне сверху. Что за абсурд? Никогда подобного бреда в моей жизни не происходило. Разумеется, не считая прошлое...

Я закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в пальцах. Адреналин.

Смешно. Я, который всегда держал дистанцию, который никому не давал даже намёка на слабину, сейчас лежу, как пойманный преступник, и не могу отделаться от одной мысли: мне это понравилось.

— Ну что, сдаёшься? — её голос донёсся с кухни.

Я хрипло рассмеялся.

— Ни за что.

Но это была ложь. Я уже сдался. Просто ещё не признал этого.

Котёнок на моей груди потянулся и тюкнулся мордой мне в подбородок.

— Козявка, — прошептал я ему.

Но в глубине души понимал — этот маленький комок шерсти теперь мой.

Я лежал, уставившись в потолок, ощущая холод металла на запястьях.

"Ну вот, фак, доигрался."

Лана копошилась на кухне, громко гремела посудой — специально, наверное, чтобы я слышал, как она тут всем заправляет. Котёнок уже переметнулся к ней и теперь мурлыкал где-то рядом, забыв про меня.

"А я всё ещё в наручниках валяюсь тут."

Сердце стучало так, будто я только что оторвался от погони. Но бежал я не от кого-то — от себя. От того, как я до сих пор помню аромат лилий исходящий от неё. Которые теперь, похоже, ассоциируются не только с ненавистью и смертью...

— Лана. — голос прозвучал еще хрипее, чем я ожидал.

— Что, хам? — она высунулась из-за угла, держа в руках чашку. Взор её был насмешливый, но в уголках губ дрожала та же нерешительность, что и у меня.

— Сними уже эти штуки.

— А что, не нравится? — она подошла ближе, поставила чашку на стол и склонилась надо мной. В её глазах играл огонь — дерзкий, живой. Вот оно — истинное лицо, с виду милой и стеснительной, девушки. А я же сразу после первой встречи с ней об этом знал.

Я почувствовал, как сжимается живот.

"Чёрт".

— Не в этом дело.

— А в чём тогда? — девушка наклонилась ещё ниже, и прядь её волос упала мне на грудь.

Я замер.

То ли она нарочно соблазняет, то ли не осознает насколько далеко зашла, переступив все возможные границы. И проблема в том, что я позволял ей это делать и даже сам был не лучше в плане флирта и игры.

Всё во мне кричало, чтобы я просто потянулся вперёд и закрыл этот проклятый разрыв между нами. Но я не мог. Не потому что наручники — они-то как раз были ерундой. А потому что, если я это сделаю, то уже не смогу отыграть назад. Да и это ошибка. Соблазн.  По другому быть не может.

— Лана, — я сказал тихо, почти предупреждающе.

Она замерла, словно услышала что-то в моём голосе. Потом медленно выдохнула и достала ключ.

— Ладно, ладно, сдаёшься — значит, сдаёшься.

Наручники щёлкнули, и я наконец смог сесть, растирая запястья. Но ощущение её рук на моей коже никуда не делось.

— Отвар пей, — она кивнула на чашку. — Ты всё ещё выглядишь дерьмово.

Я усмехнулся.

— А ты всё ещё командовать любишь.

— Привыкай.

Она повернулась, чтобы уйти, но я неожиданно поймал её за запястье. Она обернулась, удивлённая.

— Что?

Я не знал, что сказать.

"Спасибо? Останься? Ты сводишь меня с ума? Ты дура? Пойди нахрен?"

Вместо этого я просто отпустил её.

— Ничего.

Лана посмотрела на меня ещё секунду, потом покачала головой. Ушла, забрав телефон и погладив кота напоследок.

***

Улицы были еще залиты золотистым светом заката, когда я вышла от Власа. Воздух пах дождем и асфальтом, а в голове — хаос.

Я шла медленно, будто пытаясь растянуть эти полчаса пути. Чтобы успокоиться. Чтобы перестать чувствовать, как пальцы слегка дрожат, а в груди что-то странно сжимается при каждом воспоминании.

"Наручники."

"Его руки в моих."

"То, как он не сопротивлялся."

Я закусила губу, резко ускорив шаг.

Дома было тихо. Слишком тихо.

Я бросила ключи на тумбу, скинула обувь и прошла в комнату, машинально проверяя телефон. Никаких сообщений. Отец, как всегда, задерживался.

И только когда я потянулась за сменной одеждой, меня осенило.

