Восьмая часть.
Айрин.
Впервые я увидела оборотня в 1825 году в лесах Норвегии, точнее, в Осло. Это был пасмурный осенний день. Как обычно, я решила пойти прогуляться в лесу, принарядившись в белую рубашку из тонкого батиста со стоячим воротником, широкий шейный платок, закрывавший подбородок, жилет, сюртук с металлическими пуговицами, узкие панталоны ниже колен, которую одолжила у ДиО. Пробежав несколько километров, я прошла по тропинке, ведущей в дождевой лес. Густые серые облака опустились так низко, что я могла, протянув руку, достать до них. Эта половина леса казалась более мрачной, с мистической примесью, веяло холодом, но внезапно я почувствовала вблизи теплоту, приближающуюся ко мне. Из тех самых облаков вышло нечто жуткое, огромное, с устрашающим лицом. Я подготовилась бежать, но почуяла запах свежей крови, человеческой крови. Быстро осмотрев по сторонам чудовища, я увидела, как из левой задней ноги капала темно-красная жидкость. В глазах четвероногого существа я видела боль и страдание. Я медленными шагами шла к нему, приподняв руку и не отрывая взгляда от его глаз. Между нами оставалось почти несколько сантиметров, и я смогла дотянуться до него. Я погладила его по мягкой шерсти и села на корточки, пытаясь осмотреть рану, которую он получил, скорее всего, в борьбе с другим животным, с вампиром, предполагала я. Он знал, что я тоже кровожадное создание, но разрешил помочь ему. Я вытащила кусок серебряного ножа под ревущий вой волка. Да, это был огромный волк, на тот момент беспомощный. Оторвав кусок от своей рубашки, я завязала туго рану в ноге и снова посмотрела в глаза волка. Он грохнулся на землю, удовлетворенно кивая, а я все еще гладила его по голове, уже не помню, что я тогда говорила. «Все в порядке», «Все позади». Что-то вроде такого. Не помню как, но я уснула, положив голову на теплую шкуру животного, но проснулась на сырой земле, а рядом лежал молодой парень без верхней одежды, лишь в панталонах и носках. На левой ноге была завязана рана моей рубашкой, пропитавшейся кровью. Лишь тогда я поняла, что встретила оборотня — худшего врага вампиров. Это, наверное, была самая милая встреча двух врагов за всю историю человечества.
Сейчас я вспоминаю это событие, слушая невнятное бормотание Чанеля. Рядом сидел ДиО, то покачивая, то кивая головой, временами сильно вздыхая.
— Подожди, Чанель! — почти кричу я, не в силах разобрать невнятную речь парня. — Я тебя не понимаю. Ты что-то бормочешь себе под нос.
— Я объясню с самого начала, Айрин, — вмешивается ДиО.
— Уж прошу тебя это сделать.
— Это было двадцать с лишним лет назад. Кажется, 1995 или 1996 год. Мы тогда развлекались здесь, помнишь? У тебя дома. — Он ждет моего кивка и, получив его, продолжает: — Я отчетливо помню, как мы выпивали на «слабо», тот, кто отключится, должен выполнить желание. Первым невыдержавшим стал я. Очнувшись, я увидел, как вы все смотрите на меня с хитрой улыбкой.
— Не надо предисловия. К делу давай, — поддакиваю я, не в силах терпеть.
— Желание загадал Чанель. «Найди оборотня и поцелуй его», — звучало примерно так. Я тогда был возбужден и не слушал твои запреты входить на территорию оборотней. Ничего не замечая на своем пути, я мчался по лесу и наконец перешел границу, почувствовал этот вонючий запах животных и принялся искать желаемое. Пройдя чуть глубже, я увидел стаю огромных, волосатых волков, сразу же заметивших меня. Я крикнул, что мне нужен один из них, но все они подходили ко мне с разных сторон. Таким образом они загнали меня в ловушку. — ДиО закрыл глаза, словно вспоминая тот день. — Я был все еще пьян, но решил бежать, пока есть шанс, и, прыгнув на дерево, я унес ноги. За мной бежали, успели почти догнать, но я смог улизнуть и перешел на нашу землю, где ожидал меня Чанель. Мы тогда посмеялись и решили пойти обратно домой. Внезапно на Чанеля набросился оборотень, вцепившись в него. Я оттолкнул волка, и мы все начали драться. У меня в кармане лежала серебряная открывашка, ни о чем не думая, я воспользовался этой штукой и воткнул серебро между ребер волка со всей силы. Он сразу же отключился, но дышал. Его можно было спасти, но Чанель... — внезапно он остановился.
