Верхний Ист-Сайд

Как только начинается мой рабочий день в публичной нью-йоркской библиотеке, Агнесс — моя начальница сразу же нагружает меня работой по полной и отсылает Бадди подальше от меня. Полночи я дошивала платье, и сейчас от усталости я едва ли не валюсь с ног, а ведь день только начался, не знаю, как я справлюсь. Агнесс замечает, как вымотано я выгляжу, и даёт мне получасовой перерыв, и все эти полчаса я благополучно трачу на сон, пока Бадди меня не будит.

— Эй, Олдридж, хватит спать! — бурчит он, тыкая меня в плечо.

— Отстань, — недовольно бормочу я, пытаясь отмахнуться от друга, но ничего не выходит. — Сколько времени? — спрашиваю я, открывая глаза и щурясь от дневного солнца.

Бадди сидит на стуле, сложив ноги на стол и смотрит что-то в телефоне, жуя какой-то батончик.

— Уже почти двенадцать.

Я недовольно на него смотрю, я могла бы поспать ещё, если бы не знала, что мне пора возвращаться в зал. Поправив собранные в пучок волосы, я быстро подхожу к другу, забираю из его рук батончик и выбегаю из комнаты.

— Вот ты где! — заметив меня, недовольно говорит Агнесс и тащит меня за руку к стойке. — Постой здесь, — велит она и уходит.

Я сажусь за стол и доедаю уже свой батончик, пялясь, на стопки карточек. Да уж, я «слегка» подпортила свой режим дня, сложно будет вернуться на учёбу и держать высокую планку.

Люди начинают подходить ко мне и просить книги из их списка, всё... началось. Все студенты, наконец, осознали, что уже через два дня начнётся новый учебный год и пора бы к нему подготовиться. С каждой минутой студентов становится всё больше, и я прошу Бадди помочь мне с книгами, и два часа за работой пролетают совершенно незаметно, и я спешу снова переодеться в своё розовое платье, в котором я была вчера.

Я получаю смс от Розмари о том, что Адам уже пришёл в ателье, и я буквально умоляю её снять с него мерки самой, потому что я опаздываю. И я как сумасшедшая вылетаю из библиотеки и бегу до мастерской настолько быстро, насколько это возможно на каблуках, но благо не очень высоких. Как же хорошо, что ателье находится недалеко от библиотеки. Но перед тем как войти, я поправляю платье и, убедившись, что всё в норме, открываю двери.

В нашем коридоре стоят диваны и на них сидят шесть девушек с папками в руках, и как только они замечают меня, то тут же начинают натянуто улыбаться. Значит, это стажёры уже начали подходить. Я сухо киваю на их приветствие и прохожу дальше, потому что слышу, как из кабинета Розмари доносятся знакомые голоса, и я сразу же туда захожу, видя как миссис Берч измеряет Адаму плечи и рассказывает о том, какая я не пунктуальная.

— Мне очень жаль! — врываюсь в их разговор я.

— Ну, наконец-то, — выдыхает Розмари, закинув измерительную ленту себе на плечо.

— Привет, Клэр, — повернувшись ко мне, здоровается Адам, и я виновато киваю ему.

— Ты видела, что стажёры начали подходить? — с упрёком спрашивает у меня наставница.

— Да, и... — боясь попросить её об услуге, мямлю я.

— Ладно, — недовольно выдыхает Розмари и снова принимается измерять Адама.

— Спасибо, спасибо! — крепко обняв её, визжу я. — Иди уже, — смеётся Розмари, — а то так ко мне все стажёры будут опаздывать, — бормочет она. — И не смей говорить им, что я тебе помогаю.

— Ну, естественно! И вы же знаете, как я строга к новеньким.

Это правда, раньше я только помогала Розмари с выбором кандидатов и порой была даже строже чем она. Я сама прошла через целую кучу проблем, испытаний и терпела отвратительное к себе отношение, но теперь я с уверенностью могу сказать, что это меня лишь закалило и всё это того стоило.

Я последний раз смотрю в зеркало, чтобы убедиться, что всё в порядке, потому что я должна быть примером для них, должна показать, как должен выглядеть стажёр дизайнера Верхнего Ист-Сайда Розмари Берч, и взяв папку со всеми анкетами, я снова выхожу в коридор, в котором уже десять человек.

И так первый этап — внешний вид.