"Сумка, наручники — они остались у него!"

Я замерла, ладонь непроизвольно прижавшись ко лбу.

"Черт..."

Но это была не досада. Нет. Это было что-то другое. Что-то, от чего по спине пробежали мурашки, а в животе закружился тот же странный вихрь, что и тогда, когда я сидела верхом на нем, чувствуя его тепло под собой.

Я плюхнулась на кровать, уставившись в потолок.

"Его лицо."

Так близко. Гораздо ближе, чем должно было быть.

Его дыхание — сбившееся, неровное, когда я защелкнула наручники.

И этот взгляд.

"Горячий."

Я зажмурилась, но картинка не исчезала. Наоборот — становилась только четче.

"Как он смотрел на меня, когда я нависла над ним."

"Как его голос дрогнул, когда он прошептал мое имя."

Я перевернулась на бок, сжав подушку в объятиях.

"Что со мной?!"

Это же Влас. Тот самый Влас, который вечно подкалывает, спорит и сводит меня с ума своим упрямством.

Но сегодня...

Сегодня было что-то другое.

Я ворочалась.

Минуты тянулись в часах.

Я пыталась отвлечься — включила музыку, открыла книгу, даже начала перебирать вещи в шкафу.

Но мысли возвращались к одному. К нему. К тому, как он позволил мне это. Как не стал вырываться по-настоящему. Как его тело напряглось подо мной, но не чтобы сбросить — а потому что...

Я резко потянулась за телефоном.

Может, написать ему? Спросить про сумку?

Но пальцы замерли над экраном.

"А что, если он подумает, что я просто ищу повод?"

"А если... он вообще не думает об этом? Я накручиваю себя..."

Я швырнула телефон на одеяло и застонала, накрыв лицо руками.

Усталость наконец взяла свое.

Глаза закрывались сами, а сознание медленно уплывало в темноту.

Последнее, что промелькнуло в мыслях — его рука, осторожно убравшая прядь волос с моего лица.

Проснулась я от резкого звонка будильника — вскочила, как ошпаренная, и первое, что почувствовала, — странный, чужой запах. Моргнула, пытаясь сообразить, в чем дело, и только тогда до меня дошло:

"Я до сих пор в его одежде, мать вашу!"

— О Боже... — прошептала я, хватая себя за голову.

Вещи Власа. Мои — забыты у него.

"И сумка с наручниками тоже."

Вчерашний вечер всплыл в памяти яркими, обрывочными кадрами: его руки в наручниках, мое колено, прижатое к дивану, его дыхание, горячее и неровное, так близко к моему лицу...

"Фу-фу-фу! Забудь, Лана!"

Я резко встряхнула головой.

— Лана, хватит.

Но сердце бешено колотилось, словно я до сих пор сидела верхом на нем, а не лежала в своей кровати.

Вылезла из-под одеяла, потянулась и вышла на кухню. Отец уже копошился в прихожей, натягивая куртку.

— Ты куда так рано? — спросила я, зевая.

— Вызвали срочно, — бросил он, не глядя.

Я нахмурилась.

— Но сегодня же суббота...

Он лишь махнул рукой, быстро поцеловал меня в лоб и выскользнул за дверь.

Я осталась стоять посреди кухни, смутно осознавая, что что-то тут не так. Но разбираться не было времени — нужно было собираться на работу.

Заплела высокий хвост, наспех проглотила бутерброд с кофе и выбежала из дома.

«Флора» встретила меня тишиной — сегодня я была одна. Камилле дала выходной.

Разложила свежие цветы, проверила воду в вазах, включила музыку погромче, чтобы не чувствовать себя одиноко.

— Ну хоть сегодня будет спокойно, — пробормотала я, протирая пыль с полок.

Но судьба, видимо, решила, что спокойствие — это не про меня.

Телефон магазина зазвонил так резко, что я вздрогнула.

— «Флора», добрый день, вас слушает Лана, — автоматически ответила я.

— Здравствуйте. — в трубке звучал мужской голос. — Слушайте, мне срочно нужно заказать букет с доставкой.

Я замерла.

— Простите, но мы не занимаемся доставкой...

— Я знаю, я знаю... — парень оставался спокойным, но упрямым. — Но это очень важно. Я готов заплатить сверху пять тысяч.

"Пять тысяч?"

Я прикусила губу. Мысленно представила, как здорово было бы, если бы "Флора" действительно предлагала такую услугу. Клиентов стало бы больше, доходы выросли...

