𝑲роличья 𝑯ора°

Тони сидел под лестницей, вытянув ноги и облокотившись на холодный бетон. Он знал это место почти наизусть — именно здесь они с Эллисом проводили самые долгие минуты между уроками, когда нужно было просто отдохнуть от шумных коридоров и взглядов. Пускай Тони и любил проводить время в библиотеке и сбегал туда - Эллис не мог находится в стенах библиотеки долго. Он был в «черном списке Мисс Николь» из-за своего громкого голоса и рассеянности. Именно поэтому Тони нашел для них другое место встреч, что Эллис называет «берлогой».
В этот момент, Тони чувствовал какое-то странное разделение между собой и всем тем, что происходило вокруг. Шум шагов, разговоры, смех и кашель, все смешивалось в одну массу, но Тони смотрел на это со стороны. Он мог наблюдать, как школьная жизнь кипит, как дети бегают с книгами в руках, как кто-то спешит к учителю, а кто-то, наоборот, замедляется, притворяясь, что не спешит, хотя это все равно было частью их общего ритма. Эти лица, эти голоса, как мозаика, каждый фрагмент был частью чего-то единого. Но Тони не мог понять, почему он здесь, сидит под лестницей, как и всегда.
Взгляд Тони скользил по знакомым лицам. Вот девочка в короткой юбке и ярких наушниках, улыбающаяся, как будто всё вокруг её. Рядом парень в спортивной куртке, его походка уверенная, но взгляд немного растерянный. И ещё несколько групп, все поглощены собой, своими разговорами и своими мирами. «У каждого своя жизнь, — думал Тони, — но мы все как-то оказываемся вместе, в этом здании, в этот момент времени». Это удивляло его: в коридоре всегда такая суматоха, но при этом никто не замечает, что все идут мимо друг друга, как будто не видят. Они вряд ли знают, что чувствует кто-то другой. Они просто существуют, и всё.
Эллис сидел рядом, и Тони не мог понять, почему они вдруг оказались здесь вдвоем. Эллис, погружённый в свой мир музыки, почти не обращал внимания на происходящее. Он сидел с наушниками, словно не слышал ничего вокруг, и это было в какой-то степени удивительно. Музыка в наушниках была настолько громкой, что Тони различал каждое слово, каждую мелодию. «Зачем так громко?» — подумал Тони. Но Эллис продолжал. Он будто был в другом измерении, в своём пространстве, не зависимом от того, что происходит в этом «реальном» мире.
Тони же всё чаще ловил взгляд друга, но тот, кажется, был где-то далеко. Он подумал, что Эллис, наверное, чувствует себя здесь, в этой школе, как дома. Или может быть, ему было всё равно, что происходит вокруг. В конце концов, он был таким всегда. Ничего не изменилось, или ему так только казалось? Тони в это время пытался сосредоточиться, писал что-то на планшете Грегори для их писательского проекта.
В какой-то момент он заметил, что Эллис открыл глаза и посмотрел на него. Всё так же в наушниках, с каким-то странным выражением лица, как будто он что-то понял, но не сказал. И, возможно, в этот момент Тони почувствовал, что они все равно вместе, хоть и каждый по-своему. Этим и был их мир — мир, где можно быть самим собой, даже если иногда не понимаешь, почему именно это место стало вашим общим убежищем. Эллис по прежнему здесь, никуда не ушел - значит у них есть шанс? Но для чего? Эта мысль не покидала Тони.
Тони снова взглянул на экран планшета и продолжил писать, находя слова для своей истории. Эллис, вытащив наушник, повернулся к Тони с выражением лица, которое сразу же его выдавало: он только что узнал что-то интересное. Тони, несмотря на свою скептичность к слухам и сплетням, не мог не почувствовать, как его внимание привлекла эта таинственная озабоченность на лице друга. Эллис всегда был в курсе всех событий, знал подробности даже тех ситуаций, которые, казалось бы, не имели отношения к нему. В этом плане его наблюдательность и, иногда, даже чрезмерная любознательность не знали границ. Этим он очень напоминал Тони себя.

— Ты слышал что-нибудь про Мию Стивенсон? У нас иногда бывают совместные классы. — Эллис начал с того, что сразу заставило Тони насторожиться. Мия была одним из тех учеников, которые почти всегда оставались в тени. У неё не было ярких встреч или групп друзей, она редко вела разговоры с кем-то, и её взгляд часто был поглощён чем-то личным.

Тони покачал головой, давая понять, что не в курсе.
— Так вот, она встречается с Питером, — сказал Эллис, делая паузу, чтобы эффектнее продолжить. — Ты же его знаешь, того, что с футболкой от неизвестного лейбла и кепкой, с глазами всегда немного недовольными, как будто ему никто не нравится?
Тони нахмурился, вспомнив Питера. Парень был типичным старшеклассником с налётом крутизны. Он всегда ходил с компанией, но вряд ли кто-то мог сказать, что он был дружелюбным или открытым. «Интересно, что они нашли друг в друге?» — подумал Тони, но Эллис продолжил, не давая ему времени на размышления.

— Ну так вот, — продолжал Эллис, — она с ним встречается, но... они делают это тайно, никто не должен был узнать. Дело в том, что они встречаются за школьным стадионом после уроков. Как-то раз я там задержался, и вот их и заметил.

Тони скептически взглянул на Эллиса, но тот продолжал с явным интересом, слегка понижая голос, словно это была какая-то важная, секретная информация, которую нельзя раскрывать слишком быстро. Несмотря на это голос Эллиса был четкий - он был из тех людей, кто толком не умеет шептаться. Это решало Тони слух.

— Ты понимаешь, они не хотят, чтобы кто-то знал. Не хотят, чтобы кто-то обсуждал их отношения. Говорят, что это не что-то серьёзное, а просто встречи — якобы, они просто друзья, но я-то знаю, что на самом деле там больше, чем просто дружба.

Тони ощутил лёгкое разочарование. Он не был сторонником всяких школьных сплетен, которые, по сути, ничего не значили, но иногда такие вещи просто завораживали своей секретностью. Кто-то что-то скрывает, кто-то что-то узнаёт, а затем начинают формироваться новые истории и слухи, которые могут испортить человеку целый учебный год.

— Так ты был на стадионе? Я думал, что это территория парней из Круга — спросил Тони, слегка усмехнувшись. — И как это, ты подслушивал их разговоры?

Эллис отмахнулся, но в его глазах мелькала лукавая искорка.
— Нет, я не подслушивал, просто случайно оказался рядом. Но, знаешь, когда я их увидел, было немного странно. Мия, обычно такая сдержанная, казалась совсем другой. Как будто она стала чуть более расслабленной, не такой напряжённой, как всегда. И это было... странно. Ведь она всегда держится отдельно от всех, а тут вдруг встречается с кем-то старше ее на года..четыре? Да и сама эта ситуация с секретностью — всё это как-то выбивалось из привычного порядка. Но сам факт, что она прячет это от всех, заставляет думать, что всё не так просто.

Тони задумался. Он не был уверен, что эти школьные романтические истории настолько важны, но заметил, как его воображение начало рисовать картину — Мия и Питер за стадионом, скрывающиеся от всех, возможно, ведя разговоры о том, что могло бы быть чем-то значимым, но при этом скрытым от взгляда окружающих.

— Поверить не могу, что они просто прячутся! Почему это так важно? Из них бы получилась прекрасная пара на осеннем балу! Ты же знаешь, что Мия собирается идти в оранжевом платье? Типа тыковка! — спросил Эллис вслух, больше обращаясь к себе, чем к Тони. — Почему так сложно просто быть открытыми?

Тони пожал плечами, его взгляд стал немного грустным, он понимал в этой теме гораздо больше, чем хотел бы признать.
— Наверное, потому что для некоторых быть открытым — это слишком рискованно. Всё это давление, все эти взгляды, которые наблюдают за каждым твоим шагом... знаешь, здесь, в школе, тяжело быть собой, если ты не в правильной компании, если не хочешь стать объектом обсуждения. Школа — это не просто место для учёбы. Это место, где люди постоянно оценивают друг друга. Быть заметным — это значит привлекать внимание. А если ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих чувствах или отношениях, то приходится прятаться. И вот эта вся скрытность, эти тайны, они становятся частью школьной жизни.

— Поэтому мы сидим под лестницей. — добавил Эллис, смотря на свои кроссовки.

Тони знал, что Эллис, хотя и говорил это с лёгким сарказмом, на самом деле не был далёк от истины. Он сам чувствовал, как сложно порой быть собой среди всех этих правил, неформальных законов и ожиданий. Быть открытым, показывать свои чувства, свою уязвимость — это всегда риск.

— Может, Мия и Питер правы, — сказал Тони, всё ещё размышляя. — Возможно, так легче.

Эллис ухмыльнулся и вставил наушник обратно в ухо, снова погружаясь в свой мир музыки. Он, похоже, уже забыл об этой истории, как о чём-то незначительном. Но Тони это не отпускало. Это была ещё одна часть того, как люди пытались скрыть свои эмоции и стремления, как они прятались от взглядов и ожиданий окружающих. В этом, наверное, и состояла вся жизнь школьных коридоров — в непрерывном движении, в поисках укромных мест, где можно хоть немного быть собой.
Но даже эта тема не смогла на долго удержаться в его сознании. Вспомнив свой прошлый диалог с Эллисом в библиотеке, в голове снова крутился только один вопрос — ГГИ. Тони понимал, что Эллис многое знает об этом. Он решил пытаться понять, что скрывает его друг, почему он избегает этой темы и просил Тони остановиться в расследовании. Он не мог больше просто сидеть и гадать, что на самом деле происходит. Эллис был слишком осведомлён, чтобы оставаться в стороне.

