Глава 1
Нью-Йорк, 2016 год
Амели
7:58
7:59
Думаю, вы со мной согласитесь, если я скажу, что один из лучших моментов нашей жизни - это тот, когда вы просыпаетесь немного раньше будильника и знаете, что у вас есть еще несколько блаженных минут, которые вы с трепетом отсчитываете доброй половиной сознания, ещё прибывая в царстве Морфея...
"Стоп!"
"Как это 8:40?!"
Вот что бывает, когда слишком глубоко уходишь в себя, да так, что и будильника не слышишь!
Обычно моё утро начинается с поиска носков, ибо босиком холодно, а тапочки я не ношу. Я берегу крохи той энергии, что остается во мне после пробуждения, и поэтому не делаю зарядку по утрам и тем более не бегаю (пару раз пробовала начать, но хватало меня не больше, чем на три дня). Хотя сейчас, я развила такую скорость, впопыхах бегая по всей квартире, что мне могли бы позавидовать олимпийские чемпионы.
Умывшись и плюнув на макияж, которому я и в лучшие времена уделяю минимум внимания, хватаю расческу с огромными зубчиками, в надежде распутать копну моих волос, что этим летом снова выгорели до темно-каштанового оттенка. В отличие от макияжа, волосам я уделяю 90% своего времени, ведь ничем не дорожу так же сильно, как своей длинной, что уже закрывает лопатки.
Покончив с укладкой и завтраком под названием "Когда-Я-Снова-Проспала-И-Всё-Летит-К-Чертям" - длинновато для названия, но зато очень точно отражает все мои чувства, - я бегу в гардеробную. Надев джинсы "mom" и самый прекрасный на свете свитер небесно-голубого цвета, я хватаю сумку, ключи и снова делаю марш-бросок до парковки, где меня дожидается мой белый "седан". Большую часть его стоимости я уже оплатила, посылая родителям каждый месяц чек на шестьсот долларов.
Машина была самым дорогим подарком из всех, что я когда-либо получала и поэтому совесть не даёт мне жить спокойно вот уже шестой год. Так что, раз в месяц я отправляю маме с папой деньги, чтобы "выкупить" мою же машину. Сначала это были гроши не больше пятидесяти долларов, но теперь я уверенно могу отправлять больше, но о сумме свыше нынешней родители и слышать не хотят, ведь, как говорит мой младший брат Джозеф: "В такой дыре, как Хомер не имеет значения - бедняк ты или нет, ведь денежки всё равно тратить некуда".
В отличие от меня, Джозеф остался на Аляске, хоть я и не уверена, что это полностью его выбор. Он является наследником семейной сети мини-отелей по всему полуострову Кенай, а это как-никак, но обязывает его находиться там постоянно. Но Джозеф вполне счастлив и что самое важное, женат - как часто говорит бабуля Силиста. Ведь если сравнивать меня и моего брата, то он унаследовал большую часть испанских наклонностей, нежели я. Джозеф, как и вся родня по маминой линии, часто энергичен настолько, что хочется стукнуть его чем-то таким же огромным, как испанская непредсказуемость и самовлюбленность, которыми братец, конечно же, не обделен. Как раз таки из-за всех этих особенностей его характера многие из нашей семьи переживали, что менее "страстные" американки никогда не согласятся выйти за него.
Ну а я хоть и пошла в папу, что в отличие от мамы, - англичанин, всё равно так и не смогла найти свою вторую половинку. Меня это особо не беспокоит, по крайней мере, не настолько сильно, как моих родственников.
На удивление, доехала я весьма быстро и это ли не знак, что сегодня всё будет просто прекрасно и этот день подарит мне всё самое лучшее. Я припарковала машину около одного из бруклинских шоу-румов, что расположен прямо напротив здания моего издательства.
Да. Моего.
Ну, на 49%.
Итак, ещё в детстве, я и моя лучшая подруга – Селин, постоянно находились в книжном "запое". Часто ночуя под одной крышей, вместо того, чтобы обсуждать последние сплетни, мальчиков со школы или то, что было "в моде", мы часами напролёт читали книги, устроившись по бокам потрепанного диванчика, что стоял в мансарде.
Любовь к книгам ни в коем случае не делала нас серыми мышками или ботанками. Мы, как и все подростки не пропускали ни одной школьной вечеринки, хоть и занимались там совершенно противоположными вещами: Селин принимала каждое приглашение на танец, а их был достаточно, ну а я не подпускала к себе ни одного кавалера. Со временем имя Селин стало синоним веселья и переливающейся через край блистательности, а в городе, где живет лишь несколько тысяч человек, такие девушки, мягко говоря, нарасхват, чего не скажешь обо мне.