— Хорошо, — наконец сдалась я. — Что вам нужно?

Парень чуть не закричал от радости.

— Букет сирени. Самых красивых, ароматных и нежных. И записку: «Голубоглазке от "солнца"».

Я записала, продиктовала номер карты, и через пару минут деньги действительно пришли.

— Адрес? — спросила я, уже беря в руки ножницы и оберточную бумагу.

— Улица Гагарина, дом 15.

Букет получился шикарным — двадцать веточек яркой сирени, перевязанных шелковой лентой. Я аккуратно упаковала его, вложила записку и, вздохнув, выключила музыку.

— Ну что ж, пробуем, — пробормотала я, вывесив табличку "Вернусь через 20 минут".

Улица Гагарина оказалась не так далеко, но район был... не самый лучший. Дома старые, облупленные, с покосившимися заборами.

Я подошла к нужному жилищу, поправила букет и постучала.

Дверь открыла женщина лет пятидесяти — уставшая, с потрескавшимися руками.

— Здравствуйте, — улыбнулась я. — Здесь проживает Николь?

Женщина замерла, глаза округлились.

— Да... — медленно ответила она.

— Ей букет, — протянула я розы.

Женщина крикнула через плечо:

— Николь! К тебе!

Из глубины квартиры выбежала девчонка лет шестнадцати — худенькая, с большими голубыми глазами. Увидев цветы, она ахнула.

— Это... мне?

— Тебе, — улыбнулась я. — С запиской.

Девушка схватила конверт, развернула и прочитала. Ее глаза заблестели.

— Спасибо! — прошептала она, прижимая розы к груди.

Я кивнула и развернулась, чтобы уйти, но Николь вдруг крикнула мне вслед:

— А кто их прислал?

Я остановилась.

— Молодой человек. Не сказал имени.

Девушка смущенно улыбалась, думая о чем-то своём:

— Саша...

***

Когтистый комок шерсти впился в мужскую грудь ровно в шесть утра. Парень резко приподнялся, хватая воздух, и встретился глазами с маленьким серым демоном, который сидел на нём , самодовольно умывая лапу.

— Ты серьёзно? — прохрипел он, сбрасывая кота на пол.

Котёнок обиженно мяукнул и тут же запрыгнул обратно.

"Лана, я тебе припомню этого кота..."

Но Ланы тут не было. Только Влас, кот, и странное ощущение пустоты в квартире, будто после неё осталась какая-то дыра.

Пока упрямый демоненок крутился у ног, парень наскоро набросал ему еды — курицу с кашей, которую вчера купил на всякий случай. Сам направился в ванную, но на полпути остановился.

Стиральная машинка.

"Чёрт, её вещи."

Влас открыл люк. Внутри аккуратно сложенные джинсы, футболка и... чёрное кружевное бельё.

Он замер.

"Нет, Влас, не надо. Просто отдашь и всё."

Но когда Лоренс поднял одежду, в нос ударил лёгкий, едва уловимый запах лилий. Не отдушка, не духи — что-то глубже, как будто этот аромат въелся в кожу.

— С ума сойти, — пробормотал он, всё равно прижав ткань футболки к лицу на секунду.

Потом резко отдернул руку, словно обжёгся.

Чих!

У Власа зачесался нос и он быстро, на уровне, рефлекса, отвел голову в сторону.

"Что за детский сад, Влас?"

Сложил всё в стопку, бросил на тумбу у двери и зашёл в душ, включая воду почти ледяную.

Вода хлестала по спине, смывая остатки сна, но не образы, которые лезли в голову.

Лана в его футболке.

Лана, прижимающая его наручниками к дивану.

Лана, пахнущая лилиями даже после стирки.

Влас резко ткнул лбом в кафельную стену.

— Соберись, идиот.

Но тело не слушалось.

Вытершись наспех, он вышел в комнату. Котёнок уже доел и теперь методично вылизывал лапу, сидя на мотоциклетном шлеме.

— Эй, слезай, — щёлкнул пальцами парень.

Кот лишь презрительно посмотрел на него.

— Ладно, раз уж ты теперь мой временный жилец, тебе нужно имя.

Боксер сел на корточки перед ним, изучая серую шубку и хитрые глаза.

— Дымок.

Котёнок не реагировал.

— Дымок, — повторил он громче.

