12. Катакомбы
Воздух в катакомбах был плотным, пропитанным сыростью, запустением и какой-то древней тайной, которая, казалось, просачивалась в сам камень. Стены, выложенные грубыми, потемневшими от времени кирпичами, тянулись в бесконечность, а эхо шагов Евы и Кристиан многократно отражалось, создавая ощущение, будто за ними кто-то идет.
Пирс не говорил ни слова. Он шел вперед, ведя её все глубже и глубже в это подземное царство теней. Ева не была уверена, было ли это место частью Академии когда-то давно или же оно существовало задолго до ее основания.
— Что здесь было? — наконец спросила она, пытаясь не обращать внимания на леденящее дыхание подземелья.
Пирс остановился.
— Когда-то... — он провел рукой по старому камню, словно вспоминая, — это было убежищем. Затем тюрьмой. Затем... лабораторией.
Ева напряглась.
— Лабораторией?
— Люди всегда стремились к запретному. Их интересовали границы возможного. Они думали, что могут управлять тем, чего не понимают.
Он развернулся к ней, и в тусклом свете фонарика, который она держала в руках, его лицо показалось ей еще более мрачным.
— И что же здесь делали?
— Искали бессмертие.
Ева сжала пальцы на фонарике.
— Ты хочешь сказать...
— Здесь были такие, как я.
Она сглотнула.
— И их... создавали?
Пирс чуть заметно улыбнулся, но улыбка его была холодной.
— Ты задаешь слишком много вопросов.
Ева не отступила.
— Я хочу знать правду.
— Правда — это то, с чем ты не сможешь справиться.
— Попробуй меня удивить.
Он молча смотрел на нее несколько долгих секунд, прежде чем медленно приблизился.
— Ты ведь все еще думаешь, что я пугаю тебя ради забавы?
Он шагнул ближе, и Ева почувствовала, как ее тело инстинктивно напряглось.
— Что если я скажу, что эти стены видели кровь? Что если я скажу, что под тобой есть комнаты, куда никто не заходил уже сто лет?
Она не отступила.
— Ты пытаешься заставить меня бояться?
— Я пытаюсь заставить тебя задуматься.
Ева смотрела в его глаза.
— И что же здесь теперь?
Пирс медленно наклонился к ней.
— Теперь? Только призраки.
Она чувствовала его дыхание рядом.
— И ты один из них?
Он усмехнулся.
— Я всего лишь хранитель.
— Хранитель чего?
— Истории.
— И Клара — часть этой истории?
Пирс молчал.
Ева выдохнула, сделала шаг назад.
— Я не уйду, пока не узнаю, что здесь происходит.
Пирс вздохнул.
— Ты хуже, чем я думал.
— Что, не боюсь?
— Нет. Упряма.
Ева хмыкнула.
— Привыкай.
Он снова улыбнулся — холодно, но с чем-то похожим на уважение.
— Хорошо. Тогда посмотрим, насколько далеко ты готова зайти.
И он развернулся, уходя в темноту катакомб. Ева последовала за ним.
Ева следовала за Пирсом, чувствуя, как холодные каменные стены сжимают пространство вокруг нее, будто само подземелье хотело их поглотить. Тишина была тяжелой, наполненной скрытыми тенями прошлого, и каждый их шаг отдавался глухим эхом, словно невидимые наблюдатели следили за их движением.
— Ты правда думаешь, что в этих катакомбах есть призраки? — наконец спросила она, бросая на Пирса быстрый взгляд.
Он усмехнулся, не оборачиваясь.
— Это была шутка. Но призраки прошлого здесь точно есть.
Ева скептически прищурилась.
— Значит, ты пытался меня запугать?
— Проверял, насколько далеко ты зайдешь.
Она закатила глаза.
— Тогда, может, расскажешь, что здесь действительно происходило?
Пирс остановился, задумчиво провел пальцами по стене, покрытой сыростью, и обернулся к ней.
— Ты знаешь, что Академия всегда славилась своими передовыми исследованиями?
Ева кивнула.
— Это я слышала. Но это же касается науки, а не... — она замялась, подбирая слова.
— А не изучения бессмертия? — закончил за нее Пирс.
Ева лишь кивнула.
Он вздохнул, скрестив руки на груди.
— Они пытались создать его. Годами. Десятилетиями. Возможно, столетиями.
— Они?
— Люди.
— И что, у них получилось?
Пирс усмехнулся.
— Нет. Их эксперименты всегда заканчивались провалом. Человеческое тело не создано для вечной жизни. Оно разлагается, его нельзя бесконечно восстанавливать. Все их попытки были жалкими и уродливыми.
Еву передернуло.