Дождавшись окончания школы, мы, наконец, получили возможность переехать в "большой" город, где как мы думали, нам откроются все двери. Но не тут то было. В то время мы работали "где только можно, лишь бы платили" (конечно же, я имею в виду только законные и морально-правильные места работы), ведь несмотря на то, что моя семья имела немаленький достаток, я не могла пользоваться этой возможностью решить наши финансовые трудности.
Дело было в том, что семья Селин была достаточно обеспечена по меркам Хомера, но в Нью-Йорке дело приняло другой оборот. А я с детства запомнила, что не все люди с отрадой принимают чужие деньги, и моя лучшая подруга в их числе. Нет, даже не так. Селин Рейя возглавляет этот список. Так что, уважая её гордость и учась самостоятельной жизни, мне пришлось побывать во многих сферах: я была и аниматором, и официанткой, и продавцом в книжном магазине, и бариста в "Старбаксе".
Но я немного отвлеклась. И я, и Селин всё время откладывали на "Большую мечту", что подразумевало - наше собственное издательство. Это казалось настолько несбыточным, пока мы учились в университете и утопали в конспектах, что когда нам улыбнулась удача, ни одна из нас не могла поверить в это везение.
Но нам повезло. И то, что нам повезло - чудо.
Почти всегда, пока я работала бариста, я чувствовала себя барменом. В том плане, что многие посетители часто изливали мне душу, попутно "заливая" своё горе кофе. Если честно, этим мне и нравилась эта работа, ведь я постоянно была как-то ближе к "народу" что ли. Иногда их истории доводили до слёз, иногда я еле могла сдерживать смех. К слову, про то, как я работала бариста, можно написать целую книгу, но сейчас речь не о том.
"Везение" случилось, когда в один день в кофейню, где я работала, заглянула одна дама лет сорока, в белом кашемировом пальто и красной шляпе на голове, чьи поля могли укрыть собой от дождя около дюжины желающих. Она тяжело опустилась на стул, - драматичности ей не занимать и посей день, - у барной стойки и заказала, как она выразилась: "Чёрный и горький, как моя судьба экспрессо, если не откажите". Разумеется, я сразу поняла, что с ней что-то не так и посоветовала добавить в кофе сахар или сливки, ведь так напиток станет намного приятней, а потом поинтересовалась, что же послужило причиной такому "ошеломляющему оптимизму".
Оказалось, что эта женщина была писателем, и в издательстве, где она публиковала свои книги, в тот день её "кинули", причем весьма некрасивым образом. Подробности о том, как именно это произошло, она опустила, да и я укротила своё любопытство, обратив внимание на то, какими опустошенными выглядели огромные голубые глаза Мисс Эверхарт (как она попросила её тогда называть). За четыре месяца работы в кафе на твоём бейджике появляется не только "Амели - бариста", но и "Амели - бариста, хороший слушатель и первоклассный помощник".
В тот день я была в прекрасном настроении и пыталась хоть как-то улучшить его и у "дамочки в красной шляпе". Но моя миссия была определенно не из лёгких. И не знаю, какой ангел или демон дернул меня в ту секунду за язык, но я выпалила, что мы с моей подругой подумываем открыть своё издательство и будем чрезвычайно рады, если именно она станет нашим первым автором.
Мисс Эверхарт, или как я ее теперь называю - Аманда, сначала не поверила, а потом невероятно обрадовалась и именно в тот момент я поняла, в насколько печальном положении на самом деле она была, раз согласилась издавать свою книгу в издательстве неизвестного бариста из "Старбакса".
После мы уже договорились встретиться втроём: я, она и Селин, последняя, - очень уж мягко говоря, - была в шоке, и на самом деле, мы с ней ни один раз переругались перед этой встречей. Но пусть подруга и сомневалась, что данная "инвестиция в будущее", как я её называла, окупится, всё же согласилась, аргументировав тем, что терять нам всё равно нечего.