Уши дёрнулись, голова повернулась. Кот уставился на него, будто спрашивая: "И это всё, что ты смог придумать? Кожаный..."

Влас рассмеялся.

— Да, знаю, имя так себе. Но для тебя сойдёт.

Оделся быстро — чёрные джинсы, футболка, кожаная куртка. Мотоцикл ждал во дворе, блестя на утреннем солнце.

Двигатель рыкнул, как живой, когда боксер завёл его. Первые минуты езды — всегда кайф: ветер в лицо, рёв мотора, город, просыпающийся вокруг.

Проехал мимо старых кирпичных заводов, теперь переделанных в лофты, мимо центрального парка, где уже собирались первые гуляющие. Солнце отражалось в стёклах высоток, слепило глаза.

И тут он увидел вывеску: "Мото-мир — всё для гонщиков".

Магазин был небольшой, но уютный. Влас припарковался и зашёл внутрь.

— Могу помочь? — консультант, парень лет двадцати пяти, кивнул ему.

— Шлем ищу.

— Какой? Для себя или...?

Брюнет задумался.

— Второй. На всякий случай.

Он повёл его к стеллажам.

— Вот новые модели, хорошая вентиляция, защита...

Взгляд карих глаз упал на один — чёрный, с небольшими... кошачьими ушками.

— Что это?

Консультант засмеялся.

— Новинка. Девчонки любят.

Парень представил Лану в этом шлеме.

"Будет выглядеть, как взбешённая кошка. Думаю ей очень пойдет".

Не смог сдержать ухмылки.

— Беру.

— Серьёзно?

— А что, разве нельзя?

— Можно, конечно, — он пожал плечами. — Просто обычно парни берут что-то... посерьёзнее.

Влас рассмеялся.

— Этот — идеален.

Закинув покупку в кофр, парень сел на мотоцикл и рванул обратно.

Лана, конечно, убьёт его за этот шлем.

Но чертовски забавно будет посмотреть на её лицо, когда он ей его вручу.

А может...

Может, даже она с ним прокатиться. Кто знает?

"Ну и когда ты стал таким сентиментальным?" — мысленно огрызнулся Влас сам себе.

Но ответа не было.

Только образ Ланы, смеющейся в дурацком шлеме с кошачьими ушами, который теперь лежал у меня за спиной.

Дочь тренера слишком меняет Власа за столь короткий срок. Парень сам не свой.

"Похоже, она помимо лечебных трав в стакан подсыпает что-то еще..."

***

Рабочий день выдался на редкость насыщенным. Как только я переступила порог «Флоры», меня буквально атаковала очередь из клиентов – не меньше десяти человек нетерпеливо переминались у витрины.

"Боже, откуда столько?" – мелькнула мысль, пока я поспешно открывала кассу.

Первые два часа пролетели в бешеном ритме:

Обслуживала клиентов – подбирала букеты, давала советы по уходу, упаковывала. Одна пожилая женщина даже попросила сделать «что-нибудь очень романтичное, но без роз – у мужа аллергия». Пришлось импровизировать с пионами и эвкалиптом.

Провела инвентаризацию – записывала остатки цветов, отмечала, какие скоро завянут. Особенно тщательно проверяла орхидеи – эти капризные красавицы требовали повышенного внимания.

Заказала новые поставки – позвонила поставщику, обсудила скидки на партию тюльпанов и добавила в список экзотических стрелиций, которые хорошо раскупали.

Ухаживала за растениями – подрезала стебли, меняла воду в вазах, опрыскивала листья. Особенно возилась с капризной гарденией – ее бутоны начали подсыхать, и я переместила ее в более тенистый угол.

К пяти вечера магазин опустел, и я, наконец, смогла перевести дух. Но расслабляться было рано – предстояло еще разобрать заказы на завтра и проверить почту.

К восьми я уже еле стояла на ногах.

"Еще бы – без перерыва с самого утра крутиться, как белка в колесе!"

Но деваться было некуда – договор есть договор: две недели ежедневных визитов к Власу.

Сегодня я шла к нему уже без навигатора – маршрут отложился в голове после многочисленных походов. Поворот у старой аптеки, затем мимо сквера с покосившейся лавочкой, и вот его дом – черный, в стиле модерн.

И как назло, я подошла ровно в тот момент, когда он сам подъезжал на своем мотоцикле.

— Ты где был? – спросила я, пока он снимал шлем.

— Катался. Что, не видно? – он провел рукой по взъерошенным волосам.