— Доброе день, меня зовут Кларисса Олдридж, я буду проводить с вами собеседование, но сначала пройдемте за мной.

Хоть все они, я так думаю, знают моё имя, я всё же представилась им ради приличия. Возможно, конечно и такое, что они впервые меня видят, но когда я подавала заявку, точнее несколько десятков своих заявок, я знала имена всех стажёров, которые у Розмари на тот момент были, я знала их имена, как они выглядят, и знала, какими заслугами они добились успеха.

Все десять человек проходят за мной в общую комнату, и я прошу их встать вряд возле дивана, и внимательно осматриваю каждого. В глаза сразу же бросается совсем молодая девушка в красной шляпе с жёлтым бантом, и ещё одна девушка, только куда старше, в длинном чёрном платье, в таком, словно она пришла на праздничный приём, а не на работу, и в целом я подмечаю шесть девушек, которые допустили просто непростительные ошибки в своём образе.

— Мне жаль, но вы нам не подходите, — без особой печали говорю я, назвав их имена.

— Почему ты решаешь, кто подходит Розмари Берч, а кто нет? — выдаёт та девушка в чёрном платье, и как ей не жарко? Рядом стоящая с ней девушка бьёт её рукой по ноге, наверняка она знает, что я с Розмари в довольно тёплых отношениях.

— Потому что у неё нет времени на таких как вы, — приковываю к ней свой взгляд я. — Сегодня Рождество? Нет? Тогда зачем ты надела такое платье? И... у тебя подводка размазалась.

Девушка недовольно хмыкает и гордо уходит вместе с остальными, а оставшихся я прошу ждать в отдельной комнате, и когда я возвращаюсь в коридор, то вижу, что подошли ещё пятнадцать человек, и я также прошу пройти за мной десятерых. И Адам вдруг выходит из кабинета и прощается со мной, оставив всех присутствующих в полном недоумении. Может, некоторые и не знают моего имени, но Адама уж точно знают все.

И так я рассматриваю всех желающих стажироваться у Розмари Берч, пока не проходят все тридцать человек. Порой мне казалось, что они ошиблись дверьми, потому что некоторые выглядели так, будто они шли на маскарад или же на детский утренник. И когда я отсеиваю ровно половину, и остаётся пятнадцать человек, я прошу снова вернуться их в общую комнату. И теперь из пятнадцати человек мне нужно выбрать максимум шесть.

— Поздравляю вас, вы на финишной прямой, — улыбаюсь я и на долю секунды замечаю в их глазах надежду и радость от того, что они приняты. Но нет, не всё так просто. —  Знаете, порой я не понимаю, зачем люди стремятся попасть в мир моды, не зная её элементарных основ, — говорю я, остановив свой взгляд на девушке, на которой слишком много украшений, на всех пальцах по два-три кольца и куча подвесок. — Запомни раз и навсегда — лучше меньше, чем больше, — говорю ей я.

Девушка хочет возразить мне, но её глаза вдруг наполняются слезами и она убегает прочь. Да, бывает и такое, но если кто-то не может выдержать даже таких, я бы сказала, совсем безобидных слов, ведь это был просто совет, то таким людям лучше уйти уже сейчас, потому что дальше будет всё куда сложнее. С остальными я провожу короткие беседы по две-три минуты, мне этого вполне хватает, и я отсеиваю ещё девятерых, и остаётся финальная шестерка, и да, они далеко не идеальны, но они лучшие из тех, кого я сегодня здесь видела.

— И так, — уже куда более естественнее говорю я, наконец сняв с лица выражение безразличия, для них это была большая эмоциональная пытка, — поздравляю, с этого момента вы официально приняты на стажировку к дизайнеру Розмари Берч. — На лицах новоиспечённых стажёров появляются больше чем просто радостные улыбки, и я невольно вспоминаю, как пару лет назад сама прыгала от счастья, узнав, что меня приняли. — Я была строгой, но поймите, что здесь с вами никто не будет сюсюкаться, на вашем месте желает быть не один десяток человек, и работая здесь, помните, что оступившись, замена вам всегда найдётся. А всё это было своего рода проверкой, которую вы все прошли, а если выдержите этот год, то обещаю, вы справитесь и со всем остальным.

Они с пониманием и даже с ноткой благодарности во взглядах смотрят на меня и уверенно мне кивают. Я чувствую, как моё тело расслабляется, было тяжело, но я справилась. Надеюсь, Розмари не будет во мне разочарована.