— Эллис, что именно ты с АБС узнал о ГГИ? — Тони вырвал эти слова из себя, чувствуя, как напряжение растёт. Он уже не мог тянуть с этим вопросом. — Ты ведь всегда был в курсе.

Эллис даже не поднимал взгляда от телефона, не проявляя никакого интереса к разговору. Он не сразу ответил, только продолжал прокручивать свой плейлист на экране, как будто ничего не происходило.

— ГГИ? — ответил он, наконец, голосом, который Тони трудно было интерпретировать. — Ты что, снова на этом зациклился? Я же тебе говорил, что это не твое дело.
Тони вздохнул, чувствуя, как его терпение начинает иссякать. Он уже знал, что Эллис не будет давать прямых ответов, но он был уверен, что друг всё знает. Всё, что ему оставалось — попытаться выявить хоть что-то.

— Я понимаю, ты не хочешь об этом говорить, — продолжил Тони, не отводя взгляда. — Но мне нужно понять, Эллис. Я больше никогда тебя об этом не спрошу, если ты только объяснишь...

Эллис с заметным усилием оторвал взгляд от экрана телефона и наконец встретился с ним взглядои. Его лицо было по-прежнему спокойным, но в глазах Эллиса была видна напряжённость. Он был хорошим актером, но глаза не обманывали. Эллис будто старался скрыть какое-то волнение, которое не успел скрыть за своим безразличием.

— Тони, ты слишком много в этом всем копаешься, — сказал он, явно стараясь отвлечься. — Все эти расследования, все эти разговоры... Зачем тебе это? Ты ведь знаешь, что мы с тобой — не учёные или какие-то детективы. Почему ты не можешь коллекционировать..марки, как хобби? Тебе это больше подходит, дружище.

Тони не сдавался.
— Ты мне не ответил. Ты боишься? Сколько информации ты держишь при себе, Эллис? Ты не можешь просто так отмахнуться от этого.

Но Эллис сразу же начал переводить разговор в другую сторону, как только почувствовал, что Тони загоняет его в угол.
— Да ладно тебе, проект — вот что нам действительно нужно завершить. Ты сам же сказал, что нам нужно будет сдать его на этой неделе, а у нас почти ничего не готово! Мы можем сделать что-то креативное, давай уже сосредоточимся на этом, а не на чёртовом ГГИ.

Разочарование Тони нарастает. Он знал, что Эллис никогда не был заинтересован в проекте. Обычно тот всегда пытался как-то откосить от работы, увлекаясь чем-то другим, будь то музыка, видеоигры или бесполезные разговоры. Но сейчас, несмотря на свою бесконечную не заинтересованность в учёбе, он вдруг стал настойчивым, как никогда. Это было очевидное уклонение, и Тони сразу понял, что Эллис просто не хочет говорить о ГГИ, а ещё больше — не хочет раскрывать того, что он знает.
Тони немного нахмурился. Он уже видел, как Эллис делает такие вещи. Это была его стандартная тактика — увести разговор в сторону, где он чувствовал себя в безопасности. Тони мог бы продолжать давить, но понимал, что это не даст результатов.

— Ты правда не хочешь об этом говорить? — спросил он, но, почувствовав, что от Эллиса не добиться прямых ответов, просто сдался. — Ладно, забудь. Давай займёмся проектом.

Эллис облегчённо кивнул, снова вернувшись к своему телефону.
— Молодец, Тони. Вот это и есть правильный подход. Давай не будем тратить время на всякую ерунду, а лучше сделаем всё как следует. Ты ведь не хочешь, чтобы мы провалили этот проект, правда?

Тони молча кивнул и открыл планшет. Он чувствовал себя немного опустошённым. Конечно, он знал, что Эллис скрывает что-то важное, но сегодня явно не был тот день, когда друг решит раскрыться.
Тони сидел на полу, его пальцы медленно прокручивали экран планшета, пока он вглядывался в план основных действий рассказа, который только что набрал. Он не мог избавиться от чувства, что проект был гораздо значимее, чем просто школьное задание от Мисс Сато. В конце концов, история, которую они писали, начинала обретать форму, а эта форма была гораздо более сложной, чем они изначально предполагали. Грегори предложил основную концепцию ещё несколько дней назад, и с каждым новым предложением Тони понимал, насколько это было интересно.
Эллис сидел рядом, всё так же поглощённый своим телефоном. Его безразличие к проекту было очевидным, но, тем не менее, они продолжали работать вместе. И хотя Тони понимал, что Эллис не проявляет особого интереса, он надеялся, что всё-таки его помощь будет полезной. Однако сегодня было не так легко вывести его из своего мира, как обычно. Эллис по прежнему был обижен? Тони не мог его винить.

— Эй, Эллис, давай решим, как начнём историю. — Тони попытался снова привлечь его внимание. — Ты помнишь, что Грегори предложил? Он сказал, что наш герой должен быть таким обычным парнем, но попасть в странную, почти сверхъестественную ситуацию, которую он не может контролировать.

Эллис, не отрываясь от экрана телефона, коротко кивнул. Он явно не был сосредоточен на проекте, но всё-таки попытался сформулировать свои мысли.
— Да, он говорил мне об этом. Пусть будет так: герой — обычный парень, вроде всех нас. У него нет суперспособностей или чего-то особенного, его жизнь в целом спокойная. Но вот вдруг, без всякой причины, он начинает замечать странные вещи. Люди вокруг начинают вести себя так, как если бы они что-то скрывали. И чем больше он пытается понять, что происходит, тем больше он теряется в своих собственных мыслях.

Тони прислушивался, понимая, что Эллис всё-таки ухватывает суть. Он знал, что Грегори предложил им идею, в которой главный герой сталкивается с невидимым врагом — неким злом или изменением в его мире, с которым он не может справиться. Однако ключевым моментом была именно концепция реальности, которая становилась всё более неясной. Грегори говорил о том, что герою нужно столкнуться с миром, который меняется, но он сам не может понять, почему. По крайней мере так передал ему Эллис и пересказывал Грегори.

— Мы должны показать, как его восприятие начинает искажаться, — продолжил Тони, набирая текст на планшете. — Пусть это будет не просто ужас, а какое-то медленное, постепенно нарастающее чувство, что всё, что он видел раньше, теперь больше не существует. Но это не должно быть как фантастический мир. Он начинает сомневаться в своих чувствах, в том, что реально, а что нет. Типа навязчивой идеи..

Эллис немного оторвался от телефона и задумчиво посмотрел на Тони, пытаясь осмыслить его слова.
— Ты хочешь сказать, что герою будет казаться, что он не может доверять ни себе, ни тому, что происходит вокруг?
— уточнил Эллис, его лицо немного изменилось, он начинал понимать глубину задумки.

Тони кивнул. Это было именно то, что он хотел.
— Да, именно. Пусть герой начнёт ощущать, что он на грани. Он попадает в ситуации, которые начинают обострять его сомнения. Люди вокруг него начинают вести себя странно, как будто они всё время что-то скрывают. Он начинает переживать этот паранойяльный момент, когда кажется, что весь мир внезапно стал чуждым. И в какой-то момент он поймёт, что даже его собственные действия приводят к тому, что его жизнь меняется в худшую сторону. Каждый выбор, который он делает, только усугубляет ситуацию.

Эллис наклонился вперёд, теперь его глаза были сосредоточены на экране, и хотя его внимание всё ещё оставалось на телефоне, он начал более активно участвовать в обсуждении.
— А как же конец? Как он будет справляться с этим? Он ведь не сможет победить зло или разобраться в ситуации, как в обычных историях?

Тони задумался. Он всегда знал, что в конце герой не может просто найти выход. История должна была быть не о победе, а о принятии невозможности изменить что-то важное в своей жизни. Это был не просто триллер или психологический хоррор — это была метафора для многих людей, которые, столкнувшись с изменениями в своей жизни, не могут найти путь назад.

— В конце герой осознает, что его собственные решения, его ошибки привели его сюда, в эту точку, — сказал Тони, чувствуя, как всё в его голове начинает складываться в единую картину. — Он не может вернуться назад. Он потеряет всё, что у него было. Но это не конец в традиционном смысле. Это начало новой реальности, где он должен научиться жить с тем, что произошло. Он не может изменить прошлое, но он может сделать выбор, как дальше существовать в этом новом мире.

Эллис снова взглянул на Тони, и на его лице мелькнула лёгкая усмешка. Хотя он продолжал заглядывать в телефон, его отношение к проекту теперь было немного другим.
— Значит, герой в итоге осознает, что его жизнь стала частью чего-то, с чем он не может бороться, и ему предстоит смириться с этим. Он всё теряет, но в этом есть какой-то смысл? — сказал Эллис, словно подытожив мысли Тони.

Тони кивнул. Теперь ему было понятно, что Эллис тоже понял важность этой истории, хотя и не проявлял особого энтузиазма. И даже если он не был так сильно вовлечён, он всё равно помог сформировать основные элементы.
— Да, именно так.

Эллис молчал некоторое время, прокручивая экран телефона, но потом его голос прозвучал чуть тише:
— Ну, окей. Ты, наверное, прав. Этот проект не такой скучный, как я думал.