Мы сошлись на том, что можно начать и с малого, ведь даже лучшие издательские дома не всегда располагались в высотках на Статен-Айленда. Но какими бы гордыми мы ни были, нам пришлось искать инвесторов. Потому как даже три года назад, чтобы выпустить одну книгу требовались не меньше пяти тысяч долларов, и, как мне известно, ни одна стипендия такое не потянет. Мы боялись вести дела с незнакомцами и решили втянуть в эту затею Джозефа, дважды нарушив правило введения собственного дела: в успешном бизнесе не место друзьям и родственникам. После многочисленным уговоров, мы убедили моего брата в том, что даже если у нас ничего не выгорит, то мы объясним родителям исчезновение такой огромной суммы тем, что я разбила машину, и мне требовались деньги на ремонт, ну или что-то в этом духе.
Наше издательство "SA" (название которого остаётся неизменным и по сей день) в то время работало так: мы искали те книжные магазины, которые не принадлежали издательствам, и всевозможными способами продавали новую книгу Аманды "Стив Джобс - гений, но ты будешь круче!", - как сейчас помню. Нам очень помогало то, что прошлое издательство, с которым сотрудничала Аманда, сделало ей неплохую рекламу и благодаря этому, у нас всё же получилось убедить три оптовых магазина книг, выкупить хотя бы по тысяче экземпляров.
И как бы смешно это не звучало, но дальше всё оказалось намного проще. Мы заказали нужное количество копий у типографии и из-за неимения склада для их хранения, договорились о доставке сразу в магазины. Получив первую прибыль, хоть и сравнительно маленькую, мы разделили её на четверых, что, конечно же, казалось грошами от того, что мы ожидали получить, но почувствовав вкус первой победы, мы решили пытаться раскрутить "SA" и начали искать новых авторов для сотрудничества.
Аманде предложили издаваться в специализированном издательстве, и на её месте было глупо упускать такую возможность, да и «SA» не было бы издательством, если бы публиковало только книги "дамочки в красной шляпе", так что на этом наши с ней пути разошлись.
К сожалению, поначалу дела шли настолько медленно, что мы даже подумывали "прикрыть лавочку" и пойти работать в какое-нибудь издательство рядовыми сотрудниками, чтобы хотя бы когда-нибудь вернуть деньги, которые вложил Джозеф. И когда мы уже совсем отчаялись, нам посчастливилось встретиться с теперь уже "восходящей звездой" Амандой Эвер (которая, если честно, и по сей день остаётся у меня в голове "дамочкой в красной шляпе"). В тот день мы честно рассказали ей о том, как у нас идут дела, а точнее не идут. И тогда Аманда, узнав, что у нас всё настолько печально, каким-то магическим образом (по-другому я не могу это объяснить) разрекламировала нас своим коллегам так, что отбоев от клиентов нет и по сей день.
Когда же съемная комнатка для переговоров сменились престижным офисом в центре Бруклина, сама Аманда Эвер стала издавать свои бестселлеры именно в «SA».
Часть бизнеса принадлежит мне и Селин и ровняется 49% (двумя процентами владеет мой брат, что до сих пор является нашим инвестором, ведь отельный бизнес под руководством Джозефа и его супруги, пошёл в гору, ну и к тому же, - как он любит говорить, - ему нравится чувствовать себя добрым самаритянином, помогая девушкам в беде). Издателей у нас два и мы обе имеем одинаковый вес в "SA". Помимо этого, я также являюсь ведущим редактором, а Селин - главным.
К слову, всему штату "SA" я назначила собрание, на которое сейчас успешно опаздываю. Пролетая мимо отделов продаж и производства, замечаю, что во всем офисе ни души, точнее все эти "души", к сожалению или к счастью, уже в конференц-зале. Бегу прямиком туда и захожу без стука, чуть не сорвав с петель дверь, которая весьма громко стукнулась ручкой при столкновении со стеной. Селин тут же бросает на меня укоризненный взгляд, и в моей голове уже слышится ее негодующий голос, но это ждёт.
- Приветствую всех. - запыхавшись, говорю я, но мне никто не отвечает.
Все молчат.
Реакция... странная. Обычно, когда я опаздываю, все дружно приветствуют меня и сразу докладывают последние новости, пока я иду до своего кресла. Сейчас же на меня, в молчании и немом ужасе, уставилось тридцать пар глаз...
А точнее тридцать одна.
Парень, на вид лет двадцати пяти-семи, в идеально сидящем на нем костюме "тройке", просто испепелял меня гневным взглядом, опираясь двумя руками на стол, словно хищник, готовящийся кинуться на свою добычу. Я без понятия, кто он такой, но рядом с ним мне уже не по себе.