— Что «Чанель»? — спрашиваю, переведя взгляд на Чана.
— Ему казалось забавным наказать оборотня, нарушившего правила: перейти заграницу к территории вампиров, да еще напасть на них.
— И как же вы его наказали? — шепчу я, в страхе услышать ответ.
— Мы изуродовали его, ободрав шкуру, и написали на спине «Уродец». — ДиО, дрожа, подводит ладони к лицу. — Как мы могли такое сотворить? Мне очень жаль.
— Он ведь превратился в человека после этого всего? — Я мотаю головой, пытаясь не представлять этот ужас.
— Как оказалось, это был Бэкхен, — говорит Чанель.
— Но лицо было изуродовано, как вы смогли узнать его?
— Мы общались с ним до этого. Он обожал цветы, которые растут у тебя в саду. — ДиО подошел к окну, откуда открывался вид на мои растения. — Я не подозревал, что он оборотень.
— Он казался хорошим парнем. Поэтому мы впускали его временами полюбоваться цветами, — сказал Чанель, смотря на фото Бэкхена.
— Итак, где вы его закопали, ДиО?
— В нескольких километрах отсюда.
— Сейчас кто-то из вас пойдет и проверит могилу и каждый периметр рядом, а кто-то останется со мной и поможет мне с Сехуном. Он лежит там без сознания, если вы не забыли, — командую я, как настоящая их правительница, и удаляюсь.
В комнате царила тишина, изредка за окном шелестели листья деревьев. Кай крепко держал руку Сехуна, в душе молясь создателям. Я обошла кровать и села с другой стороны.
— Ему больно, — шепчу я, заметив, как сильно поднимается и опускается грудь парня.
— Сейчас будет кричать.
— Ты должен был успокоить его. Войди в его сознание, помоги преодолеть боль, помоги ему...
— Я пытался — ничего не вышло. Он не дает проникнуть в голову, в мысли. Я сделал все, что мог, — пробормотал Кай, опуская голову.
Визг. Крик. Боль. Бедный парнишка испытывает на себе внутри подобие ада. Эта же боль может стать смертельной, если не поторопиться. На счету у нас каждая минута, каждая секунда. Безмерное желание спасти его перевешивает совесть, совесть, которая подкалывает на наше неправильное решение. Наше решение. Я должна спросить Сехуна, хочет ли он жить. Жить не как человек, а как мы. Сосредоточившись, я прикладываю руки к вискам парня.
Вспышка.
Я вижу большой сад. Огромный и прекрасный сад. Вижу щенка, чьи разных цветов глаза смотрят куда-то сквозь меня. Барбос. Моя собачка здесь. Как я скучала. Я окружена нежно-розовыми пионами. Небеса так близко. Появляется радуга, похоже, после дождя. Я чувствую спокойствие и умиротворенность, такое безграничное, какое я не переживала ни разу. Я словно плыву над землей между красивых цветов, вспоминая прекрасные моменты, когда я была еще маленькой девочкой. Вижу свою семью. Отца с матерью, чьи радостные глаза, наполненные любовью, смотрят на меня и зовут к себе. Вижу сестру на качелях, моя прелестная младшая сестра, чьи глазки сужаются при счастливом смехе. Я дома? Неужели я пришла домой? Внезапно надо мной кружатся светлячки и летят бабочки. Я становлюсь маленькой дочкой своих родителей. Отец бросает меня маленькую к небесам и ловит, после чего я весело смеюсь от радости и счастья. Где та наивная девочка? Где же то беззаботное время?
Вспышка.
Это большой зал, где проводится имперский бал. Все шустро танцуют мазурку, скрепя по паркету. Женщины в пышных дорогих платьях, мужчины в статном фраке, по трубке в руках. Я ищу глазами знакомые лица, желая понять, что здесь происходит. Я была здесь два столетия назад под руку со своим возлюбленным. Не успеваю я оглядеться, как меня затягивают в центр, кружа вокруг зала. Пытаясь понять, что происходит, я не думала смотреть на партнера по танцам, оставаясь в задумчивом виде.