* * *

Тони продолжал печатать, чувствуя, как каждая строчка оживляет их совместную историю. Его пальцы скользили по экрану планшета, и слова сами собой подстраивались под его мысли, как если бы весь проект был заранее готов, просто нужно было правильно его записать. В голове Тони всё чётко складывалось: он видел сцены, видел мир, который они с Эллисом создавали. Но именно Эллис помогал ему найти те самые ключевые моменты, которые заставляют читателя поверить в происходящее. Эллис был настоящим мастером визуализации, и это было его тайное оружие.
Эллис не сидел рядом, не следил за каждым движением Тони — он предпочитал вживаться в сцены, которые они обсуждали. Он встал и начал ходить перед ним, изображая каждую деталь, как если бы сам был частью того мира, который они пытались создать. Тони знал, что каждый его шаг будет полезен — ведь это был именно тот момент, когда визуализация помогает найти правильные слова.

— Так, давай, — сказал Эллис, изображая героя, который просыпается в своей комнате. — Он просыпается, и сразу чувствует, что что-то не так. Пусть это будет нечто незаметное, но ему кажется, что воздух стал немного холоднее, чем обычно. Или, может, звуки из-за окна стали как-то... неестественными.

Тони начал печатать, стараясь уловить суть сказанного. Слова, словно пазлы, складывались в целостную картину.
«Он просыпается. В комнате, как всегда, светит утреннее солнце, но почему-то всё кажется немного другим. Воздух не такой тёплый, как обычно. На секунду ему кажется, что что-то в комнате изменилось, но он не может понять, что именно. Он встаёт с кровати, пытаясь найти привычные ощущения.»
Эллис, с каждым шагом углубляясь в роль, продолжал идти перед Тони, теперь изображая, как герой идёт к двери ванной. Он медленно обходит угол, при этом, кажется, погружён в свои мысли, но его движения чётко выражают происходящее в истории.

— Смотри, — продолжал Эллис, — он идёт к ванной, и дверь не закрывается так, как обычно. Обычное действие вдруг кажется странным. Эта мелочь, несущественная на первый взгляд, делает его настороженным. Он пытается открыть и закрыть дверь несколько раз, но она не хочет поддаваться.

Тони моментально вносит изменения в текст. Каждое слово теперь словно выходило из самой атмосферы, которую они с Эллисом создали.
«Он идёт в ванную. Но когда пытается закрыть дверь, она заедает. Странно. Он пробует ещё раз — и снова не получается. Это не та проблема, которая бы выбивала из колеи, но вдруг ему кажется, что эта мелочь — это что-то важное.»
Эллис теперь медленно шагал перед Тони, словно изображая героя, который выходит на улицу и замечает, что люди вокруг ведут себя странно. Его движения стали более плавными, будто он сам не мог отделаться от ощущения того, что всё вокруг становится чуждым и непонимаемым.

— Дальше, — сказал Эллис, продолжая изображать героя, шагающего по улице. — Пусть он заметит людей вокруг. Но они улыбаются как-то неестественно. Улыбка слишком яркая, как будто они заучили её. И, может быть, люди ведут себя так, как будто всё в порядке, но всё равно кажется, что они... не настоящие.

Тони опять сосредоточился на экране планшета. Он не сомневался, что эти мелочи должны были иметь значение. Всё должно было быть так, как если бы что-то неуловимое подкрадывалось в мир героя, заставляя его чувствовать себя чужим.
«Он выходит на улицу. Солнечный свет скользит по асфальту, и люди вокруг улыбаются. Но улыбки — они какие-то слишком яркие, слишком надуманные. Они улыбаются, но эти улыбки пустые, неискренние. Он не понимает, что с ними не так. Просто что-то не совпадает, что-то не так. Он начинает сомневаться в себе, думает, что это, наверное, всего лишь усталость.»
Эллис продолжал ходить, и каждый его шаг, каждое движение добавляло глубину к происходящему. Он как будто становился не только зрителем, но и актёром, который проживал события вместе с героем.

— Да, и теперь самое важное, — сказал Эллис, останавливаясь на месте и смотря прямо на Тони. — Пусть герой начинает искать объяснение, но находит всё больше странностей, которые не поддаются логике. Он видит, как какой-то предмет, который точно помнил, что был на одном месте, теперь оказался где-то в другом. Он пытается найти логику, но её нет.

Тони быстро набрал ещё пару строк, полностью вникая в идеи Эллиса.
«Он снова оглядывается по сторонам. Всё вокруг кажется знакомым, но не таким, как всегда. На столе лежит книга, которую он помнил, что положил в другое место. Он точно знает, что так не должно быть. Это не страшно, но кажется, что всё начало сходить с ума. Он не может поверить своим глазам. Это пугает его, хотя он не может объяснить, почему.»
Эллис снова начал двигаться, создавая новую сцену в голове, и Тони следил за его движениями. Это было как репетиция, как совместное проживание того, что они с Эллисом создавали. И каждый его шаг был важен, потому что помогал Тони увидеть, почувствовать, что должно происходить в истории.

— Это всё важно, — сказал Эллис, продолжая делать шаги. — Пусть герой начинает терять связь с реальностью. Всё становится немного не таким, как должно быть. А главное — он начинает сомневаться в себе, в своих восприятиях.

Тони снова сосредоточился на экране планшета. Он чувствовал, как история продолжает развиваться, становясь всё более сложной и многослойной. Эллис, как всегда, помогал ему увидеть и понять, что не хватает, чтобы сделать каждую сцену живой. И эта совместная работа, где визуализация и слова стали единым целым, дарила истории особую атмосферу.
Когда Грегори подошел к лестнице, он был, как всегда, спокойным и слегка удивлённым, но при этом с любопытством смотрел на то, как Эллис и Тони поглощены работой. Он снял рюкзак и положил его рядом, огляделся вокруг и с улыбкой обратился к ребятам:
— Привет, — сказал он, с интересом глядя на Эллиса и Тони. — Что тут происходит?

Эллис моментально подскочил, как будто давно ждал этого момента. Он обернулся к Грегори с широкой улыбкой на лице, почти что подпрыгнув от радости.
— Грег, ты как раз вовремя! Мы тут над проектом работаем! Ты не хочешь помочь?

Грегори кивнул, подходя к Эллису. Он был очевидно заинтригован, но в его глазах скользнула лёгкая осторожность, как будто он не совсем понял, о чём идёт речь.
— Ну давайте, что тут у вас? — спросил он, выждав, пока Эллис не начнёт объяснять.

Эллис с энтузиазмом принялся объяснять концепцию их сцены. Он встал и начал разыгрывать, как герой их истории сталкивается с чем-то странным и непонятным, с миром, который начинает показывать свою искаженную сторону. Он делал это так ярко и живо, что Тони не мог не заметить, как Эллис погружается в свою роль. Он был рожден для сцены.
— Смотри, — начал он, поднимая руки и двигаясь по комнате, — герой замечает, что все вокруг ведут себя странно. Люди улыбаются, но это не настоящие улыбки. Их движения какие-то вычурные, будто они под контролем чего-то... или кого-то. Это не просто чуждые действия, это ощущение, что всё вокруг него начинает трескаться, как стекло. Грег, ты будешь играть прохожего, который встречает героя на пути и ведёт себя как-то странно, но при этом остаётся «нормальным».

Грегори, в свою очередь, сразу понял, о чём идёт речь, и начал подстраиваться под роль. Он встал, сделав несколько шагов, и его движения стали плавными и уверенными. Но в какой-то момент его походка стала слегка замедленной и странной, как если бы он был человеком, который сам не осознаёт своей странности. Он подошёл к Эллису, его взгляд стал немного настороженным.
Эллис, подхватив его игру, начал изображать героя, который, встретив Грегори, останавливается, чувствуя, что всё вокруг начинает быть каким-то чуждым и подозрительным. Он пошёл медленно, при этом его лицо выражало растерянность, и он старался понять, что происходит, но никак не мог прийти к ясному ответу.

— Это всё кажется неправильным, — сказал Эллис, глядя на Грегори с беспокойством. — Люди... они не такие. Почему они улыбаются так, как если бы что-то скрывали? Почему я чувствую, что что-то не так?

Грегори тут же продолжил свою игру, стал ещё более ярким в своих действиях, добавляя лёгкую театральность. Его движения стали резкими, словно он был не в состоянии контролировать, что происходит вокруг.
— Конечно ты прав, — сказал Грегори, делая паузу и внезапно отступая в сторону. — Ну и что с того? Может быть, всё вокруг нас — это лишь иллюзия? Никто не даст ответа!

Эллис остановился и смотрел на Грегори, одновременно сомневаясь и чувствуя, что происходящее перед ним — нечто необычное. Он попытался повернуться, но мир вокруг всё равно не был таким, каким он его знал. Всё было чуждо, нелепо. Его шаги стали медленнее, а взгляд более напряжённым.
Тони, сидя рядом, наблюдал за их импровизациями с увлечением. Он ощущал, как сцена приобретает форму, и каждый жест, каждое движение приносит новые оттенки. Эллис был настоящим мастером своей роли. Его игра была настолько искренней и естественной, что трудно было поверить, что перед ним просто человек, играющий роль.
«Герой останавливается, оглядываясь. Всё вокруг становится странным. Люди, которые шли рядом, улыбаются, но эти улыбки кажутся искусственными. Герой замечает, как они повторяют одни и те же движения, как если бы они были частью чего-то другого, чего-то ненастоящего. Он пытается найти ответы, но не может. Почему всё так странно?»
Тони быстро записывал, подхватывая эту атмосферу странности, которая нарастала в их игре. Он ловил каждую деталь, каждое слово. Вдохновлённый их игрой, он продолжал записывать текст.