— Давай быстрее, я сегодня хочу пораньше домой, – огрызнулась я.

Но Влас, конечно, не торопился. Специально.

Медленно закрепил шлем на мотоцикле, будто делал это впервые. Неспешно и вальяжно шел к двери, нарочно растягивая шаги. Копался с ключами целую вечность, хотя я знала, что замок открывается с пол-оборота.

"Вот он, настоящий Влас – раздражающий хам, невозмутимый, обожающий меня злить."

Я терпеливо ждала, скрестив руки, но когда дверь наконец открылась, первая прошла внутрь, нарочно задев его плечом.

В прихожей меня встретил серый комочек счастья тут же запрыгнул на подставку для обуви и требовательно мяукнул.

— Приветик, милый! – я наклонилась, чтобы почесать его за ухом.

— Его зовут Дымок, – бросил Влас, снимая куртку.

— Уже имя дал? Всё так серьезно? – я рассмеялась.

Он лишь отмахнулся и прошел на кухню, включая чайник.

— Твои вещи на столе возле ванной, – сказал он через плечо.

Я кивнула и направилась проверять.

Вещи действительно лежали аккуратной стопкой: джинсы, футболка, даже белье. Я покраснела, быстро накрыв его сверху сумкой. Но наручников не было.

— Хам, а где наручники? – крикнула я в гостиную.

Он уже развалился на диване, закинув ноги на журнальный столик.

— На память оставил, – усмехнулся он.

— Верни.

— Не-а.

Я закатила глаза.

"Пусть подавиться ими, извращенец."

На кухне я привычными движениями принялась заваривать травы. Сначала достала пакетик с заранее смешанными травами – ромашка, мята, немного зверобоя. Залила кипятком, дала настояться десять минут. Добавила ложку меда.

Когда я вернулась с кружкой, Влас уже ждал, лениво переключая каналы по телевизору. Он взял лечебное отвар, выпил залпом, как всегда, без возражений, и скривился:

— Сладко.

— Это чтобы ты не ныл, – огрызнулась я.

Потом спросила серьезно:

— Как самочувствие? Голова не болит? Головокружения нет?

— Все в норме, нянечка, – он ухмыльнулся.

Я облегченно вздохнула.

Значит, сотрясение несерьезное, и через неделю он будет готов к спаррингу. Я папу не подведу.

— Ну вот и все, — поспешно сказала я. — Перед сном завари ромашковый чай, ты уже знаешь как. А я пойду.

Окинула взглядом окно – ночь уже наступила, и идти пешком было не самым приятным вариантом.

Влас заметил мой взгляд.

— Довезти? – спросил он, и в его голосе явно звучало "я знаю, что ты согласишься".

Мне оставалось тяжело вздохнуть.

— Да...

Он самодовольно ухмыльнулся.

Попрощавшись с Дымком, и не удержавшись, поцеловала его в мордочку, я вышла на улицу. Влас уже сидел на мотоцикле, надевал шлем.

И тут он достал второй шлем с кошачьими ушками.

Я выгнула бровь.

— Откуда у тебя это?

— Не важно, – он протянул его мне, явно наслаждаясь моим замешательством.

Пришлось надеть.

Этот необычный шлем выглядит солидно и грациозно. Хоть он мне и понравился, показывать довольство я, разумеется, не стала.

Поездка началась как обычно: я обхватила его за торс, мотор взревел, и мы рванули вперед.

Город ночью был прекрасен. Огни фонарей отражались в лужах, оставшихся после дождя. Небо, хоть и затянутое дымкой, кое-где показывало звезды. Ветер бил в лицо, заставляя чувствовать себя свободной.

Но через двадцать минут я поняла – мы едем не в сторону моего дома.

— Влас, мы куда? – настороженно спросила я.

— Узнаешь.

— Эй! Меня ждут дома! Разворачивайся, хам!

Он проигнорировал, и я была уверена – под шлемом торжествовала его фирменная ухмылка.

Через пару минут мы остановились.

Вокруг расстилалось поле, заросшее высокой травой и полевыми цветами. Луна освещала его серебристым светом, а звезды казались такими близкими, что можно было дотронуться.

Влас снял шлем.

— Я люблю здесь бывать. Лежать, смотреть на звезды... отдыхать. В этом месте много чего приходило...

Его голос звучал непривычно тихо, без привычной ехидцы.

