Глава 17
Эзра
Я ходил взад и вперед перед тремя инкубаторами в отделении интенсивной терапии новорожденных, пропуская пальцы сквозь волосы и нервно теребя пряди, одновременно кусая губу. Я услышал, как открылась дверь, но едва заметил это, когда вошел мой брат-близнец.
— Успокойся, младший брат. Все добрались сюда целыми и невредимыми, и с Каином все в порядке. Я абсолютно уверен, что мои маленькие племянницы будут здоровыми и достаточно крепкими, чтобы отправиться домой к концу недели, если не раньше.
С раздражением глядя на Зика, я указал на табличку на двери.
— Если с ними все так хорошо, то почему их поместили в отделение, которое называется «Неонатальное отделение интенсивной терапии»? Ответь мне на это, Зик. Ты не понимаешь; тебе не пришлось пройти через то, что только что пережил я.
Зик подошел ближе, обнял меня за шею и крепко прижал к себе, прежде чем ответить:
— Нет, я просто оказался в центре нелепого допроса в самолете, пока ты принимал роды моих близнецов в чертовом вертолете, который был в полете. Ты прав, Эз. У меня абсолютно нет представления о том, через что ты только что прошел.
Я выдохнул смешок, отстранившись от его объятий.
— Туше. Забавно, что до сих пор моим самым большим страхом было то, как я буду оплачивать обучение троих в колледже. Теперь я просто надеюсь, что мои девочки смогут вернуться домой. В голове крутится столько вопросов. Будут ли их легкие достаточно сильными? Что если они не наберут достаточно веса? Ты видишь эти яркие лампы над ними? Это потому, что у них желтуха. Это заболевание печени, Зик.
— А мы-то думали, что параноик здесь я, — раздался голос Джоны, от которого мы оба вздрогнули. Я поднял взгляд, удивляясь, когда он вошел.
Джона подошел ближе и встал между нами, нежно улыбаясь малышкам.
— Успокойся, Эзра. Желтуха — это обычное дело для недоношенных детей, и исследования показывают, что такие дети хорошо реагируют на тот вид неинвазивной терапии, которую обеспечивают лампы. Не думай об этом как о болезни, думай об этом как о избытке билирубина, потому что их печень недостаточно развита, и у них еще не было дефекации.
Зик фыркнул.
— Кто ты такой и что сделал с нашим Джоной?
Джона выглядел озадаченным.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто вдруг ты стал спокойным, хладнокровным и собранным. К тому же ты стоишь здесь и говоришь о дефекации, даже не моргнув и не потянувшись за антисептиком.
— Все исследования, которые я проводил во время беременности Каина, были как раз для таких случаев. Я хотел быть подготовленным и готовым к любым неожиданностям. Если я что-то понимаю, я менее склонен к чрезмерной тревожности. Мне просто нужно знать факты и иметь проработанный план действий, понимаешь? Я не был готов к домашним родам. Должен был быть. Это было не так страшно по сравнению с родами Пакса, насколько я слышал.
Я похлопал Джону по спине.
– Спасибо, Джона. Я ценю твою заботу. И особенно благодарен за то, что ты пытался выгнать всех, чтобы они не увидели моего партнера голым во время родов. Хотя я всё ещё уверен, что в тот момент не было необходимости в антибактериальном дезинфекторе.
Дверь открылась, и медсестра ввезла Каина в комнату. Как только она остановила кресло и поставила тормоза, он встал и подошёл посмотреть на детей. Джона начал ворчать на брата.
– Тебе правда стоит ходить? Ты же только что родил, странный ты человек. Тебя посадили в инвалидное кресло, ради всего святого. - Джона внимательно всмотрелся в лицо брата. – Что происходит, Каин? Ты в порядке? Расскажи мне всё.
Каин обнял брата.
– Со мной всё хорошо, ты, большой паникёр. Доктор сказал, что я полностью здоров. Кресло — это просто политика больницы, поскольку меня оставляют на ночь. - Он поднял руку, когда Джона начал спрашивать. – И я остаюсь только на одну ночь, потому что это стандартная практика. Правда, обещаю, что со мной всё хорошо. А теперь, если вы, ребята, хотите присоединиться ко мне, медсестра сказала, что мы, возможно, сможем подержать малышей.
Пара медсестёр подошли проверить детей, а ещё одна указала на ряд кресел вдоль стены. Это был бодрый молодой омега, который говорил с невероятной скоростью.
– Если вы, господа, просто займёте места, доктор разрешил вашим малышам контакт "кенгуру". Жаль, что вас четверо, а их только трое. Похоже, придётся бросить монетку, чтобы решить, кто останется без малыша.
Зик поднял руку.
– Я уступлю родителям и дяде Джоне первую очередь. У меня ещё будет достаточно времени, чтобы обнять этих маленьких ангелочков позже.
– Ну что ж, если вы, господа, просто займёте места и снимете рубашки, мы можем начать.
Джона был единственным, кто не выглядел озадаченным, когда нам сказали снять рубашки. Он закатил глаза, положил свою рубашку на спинку кресла и сел.
– Я один потратил всю беременность на исследования? Контакт "кенгуру" означает контакт кожа к коже. Было доказано, что он особенно полезен для недоношенных детей. Мы трое будем сидеть здесь в этих креслах и пытаться игнорировать тепловые лампы, которые они включат над нами, чтобы согреть малышей, пока мы будем прижимать их к себе.