— Приятно танцевать с вами.
Я знаю этот голос. Мое сердце дрогнуло. Невольно на лице появляется улыбка, а на глаза наворачиваются слезы: как долго я ждала, чтобы приблизить этот день, вновь познать эти чувства. Я поднимаю глаза на своего кавалера...
Вспышка.
Нет, нет. Я еще не закончила! Я должна вернуться и взглянуть на него!
Но оказываюсь я в темном углу большой комнаты. На стенах развешены фотографии. Фото Сехуна с рождения до этого дня. Это уголок приятных воспоминаний Сехуна. Я приподнимаю одну упавшую фотографию и вижу красивую девушку. Я вижу себя.
Вспышка.
На месте. Сехун бежит по лабиринту, временами падая и корчась от боли. Догнав его, заглядываю в глаза, полные боли и отчаяния, пытаюсь найти контакт.
— Ты видишь меня, Сехун? — Он кивает. — Отлично, милый. Я скажу тебе, что надо делать, и мы примем правильное решение, договорились?
— Остановите эту боль, прошу, — сквозь зубы произносит он, схватив меня за запястье.
— Ты сильнее, чем я думала, — улыбаюсь, смотря на красные пятна от пальцев. — Ты же хочешь жить? Давай жить, Сехун. Для этого мне будет нужна твоя помощь.
— Что я должен сделать?
— Для начала ты должен очнуться. А позже выпить... Ты сможешь, повторяю я тебе. Я не хочу, чтобы ты умер, слышишь? Услышь меня, Сехун!
— Я сделаю все, что потребуется. — Он закрывает глаза.
—Нет, Сехун, открой глаза, держись, понял? Ты должен будешь выпить кровь, и тогда начнется процесс перерождения. Будет немного больно, но я всегда буду рядом, и мы вместе преодолеем эти ужасные минуты в твоей жизни и вычеркнем из воспоминаний. Как тебе идея? — Я пытаюсь казаться позитивной, веселой, чтобы не пугать мальчика. Хотя я знаю, что будет очень больно. И ему. И мне.
Вспышка.
— Айрин, очнись, Айрин, — я слышу голос, режущий уши.
— Её силы иссякли, — бормочет Кай. Я пытаюсь открыть глаза. Старайся.
— Ты слышишь, Айрин?
Я вздрогнула, открывая глаза. Действительно, сил не осталось. Было трудно войти в подсознание Сехуна. Он был силен, могущественен, он сможет противостоять в будущем от разного рода напасти. Я посмотрела по сторонам и увидела троих парней, висящих надо мной.
— Ты в порядке? — спокойно спрашивает Дио, его голос уже не режет уши.
— Да. — Киваю.
— Что-то видела? Сехун успокоился, он словно просто спит, — шепчет Чанель, коснувшись моего лба. Я приподнимаюсь на локти, не в силах сесть. Увидев это, Дио помогает мне присесть. Несколько мгновении я сижу, пытаясь склеить все моменты, что я видела. Что видела. Я видела прошлое? Видела свои мысли? Я залезла сначала к себе в подсознание? В глубине, в чертогах мозга я смогла спрятать воспоминания, от которых мне становилось грустно, от которых мне не хотелось жить. Вот они снова вылезли наружу. Кто же ты такой, Сехун? Кто такой, что заставил меня, Правительницу целого клана, понять, какой моя жизнь была прекрасной. Заставил сожалеть о всех своих прожитых годах. Заставил почувствовать боль кровоточащего сердца. Ты смотрел сквозь мучения, сквозь боль на меня, моля спасти. Спасти не в смысле обратить, спасти, убив, избавить от этого страха, муки, слез. Нет, я не хочу избавлять. Я хочу зародить в тебе новую жизнь. Хочу, чтобы ты стал таким, как я. Стал таким, как я...
— Да, видела, — наконец отвечаю я, — он мучается. Ему больно. Скоро он очнется, тогда дайте ему кровь. Пусть выпьет хотя бы глоток. Попробовав, он попросит еще, надеюсь, всего хватит. — Обессиленная, я снова закрываю глаза.
