Глава 8
На часах было глубоко за полночь, а я всё равно никак не могла уснуть. Уже дважды покормила Куина, выходила подышать на балкон, а сон всё равно, совершенно не шел.
Все мои мысли были только о том, какую глупость я натворила. И зачем я только вывалила на Берсерка свои страхи? Пошла на поводу у эмоций, как перепуганный ребенок, отправляя наступившее между нами потепление в глубокую яму…
Он ведь мне не противен. По крайней мере, ни как личность. По крайней мере, пока.
А ведь уже завтра всё может измениться в худшую сторону. Кто знает, как именно Берсерк решит поступить со мной после такого оскорбления. Мужчины ведь такого не прощают. Особенно, такие как ОН.
Ворочаясь в огромной кровати, я совершенно не находила себе места. Сколько бы раз не уговаривала себя поспать, а уже с утра пойти прямиком к Берсерку, а мозг всё равно отказывался отключаться, позволяя расслабиться.
Услышав, как во двор заехал автомобиль, я тут же подскочила к окну, всматриваясь темноту. Судя по форме и цвету это был его автомобиль. Прижавшись к холодному стеклу, я боролась с желанием наплевать на все нормы приличия и поговорить с ним сею же минуту.
Нужно было извиниться. Объяснить всё. И чем раньше – тем лучше.
Проверив, что Куин крепко спит и не проснётся, пока меня не будет рядом, я закуталась в атласный халат, выходя из комнаты.
Найдя на третьем этаже единственную дверь, из-под которой виднелось бледное свечение, я постучала в неё, готовя у себя в голове целую речь.
– Да? – послышался хриплый мужской голос, позволяя войти.
– Прости что так поздно, но я должна была объясниться, – осторожно прошла внутрь, не отходя от двери дальше, чем на пару шагов.
В просторной комнате горел только ночник с имитацией старинного подсвечника, не позволяя особо осмотреться. Так что всё, что мне удалось разобрать при таком освещении – стоящую у окна массивную мужскую фигуру. Из-за света луны, его силуэт подсвечивался серебряным контуром, очерчивая каждый изгиб накаченного тела.
Поблагодарив случай, что Берсерк стоит ко мне спиной, я уже собиралась продолжить своё покаяние, но в следующую же секунду, в меня впились светящиеся золотом глаза, лишая возможности говорить.
Сердце стучало барабанной дробью, пока я вглядывалась в него, пытаясь понять, что происходит.
И пусть внешне это был всё-тот же мужчина, с которым разговаривала сегодня утром, чувствовалось в нём что-то не то.
Было в его взгляде что-то такое… от чего у меня перехватило дыхание, кидая в дрожь…
Что-то такое жуткое и странное, словно меня изучало дикое животное, запертое в человеческом теле.
– Максвелл?.. – хрипло прошептала, с трудом проглотив тяжелый комок. – Что-то не так?..
Но он не ответил.
Продолжая изучать меня затуманенным звериным взглядом, неестественно склоняя голову набок, мужчина сделал первый шаг в мою сторону, заставляя кинуться к дверям.
Но не успела я даже потянуть за ручку, как по тяжелому дереву хлопнула огромная пятерня, отрезая единственный путь к отступлению.
Вжавшись спиной в дверь, я словно загипнотизированная наблюдала, как он склоняется надо мной, медленно втягивая воздух в нескольких сантиметрах от моего лица. А уже через секунду его веки начинают дрожать, а грудь вибрировать, от какого-то совершенно ненормального вожделения.
– Что?… Ты?…
Стоило Берсерку оказаться рядом, как меня обдало его звериным жаром, а воздух вокруг нас стал невыносимо тяжёлым. Тягучим и липким. Голова закружилась, тело бросило в жар, и я сама уже не могла сделать ни одного нормального вдоха.
Продолжая смотреть на меня всё тем же затуманенным звериным взглядом, совершенно не меняясь в лице, Берсерк прикоснулся к моему подбородку, пуская по коже электрические разряды, которые тут же просочились в кровь, разлетаясь по всему телу огненными искорками.
– Ты… Моя… – бархатно, низко и безумно хрипло прорычал мужчина, скаля отросшие клыки и царапая ими мою щеку.
И, кажется, в этот момент мир сошел с ума, утягивая меня на самое дно безумия…
Каждый миллиметр просторной комнаты мгновенно заполнилось густой звериной аурой, вводя меня в совершенно ненормальный транс.
То, что делал Берсерк, было так необычно и странно. Но, в тоже время, гипнотически приятно, словно на кончиках его клыков находилось сильное психотропное. От которого я чувствовала себя расслабленной и пьяной.