Когда Грегори и Эллис закончили сцену, Грегори с улыбкой остановился и сказал:
— Ну как? Понравилось? Думаю, получилось.
Эллис тоже не скрывал радости от того, как хорошо у них вышло. Он засмеялся и добавил:
— Это было круто. Теперь нам нужно развить эту тему дальше.

Тони отложил планшет и ещё раз взглянул на своих друзей. Он был поражён, как просто и естественно они вживаются в свои роли, как их импровизации становятся частью их истории. Он знал, что с такими людьми проект не может не быть успешным. Всё это не просто текст на экране — это была настоящая жизнь, которая была вложена в каждую сцену. Тони был рад, что Эллис включился в процесс по своему, действительно помогая тем, что у него получается лучше всех. Тони начало нравится работать в команде.

* * *

Когда Тони закончил последний абзац, он отложил планшет и взял небольшой перерыв, чтобы осмотреть свои записи. Он посмотрел на Эллиса и Грегори, которые с нетерпением следили за ним. Сначала Тони просто проверил текст ещё раз, чтобы удостовериться, что всё на месте. Когда взгляд его вернулся к друзьям, он удовлетворённо кивнул.

— Всё готово, — сказал он с лёгким вздохом облегчения, кладя планшет на стол. — Мы сделали это.
Эллис сразу подскочил на месте, его глаза засветились. Он смахнул с лица пару прядей волос, и, не выдержав, схватил Грегори за руку.

— Мы это сделали, Грег! — сказал он с таким энтузиазмом, что Грегори, несмотря на свою сдержанность, не мог не улыбнуться.

Эллис потянул Грегори к себе, и они оба начали крутиться, держась за руки, словно в каком-то спонтанном и весёлом танце. В их движениях было что-то странно лёгкое и беззаботное, и их смех заполнил комнату. Тони наблюдал за этим с улыбкой и не мог не отметить, как их энергичность заразительна. Через секунду он сам начал смеяться, глядя на них.
Они крутились так быстро, что вскоре не заметили, как потеряли равновесие. В какой-то момент их ноги запутались, и они с грохотом повалились на пол, продолжая смеяться так, что не могли остановиться. Все помещение наполнилась этим весёлым хаосом, когда они валялись на полу, хватая воздух и смеялись до болей в животе.
В какой-то момент смех стал немного тише, и они все трое, утирая слёзы с глаз, начали приходить в себя. Тони протянул руку Грегори, чтобы помочь встать, и сам поднялся, ощущая, как адреналин всё ещё бьётся в его венах от смеха. Грегори тоже поднялся, придерживая его за плечо.

— Ну что, работа выполнена, — сказал Грегори с лёгкой усмешкой, оглядывая друзей. Он взял планшет и взглянул на текст. — Теперь дело за мной. Отредактирую и вечером всё будет готово. К утру я унесу текст в типографию для распечатки.

Тони почувствовал лёгкое облегчение и гордость. Он знал, что Грегори — это тот человек, который всегда доведёт дело до конца, всегда сделает всё качественно. Он кивнул:
— Я знаю, ты сделаешь всё идеально. Спасибо тебе, Грег.
Эллис, который только что восстановил дыхание, тоже улыбался, но, заметив, что разговор перешёл в деловое русло, вдруг взял паузу и, оглядев ребят, предложил:
— Эй, а может, отпразднуем «победной газировкой»? Ну, знаете, как обычно. За мой счет!

Тони и Грегори посмотрели друг на друга, и оба не могли сдержать смех. Эллис всегда умел внести в любой момент немного лёгкости и веселья. Иногда, после всей работы, действительно стоит просто расслабиться и насладиться моментом.

— Победная газировка, — сказал Грегори, улыбаясь, — это именно то, что нам нужно. Отличная идея, Эллис.
Тони тоже смеялся, чувствуя, как все напряжение ушло. С этим проектом они проделали большую работу, и теперь пришло время отпраздновать это. Он хлопнул Эллиса по плечу:
— А вот теперь ты прав, погнали.

* * *

Тони, Эллис и Грегори шли по школьному коридору, обсуждая, как они отметят завершение проекта с газировкой. Атмосфера была лёгкой, и в воздухе витал запах успокоения после напряжённой работы. Однако, когда они почти дошли до автомата с напитками, в школьном динамике раздался голос, который нарушил их весёлую беседу.
— Внимание! Тони Бейкер, прошу подойти в кабинет директора.

Тони замер, почувствовав, как сердце пропустило удар. Он медленно повернул голову, и взгляд его скользнул по лицам одноклассников, которые теперь смотрели на него. В коридоре сразу возникла тишина, и каждый взгляд был направлен в его сторону. Тони почувствовал, как напряжение растёт.

Эллис, заметив, что его друг явно волнуется, с лёгкой улыбкой подшутил:
— Что ты успел натворить, а? — его голос был лёгким, но в глазах Тони был страх.

Тони, не зная, что и ответить, он просто пожал плечами и сдавленно сказал:
— Я понятия не имею, что могло случиться. Надеюсь, это не что-то важное.

Эллис был уверен, что всё это просто какая-то случайность. Грегори, наблюдая за ситуацией, тоже не понимая, что могло быть причиной такого вызова, ведь он знал, что Тони всегда был примерным учеником и вряд ли мог что-то натворить.
Тони нервно направился в кабинет директора, замечая, как все взоры в коридоре направлены на него. Всё казалось странным и неопределённым. Он попытался успокоиться, но его мысли путались. Заходя в кабинет, он заметил, что директор сидит за своим столом с серьёзным выражением лица, но без какого-либо явного гнева. Его глаза внимательно смотрели на Тони, когда тот переступил порог.

— Садись, Тони, — сказал директор, указывая на стул перед собой. — Нам нужно поговорить.

Тони сел, с нервным выражением на лице, и попытался понять, что происходит. Директор молчал, будто подбирал слова, а потом наконец произнёс:
— мне сообщили, что ночью ты пробирался в библиотеку.
Тони замер на месте. Его разум сразу забился, пытаясь понять, как он мог допустить такую ошибку. Он был уверен, что всё проверил и прошёл через все датчики безопасности. Никаких следов его присутствия не должно было быть. Он старался не паниковать, но в душе возникло ощущение, что что-то не так. Он не мог понять, как это могло случиться.

— Я... — начал Тони, но его голос сбился. — Я не понимаю..

Директор снова взглянул на него, не проявляя агрессии, а скорее с пониманием.
— Мы понимаем, что ты не хотел ничего плохого. Ты всегда был послушным и дисциплинированным учеником. Поэтому мы решаем дать тебе второй шанс. Но факт остаётся фактом.

Тони почувствовал, как его плечи опускаются. Он был уверен, что никто не мог бы заподозрить его в таком поступке. Кто-то подставил его. Но кто? И зачем? Эти вопросы крутились в голове, но ответа не было.
Директор продолжил:
— Мы решили, что на этот раз мы тебя простим. Но ты должен попросить прощения у Мисс Николь и выполнить пару её заданий. Это будет твоё наказание.

Стыд накатывает на Тони волной. Мисс Николь всегда была доброй и справедливой. Он никогда не мог себе представить, что может нарушить её правила. Однако теперь ему предстояло оправдаться перед ней, и это было очень неприятно.
— Я... да, я понимаю. Я сделаю всё, что нужно, — ответил Тони, опустив взгляд.

Тони почувствовал, как всё внутри него сжалось. Он думал, что будет легче объясниться, но всё оказалось намного сложнее. Некто видел его в библиотеке в ту ночь, значит те странные звуки были не случайны. Кому понадобилось это? Неужели у Тони есть враги?
Он встал и направился к выходу. Когда он открыл дверь и вышел в коридор, Эллис и Грегори сразу подошли к нему.
— Ну что? Всё в порядке? — спросил Грегори, явно пытаясь понять, что произошло.

Тони слабо кивнул. Он чувствовал себя ужасно, но не решался вдаваться в подробности, чтобы не раскрывать свое расследование.
— Кто-то меня подставил. — сказал Тони, сжав зубы. — Но я не знаю, кому это могло прийти в голову. Теперь мне нужно извиниться перед Мисс Николь.

Эллис слегка насмешливо, но с лёгким беспокойством в голосе сказал:
— Да ладно, не переживай, ты ж не преступник.
Тони тяжело вздохнул, глядя на своих друзей.

— Я не могу поверить, что я так облажался. Мне будет очень стыдно перед ней.

Грегори положил руку ему на плечо и сказал:
— Не переживай. Все понимают, что ты не виноват. Просто сделай, что нужно, и всё будет нормально.

Эллис подмигнул и шутливо добавил:
— Да, ты, конечно, знатный нарушитель порядка. Но, думаю, она тебя простит. Главное — не вешай голову. Уверен, что ты не попадешь в ее «черный список».

* * *

Тони подошел к двери библиотеки, чувствуя, как его сердце ускоренно бьется. Он знал, что сейчас ему предстоит непростой разговор с Мисс Николь, и хотя она всегда была доброй и терпимой, в душе он всё равно переживал. Он был готов к наказанию или выговору, но хотел только одного — чтобы это всё прошло как можно скорее. Он вздохнул и толкнул дверь, заходя в знакомое помещение.
Мисс Николь сидела за своим столом в самом центре библиотеки, погруженная в работу, но как только она услышала шаги Тони, подняла голову. В её глазах не было гнева, лишь спокойствие и лёгкая усмешка. Она уже ждала его.
— А вот и мой любимый "Шерлок", — произнесла она, опуская свои очки и внимательно глядя на него. В её голосе не было ни намека на злость, только теплоту и понимание. Это прозвище она дала Тони ещё в прошлом году, когда тот часто проявлял неуемное любопытство и стремление раскрывать даже самые неприметные детали, как настоящий детектив.