— Принеси из холодильника пакет с кровью, быстро, — приказывает Чанель. Я слышу топот шагов Кая и ДиО.
— Чанель.
— Я слушаю, Айрин. — Он берет меня за руку.
— Ты бы хотел вернуться назад?
— Что? Куда?
— Назад, в свою старую жизнь, когда ты был еще человеком? — Я приоткрываю глаза, улавливаю грустный взгляд Ёля.
— Мне и сейчас хорошо. — Он задумался, пальцами сжимая переносицу, как делал это всегда, когда ему приходилось решать трудные задачи, решения, и продолжил: — Человеком я был никем, пустое место как и в семье, так и в обществе. Веселый, я никогда не жаловался на жизнь. Меня бил отец, ненавидела мать, как оказалось, из-за меня она лишилась всего. Младшая сестра за человека меня не считала, смотрела на меня, словно я какой-то мусор, ошибка природы. Но все равно я любил свою семью, дарил им свою любовь. Друзей у меня не было, все считали, что я изгой, что я дурачок, шут. Плевать. Но однажды на меня напали, знаешь почему? — Он посмотрел на меня с полными грусти и одиночеством глазами, что я немного вздрогнула и отвела взгляд. — Потому что я сказал им «Какой прекрасный день». Я просто был счастлив. Из-за этого меня до смерти избили. Я лежал там, на мокром асфальте, люди проходили мимо, а я даже звука издать не мог. Обе ноги были сломаны, я не мог подняться. Я просто ждал своей смерти, благодаря Бога за прожитую жизнь. Я закрыл глаза. Думал, навсегда. Не знаю, сколько времени прошло. День, два, месяц, год. Я очнулся. Очнулся от сильного бьющего в уши звука дождя. В тот день я очнулся совсем другим человеком.
— Я никогда не спрашивала тебя о твоей прошлой жизни, прости меня, — прошептала я, кладя руки поверх его.
— Сам я не хотел об этом рассказывать.
— Ты очень хороший. Был и стал.
Он улыбнулся, опустив глаза. Ёль присел ближе и наклонился к губам. Теплые губы коснулись моих. Закрыв глаза, я увидела образ Сехуна и отстранилась, опешив этим Чанеля. Но он молчал, он понимал.
***
Выпив крови и набравшись сил, я последовала в комнату, где лежал Сехун. Он все еще был без сознания. Подойдя, я преподнесла к губам, приоткрывая рот, чашку со свежей кровью. Он глотнул, еще раз и еще. Он опустошил стакан, после чего очнулся.
— Где я?! — крикнул Сехун.
— Успокойся. — Я взяла его за руки и посмотрела в испуганные глаза.
— Что я только что выпил?
— Сыворотку от смерти, — буркнул Чанель.
— Сыворотку от чего? — Глаза Сехуна округлились. Он дрожал от страха.
— Он шутит, — успокаиваю я и обращаюсь к парням: — Можете оставить нас?
Они все послушно выходят, закрыв за собой дверь. Притянув к себе, я прижимаю Сехуна к себе и медленно глажу по спине, как когда-то давно делала моя мама. Его сердцебиение приходит в норму, тело расслабляется.
— Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили во сне? — спрашиваю я.
— Во сне? Так это была ты? Это был не сон?
— Прости, конечно, но я без спроса вошла в твое подсознание, хоть и было очень сложно.
— Я пил кровь, не так ли? Я теперь не человек?
— Что ты?! Ты человек с примесью вампира, — смеюсь от своего же придуманного словосочетания.
— Так значит, я теперь на подобие полукровки? — улыбается Сехун. Но я чувствую, что он пытается не показывать боль внутри себя.
— Ты истинная полукровка. В наших краях их называют «дампир». С этого момента ты очень особенный, тебе нужно быть осторожней.
— Ты ведь говорила, что защитишь меня и всегда будешь рядом. Я это запомнил, — фыркнул он, ухмыляясь.
— Без проблем, Сехун, я всегда буду рядом. Где бы ты ни был. Буду ветром... солнцем и луной.
— Ветром... — шепчет Сехун.