Мозг отказывался фиксировать внимание на чём-либо кроме оголённых ощущений, источником которых был стоящий передо мной мужчина…
Продолжая удерживать меня за лицо, чтобы я никуда от него не делась, Берсерк погладил меня колючим подбородком, упираясь лбом в висок. Делая это по-звериному грубо. Настойчиво и нагло. Не требуя отдачи, а просто получая удовольствие от происходящего. Словно это был самый сладкий момент за всю его жизнь.
Опустившись к шее, Берсерк с ещё большей жадностью втянул мой аромат, медленно проводя языком по пульсирующей артерии. Вызывая лёгкую судорогу и прилив жара, он легонько прикусил её, тут же впиваясь в шею крепким засосом.
Коленки предательски подкосились, а по телу прошла вязкая волна вожделения, отзываясь горячей вибрацией внизу живота.
Беспомощно мыча, лишившись возможности говорить я, упёрлась руками в его раскалённое, каменное тело, в совершенно безуспешной попытке высвободиться из стальных тисков.
И стоило мне подумать, что хуже уже и быть не может, как в следующую же секунду он с треском впился в меня огромными клыками, пробивая кожу.
Казалось, он хочет сожрать меня. Поглотить моё тело и душу, но вместо боли и страха я только сильней распахнула глаза, словно получив долгожданный укол адреналина.
Через меня прошел разряд электричества, после которого внутри появилось странное ощущение близости и родства с этим мужчиной. Словно мы срослись ментально. Переплелись где-то на уровне подсознания.
Я чувствовала, как зависимость от Берсерка крепнет во мне, проникая в кровь вместе с совершенно новым, незнакомым ароматом. Таким глубоким и знойным, что по телу растеклась сладкая нега, превращая меня в безвольную куклу…
Уверена, пожелай Берсерк в этот момент уложить меня в кровать и я бы даже пикнуть не сумела. Настолько сильно собственный разум превратился в тающую карамель…
Держа меня за подбородок, перебитыми пальцами, он накрыл мои губы поцелуем, скользя языком по пересохшим подушечкам. И я, сама не понимая, что творю, поддалась ему, позволяя продвинуться дальше.
И пусть это был далеко не первый мой поцелуй, но однозначно самый лучший. Впервые я почувствовала, что у мужских губ есть вкус. Приятный и терпкий, словно у элитного вина, которым я никак не могла насытиться.
В этот момент совершенно всё вокруг отошло на второй план. И то, что это муж моей сестры и то, что этот мужчина волк, которых я ненавижу.
– Вика… – прохрипел Берсерк, отрываясь от моих губ.
Имя сестры, сработало как ледяной душ, приводя меня в чувства, крепкой пощечиной.
И только очнувшись от своего сладкого помутнения, я уловила сквозь новую футболку, еле ощутимый металлический запах, а ещё через мгновение, поняла, что упираюсь руками во влажную ткань.
Горячий и мокрый, он дышал так глубоко и надрывисто, нервно глотая кислород, словно всего пару минут назад пробежал изнуряющий марафон.
– Боже, Макс… У тебя кровь… И жар… – попыталась привести его в чувства, но он как будто не слышал.
В помутневшем взгляде было столько облегчения и нежностью, что у меня в груди сжалось от боли.
– Ты вернулась… – с трудом проговорил мужчина и по закатывающимся глазам, я поняла, что он вот-вот потеряет сознание.
Максвелл
Затуманенное сознание, никак не могло выбраться из волчьей ямы, в которую я угодил. Карабкалось наверх, а затем снова и снова летело на самое дно, нанизываясь на острые колья.
– Смотрю, не сидится тебе на месте, – резанул по слуху знакомый мужской голос. – Не успел я тебя оставить, как ты тут уже вляпался в очередные неприятности. Видимо не достаточно сильно я запугал Дирижера, если эта сволочь выпустила тебя на ринг.
С трудом открыв глаза, привыкая к свету, я посмотрел на сидящего около меня Моргана. Как всегда, с накинутым на плечи пиджаком, он напоминал мне гангстера из шестидесятых.
Расположившись на позолоченном кресле, он чистил яблоко, карманным ножом, смотря на меня так, словно будь на то его воля и чёрная рукоять уже бы давным-давно торчала из моей головы.
– Что случилось? – прокашлялся пересохшей глоткой.
Из онемевшей руки торчала трубка капельницы, а в чугунной голове не было ни одной живой клетки. Давно я себя так паршиво не чувствовал. Словно с того света вернулся, где меня целую вечность драли шакалы.