Тони слегка покраснел, пытаясь собрать мысли. Он понимал, что Мисс Николь, скорее всего, уже догадывается, зачем он пришёл, но не знал, как начать разговор.
— Мисс Николь, я... я понимаю, что поступил плохо, — начал он, пытаясь извиниться, — Я пробрался в библиотеку ночью. Но это было не с плохими намерениями. Я думал, что просто... исследую. Я обещаю, больше такого не повторится.

Мисс Николь внимательно выслушала его, не перебивая, а когда Тони закончил, она медленно кивнула.
— Я всегда знала, что ты такой, Тони. Твой интерес к правде и расследованиям— это твоя особенность. Ты ведь искал информацию для чего-то важного, правда?

Тони удивился её спокойному восприятию ситуации. Он был готов услышать упрёки или ругань, а вместо этого она просто подтвердила его предположения.
— Да, я... хотел найти кое-что для статьи. — признался Тони, ощущая вину.

Мисс Николь, не меняя выражения лица, подошла к полке и взяла одну из книг. Она немного помолчала, а затем тихо сказала:
— Тони, я не виню тебя. Ты всегда был искренним и стремящимся к знаниям. Но ты должен понять, что библиотека — это не место для ночных прогулок. Это важно для всех нас, потому что тут не только книги, но и тишина и порядок.

Тони почувствовал облегчение, услышав её слова. Он ожидал гораздо более серьёзных последствий, а вместо этого она проявила к нему понимание. Но в то же время он ощущал, что ответственность не исчезает. Он всё равно совершил ошибку.
— Я прощаю тебя, Тони, — сказала она мягко. — Ты ведь не злой мальчик. Но в качестве «наказания» я хочу попросить тебя помочь мне с расставлением новых книг. У нас поступило много новых изданий, и мне нужно, чтобы ты помог мне расставить их по полкам. Ты ведь всегда мне помогал с этим, и я уверена, что ты справишься.

Тони с благодарностью принял её предложение. Работа не казалась ему чем-то сложным или неприятным, наоборот, он был рад, что мог хотя бы чем-то помочь. Это была та маленькая возможность исправить ситуацию и вернуть себе немного покоя.
— Конечно, с удовольствием помогу, — сказал он, немного приободрившись. — Это не составит труда.
Мисс Николь улыбнулась, увидев, как Тони быстро отреагировал. Она знала, что если попросить его о помощи, он всегда откликнется, и её просьба не была исключением.

Тони с энтузиазмом взялся за работу, начинавшуюся с того, чтобы аккуратно расставить книги на полках. Он двигал тома, искал подходящие места для новых изданий, аккуратно расправляя их и вставляя между уже стоящими книгами. В процессе работы он заметил, как сильно библиотека изменилась за последнее время. Каждая книга на полках несла свою историю, и он с удовольствием погружался в этот мир.
Мисс Николь время от времени подходила, помогала с тяжёлыми томами или указывала, где именно книги должны стоять, чтобы всё было на своих местах. Несмотря на тяжёлую ситуацию, Тони чувствовал, как расслабляется, и постепенно волнение отступает.
Когда работа была завершена, Тони стоял и наблюдал за результатом. Полки были аккуратно уставлены новыми книгами, и теперь библиотека выглядела более упорядоченной и полной.

Мисс Николь подошла к нему и оглядела работу.
— Ты прекрасно справился, как всегда, — сказала она, улыбаясь. — Теперь у нас порядок, а ты, думаю, можешь быть уверен, что всё будет хорошо. Ты выполнил свою часть, и я благодарна тебе за это.

Тони улыбнулся, почувствовав, как с его плеч сваливается тяжесть. Это было не просто прощение, а настоящее понимание с обеих сторон. Он сделал свой выбор, исправил ошибку и теперь мог спокойно двигаться дальше.
— Спасибо, Мисс Николь. Я буду внимательнее в следующий раз.

Она кивнула и добавила с тёплой улыбкой:
— Я это знаю, Тони. Ты всегда учишься на своих ошибках. И помни, если что-то захочешь узнать, всегда приходи. В библиотеке для тебя всегда найдётся место.

Тони почувствовал, как внутри него растет благодарность. Он был рад, что ситуация разрешилась именно таким образом. Впереди был целый учебный день.

* * *

После школы, когда солнце уже село за горизонт, Тони направился в сторону Пиццаплекса. Сегодняшний день был решающим — ему нужно было попасть в служебные помещения, и для этого ему было необходимо украсть бейджик с ключ-картой. Это был рискованный шаг, но Тони давно осознал, что в этом расследовании без хитроумных действий не обойтись. К тому же, его подготовка в области мелких краж и манипуляций с объектами, которые он изучал для статьи в прошлом году, помогала ему быть уверенным в своём плане.
Когда он подошёл к Пиццаплексу, в очередной раз оценив охрану и камеры наблюдения, он быстро заметил, что на этом участке территории не было строгого контроля. Люди гуляли, аттракционы были заполнены детьми, и лишь несколько сотрудников пробегали между различными зонами, помогая посетителям. Это создавало удобную обстановку для его плана.
Тони осмотрелся в поисках кого-то, кто мог бы стать его жертвой. Он знал, что его цель — сотрудник, чей бейджик с ключ-картой удобнее всего было бы достать.. И вот его взгляд остановился на Ванессе, одной из сотрудников Пиццаплекса, работающей с детьми. Она часто помогала маленьким посетителям, и в её поведении было что-то успокаивающее. Она не была слишком строгой или внимательной к своей одежде, что для Тони означало одно: её бейджик легко заполучить. Она была на виду, помогала группе детей, что давало Тони необходимую возможность.
Он начал продумывать, как подойти. Ванесса была занята, разговаривая с детьми, но её внимание было слегка рассеяно. Под глазами виднелись темные круги от бессонных ночей. Эллис рассказывал, что Ванесса жила на одном лишь кофе и мучалась от бессонницы, из-за чего не раз посещала специалистов. На всё вопросы Тони о том, от куда он вообще это узнал, Эллис всегда отмахивался. Эллис знал это от слов АБС, а АБС узнавал все от Тайлера. Тони всегда пугало то, какой личной информацией о посетителях и работниках Пиццаплекса они располагали. Но при этот никто не знает даже полного имени ГГИ.
Тони подошёл к ней, не привлекая внимания, и резко оступился, чтобы создать эффект неожиданности. Он сделал вид, что потерял равновесие и упал, случайно подвернув ногу. Это должно было выглядеть натурально и не вызывать подозрений.

— Ох, чёрт, что я сделал... — Тони с болезненным выражением на лице попытался опереться на колено, будто он был в ужасной боли.

Ванесса немедленно повернулась на звук его падения. Она испуганно подскочила к Тони и наклонилась, чтобы помочь ему встать.
— Ты в порядке? Что случилось? — её голос был мягким, полным заботы. Она была полностью поглощена тем, чтобы помочь ему, и не заметила, что его движения слишком точны и продуманы. Тони легко притворялся растерянным, при этом наблюдая за её действиями.

Пока она наклонялась, чтобы поддержать его, Тони одновременно воспользовался моментом и, скрытно подскользнув рукой, быстро вытащил бейджик с ключ-картой с её пояса. Всё происходило так быстро и ловко, что Ванесса даже не заподозрила, что что-то произошло.
Её внимание было сосредоточено на Тони, который, делая вид, что его боль не уходит, продолжал жаловаться на свою ногу.
— Я... я совсем не могу встать, — произнёс Тони с ложной растерянностью, пытаясь не выдать свой триумф. Он понимал, что каждое его слово и движение должны быть максимально убедительными.

Ванесса, видя, что Тони едва может встать, поддержала его за плечо и помогла ему подняться. Её глаза полны беспокойства, она продолжала расспрашивать его, нужно ли вызвать помощь, но Тони быстро её успокоил.
— Нет-нет, я в порядке, просто случайно оступился... Просто помогите мне немного, я сам встану, — сказал он, стараясь отвести внимание от того, что он только что вытащил бейджик.

Она кивнула, заметив, что он явно справляется, и немного отступила, продолжая наблюдать за ним, но не видя ничего подозрительного. Тони стоял, чувствуя, как его сердце бешено стучит в груди, но внешне оставался спокойным.
— Ты уверен? Мне нужно что-то сделать? Может позвонить твоим родителям? — снова спросила Ванесса, но её голос уже звучал менее тревожно.

— Нет, всё хорошо. Всё нормально, я просто немного запутался, — Тони кивнул, делая вид, что отпускает свои жалобы. Он не хотел, чтобы она ещё раз вернулась к этому разговору, поскольку у него уже был нужный бейджик.