Мне этого было достаточно. Сняв рубашку и бросив её на спинку кресла, я устроился рядом с Джоной.
– Теперь, когда ты упомянул, я вспомнил статью на эту тему. Там говорилось о том, что это не только стабилизирует сердечный и дыхательный ритм малышей, но и помогает им регулировать температуру тела и экономить калории.
Джона счастливо кивнул.
— Точно, это поможет им набрать вес, необходимый для роста. А еще это улучшает уровень насыщения кислородом. Нам нужно будет уточнить у медсестры, но, насколько я помню, это нужно делать около часа.
Веселая медсестра подошла, держа младенца на руках. Она игриво произнесла классическую считалочку "Эники-беники" перед тем, как передать ребенка Каину.
— Шучу, дорогой. Родитель всегда должен быть первым, кто берет малыша. Слушайте, я слышала ваш разговор и хочу кое-что уточнить. Вам нужно проводить это ровно час без перерывов, каждый раз. Так вы получите все необходимые преимущества. И нет, вам не придется сидеть под тепловыми лампами. Ваше собственное тепло тела и легкое одеяло будет вполне достаточно.
Две другие медсестры, пожилые дамы, подошли с нашими остальными дочерьми и передали их мне и Джоне. После того как медсестры показали, как прижать малышей к груди, они укрыли нас одеялами, чтобы согреть детей. Веселая медсестра удовлетворенно кивнула, когда мы устроились поудобнее.
— Ну вот, кажется, вы все устроились как надо. Если вам что-то понадобится — перекусить или попить, нажмите на кнопку вызова на подлокотнике кресла. Или попросите нашего – непристроенного, который пока не держит ребенка.
Хотя я уже держал их всех на руках перед выходом из дома, чувство благоговения охватило меня, когда я прижал свою малышку к груди, пока Зик делал снимки нас всех. Даже Джона в этот момент выглядел почти умиротворенным. Когда мой брат наконец убрал телефон, он осторожно сел рядом с Каином и наклонился, чтобы взглянуть на племянницу. Каин даже не вздрогнул, и мое сердце наполнилось теплом, осознавая, сколько всего он преодолел с тех пор, как появился в нашей жизни. Я бы не осудил его, если бы он так и не простил моего брата, но я был благодарен за ту работу, которую они оба проделали, чтобы исцелить свои страхи и раны.
— Какие имена вы выбрали? Вы так и не сказали.
— Думаю, стоит выбрать что-то основательное и библейское, как наши имена, Каин, — задумчиво протянул Джона. — Есть много вариантов, например, Рут, Эсфирь, Наоми, или более распространенные, как Мария и Елизавета.
– Без обид, Джона. Но мы не из тех, кто ходит в церковь, так зачем нам давать нашим детям библейские имена? Мне нравится идея с цветами. Очевидно, что Розу мы использовать не можем. Но есть Хизер, Дейзи, Камелия или даже Виолетта.
Каин покачал головой.
– Извини, Эзра, но я все равно чувствую, что копирую Зика и Пакса. И, кстати, Эзра и Изекииль тоже библейские имена, ненавижу тебя расстраивать.
Мой брат зашипел сквозь зубы.
– Не знаю, где ты слышал этот вздор про Изекииля, но мое имя — Зик, спасибо большое.
– Я слышал это от того, кто дал тебе имя — Изекииль, — ответил Каин с легким смешком, прежде чем снова повернулся ко мне. – Но серьезно, что ты думаешь о символических именах?
– Это зависит от того, что ты подразумеваешь под символическими. У меня могла быть эйдетическая память, но чтение мыслей не входило в мой набор навыков, не говоря уже о том, что я был измотан событиями дня.
Каин наклонил подбородок, чтобы поцеловать макушку нашей малышки.
– Я имею в виду что-то эфемерное, вроде Дестини. Или, не знаю, Хоуп или даже Лав.
– Ну, давай сразу вычеркнем Лав, если только мы не хотим, чтобы она выросла и танцевала на шесте или жила в коммуне. – Я извиняюще улыбнулся Каину, чтобы смягчить свои слова. – Но я могу согласиться с Хоуп и Дестини. Теперь нам просто нужно придумать третье.
Джона мягко заговорил.
– Как насчет Фэйт?
Я задумался.
– Мне нравится это имя, но я сомневаюсь, не пытаешься ли ты снова протащить что-то библейское. Ты собираешься однажды притащить меня в церковь?
– Вряд ли, — фыркнул Джона. – Лично я ничего против не имею, но я бы боялся, что крыша обрушится, если кто-то из нас зайдет в церковь. Нет, я предложил Фэйт, потому что это все, на что я мог опираться в темные годы, когда Каин пропал. Что однажды он найдется, и я снова обрету свою семью. Теперь у меня большая семья, чем я когда-либо мечтал — и да, я даже включаю тебя.
Зик рассмеялся.
– Надеюсь, ты включаешь Эза, учитывая, что наша мама решила тебя усыновить и все такое.
Каин счастливо вздохнул.
– Фэйт, Хоуп и Дестини*. Эти имена идеальны, как и драгоценные девочки, которые их будут носить.
* (прим. пер.: Фэйт, Хоуп и Дестини (Faith, Hope, and Destiny) – Вера, Надежда и Судьба)