Вслед за тобой.

1 Августа. Детский корпус больницы «N».

В последний день каждого месяца для всех детей, которым исполнилось шестнадцать именно в этот месяц, проводится тест на определения типа, к которому они относятся. Тип, который будет присущ людям, зависит исключительно от склада ума самого человека. Даже если ты родился в семье технарей, есть вероятность, что ты будешь гуманитарием. Зачастую от таких детей отказывались, потому что считали позорным иметь ребёнка, который отличался от своих родителей. Да, стереотипно, но мир жесток. Хотя, были и такие родители, кто продолжал любить и заботься о своих детях, несмотря на исход теста.
Тем не менее, дети и подростки всегда были самыми жестокими существами на этой планете, а поэтому легко могли издеваться над теми, кто хоть как-то отличается от них или показывает свою слабость.
День Дженнифер начался тяжело, ей пришлось прийти на работу раньше обычного. Её непосредственный начальник — Мэдисон Ривес — ещё с ночи была на работе и помогала своим коллегам заботиться о прибывших пациентах. Конечно для самой Солливан пока что было мало работы, но всё равно были те, кому требовалась помощь психолога. В основном это были детишки, огорчённые новостью о переводе в детский дом. Были и те, которые просто не могут свыкнуться с мыслью, что им теперь придётся связать свою судьбу с тем, с чем совершенно не планировал. Те, кто подвергался нападкам сверстников или родных не только в психологическом, но и в физическом плане, находились в своих палатах под пристальным наблюдением врачей и медицинских сестёр. Саму же Дженнифер к ним, пока что, не пускали. Сначала надо было убедиться, что их физическое здоровье в норме, а уже потом «ковыряться в мозгах».

На данный момент, Солливан разговаривала с одним из последних на данный момент пострадавшим, который не мог свыкнуться со своим типом. Так ещё и родительское давление оказало немалое влияние.

— Итак, ты прошёл тест и он показал, что ты естественник? — уточнила психологиня и сделала несколько пометок в личном деле пациента.

— Да, — кратко ответил рыжий мальчуган с глубокими карими глазами. — Естественник в семье технарей — это не то что все ожидают. Бабушка пока не знает, но всё равно это неизбежно.

Проанализировав всю ситуацию, Солливан отложила записи, встала со своего места и подошла к дивану, на котором сидел сам мальчик. Его, кстати, звали Адам, с детства он мечтал пойти по стопам своего отца и хотел стать инженером. А сейчас он понимал, что все планы разрушены. Его бабуля — один из лучших и знаменитых инженеров страны, которая владеет целой сетью заводов и предполагала завещать её именно любимому внуку.

— Твоя бабушка любит тебя таким, какой ты есть. Также, как и родители. А то, что ты теперь принадлежишь к естественникам — ничего страшного. Вот я когда-то давно хотела стать медицинской сестрой, но тест показал, что я гуманитарий. И ничего страшного не случилось! Я продолжила идти за своей мечтой, стала психологом. Конечно, не совсем то, что хотела, но хоть что-то. Так если ты хочешь — добейся этого! — проговорила на одном дыхание Дженнифер и обняла мальчугана за плечи. С каждым словом сказанным ею в глазах Адама загорался азарт и выражение лица приобретало хоть какие-то светлые эмоции.

— Спасибо, док, и правда, не стоит останавливаться на этом. Что я, совсем малыш, что ли? — посмеявшись и утерев с щёк мокрые дорожки, сказал естественник и встал с насиженного места.

— Не забудь первое время пить те таблетки, что я тебе посоветовала. Запомни, после того, как тебя переведут в новый класс только твоего типа, постарайся завести как можно больше новых знакомых. Не зацикливайся на прошлом. Но и не забывай старых друзей, — также весело ответила ему Джен и протянула рецепт с написанными названиями витаминов.

— Ещё раз спасибо. Знаете, всё-таки не все гуманитарии убогие, — последнее, что произнёс мальчуган и скрылся за дверью.

«Вот же маленький наглец», — подумала Солливан и отправилась на перерыв.

Для Мэдисон же утро началось уже в больнице. Ровно в четыре часа утра ей позвонил Эрик и попросил приехать как можно быстрее. В этом месяце было намного больше пострадавших, чем в прошлом, а поэтому персонал просто не справлялся с новоприбывшими. Разослав всем сообщение о вызове на работу в срочном порядке, Ривес быстро собралась и, благодаря быстрому такси, смогла доехать до работы в течение двадцати минут.

— Мэди, ты только не пугайся, но именно этот случай я решил оставить тебе. Там ещё парочка таких же, но к ним, думаю, ты сможешь зайти чуть позже, — встретил главного врача на пороге Смит и быстрым шагом повёл к нужной палате.

— Хорошо, Эрик, можешь пойти отдохнуть, я разберусь сама. Выпей кофе, а то на тебе лица нет, — попыталась девушка ободрить друга, а после вошла в одиночную палату.