Тони почувствовал, как его ноги слегка подкашиваются, но он быстро сдержал себя. После того как он выкрал бейджик у Ванессы и поспешно извинился, он быстро сделал шаг назад и направился в противоположную сторону. Ванесса, видя, что всё в порядке, больше не обращала на него внимания. Она перешла к другим посетителям, и Тони почувствовал, как напряжение, которое было у него в груди, немного спадало. Но, несмотря на это, адреналин всё ещё пульсировал в его венах, и он понимал, что не может расслабляться.
Тони был в состоянии лёгкого шока от того, насколько успешно ему удалось провести этот манёвр. Но его мысли уже снова вернулись к главному — Пиццаплекс скрывал намного больше, чем казалось на первый взгляд, и он был уверен, что за дверями, которые теперь откроет этот бейджик, его ждут долгожданные ответы.
В его голове по-прежнему звучали слова Ванессы: «Ты в порядке?». Он просто не мог позволить себе остановиться. Сейчас было важно, чтобы никто его не заметил. Его взгляд метнулся по коридору, и, не теряя времени, он направился в сторону служебных помещений. Сердце продолжало биться быстрее, когда он прошёл мимо очередных стен и дверей, ведущих к закрытым частям комплекса.
Как только Тони повернул за угол и направился в сторону служебной двери, его внимание привлекли звуки, которые доносились из основного зала. Взгляд его случайно пересёк аниматроников, которые стояли на сцене. Весь зал был освещён яркими прожекторами, и металлические фигуры аниматроников, с их чёрными глазами, блестели в свете софистов. Тони заметил, как они двигались в такт музыки, но именно в этот момент, когда взгляд Тони заметил взгляд Фредди, его сердце замерло в груди.
Фредди, несмотря на свою механическую натуру, смотрел прямо на него. Это было не просто взгляд, это было что-то более острое, более проницательное. Тони не мог сдвинуться с места. В его голове вспыхнуло ощущение, что всё, что он делал, теперь в какой-то момент открылось, что его точно заметили. Этот взгляд не был случайным.
"Ты знаешь, что я вижу", — казалось, этот взгляд говорил. Мысль об этом охватила Тони с головой. Его пульс ускорился, и без всякого контроля он начал ускорять шаги.
Тони резко развернулся, не оглядываясь, и ринулся к служебному помещению. Страх внутри него был живым, и только его умение контролировать эмоции позволило ему не споткнуться. Всё, что ему оставалось — это просто добраться до двери и попасть внутрь.