— А теперь позвольте дать вам пару советов, перед тем как вы лично встретитесь с миссис Берч. — Я делаю паузу и смотрю на трёх девушек, которые сделали невысокие и неаккуратные хвостики, будто они вышли в магазин на пять минут. — Для начала, такой хвостик уместен только в том случае, когда вы выносите мусор, но уж точно не для собеседования на стажировку к модному дизайнеру. — Уставившиеся на меня девушки тут же распускают волосы. — Так-то... — я замолкаю, потому что краем глаза замечаю движение и, повернувшись, я вижу Джека.

Он стоит облокотившись о стену и спрятав руки в карманы своих брюк, он смотрит на меня пытаясь скрыть улыбку, а стажёры следят за моим взглядом, и я спешу отвести глаза. Джек сбил меня с толку, сбил с мысли. Что он вообще здесь делает? И на чём я остановилась?

— Эй! — собравшись с мыслями, громко говорю я, вновь привлекая к себе внимание новоиспечённых стажёров, и они поворачиваются обратно на меня. — Я здесь! — щёлкаю пальцами я и слышу, как Джек усмехается. — Завтра в три часа дня вы встретитесь с Розмари, и она всё расскажет вам о стажировке. Я уже собираюсь уходить, но моё внимание вновь привлекает погрешность во внешнем виде. — Но... — тяжело выдохнув, подхожу я к одной из девушек, — ты не можешь носить здесь эту обувь, — смотрю на её рваные кеды я, и поднимаю взгляд. — А ты, эти волосы, — говорю я парню с неухоженными длинными черными волосами. — И запомните уже наконец, что встречают всегда по одёжке, а особенно в мире моды. Но не думайте, что теперь вам придётся всегда быть ребятами с глянцевых обложек, нет, это не так! Мода не сковывает нас, она наоборот даёт нам свободу, даёт нам шанс показать миру кто мы или кем хотим быть, так что... здесь вы можете быть теми кем вы всегда хотели, но только не бездомными, и не цирковыми клоунами, поэтому прежде чем зайти в эти двери, выбирайте наряд тщательнее, думая о том, кем вы сегодня хотите быть. — подходя к ним, говорю я. — Ах, да, — задержав взгляд на одном слегка напуганном парне, говорю я, — сандалии это не обувь. А теперь вы все свободны, — поджимаю губы я и обойдя сконфуженного парня, подхожу к Джеку.

Я хочу обнять его, но Джек неожиданно целует меня, и это не просто лёгкий поцелуй, к которым я привыкла, этот поцелуй более настойчивый, более чувственный, более страстный. Я мгновенно забываюсь, в момент перестаю быть строгой Клариссой, которая ещё минуту назад отказывала студентам в мечте их жизни, и становлюсь мягкой Клэр, я словно превращаюсь в талый зефир, все мысли вдруг улетучиваются, покидают мою голову и остаются лишь чувства. Чувства, которые я никогда не испытывала и никогда не думала, что испытаю. И только спустя какое-то время я, наконец, вспоминаю, что мы здесь не одни, и я нахожу в себе силы оторваться от него. Я с лёгким удивлением смотрю на Джека, чувствуя его руку на своей спине и, наконец, отворачиваюсь от его тёмно-карих глаз, которые неотрывно меня изучают, и сталкиваюсь с удивлёнными и даже поражёнными взглядами новоиспеченных стажёров.

— Вы всё ещё здесь? — прокашлявшись, спрашиваю у них я, стараясь скрыть смущение.

Боже, ещё пару месяцев назад я бы и подумать не могла, что когда-нибудь буду целоваться с парнем в ателье Розмари Берч на глазах новеньких стажёров!

— Почему ты такая красивая? — одновременно со своими словами я слышу и слова Джека, которые он шепчет мне на ухо, смущая меня лишь больше, и от его дыхания по моей шее пробегаются мурашки.

Стажёры закрывают рты и, попрощавшись, покорно выходят на улицу.

— Это моя работа, — снова повернувшись к Джеку, киваю я, и в ответ он снова целует меня, и все мои мысли опять начинают вылетать из головы, но меня резко отрезвляет громкий кашель позади нас.