В ней лежала девочка, на первый вид и не скажешь, что ей шестнадцать. По её лицо уже было видно, что могло произойти. Разбитая губа, заплаканные глаза, грязная одежда аккуратно свёрнутая и уложенная на прикроватной тумбе. Лекарство, что вводилось в тело девушки с помощью капельницы, по всей видимости, было успокоительным. Подойдя к кровати, Мэдисон взяла прикреплённую карту, заключение которой повергло в шок. «Разрыв половых путей, повреждение внутренних органов, внутреннее кровотечение...» Дальше она даже не стала читать, понимая, к чему всё это ведёт. Девушка, кстати говоря, находилась в сознании и до этого момента молча ждала реакции доктора.

— Неужели всё так плохо? — прохрипела пациентка и прижала свободную руку к горлу, на котором остались следы от чужих пальцев.

— Что с тобой приключилось? — серьёзно спросила Ривес и присела на кровать девочки.

— Думаю, вы и так это поняли, — без энтузиазма ответила пострадавшая и отвернулась лицом к окну.

— Как тебя зовут? — уточнила Мэди, не осмеливаясь дотронуться до тела девочки.

— Эмили. Тест показал, что я гуманитарий, который родился в семье технаря и естественника. А старший брат, узнав об этом, решил использовать возможность и развлечься со своими дружками-технарями, — со слезами на глазах и дрожью в голосе ответила Эми, аккуратно сминая одеяло, которым была накрыта.

— Эмили, мне так жаль... — начала было Мэдисон, но была жёстко перебита.

— Мне не нужна жалость! — крикнула она. — Я просто хотела жить... А сейчас мне некуда идти. Я оставлена на саму себя, а вот этот ублюдок будет жить припеваючи, пока родители будут прикрывать его паршивую задницу!

Опешив от такого порыва, Ривес даже и слова не могла сказать. Она понимала, что без Солливан тут не обойтись, но и оставлять пациентку в таком виде нельзя.

— Что тебе сказали врачи, когда обследовали? Операция назначена? — решила перевести тему докторша и ещё раз пробежалась глазами по карточке.

— Через час операция, когда подействует успокоительное. Сейчас готовят операционную, — засыпая, проговорила Эмили. По всей видимости, успокоительное начинало действовать. Очень странно, что решили делать всё именно в таком порядке. Но радует то, что, вроде как, кровотечение было остановлено и оставалось только «сшить все части воедино».

Оставив заснувшую пациенту в одиночестве, Мэдисон вышла из палаты и дала волю эмоциям. Ей было всё равно что подумают пациенты, их родственники, коллеги. Она просто не могла свыкнуться с той мыслью, что на свете живут такие твари, которым можно всё.

Успокоившись, Ривес решила пройти в следующие палаты и уделить внимание всем пациентам. Конечно, тема изнасилования и избиения, чаще всего, не раскрывалась в новостях. Любая подобная новость запрещалась и люди просто оставались в неведение. Сколько каждый месяц пострадавших, сколько покалеченных людей, которым потом, в лучшем случае, придётся жить с этим всю жизни.

Но настолько тяжёлые случаи бывают, определённо, редко. Чтобы вот так, родной человек, поиздевался над сестрой... Такое и правда бывает редко.

Проверив оставленных для неё пациентов и подбодрив тех, кого могла, Мэди отправилась перевести дух, а заодно и узнать, как себя чувствует Эмили. В это же время освободилась и Дженнифера, весело направляющаяся в сторону подруги.

— Приветик! Чего такая грустная, вроде как, в этом месяце полегче. Разве нет? — предлагая подруге дольку шоколадки, спросила Солливан.

— Если только меньше твоих пациентов. А моих с каждым разом всё больше и больше. Сегодня нужна будет твоя помощь, только особо не пугайся, — принимая угощение, проговорила Мэди и повела психолога в сторону той самой палаты. — Её зовут Эмили и она подверглась групповому изнасилованию. В участниках был её родной брат. Не знаю уж, что они с ней делали, но это уже было явно перебором. Хотя мыслит она здраво. Операция прошла успешно, но сейчас ей требуется именно твоя помощь. Она — гуманитарий.

Шокированное выражение лица Дженнифер надо было видеть, чтобы понять все эмоции девушки. За всю практику, такой случай был впервые. Конечно, ей приходилось часто разговаривать с жертвами насилия, но не до такой же степени.

— Вызывай полицию, Ривес, это нельзя просто так оставлять, — быстро пролепетала Джен и пулей кинулась в палату пациентки. Доверив это дело Эрику, Мэди поспешила за ней, чтобы проследить и за здоровьем девочки.

Разговор, слёзы, успокоительное, проверка общего состояния и самочувствия Эмили, опять разговор и много подбадривающих слов от Дженнифер не дали девчушке впасть в настоящий траур. Полиция, узнав об этом происшествие, даже не стала делать опрос пострадавшей, а просто сказала, что не может в данной ситуации что-то сделать. Закон разрешает делать такое.