* * *

Когда он вошёл в служебное помещение, воздух сразу стал значительно холоднее, чем в основном зале. Тони ощутил, как его дыхание становится более заметным в этом мрачном и пустом пространстве. Он моментально подметил контраст: вокруг всё было в темных тонах, свет, иссякающий из тусклых, едва мигающих ламп, лишь слегка освещало пространство, словно за каждым углом скрывается нечто незримое. Эти тусклые огоньки бросают длинные, изломанные тени на обшарпанные и измученные стены. Местами покрашенные поверхности облезли, обнажая старую штукатурку, трещины и следы от времени, как напоминание о забытых днях. Пол в этих помещениях был покрыт слоями старой грязи и пятнами, которые Тони трудно классифицировать. Лужи пролитых напитков, остатки теста, измельчённые крошки и бумажные салфетки, сбитые в комки, усеяли пространство, создавая ощущение, что никто не заботится о чистоте. В центре каждого рабочего места — плохо освещённый стол с неопрятными кучками бумаг, полузасохшими кусками пищи и оставшимися от предыдущей смены инструментами. В углу, где стоит старое оборудование, пульт управления и экраны покопчены временем, а на них видны едва заметные отпечатки пальцев.
Глаза Тони привыкали к темноте, и он начал осторожно двигаться дальше. Внимание было приковано к каждой двери, каждому шкафу, каждому запертому окну. Здесь было совсем по-другому, чем в остальных частях Пиццаплекса — не было смеха, не было звуков детей, не было радости. Это было место, скрывающее в себе нечто мрачное и незнакомое.
Тони прислушивался. В помещении стояла тишина, нарушаемая только отголосками его собственных шагов. Когда он сделал несколько шагов, его взгляд упал на огромные металлические двери. Тони знал, что должен найти нужную. Каждая из этих дверей была как загадка, а за каждой скрывалась информация, которую он искал.
Он остановился перед одной из дверей. Внезапно в коридоре послышался звук — это кто-то шёл в его сторону. Тони замер, пытаясь скрыться в тени, чтобы не привлечь внимание. Ожидая, что шаги приблизятся, он быстро встал у стены, пытаясь не выдать себя. Он буквально чувствовал, как каждое его движение может привести к тому, что всё закончится раньше времени. Кажется, что Тони забыл как дышать.
Однако шаги продолжались мимо, и вскоре коридор снова наполнился тишиной. Тони не мог оставаться в этом месте надолго, и, несмотря на страх, он двинулся дальше. Он знал, что должен продолжить своё расследование и найти нужные ответы, которые скрываются за стенами этого мрачного, холодного служебного помещения.
Тони двигался по коридору, его шаги звучали слишком громко в этой мертвой тишине. Пространство было совершенно не похоже на яркие, переполненные посетителями залы. Здесь, в этих темных и холодных стенах, он чувствовал себя чужим, как будто нарушил что-то запретное и был преступником. Но ведь каждый журналист должен быть готов на все, ради сенсации и ответов - значит каждый журналист по своему преступник? Этот вопрос мучал Тони. Каждый угол, каждая тень казались пустыми, но в то же время полными скрытых угроз.
Когда он прошел мимо одного из кабинетов, его взгляд невольно упал на несколько листовок, приклеенных к стене. Тони замедлил шаг, а затем остановился совсем, когда его глаза зацепились за одно из объявлений. Он подошел ближе.
Пропал без вести: Адам Бейрд Стивенсон. Помогите найти!
Всё как будто сошло с ума в одно мгновение. АБС..На фотографии был Адам — тот самый парень, второй в рейтинге рекордов, с которым Тони несколько дней назад общался в боулинге, обсуждая все эти странные события, связанные с ГГИ. Он помнил каждое слово, которым они тогда обменялись. Он даже узнал на значке Тони Люка Скайволкера, но теперь АБС больше нет. Как? Почему? Знает ли Эллис об этом? Они были друзьями.
Тони сорвал листовку и смотрел прямо на нее, его взгляд безучастно скользил по комнате, но мысли никак не могли уместиться в этом пространстве. Он был в какой-то растерянности, словно сам воздух вокруг него стал чужим и чужд.
Он знал этого человека. Почти. Знакомое лицо, которое мелькало в залах Пиццаплекса, на той самой встрече, которая сливались в его памяти в один большой поток бессмысленных разговоров. Несколько фраз, несколько жестов — и всё. Весь их «контакт» сводился к этим случайным пересечениям, которые не оставляют следа, не оставляют никаких зацепок, не обещают продолжения. И тем не менее, вот он — этот человек, о котором он почти ничего не знал, теперь на листовке, с надписью, которая не оставляла места сомнениям: «Пропал без вести».
Тони не мог понять, почему это его так затронуло. Почему это лицо, абсолютно не имеющее значения в его жизни, вдруг стало центральной фигурой его мыслей. Он смотрел на него, а перед глазами становился какой-то искажённый калейдоскоп из случайных воспоминаний, неясных разговоров и мгновенных встреч. Он не знал, что думать. Это был человек, которого он видел пару раз — и вот он исчез. Просто исчез. И Тони чувствовал, что этот факт как-то проник в его голову, разрывая её на части.
Он держал листовку в руках, но теперь она ощущалась как что-то живое. Как если бы сама эта бумага была тяжёлым камнем, который хотелось отложить, но который невозможно было отпустить. Он не мог понять, почему так важно это сейчас, почему эта листовка не давала ему покоя. Он попытался вернуть себе рассудок, но чувства сливались, смешивались, как туман, который не оставляет дороги. Паника накатывала волнами, но она не была чем-то чётким. Это не было обычное чувство страха. Это было нечто большее — чувство, что всё вокруг рушится, что что-то важное ушло, и теперь этот человек стал символом того, чего нет и чего не вернуть. Слово «пропал» отразилось в его сознании как эхо, на которое не было ответа. Он не знал, что с этим делать. Он пытался найти объяснение, но оно не приходило.
Тони начал ощущать, как холод ползёт по его телу, неведомо откуда. Он стоял, сжимая листовку, и его руки, казалось, не были его. Он всё пытался разглядеть на фотографии человека, которого едва знал, пытался что-то вспомнить, какое-то слово, жест, что-то, что связывало их. Но всё это было далеко, как забытая шутка, как пустое пространство, которое никто не смог бы заполнить.
Паника стала туманной, но всёобъемлющей. Он не знал, почему его так затронул этот случай. Почему чужая утрата, чужая трагедия казалась такой близкой, как если бы он потерял что-то важное в себе. Почему, сидя в этой комнате, он ощущал этот холод и эту растерянность, как будто сам оказался на грани исчезновения. В голове было пусто, но в душе — невыносимый груз. Чужое исчезновение стало его личным потрясением, но Тони не мог понять, почему именно.
И вот его осеняет...Эллис.
Тони понимал, что для Эллиса это будет как удар по всему миру, как если бы сам мир вдруг стал невидимым. Он мог себе представить, как Эллис будет приходить сюда, снова и снова, искать его среди аркадных автоматов, касаясь холодных экранов в надежде, что АБС вернётся. Он будет стоять в зале, в этом самом уголке, где геймеры обычно смеялись и пытались пройти очередной уровень, и не понимать, почему его больше нет. Тони знал, что в этот момент Эллис, даже если и не скажет этого вслух, начнёт терзаться мыслями о том, что не успел сказать, что не успел понять, и о том, как всё это теперь будет выглядеть. Как АБС теперь будет для него — просто пустотой, которая ушла, не оставив ничего. Экраны будут показывать его лицо — но только это будет уже не он, а его тень, его отражение, исчезнувшее в мире, где можно было бы найти ответы.
Тони видел, как Эллис будет искать его в этой пустоте. Он знал, что Эллис всё будет спрашивать: «Почему?» — и не получит ответа. Тони мог ощущать этот ужас, который растёт в груди, когда ты понимаешь, что чего-то не вернуть. Эллис будет надеяться, что это какая-то ошибка, что АБС где-то здесь, что это не может быть правдой. Но нет. Нет никаких ошибок. Он ушёл. И не будет больше той лёгкости в их внезапных встречах за аркадами, тех шуток АБС, которые Эллис потом сам постоянно использовал. Эллис будет долго искать в пустых экранах те самые звуки, те самые слова, которые раньше были такие живые, и не поймёт, почему теперь они звучат так чуждо.
Всё это время Тони просто стоял, не зная, что потом сказать, не зная, как в будущем помочь. Он понимал, что Эллис никогда не сможет просто «пережить» это. Тони слишком хорошо его знал. Он будет искать его, как будто пытаясь вернуть нажавший на паузу мир, а его больше не будет. Не будет тех бесконечных ночей за игрой, не будет того человека, с которым всегда можно было разделить это мимолётное счастье победы. Всё это исчезло в одно мгновение.
Внезапно его взгляд упал на компьютер, стоящий в углу комнаты. Это было его единственное утешение. Это было тем, что могло дать ему ответы. Он направился туда, перебарывая свой страх, и подошел к столу. Включив компьютер, Тони быстро начал вводить данные в поисковую строку, набрав "ГГИ". Он знал, что это был ключ. Все эти странности, эти пропавшие люди — все это так или иначе могло быть связано.
Его пальцы быстро скользили по клавишам, и экран начал заполняться строками информации. Однако Тони не мог сосредоточиться на содержимом, его мысли оставались на Адаме, его исчезновении, на том, что Пиццаплекс пытался скрыть. Эти строки на экране могли быть последним шансом раскрыть правду.
Он продолжал смотреть на данные, сердце снова забилось быстрее. «Это что-то важное. Это не просто совпадение.» Тони знал, что нужно двигаться дальше. Но если в этих строках скрывается то, что он думал, то все это может быть гораздо более опасным, чем он мог себе представить.
Когда он открыл новый файл, строка на экране сразу привлекла его внимание. Он замер на секунду, не в силах поверить своим глазам. Весь этот момент казался почти сюрреалистичным. Но нет, это было реальностью. Пропуск, на имя ГГИ.
ГГИ имеет доступ ко всем помещениям Пиццаплекса в любое время и без ограничений.
Сердце Тони сжалось. Это было невероятно. ГГИ, по сути, мог попасть куда угодно. Даже в те зоны, которые были строго запрещены для большинства сотрудников, не говоря уже о посетителях. Все те тайные помещения, о которых ходили слухи, все эти страшные слухи о чем-то зловещем, скрытом за стенами Пиццаплекса — ГГИ мог посещать их в любой момент. Это открывало невообразимые возможности, но также и ставило перед Тони целый ряд вопросов.
Но это было только начало. Как только Тони продолжил исследовать файл, его взгляд привлекла еще одна строка. Он почувствовал, как кровь отливает от его лица. На имя ГГИ зарегистрированы еще 5 посетителей. Однако имена скрыты в базе данных.
Эти 5 человек, скрытые от глаз, зафиксированные в системе, но чьи имена по каким-то причинам были замаскированы. Почему? Почему их имена скрыты? И кто эти люди? Тони знал, что это не просто случайность. Эти люди были не просто случайными посетителями — они должны были быть важными, частью чего-то, чего Пиццаплекс не хотел раскрывать.
Неожиданно в голове Тони возникла новая мысль: Как они связаны с ГГИ? Все они были зарегистрированы под его именем, так как будто являлись частью его системы, частью того, что происходило внутри Пиццаплекса. Было ли это связано с тем, что Тони сам искал? Были ли эти люди каким-то образом связаны с исчезновением Адама? И если так, то почему информация о них была скрыта?
Тони потряс головой, пытаясь сосредоточиться. Он не мог просто остановиться на этом. Он уже был так близко к разгадке. Он взял себе несколько секунд, чтобы прийти в себя, перед тем как продолжить.
Когда его взгляд снова упал на экран, он заметил еще одну строку, которая привлекла его внимание. В строках данных, среди всех цифр и кодов, он прочитал нечто, что привело его в шок. ГГИ не только имеет доступ к Пиццаплексу, но и использует его для «неопознанных целей». Он не работник, не посетитель. Но тогда кто он..?
Эти слова пронзили Тони. Неопознанных целей? Что это значит? Что на самом деле происходит здесь, в Пиццаплексе, и почему ГГИ был так тесно связан с этим местом? Тони понял, что все эти данные только подтверждают его подозрения: здесь происходят странные вещи, и ГГИ, возможно, знает о них больше, чем кто-либо.
Тони почувствовал, как его дыхание становится учащенным. Его пальцы быстро скользили по клавишам, пытаясь выяснить больше, но его разум был переполнен тревогой. Он знал, что если он не найдет ответы прямо сейчас, то все может закончиться очень плохо. Он был на грани того, чтобы открыть что-то, что могло полностью изменить его жизнь и всю картину того, что происходило в Пиццаплексе. Ответы были рядом, и Тони был готов их найти, независимо от того, что ему придется пройти, чтобы добраться до них.
Тони продолжал двигаться по служебному помещению, стараясь не вызывать подозрений. Место было мрачным и темным, контрастирующим с яркой, шумной атмосферой, которая царила в основном зале Пиццаплекса. Его глаза бегло скользили по комнате в поисках чего-то важного. Когда он подошел к стене, где обычно располагались мониторы видеонаблюдения, его взгляд замер.
Экран был черным. На нем не было ни одной картинки — ни изображения с камер, ни даже индикаторов работы. Тони почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. Камеры были выключены.Почему? Зачем?
Пиццаплекс всегда был местом строгого контроля, и камеры должны были работать всегда. Отключение видеонаблюдения было странным и тревожным шагом. Возможно, что-то скрывается? Тони почувствовал, как напряжение нарастает. Эта мысль заставила его сердце забиться быстрее. Что именно скрывается в этом месте?
Тони попытался сосредоточиться, отводя от себя тревожные мысли. Он продолжал изучать помещение, его глаза метались от одного объекта к другому. Но в какой-то момент его внимание вновь привлекла дверь, и он услышал приближающиеся шаги. В его груди поднялась паника. Тони быстро схватил все доказательства, которые только что собрал: фотографии с компьютера и листовку о пропавшем Адаме Бейрде Стивенсоне, которые лежали рядом с мониторами. Он спрятал все, сделав это так быстро, как только мог, и, не теряя времени, поспешил к выходу.
Шаги становились всё громче, и Тони почувствовал, как его сердце бьется в груди. В панике он выскочил через второстепенный выход — тот самый, который вел в сторону менее людной части комплекса. Это было лучшее решение: избегать внимания и скрыться.
Оказавшись в коридоре, Тони глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. За дверями он снова услышал гул и смех детей, наполняющих залы Пиццаплекса. Этот контраст был почти невыносимым — снаружи царил хаос и веселье, а внутри Пиццаплекса, в его темных закоулках, скрывалась какая-то опасная правда. Тони почувствовал, как по его коже пробежал холодок. Он больше не мог оставаться здесь.
Почти бегом он направился к главному выходу. Но когда он проходил мимо множества людей, всё вокруг казалось ему нереальным. Свет от неоновых вывесок и ярких огней освещал его путь, но внутри у него была пустота. Тони не мог избавиться от ощущения, что он слишком близко подошел к какой-то опасной черте. Тайна, которую он начал раскрывать, казалась ещё более мрачной и угрожающей.
В его кармане лежала листовка о пропавшем АБС. Он достал её и еще раз взглянул на фотографии — лицо Адама, этот человек, с которым он недавно общался, теперь исчез. Зачем Пиццаплекс скрывает его исчезновение? Почему не говорят об этом? Но при этом листовка есть...значит его пытались искать?
Тони ускорил шаги, покидая Пиццаплекс. Когда двери закрылись за ним, он почувствовал, как его тело немного расслабилось. На улице был холодный, освежающий воздух, который казался таким контрастом с жаркой и угрожающей атмосферой Пиццаплекса. Но внутри него было чувство не завершенности. Это место не отпускало его.
Он свернул в сторону ближайшей аллеи и внимательно посмотрел на листовку, все ещё держа её в руке. Его мысли вернулись к тому, что произошло: разговор с Адамом в боулинге, его пропажа, отключенные камеры. Всё это не могло быть случайностью. Что скрывает Пиццаплекс? И что за тайна стоит за исчезновениями?
Тони чувствовал, что он только начал раскручивать этот клубок. Внутри него росло ощущение, что это расследование приведет к чему-то очень опасному. Но он не мог остановиться. Он должен был узнать правду.

* * *

Тони шел по темной аллее, его шаги отскакивали от мокрого асфальта, и только редкие фонари освещали путь, превращая его в серую тень. Холодный ночной воздух заполнил легкие, но он не чувствовал его — был слишком поглощен тем, что держал в руках. Он вытащил телефон и набрал номер Эллиса. Звонил долго, и каждый звук, пробивающий тишину, казался ему всё более настойчивым и тревожным.
Наконец, на другом конце раздался знакомый голос, немного усталый, но с явным удивлением:
— Здаров, чел. Почему ты звонишь так поздно? Я думал ты спишь уже!