Я моментально отстраняюсь от Джека и отхожу на несколько шагов назад, и повернувшись, я вижу Розмари, которая пытается не улыбаться. Естественно я рассказала ей про Джека, иначе как бы я ещё объяснила ей то, что мне срочно понадобилось сшить мужской костюм? Она была рада, но она опасается того, что отношения будут меня отвлекать, в общем-то как и я сама.

— Уже иду, — говорю Розмари я, избегая её взгляда, и она недоверчиво мне кивнув, снова уходит. — Что ты творишь? — недовольно спрашиваю я, повернувшись к Джеку, но улыбку всё же скрыть не могу.

— Я соскучился, — томно говорит он и снова тянет меня к себе, но на этот раз я сопротивляюсь.

— Я на работе. — Его недовольный взгляд даёт мне понять, что его это мало волнует. — Джек, я сейчас не могу, но... встретимся завтра в десять у меня. — На мгновение Джек серьёзно удивляется, но потом его пожирающий меня взгляд вновь возвращается.

— Ну, — поправляя прядь моих волос игриво говорит он, — думаю, мы бы могли согласиться на эти условия, — кивая, смотрит мне в глаза он, опуская свои руки на мои бёдра.

— Тогда до завтра, — убрав его ладони, говорю я и подталкиваю Джека к выходу, и поджав губы, Джек выходит из ателье, на прощанье поцеловав мою руку, и я закатываю глаза, но глупая улыбка всё же не слезает с моего лица, и когда он уже уезжает, я ещё несколько минут стою у двери, пытаясь отделаться от этой улыбки и унять быстро бьющиеся сердце. Так значит, у нас всё хорошо?

Розмари кричит мне, и я скорее иду к ней на помощь.

Остаток дня я дошиваю костюм, но не без помощи Розмари, разумеется. Кто бы знал, что мужские костюмы шить гораздо легче, чем женские! Но мне понадобилось время, чтобы приноровиться к новому стилю. Розмари не оставляет меня без заставляющих краснеть меня вопросов касающихся нас с Джеком, и мне приходится отвечать, но я бы не сказала, что я делала это с неохотой, мне было приятно поделиться с Розмари таким хорошим моментом моей жизни. Так мы до позднего вечера возимся с костюмом, и к концу я уже ненавижу себя за эту идею, благо Розмари осталась со мной, и мы вместе уезжаем глубокой ночью на такси. И я не помню как переоделась и легла в свою кровать, но я помню, как я моментально провалилась в глубокий сон.

Когда я просыпаюсь на часах уже начало двенадцатого, и я сломя ноги бегу в душ, всё-таки стоило поставить будильник. После душа я беру ноутбук и ищу обучающие ролики и всевозможные рецепты простых, но вкусных блюд. На своей кухне я провожу крайне мало времени и поэтому здесь практически ничего нет как из продуктов, так и из приборов, поэтому я бегу в магазин и покупаю всё, что мне необходимо.

Сначала я пытаюсь приготовить мясной пирог и, как говорится, первый блин всегда комом, и пирог, а точнее горелое бревно отправляется в мусор. После неудачной попытки создать кулинарный шедевр мне хочется всё бросить, но я собираю волю в кулак и начинаю заново, и поставив уже новый пирог в духовку, я начинаю делать уже яблочный пирог. На удивление со второй попытки мясной пирог оказывается очень даже ничего, а вот яблочный у меня выходит с первого раза, и на десерт я готовлю лёгкий английский бисквит, вспомнив, что Джек англичанин.

В семь часов вся моя еда уже готова, и я с облегчением снимаю дурацкий фартук. Осталось самое главное и, я надеюсь, что у меня с этим всё получится.

Выйдя в подъезд и поднявшись на последний этаж, я поднимаюсь по лестнице, чтобы выйти на крышу, но грубый мужской голос позади заставляет меня остановиться.

— Куда это ты собралась? — Сердце от испуга словно застывает, и я медленно оборачиваюсь назад. Да, я знаю, что вход на крышу запрещён, но мне очень надо!

— Добрый вечер, — глупо улыбаюсь я, всё ещё стоя на лестнице.

— Туда нельзя, — говорит седой мужчина, указывая наверх. Посмотрев над головой, я вижу, что на двери висит замок, но когда меня это останавливало?

— Понимаете, — начинаю я, спускаясь вниз, — я хочу сделать своему молодому человеку сюрприз. Он так много всего для меня сделал, и я тоже хочу сделать ему приятно.