День пролетел быстро, также, как и приближался вечер. А, стоит напомнить, этим вечером Мэдисон надо было встретиться с Домиником и давить улыбку, чтобы он не сорвался с их крючка.

Мысленно она пообещала отомстить за всех пострадавших детей и восстановить справедливость. Поэтому дольше семи вечера ей никто не дал засидеться, а Элизабет, как верная подруга, забрала Ривес с работы и полностью подготовила к свиданию. Позже, после недолгого разговора, Хопкинс всё-таки пришлось уехать домой.

Водитель, как Ньютон и обещал, подъехал ровно в восемь часов.

Ресторан «Ля Перле».

Доминик уже минут за тридцать назначенного времени сидел за столом и не мог спокойно дождаться Мэди. Отдельно подобранное меню, отдельный столик, личные музыканты и официанты — всё это он готовил на протяжении четырёх дней. В предвкушении он даже забыл о своих прямых обязанностях правителя. Но никто даже и слова против этого сказать не мог. Дэвид, конечно же, помогал своему другу, но всё же, был особо не доволен такой его привязанностью к обычной докторше. В любом случае, это был выбор его друга. И если ему понравилась девушка, будь она хоть гуманитарием, это будет уже совершенно не его дело.

Мэдисон, ещё не оставленная эмоциями прошедшего дня, шла на свидание не с самым лучшим настроением. Тем не менее, она помнила о своих задачах и о том, как именно ей требовалось действовать.

Подойдя к нужному столику, Мэдисон заметила улыбчивого Доминика, который поднялся ей навстречу и протянул букет красных роз.

«Как банально. А вот то, что мне больше нравятся герберы он совершенно забыл узнать», — подумала про себя Ривес, но внешне только улыбнулась и склонила голову в знаке благодарности.

Доминик, как истинный джентльмен, помог девушке присесть и поставить цветы в заранее приготовленную вазу.

— Надеюсь, ты не будешь против того, какие блюда я выбрал для нас. Поверь, в этом ресторане я часто ужинаю и всё их меню знаю вдоль и поперёк, — самоуверенно произнёс Доминик и показал жестом официанту, что пора подавать блюда.

— Не против, надеюсь, твой вкус хороший, — пытаясь казаться хорошей девочкой, ответила Мэди.

— Прекрасно выглядишь, кстати говоря. Интересно, где ты подобрала столь замечательное платье? — продолжил диалог Доминик, отпивая из только что наполнившихся бокалов вино.

— А вот это уже секрет фирмы, Повелитель, — выдавливая из себя улыбку, сказала Мэди, скептически глядя на красную жидкость в бокале. Ведь и вино у него не получилось выбрать правильное. Белое ей больше нравится.

— Почему ты сегодня такая грустная, что-то случилось? — продолжил допрос Ньютон, наблюдая за официантами и проверяя презентабельность внешнего вида еды.

— Тяжёлый день на работе, — без всякого энтузиазма пробормотала Ривес и принялась за греческий салат. Всё-таки весь день была на ногах и в рот успела закинуть лишь ту самую дольку шоколада, которую предлагала Дженнифер.

— Расскажешь?

— Ты же в курсе того, что вчера проходил тест? — уточнила Мэдисон, внимательно наблюдая за эмоциями оппонента. Доминик лишь кивнул и продолжил есть свою порцию. — Так вот, в этом месяце было слишком много... гуманитариев. Столкнулась с очень интересным случаем, — продолжила доктор, а Ньютон даже бровью не повёл. — Одну девушку, тест который показал, что она гуманитарий, изнасиловал собственный брат со своими друзьями. Слишком тяжёлая операция была у неё. Странно то, что она до сих пор, насколько я знаю, остаётся в здравом уме.

После этих слов Ник только поднял свой взгляд на девушку и медленно выдохнул, понимая, к чему ведёт Мэдисон. Он, конечно, знал, чем заканчиваются все эти тесты и что происходит с многими людьми, но ничего поделать с этим не мог. Да и не хотел что-либо делать.

— Крошка, ты же знаешь закон, и я ничего поменять не могу. Он имел полное право на это, значит она сама виновата, что он захотел такое сделать, — лишь сказал Доминик и осушил свой бокал залпом.

— Правитель, это неправильно. Она не была в чём-либо виновата. Хорошая девочка, которая просто...

— Мэдисон, перестань! Ты знаешь закон! Твоё дело — выполнять свою работу. А поэтому сейчас мы оставим эту тему и больше никогда не будем её поднимать. Если ты хочешь быть со мной, запомни одно: никогда не лезь в мою работу! — жестоко перебил девушку Ньютон и продолжил есть.

Девушка понимала, что если начнёт развивать тему, то не сможет достаточно быстро приблизиться к своей цели. А поэтому сейчас она лишь проглотила горький ком в горле и продолжила общение как ни в чём не бывала.

— Хорошо, я запомнила, — улыбнулась естественник. — Давай просто опустим тему. Ты был прав, еда и правда вкусная. Думаю, стоит чаще тут бывать.