— Эллис, я был в Пиццаплексе. Не удивляйся этому! Это сейчас совершенно не важно. — сказал он, немного сглотнув. — Слушай, я только что нашел листовку. О пропаже АБС.

Несколько секунд тишины. Только звуки ночного города и шорох ветра сквозь листья деревьев на фоне. Эллис молчал, как будто пытаясь осмыслить его слова. Когда он наконец заговорил, его голос был холодным, отстраненным, будто он не понимал, о чём идет речь.

— Ты с ума сошел? Вообще не смешно, чел. Это какой-то бред. Адам не мог пропасть. Он... он мог бы позвонить. Он всегда мог позвонить, если бы что-то случилось. Он, конечно, хотел сбежать из дома, но у него дома сестра младшая, куда он ее оставит?

Тони почувствовал странную тяжесть в груди, будто что-то внезапно сжало его сердце. Он продолжал держать телефон, не зная, что сказать дальше.

— Нет, Эллис, — голос Тони дрогнул, он был абсолютно уверен в своих словах. — Я держу эту листовку у себя в руках. С его фотографией. Он исчез. Адам... его нет. И я... я подумал, что ты должен узнать об этом одним из первых. Пиццаплекс держит эти листовки в рабочих помещениях! Они пытаются умалчивать этот инцидент, только я не понимаю с какой целью.

С другой стороны линии снова повисла тишина, но теперь она была другой. Не отстраненной, а более напряженной, болезненной. И потом, вдруг, в трубке раздался слабый всхлип, почти невидимый в тишине ночи. Это было так неожиданно, что Тони замер на месте. Он вслушивался в шум, который теперь доносился из трубки. В следующую секунду из неё вырвался болезненно сдавленный голос Эллиса:

— Я не знал, Тони... я не знал... — Эллис будто пытался проглотить свои слёзы, но они всё равно прорывались. — Я не видел его несколько дней. Но не думал, что это что-то серьезное. Он ведь часто пропадал куда-то, типа..я...

Тони почувствовал, как холодный пот выступает на его лбу. Он остановился, стиснув телефон, и почувствовал, как ночной воздух становился все более тяжелым. Он не знал, как ему помочь. Не знал, что сказать, чтобы хотя бы немного облегчить душу друга, которая, казалось, сжалась в ту же самую секунду, когда ему стало известно о пропаже Адама.

— Эллис, ты не мог знать... — Тони пытался говорить спокойно, но слова как-то застревали у него в горле. — Ты не мог. Не вините себя. Мы все ошибались, но ты не виноват, что не знал.

Однако Эллис, казалось, не слушал. Его голос, дрожащий от паники, рвался в трубке, и Тони ощущал, как его собственная тревога превращается в нечто, что вырвалось наружу в эту ночь.
— Это моя вина, Тони. Мы с ним лезли туда, где не имели права быть. Мы искали правду, но, возможно, в тот момент, когда мы начали копать, что-то пошло не так. Мы пытались что-то выяснить... но теперь я понимаю, что это было ошибкой. Черт...это всегда было ошибкой. Я был уверен, что мы в порядке! — Эллис почти кричал в трубку, и его слова сбивались, как будто он сам не верил в то, что говорит.

Тони стал двигаться медленно, его ноги еле шли по холодному асфальту, его мысли путались. Он знал, что Эллис не мог думать рационально сейчас, что его охватила паника, и это было тяжело слышать. Но что можно было сказать в такой момент, когда всё вокруг становилось каким-то кошмаром, в который никто не верил?
— Ты не виноват, Эллис. Ты не мог знать. Мы все делали ошибки, да. Но это не твоя вина. Вы не знали, ты не знал. МФ найдем его, позвоним в полицию и снова объявим его в происки.

Эллис, с трудом переведя дыхание, снова говорил, но его голос уже был едва различимым, и в нём было что-то по-настоящему сломленное:
— Мы всегда лезли в чужие дела. А теперь... теперь я не могу понять, почему мы не заметили. Почему я не заметил, что что-то не так? И теперь ты!! Никогда меня не слушаешь, придурок, идиот! Я же говорил...ты опять лез за ответами ГГИ? Как ты попал в служебные помещения? Только не оправдывайся сейчас.

Тони почувствовал, как сжимаются его пальцы вокруг телефона, а в голове роятся мысли, как вихрь. Он пытался понять, как помочь другу. Сказать ему что-то ободряющее, но не знал, получится ли. Он сам тоже был на грани паники, но знал, что нужно действовать, чтобы понять, что произошло.
— Это уже мои проблемы, Эллис - не твои. — сказал Тони, но его голос звучал скорее, как оправдание, чем утешение. — Мы всё выясним. Ты не один в этом. Ты, я и Грегори — мы разберемся.

Но Эллис, кажется, уже не слушал. Отрицал помощь Тони и Грегори, обвинял себя, Тони, АБС в произошедшем. Он продолжал говорить что-то невнятное, перебивая сам себя, его слова терялись в слезах. Тони не знал, как успокоить его. В этот момент Тони сам не чувствовал себя спокойным.

— Мы найдем его, Эллис. Это всё, что важно, — добавил Тони, стараясь снова собраться. — Мы не оставим это просто так.

Тони стоял в темной аллее, его ноги будто налились свинцом, а сердце колотилось с такой силой, что казалось, его слышно на всю улицу. Он сжался, вслушиваясь в голос Эллиса, который с каждой минутой становился всё более диким и срывающимся. Тони пытался найти слова, чтобы удержать друга на плаву, но чувствовал, как мир вокруг него рушится, как и его собственные слова теряют силу.

— Ты не понимаешь! — вдруг проревел Эллис в трубку, и Тони буквально почувствовал, как этот крик проходит через него, как пуля, пронзающая сердце. — Я просто ненавижу себя! Ты не понимаешь, что это значит — знать, что мог что-то сделать, но ничего не заметил! Мы все были слепыми, а теперь... теперь его нет, и всё это — моя ошибка! Я должен был быть внимательнее всех!

Тони инстинктивно шагнул назад, будто пытаясь убежать от этих слов, но они продолжали следовать за ним, заполняя тишину ночи. Он знал, что Эллис был на грани, но не мог понять, как помочь ему, как вытащить его из этого кошмара.
— Эллис, успокойся, — сказал Тони, пытаясь вложить в голос столько уверенности, сколько мог. — Мы найдем его. Мы всё сделаем, чтобы найти Адама. Ты не виноват, понял? Ты не виноват в том, что произошло.

Но в ответ его слова не нашли отклика. Эллис не мог слушать. Он продолжал говорить, его голос становился всё более отчаянным, как если бы из трубки вырывалась не просто боль, а сама сущность его страха и вины.

— Мы разрушили всё, Тони! Мы не должны были вмешиваться. Мы хотели найти ответы, но нашли только беду! Я говорил тебе о том, что мы искали его, как лезли туда, где не должно было быть нас! Мы пытались раскрыть тайны, которые даже не должны были быть раскрыты. И теперь он исчез, а я... я не могу простить себя! Как я буду смотреть людям в глаза после этого? Как я буду говорить с Мией..?

Его слова звучали так, как будто каждый новый крик рвал его изнутри, и Тони чувствовал, как в груди сжимается его собственная душа. Эллис всегда был сильным, всегда был тем, кто держался в трудные моменты. Но сейчас в его голосе звучала такая безнадежность, что Тони не знал, что сказать. Всё, что он мог, — это слушать и надеяться, что хотя бы какие-то слова смогут дать его другу шанс на спасение. Он почувствовал, как его собственный мир начинает рушиться вместе с Эллисом. Всё казалось таким хрупким, таким разрушенным.

— Эллис, хватит! — почти закричал Тони, чувствуя, как от напряжения его горло сжимается. — Ты не виноват, слышишь меня?! Мы все лезли в это. Мы все сделали ошибки. Но это не ты его заставил исчезнуть! Ты не виноват в том, что произошло.

Но Эллис не слышал его. Он продолжал говорить, его слова звучали как отголоски боли и бессилия.
— И после этого ты продолжило вести расследование?! — Эллис вдруг сорвался, его голос срывался на крик, а дальше звучал почти как рыдание, которое не могло найти выхода. — Я даже не знаю, что теперь делать. Всё, что я могу, — это жалеть о том, что мы сделали! Тони! Я не знаю, как с этим жить!

Тони замер, вдыхая воздух, но он не мог успокоить друга. Он не знал, что сказать. Он сам не был уверен в том, что ему делать. Но он знал одно — Эллис не мог оставаться один в этой тирании своих мыслей. Он не мог позволить другу уйти в этот темный водоворот.
— Теперь я обязан довести дело до конца, слышишь? Я думал, что это обычна история на пару страниц, а оказалось... Я уже на том уровне, на котором развернуться уже невозможно. Ты будешь в порядке, Эллис.

Прошло несколько секунд тишины, в которой Тони, казалось, слышал, как его собственное сердце успокаивается, а воздух становится легче. Эллис затих, и в трубке было только его тяжёлое дыхание. Он пытался собраться с силами, хотя каждый момент даётся ему с трудом. И всё же, в этот момент, когда они оба оказались на грани, был один, кто мог бы помочь — и это был Тони.

— Я не знаю, как ты это сделаешь, Тони... — Эллис проговорил слабо, почти как шёпот. — Но, может быть, ты прав. Пока с тобой все хорошо....

Тони почувствовал, как его напряжение немного спало, но понимал, что это лишь начало. Он не мог остановиться. Он должен найти Адама и довести дело до конца. Ради Адама, ради Эллиса.