Последний выход из зоны доступа
Вещей у Кейт было немного — всё умещалось в маленький чемодан и рюкзак.
Форму волонтёра она сложила аккуратно, как часть чего-то важного. Как флаг. Или кожу, которую сбрасываешь, чтобы стать собой.
Волонтёрская зона, где обычно гремели кофейные чашки, хихикали ребята из технического отдела и строчили сообщения на ходу, сегодня была странно тихой. Или это просто в голове у Кейт звенело: прощай, прощай, прощай.
— Ты правда уезжаешь? — спросила Надя, подбегая, едва завидев её. — Прямо сейчас?
— Да. Сегодня вечером.
— Но… ты же была одной из нас.
— И остаюсь. Просто теперь уже где-то в другом месте.
Надя обняла её крепко, уткнувшись в плечо.
— Он того стоит?
Кейт чуть улыбнулась.
— Я просто… впервые знаю, где хочу проснуться завтра.
В холле были все:
Крис с камерой,
Мел с букетом из бумажных лент,
Рене из фудкорта с пакетом обёрток и запиской: «Ты делала мои дни».
Даже молчаливый охранник с 3-го входа махнул ей в спину.
— Кейт, — сказала Мел. — Ты не обязана ничего объяснять. Мы все видели, как ты менялась. Просто знай: ты — свет. И кто-то очень счастлив, что нашёл тебя.
— Спасибо, — прошептала Кейт.
— Обещай только одно, — Надя сжала её руку. — Не теряй себя в чужом городе.
— Нет, — Кейт посмотрела в окно. — Я поеду туда, чтобы, наконец, быть собой.
Они проводили её до двери. Не к аэропорту, не к официальному выезду — просто к боковому проходу, где волонтёры обычно курили или проветривали головы.
— Тут и прощай говорить не хочется, — буркнул Крис. — Будто ты на секунду вышла. Только теперь — к себе.
Кейт кивнула, обвела взглядом их всех и сказала:
— Спасибо, что были моим началом. Я не забуду. И если Евровидение когда-нибудь вернётся в Литву — я вернусь тоже. Только уже в другой роли.
Они рассмеялись.
Она ушла легко — как ветер, который меняет направление. Но за спиной осталась команда, и всё, что она с ними построила.
А впереди — Вильнюс. И он.