Эпилог
Два года спустя
— Ремус...
— Нет.
— Ремус!
— Валери, нет! Ты туда не пойдешь!
Это было аккурат перед битвой за Хогвартс, битвой, которая решит всю дальнейшую судьбу не только магического, но и магловского мира. Как только Дин Томас сообщил по радио, что Гарри вернулся в Хогвартс, Ремус, который в это время находился в школе волчат и расслабленно разговаривал с Валери, резко поднялся и стал спешно собираться. Валери тоже встала из кресла и, чего Ремус уж точно не ожидал, сказала, что идет с ним.
— Ремус, я не смогу быть здесь, зная, что где-то там ты подвергаешь свою жизнь опасности, — она посмотрела на него взглядом, полным отчаяния и грусти. — Я не смогу находится здесь в неведении, не зная жив ты или...
— А я не смогу сконцентрироваться на Пожирателях, зная, что ты подвергаешь опасности себя! — повысил голос Ремус. — К тому же, за твоими плечами Школа, сотни детей, которых ты подвергнешь опасности, если уйдешь со мной, — уже более мягко добавил он.
— Ромул может присмотреть...
— Ромул пойдет за нами, Валери, и мы оба это прекрасно знаем.
— Останься здесь. Останься, сбереги себя, Школу и не дай Ромулу совершить глупость, — сказал Ремус после минуты молчаливого спора. — А я обещаю, что вернусь целым и невредимым.
— Хорошо, — сказала она и вдруг резко притянула его к себе и поцеловала, вкладывая в этот поцелуй все отчаяние и всю свою надежду. — Я люблю тебя, — она коротко взмахнула палочкой, открывая трансгрессионную сеть в кабинете.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он, схватил свою палочку и напихал в карманы мантии несколько фляжек с заживляющими зельями, на всякий случай.
— Возвращайся скорее.
Он ничего не ответил, лишь еще раз коротко прижался к ее губам и трансгрессировал.
***
Сейчас, стоя в Выручай комнате, Ремус смотрел на сосредоточенные лица орденцев и отважных волнующихся ребят из Хогвартса, и невольно вспомнил как почти так же стоял в штабе на Гриммо в тот день, когда он привел в Школу спасенного мальчика, который оказался его сыном, и ждал сигнала об отправлении в Отдел Тайн. Вспомнил Бродягу, который тогда, очертя голову, бросился им на помощь и погиб. Вспомнил себя самого, все что было после той битвы, и в ту секунду почувствовал такой сильный прилив ненависти к Пожирателям, что будь он гораздо младше и импульсивнее, он бы сейчас сорвался с места и перекусал бы глотки всем темным магам, которых бы встретил у себя на пути...
Он вновь сидел у себя на кровати в доме Блэков на площади Гриммо. Вновь рассматривал старые школьные фотографии. Вот он смеется, сидя на траве в обнимку со своими друзьями. Вот он обнимает девчонок, таких красивых в своих выпускных платьях: Лили, Алису... Где же все это теперь?
После битвы в Отделе Тайн прошло несколько дней. Все эти дни он рассматривал одни и те же фотографии, бесцельно бродил по огромному дому, не обращая внимания на попытки Тонкс растормошить его, и пытался принять, что он остался один, что все его друзья мертвы и он — последний оставшийся в живых Мародер. Его плаванье в этой темноте, полной боли и отчаяния, закончилось лишь когда он в один из дней остановился у своего стола и взглянул на календарь, с помеченным кружком днем полнолуния.
В тот же миг в его голове как будто прояснилось, он мгновенно собрал все свои вещи, выбежал из дома, не обратив внимания на удивленную Тонкс, и трансгрессировал.
Первым, кого он увидел, когда очутился у подножия знакомого холма, был Ромул, который поднялся из-под дерева ему навстречу. На секунду Ремус даже подумал, что мальчик и не уходил с этого места еще с тех пор, как Ремус ушел отсюда в прошлый раз. Грей ничего не сказал ему, лишь кивнул с легкой улыбкой, которая сказала все за него, и отвел его в уже знакомую Ремусу школу.
Валери, как только увидела его, лишь взглянув в его глаза, все поняла. Она не стала смотреть на него с жалостью, а просто мягко обняла и пригладила его волосы. И от этого жеста у Ремуса как будто камень с души упал и впервые за столько дней он вдохнул свободно, полной грудью. Горечь и боль от потери последнего друга выходили из него как яд, а на смену им приходило долгожданное спокойствие.
С того дня он остался жить в Школе с Валери. Он не бросил работу в Ордене и, когда был нужен, с готовностью брался за дело. Валери к его отлучкам относилась с пониманием, Грей же с толикой обиды поджимал губы, но, несмотря на это, всегда ожидал его возвращения под своим деревом у холма.
Когда он вернулся после битвы в Министерстве, через пару дней они с Греем смогли поговорить. Ромул спустя время понял его, хотя и каждый раз, когда Ремус уходил на очередное задание, в его взгляде кроме маленькой обиды всегда мелькало что-то непонятное и затравленное, то, что Ремус до сих пор не мог распознать.