— С каких это пор «приятно» - это сидеть на крыше? — хмыкает он. — Посидите в кафе или дома, крыша не самый лучший и безопасный вариант для свидания, — отвечает мужчина, но я по глазам вижу, что он не старый ворчун, и мне нужно лишь ещё немного поднажать.

— Это всё очень банально, а я хочу ему кое-что сказать и... — в его глазах появилась тень сомнения. — Пожалуйста! — Мужчина глубоко вздыхает, оглядывается по сторонам и, наконец, останавливает свой взгляд на мне.

— Ну, хорошо, — сдаётся он.

— Спасибо!

— Я сейчас, — говорит он и заходит, как я думаю, в свою квартиру. Он довольно быстро возвращается уже с ключом. — Я Уилл, — говорит мужчина, поднимаясь по лестнице.

— Кларисса.

Уилл открывает железную дверь и, поднявшись, зовёт меня. Когда я поднимаюсь наверх, то от восхищения теряю дар речи. Хоть мы и находимся на десятом этаже, меня это всё равно завораживает. Я никогда прежде не была на крыше. Весь город как на ладони.

Конечно же, этот вид не сравниться с видом из квартиры Джека, но здесь нет стен, нет ничего, что могло бы помешать почувствовать себя свободным, и это прекрасно и страшно одновременно.

— И где же вы тут будете сидеть? — задумчиво спрашивает Уилл.

— Я думала, на полу... — отвечаю я, и сначала это казалось мне хорошей идеей, но сейчас...

— Я могу одолжить тебе небольшой раскладной стол, а вот стульев у меня нет.

— Я могу взять свои, — оживлённо говорю я, потому что это прекрасная идея.

Ещё около получаса мы с Уиллом таскаем стол и стулья на крышу, а после я пообещала ему, что в благодарность обязательно угощу его своей стряпнёй, если она, конечно, окажется съедобной.

Вернувшись в квартиру, я ужасаюсь, когда понимаю, что уже восемь часов. Боже, я уже валюсь с ног от этой беготни, а ведь наш вечер ещё даже не начался! Но усталость — это полбеды... самое интересное начинается, когда мне приходится выбирать, что надеть.

Джек видел уже практически все мои платья и уж точно все мои приличные платья. С горем пополам я заглядываю в те полки своего шкафа, в которых уже давненько не бывала и нахожу чёрное платье, которое мне подарила Джессика на моё двадцатилетие. Помню, оно тогда мне было впритык, и я стеснялась его носить, потому что было видно все недостатки моей фигуры. Но я всё же решаюсь рискнуть и примерить его.

Со страхом подойдя к зеркалу я, честно сказать, приятно удивляюсь. Или это платье так растянулось, или же это я стала на размер меньше. Чёрное платье чуть ниже колена полностью облегает моё тело, верх сшит как свободный топ и всё платье держится на мне за счёт лямок также свободного кроя чуть выше локтей. Все мои плечи открыты, и впервые я решаю снять цепочку с сердцем и оставить лишь одну подвеску с птицей. Вдруг мой телефон оповещает меня о приходе смс, и я вспоминаю о том, что хотела попросить Джека взять вино.

«Всё в силе?»

«Ну, разумеется, захвати вино на свой вкус.»

Я бы и сама могла его купить, но думаю, моя дешёвка придётся Джеку не по вкусу.

«Думаю, оно нам не понадобится.»

Ответ Джека вызывает у меня смешок, и я решаю не отвечать ему, потому что у меня нет на это времени.

Отложив телефон подальше я, наконец, решаю заняться причёской и макияжем. Я выпрямляю волосы, делаю лёгкий макияж глаз, акцентируя внимание на губах, накрасив их матовой помадой на тон темнее, чем естественный цвет моих губ, и на этом я наконец заканчиваю свои сборы. Но на самом деле мне это только кажется. Собрав в коробку свечи, скатерть, тарелки и бокалы со столовыми приборами, а, также, не забыв про костюм, я несу всё это на крышу и аккуратно расставляю. Потом я очень осторожно поднимаю по одному блюду, и когда я, наконец, заканчиваю и зажигаю свечи, то замечаю, что уже стемнело и теперь на крыше стало ещё красивее.