Я тоже сняла шлем и осмотрелась. Место и правда было волшебным – тихим, уединенным, словно отрезанным от всего мира.

Боксёр лег на траву, закинув руки за голову.

Я нерешительно стояла рядом, но он резко дернул меня за руку, и я рухнула ему на грудь.

"Боже, как неловко!" – сердце бешено заколотилось, но я быстро отстранилась и легла рядом.

Парень начал говорить:

— В пятнадцать лет, когда родители ушли с концами в запой... я сбегал сюда. Не знаю почему именно сюда. Наверное, потому что здесь я чувствовал себя свободным от обязательств и обстоятельств. А год назад на этом же месте произошло нечто ужасное... Однако я его все равно люблю.

Влас не спешил раскрывать все карты разом и рассказывать мне обо всём. Было удивительно, что он вообще заговорил на столь щепетильные темы.

Я молча слушала, глядя в звездное небо.

— До сих пор приезжаю, когда нужно отдохнуть от всего, – продолжил он. Потом повернулся ко мне – Ты никому не расскажешь про это место?

Я впервые рядом с ним искренне улыбнулась, не желая в этот момент оборонять колкость, рассматривая его острые скулы, тень ресниц на щеках, упрямый подбородок, губы.

— Не расскажу. — произнесла я твердо.

Он тоже изучал мое лицо, и в его взгляде было что-то новое – не насмешка, не вызов... что-то тревожное и теплое одновременно.

Я первая отвела глаза, молясь, чтобы кровь не прилила к лицу, снова уставилась в небо.

"Что со мной происходит рядом с Власом?"

— Вот, видишь? – он указал на созвездие. – Это Лебедь.

Я лежала на спине, чувствуя, как колосья мягко покачиваются над нами, словно живое одеяло. Ночь была тихой, только шелест травы и далёкий крик ночной птицы нарушали безмолвие.

— А там, — Влас поднял руку, указывая на небо. — Большая Медведица. Чуть ниже — Кассиопея.

Я следила за его пальцем, пытаясь разглядеть очертания созвездий.

— Ты разбираешься в астрономии? — удивилась я.

— Не особо. Просто здесь, когда ночуешь, начинаешь запоминать.

Его голос звучал спокойно, без привычной едкой нотки. Будто в этом поле он сбрасывал свою броню. Я даже не знала, что хам может настолько образованным и интересным. Захотелось узнать об остальных секретах парня, которых у него было, наверняка, очень много.

Я украдкой посмотрела на него. Лунный свет скользил по его резким чертам, смягчая их. Глаза, обычно холодные, сейчас отражали звёзды.

— А вон та яркая — Венера, — продолжил он. — Её видно даже в городе, если знать, куда смотреть.

Я кивнула, хотя вряд ли когда-нибудь искала планеты среди городских огней.

— Как часто приезжаешь в это место? — спросила я.

— Когда нужно подумать. Или... наоборот, не думать.

Он замолчал, и тишина снова накрыла нас. Но теперь она была комфортной, как старое одеяло.

Сначала небо на востоке посветлело — тёмно-синее стало бирюзовым. Потом появились первые розовые полосы, будто кто-то провёл кистью по холсту.

— Смотри, — прошептал Влас.

Я затаила дыхание.

Солнце поднималось медленно, окрашивая поле в золотые тона. Колосья, ещё недавно серебрившиеся под луной, теперь горели, как маленькие факелы.

— Красиво, — вырвалось у меня.

Влас не ответил, но я видела, как он смотрит на горизонт — сосредоточенно, будто пытаясь запомнить каждый момент.

Я вдруг осознала, что мы лежим совсем близко. Наши пальцы почти соприкасались. И мне почему-то очень хотелось закрыть это расстояние.

Но я не стала.

Потому что в этом месте, под этим небом, даже мимолётное прикосновение казалось слишком важным. Да и с чего мне касаться Власа? Мы знакомы несколько дней. Этого слишком мало, чтобы так быстро сближаться!

Когда солнце полностью поднялось, Влас встал и отряхнул траву с джинсов.

— Пора, — сказал он просто.

Я кивнула и поднялась следом.

Обратная дорога прошла в молчании. Я держалась за него, чувствуя, как его спина нагрелась на солнце.

У моего дома он остановился и снял шлем.

— Завтра? — спросил он.

— Завтра, — подтвердила я.

И почему-то знала — теперь это поле будет нашим общим секретом.

Как и то, каким Влас был под куполом звёзд.