***
Ремус увидел вспышки заклятий и поспешил в их сторону. Он добрался до кромки леса как раз в тот момент, когда зелёный луч Авады достиг груди девушки и она ничком свалилась на грязную кровавую землю. Последняя искра в ее взгляде погасла и Нимфадора Тонкс умерла.
Не помня себя от ненависти, Ремус выскочил вперёд и запустил в Пожирателя первым пришедшим в голову заклинанием.
— Остолбеней!
Долохов, а это, как оказалось, был именно он, мгновенно отбил заклинание и сам перешёл в атаку. Да с такой силой и скоростью, что Ремусу ничего не оставалось, кроме как бесконечно выставлять щиты.
Но ничего не может длится вечно.
В какой-то момент он не успел выставить очередной щит и был оглушён. Следующее заклинание выбило палочку из его руки. Он лежал безоружный на этой грязной хогвартской земле, смотрел, как Пожиратель медленно приближается к нему и понимал, что вот он - конец последнего из Мародеров. Долохов навёл на него свою палочку и Ремус успел подумать только о Валери и Ромуле, как вдруг...
Долохов внезапно замер, его глаза удивленно расширились, и он упал, как подкошенный. Ремус приподнялся на локтях и увидел стрелу, торчащую из спины врага...секунда на осознание, и он резко поднял взгляд.
Из леса выступил молодой парень с луком в руке и колчаном, туго набитым серебряными стрелами, за спиной. Лунный свет сверкнул в его седой челке, задержался на растрепанных темных волосах и озарил его лицо.
Ремус поднялся на ноги. Они стояли и смотрели друг на друга пока растущая луна, вышедшая из-за облаков, разливала свой свет по лесному склону и ласкала их лица своими лучами. Но вот Ремус шевельнулся, словно хотел шагнуть вперед. Пауза вздрогнула и оборвалась.
— Ромул, — выдохнул он.
— Отец!
И тут Грей сорвался с места, подбежал к нему и яростно обнял, пряча лицо в складках его мантии. Он обнимал его так сильно и так крепко, как хватается за спасательный круг утопающий в самый сильный шторм. Он обнимал его и в ту же минуту понял, что больше не может на него злится. В эту бесконечно длинную минуту он осознал, что сколько бы отец ни уходил, сколько бы ни возвращался и снова ни уходил...он никогда не сможет ненавидеть его за это.
Только чуть не потеряв его навсегда, едва успев спасти от смерти, Ромул все понял. Он может тысячу раз уходить и возвращаться, но главное, что он у него есть, он жив и он помнит о сыне. И, спустя столько лет, Ромул отпустил все свои обиды и простил его.
***
— А потом он прибежал ко мне с горящими глазами, схватил мой лук, тот самый который ты подарил мне много лет назад, стрелы и трансгрессировал, я даже ничего сказать не успела.
Это было через несколько дней после битвы за Хогвартс. Тогда Ремус и Ромул остались в Хогвартсе на несколько дней, отправив сову волнующейся Валери, и дав ей знать, что они живы и скоро вернутся. Они прощались с друзьями, помогали и поддерживали тех, кто потерял родных и близких. Когда все волнения немного улеглись, раненые были вылечены, а погибшие были погребены с почестями, отец и сын вернулись домой и теперь сидели вместе с Валери в ее кабинете, обсуждали произошедшее и пили огневиски.
— Тот самый лук, который я для тебя сделал? Он до сих пор с тобой? — удивился Ремус.
— Конечно, он для меня как частичка тебя, — ответила Валери.
— Ты сделал для мамы лук?
— Ага, как раз после того, как сломал другой, ее любимый, — он взглянул на женщину, зная, как болезненна для неё история, связанная с тем луком, но Валери смотрела на них с ласковой улыбкой и он успокоился.
— Расскажи эту историю, Ремус, — попросил Ромул, делая ещё один глоток из своего бокала.
— Да там особо нечего рассказывать. Я искал волчьи ягоды, чтобы Лили сварила мне противоядие и попался в одну из ловушек Валери. Потом случайно спас ее от лесных волков и кентавров, спрятав в дупло, а когда мы вылезли оттуда, оказалось, что любимый лук Валери сломан.
— Ты забыл рассказать, как тогда ещё чуть не поцеловал меня, и что мы не вылезли оттуда, а я вытолкнула тебя, и ты выкатился оттуда, как потерявший равновесие огнекраб, — она фыркнула. — И, кажется, в тот день я впервые почувствовала к тебе что-то большее...
— Ну, то, как я выкатился можно было опустить.
А потом они все вместе рассмеялись.
После ее слов Ремус на секунду задумался. Где бы они были сейчас, если бы он тогда не пошёл искать эти волчьи ягоды? Возможно, они с Валери не были бы вместе, если бы не тот день...
Но он быстро отмёл эти мысли. К чему сейчас гадать? Он дома, с любимой женщиной и сыном, они наконец-то смогли стать семьей.
В тот вечер больше никто из них не думал о плохом. Испытания этих лет оставались позади, где им предстояло навсегда кануть в лету. Впереди у них была ещё целая жизнь. Но пока что они были здесь. Пили огневиски и смеялись над старыми историями, наконец-то обретя покой.