– Аконит случился. Один из уродов с которыми ты дрался, смочил им оружие, – отложил кожуру, начиная нарезать яблоко. – Я отправил твоих людей найти крысу. Так что к вечеру он уже на том свете будет.
– Надо же, какая забота. Ещё немного и я даже поверю, что она настоящая. Самому-то ещё не надоело выцеживать из себя несуществующие эмоции? Если за последние пятьдесят лет ничего не изменилось, может уже и пытаться не стоит?
– Хотелось бы, – усмехнулся Морган, поджимая губы. – Но сейчас для этого не самое подходящее время.
– Ах, да, я ведь совсем забыл, что ты у нас теперь мужчина не свободный. И как же проходит ваше сближение с…
– Сашей.
– Да. С ней. Уже решил, когда обрюхатишь её, чтобы отправишь после этого восвояси?
– Не смешно.
– Ну почему же? Ты ведь именно это и планировал, когда запечатлишься.
– Там всё не так просто, как кажется. Завтра отвезу её к врачу, тогда уже и поговорим, – откинулся на бархатную спинку. – Сам-то как? Помнишь что-нибудь?
– Как приехал домой и заглушил двигатель. А дальше всё. Пустота, – густая, саднящая. Разъедающая всё, чем бы я ни пытался её заполнить.
– Ты потерял сознание у себя в комнате. Повезло, что тебя вовремя нашли. Иначе бы доктор так просто не откачал. Ты и так сутки без сознания провалялся.
– Тогда понятно, почему мне так хреново. Терпеть не могу, когда зверь выгрызает меня из собственного тела, управляя им по своему желанию, – попытался улыбнуться, но вместо этого болезненно скривился. – После такого я ещё долго буду контроль себе возвращать.
Сколько я себя помню, мы с моим волком жили как две разные сущности, заточённые в одном теле. Обычно, я всегда оставался главным в этом тандеме. Но порой, он выбирался наружу, вводя меня в то самое состояние Берсерка, из-за которого я и получил своё прозвище.
– Мне этого не понять. Сам знаешь, что у меня всё совсем по-другому.
– Знаю. Ты же у нас из чистокровных. А у таких всегда полное срастание со своей звериной сущностью.
– Зато ты единственный, кто может выпускать своего волка. Да и если бы не он, ты бы так и остался подыхать в автомобиле.
– Это точно. Нужно будет сказать ему спасибо, при первом же случае. Ему и…
– Нике, – опередил меня Морган, заставляя нахмуриться, смотря на него с откровенным недоверием. – Это она тебя нашла.
– Ника? Уверен?
– Так Ромэн сказал. Не вижу причин ему не доверять.
Я из «Ямы» уехал вполовину двенадцатого. С чего бы ей вообще быть в моей комнате? Да ещё и в такое время? Неужели волк притащил её в спальню чтобы?…
Никогда бы не подумал, что зверь может настолько сильно ошибаться, путая свою самку только лишь из-за похожей внешности.
Блядь… Не хватало ещё чтобы воспользовавшись ситуацией он всё-таки изнасиловал Нику! А иначе почему, впервые за последние полтора месяца я чувствую себя так, словно я наконец-то избавился от нескончаемой ломки и внутренней мясорубки?
Сосредоточившись на его померкших воспоминаниях, я с трудом разбирал засвеченные кадры позапрошлой ночи. Они мелькали в темноте скомканными обрывками, никак не позволяя увидеть картину целиком.
В какой-то момент из темноты выглянула луна, а в нос ударил еле уловимый, но до боли знакомый аромат, заставляя обернуться.
Я смотрел на Нику, понимая, что перед глазами снова начинает двоиться. Качаясь из стороны в сторону, словно маятник, она всё больше и больше превращалась в Викторию. Подошел чуть ближе и втянул в себя запах её волос и кожи, чувствуя, как солнечное сплетение вибрирует от приятной сладости.
А потом произошло то, чего я совершенно не ожидал. То, из-за чего даже сейчас защемило под рёбрами, перехватывая дыхание.
Я поставил на Нике отметку. А она её приняла. Приняла именно так, как должна принимать истинная. И всё вокруг вдруг сошлось в единой координате, в которой пересеклись Альфа и Омега.
Но как? Как вообще такое возможно, если я уже запечатлён на Виктории?
Ещё ни разу, ни у одного волка не было двух истинных! Это ведь строго настрого противоречит всей нашей природе! Сколько я себя знаю, нам всегда вбивали в голову, что для продолжения рода существует только одна-единственная женщина.
Тогда почему я не просто путаю Нику с Викторией, а чувствую её саму. Чувствую нашу с ней связь. И она настолько отчётливая и прочная, что даже то, что было с её сестрой, уже не имеет никакого значения.