Спустившись в свою квартиру, я слышу звонок в дверь, как вовремя! Но перед тем, как открыть, я брызгаюсь духами и напоследок бросаю взгляд в зеркало.

— Привет, — томно говорит Джек, протягивая мне маленький букет розовых и голубых гортензий, когда я открываю входную дверь.

— Спасибо, — благодарю его я, но Джек тут же затыкает меня поцелуем, проходя в квартиру. Мне кажется, или он стал ещё напористей?

Джек, всё ещё не прерывая поцелуя, ведёт меня спиной вперёд, пока я не упираюсь ногами в кровать, и это меня отрезвляет. Открыв глаза, я отстраняюсь от него, и положив руку ему на грудь, стараюсь держать дистанцию.

— Что ты делаешь? — ехидно спрашивает Джек, когда я убираю букет и бутылку вина на кровать и стягиваю с него галстук. Он начинает снимать свой пиджак, но я его останавливаю, и вот теперь он точно ничего не понимает.

— У меня для тебя сюрприз, — с улыбкой шепчу я, завязывая Джеку глаза его же галстуком. — Не бойся.

Я беру Джека за руку, почувствовав сотню мурашек прошедших от самой ладони и по всему моему телу, и взяв бутылку вина и вручив её Джеку, я медленно веду его к лестнице и вот теперь самое сложное.

— Аккуратно, здесь ступеньки, — предупреждаю Джека я и опускаю его руки на поручни, и Джек медленно, но верно поднимается следом за мной. Пару раз он всё-таки запинается, но всё же удерживается на ногах, хотя думаю, в мыслях он проклинал меня в эти моменты. Но вскоре я, наконец, вывожу его на крышу, становлюсь позади и снимаю галстук с его глаз.

Затаив дыхание Джек смотрит на ночные огни Нью-Йорка, на фоне которых стоит маленький стол, накрытый белой в красную полоску скатертью, на которой стоит куча тарелок, два бокала и несколько свечей.

— Чтобы ты знал, я ужасно боюсь темноты, — шепчу я в затаившейся тишине, которую разбавляют доносящиеся до нас звуки машин. — Но без темноты мы бы никогда не увидели звезд, верно?

— Вау... — выдыхает Джек, поворачиваясь ко мне. В его глазах я вижу нескрываемое восхищение и в этот момент, я понимаю, что всё, что я сегодня делала, было не зря и стоило одного этого взгляда.

— Идём, — улыбаюсь я, взяв его за руку. Я подаю Джеку бутылку с вином, и мы садимся за столик.

— Ты сама всё это приготовила? — настороженно спрашивает он, открывая бутылку.

— Да, — жутко волнуясь, но гордо отвечаю я. — Надеюсь, это съедобно. — Джек с опаской на меня смотрит и протягивает бокал вина в мою сторону.

— За этот вечер, — говорит он, не сводя с меня глаз.

— За этот вечер, — повторяю я, и раздаётся лёгкий звон наших бокалов, и теперь я пристально смотрю на Джека.

— Что? — в недоумении спрашивает он.

— Пробуй уже, — улыбаюсь я. — Я целый день стояла на у плиты!

Джек берёт кусок мясного пирога, который вышел не очень и с осторожностью пробует его. По его лицу понятно, что это просто отвратительно, но Джек терпеливо прожевывает пирог и обильно запивает всё вином.

— Целый день? — всё ещё отходя от моего «шедевра» спрашивает он.

— Ладно, — сдаюсь я. — Полдня, остальное время я провела перед зеркалом.

— Ну, выглядишь ты лучше, чем готовишь, — приподнимает брови Джек, и я не сдерживаю смеха.

— Ну, спасибо и на этом, — смеюсь я. — На самом деле у меня есть для тебя подарок, — немного волнуясь говорю я и поставив бокал на стол, я встаю из-за стола и иду к коробке, которую тут оставила и достав обернутый в упаковку и завязанный бантиком костюм, который я... ладно, мы вместе с Розмари сшили, подхожу к Джеку.

— Сегодня какой-то праздник? Я что-то забыл? — с сомнением и непониманием в голосе спрашивает он, смотря то на меня, то на подарок что я всё ещё ему протягиваю.

— Нет, я же не спрашивала, что за праздник, когда ты дарил мне цепочку, — с улыбкой отвечаю я, и Джек нерешительно принимает протянутый мной подарок и разворачивает его, пока я сажусь напротив. — Это намёк на то, что я плохо одеваюсь? — усмехается он.

— Нет, — смеюсь я. — Я сама его сшила. — Джек тут же переводит поражённый взгляд от костюма на меня.

— Серьёзно? — А он ошарашен.

— Да.

Джек пытается его рассмотреть, но практически в полной темноте это не удаётся сделать, а я пока беру бокал вина и прикрыв глаза, подношу его к губам. Но Джек вдруг подлетает ко мне так неожиданно, что бокал едва не выскальзывает из моих рук, но я успеваю поставить его на стол, прежде чем земля вдруг начинает исчезать из-под моих ног.

— Спасибо, — шепчет мне на ухо Джек, крепко обнимая меня, а я смеюсь, потому что его дыхание щекочет мою шею.

На душе и на сердце становиться так тепло и приятно, что Джеку понравился мой подарок, что ему приятно. Я пытаюсь встать на носочки, почувствовать пол под ногами, но Джек поднимает меня ещё выше, и я тут же кричу от страха, потому что он идёт вперёд

— Ты решил скинуть меня с крыши? — со смехом, но с толикой паники в голосе спрашиваю я. Джек лишь смеётся на мой вопрос, и в следующий миг он садит меня на бетонную перегородку, за которой сплошная пустота и десять этажей вниз. О да, спасибо, всегда мечтала посидеть на краю крыши! Но уже в следующую секунду я забываю о высоте и о страхе, потому что Джек снова целует меня, и в этот поцелуй он вкладывает столько чувств и эмоций, что я напрочь забываю всё и всех.

Резкий порыв прохладного ветра развевает мои волосы, немного приводит меня в чувства, и я отстраняюсь от Джека, чтобы перевести дыхание и улыбаюсь, чувствуя, как внутри всё трепещет от счастья, от любви...

— Спасибо за это, и за костюм, — целует меня в шею он. — И за то, что ты рядом... я никогда не встречал таких, как ты, — шепчет Джек, и его слова греют не только мою душу, но и моё сердце.

Он переносит поцелуи на мои ключицы, и я тут же смеюсь от щекотки и отстраняюсь назад, совсем позабыв о пропасти. И клянусь, я едва ли не упала, слава Богу, Джек придержал меня за руку и снова прижал максимально близко к себе, и теперь сквозь ткань платья я чувствую тепло его рук, от чего по всему моему телу проходятся мурашки.

Сбитое дыхание, быстрое сердцебиение, мурашки по всему телу...

— Я держу тебя, — говорит мне Джек, и сердце снова принимает нормальный для его близости ритм. — Какое прекрасное платье... — он не договаривает, потому что я тяну его за ворот его белой рубашки и целую его со всей страстью, на которую я только способна.

— Джек, — шепчу я между поцелуями. Прохладный ветер охлаждает мою горячую кожу, но мне всё равно ужасно жарко. — Я перееду к тебе, — выдыхаю я всё ещё с закрытыми глазами. Его губы вдруг останавливаются на моей шее, и я решаюсь посмотреть на него. — Я хочу переехать к тебе, — говорю я, положив ладонь, на его скулы, пытаясь унять своё бешеное сердцебиение. — Я знаю, что это будет нелегко, но... я хочу попробовать.

Его глаза внимательно изучают мои, а его губы тут же расплываются в улыбке, и Джек прижимается своим лбом к моему, держа свои руки на моих ногах и поднимаясь всё выше.

— Замечательно, это замечательно, — тихо смеётся он.

— Да, знаю, — улыбаюсь я и тяну Джека за рукав его пиджака к себе, и он снова целует меня.

Я не понимаю... нет, я всё прекрасно понимаю, я просто не хочу принимать, что со мной происходит, когда я с ним, когда Джек рядом со мной, потому что я прекрасно всё знаю. Его прикосновения пробуждают во мне такие невероятные чувства и эмоции, что я хочу жить, хочу дышать, а его голос, его запах... действуют на меня как наркотик. И я чувствую такую лёгкость внутри, невесомость, жизнь кажется такой лёгкой, счастливой и беззаботной, когда я с ним! Всю свою жизнь я держала всё под контролем, всегда загоняла себя в рамки, но с Джеком я чувствую свободу, чувствую, что по-настоящему живу, я чувствую себя по-настоящему счастливой. И я надеюсь, он чувствует тоже, что и я.