— Что значит «уродливыми»?
Пирс взглянул на нее и на секунду замолчал, словно решая, стоит ли говорить дальше.
— Я видел, что от них оставалось. И тебе лучше не знать.
Ева почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Значит, они просто бросили эту идею?
— О, нет. Они пошли дальше.
— Что ты имеешь в виду?
Пирс склонил голову, наблюдая за ее реакцией.
— Они поняли, что не могут создать бессмертие. Тогда они решили подчинить его.
Ева напряглась.
— То есть...
— То есть они начали искать тех, кто уже бессмертен.
Она резко выдохнула.
— Вампиров?
Он медленно кивнул.
— Да.
Ева сглотнула, чувствуя, как внутри поднимается тревога.
— И как... это закончилось?
Пирс посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем произнести тихо, почти хищно:
— Они очень быстро пожалели.
На мгновение между ними повисла мертвая тишина.
— Но сейчас-то Академия просто место для студентов, верно? — неуверенно спросила Ева.
— Разве?
От его тона у нее пробежал холодок по коже.
— Что ты имеешь в виду?
Пирс снова развернулся и двинулся вперед, заставляя ее поспешить за ним.
— Ты же хотела узнать, куда исчезают студенты?
Она замерла.
— Ты знаешь, где они?
— Не здесь, если ты на это надеялась. Это место лишь тень прошлого. Настоящие комнаты находятся под Академией.
— То есть их забирают для опытов?
Пирс не ответил сразу.
— Как думаешь, если человек однажды решает пересечь черту, что его остановит?
Ева сжала кулаки.
— Их можно спасти?
Пирс покачал головой.
— Если бы ты знала, что с ними уже сделали, ты бы не спрашивала.
Ева почувствовала, как в груди разливается гнев.
— Тогда почему ты здесь? Ты ведь бессмертен. Ты не один из них. Значит, у тебя есть свои цели.
Пирс усмехнулся, не поворачиваясь.
— Ты слишком много спрашиваешь.
— А ты слишком много ускользаешь от ответа.
Он остановился и посмотрел на нее так, что у Евы на секунду пересохло в горле.
— Моя причина – не твое дело.
— Но ты ведь не просто так меня сюда привел.
Пирс медленно улыбнулся, но в его взгляде не было теплоты.
— Разве? Может, я просто хотел увидеть, насколько далеко ты зайдешь.
Она не верила ему.
— Ты хочешь что-то найти. Или кого-то.
— Спи спокойно, Ева. Тебе лучше не лезть туда, куда не следует.
И с этими словами он развернулся и исчез в темноте коридора, оставляя ее одну среди стен, пропитанных тайнами.
Ева стиснула зубы, вслушиваясь в тишину, которая с каждой секундой становилась все тяжелее, гуще, словно живая субстанция, заполняющая узкие коридоры катакомб.
— Можно ли ещё спасти Клару? — тихо, но отчетливо произнесла она, и ее голос прозвучал глухо, не отразившись даже слабым эхом.
Но ответа не последовало. Девушка оглянулась. Каменные стены, холодные и влажные, тянулись бесконечно, сливаясь с темнотой. Лишь слабый свет фонаря в ее руках выхватывал куски окружающей реальности, оставляя все остальное в пугающем полумраке. Направо или налево? Вперед или назад? Она не знала.
Глухо выругавшись, Ева сделала шаг вперед. Затем еще один. Она шла медленно, осторожно, будто ступала по зыбкой почве, но с каждым шагом тревога внутри неё росла. Это место... оно было похоже на живое существо, которому не нравилось ее присутствие.
Внезапно ее интуиция подала тревожный сигнал. Нечто... незримое заставило её замереть. Оглянувшись через плечо, она никого не увидела, но в груди уже бешено колотилось сердце.
Слишком тихо.
Слишком... пусто.
Но она чувствовала, что не одна. Пересилив страх, Ева сжала фонарь крепче и ускорила шаг. Коридор казался бесконечным, но через несколько минут она поняла, что сделала ошибку.
Перед ней стояла глухая каменная стена.
Тупик.
— Черт... — прошептала она, оборачиваясь.
И именно в этот момент ее тело застыло от ледяного ощущения позади. Тень вынырнула из темноты, медленно, беззвучно.
Пирс.
Он стоял всего в нескольких шагах, опершись ладонью о каменную стену, и смотрел на нее взглядом, в котором читалась насмешка, но нечто более глубокое скрывалось за ней.
— Заблудилась? — тихо спросил он, и в голосе прозвучала хищная ленца, как у зверя, играющего со своей добычей.
Ева молчала. Она чувствовала себя загнанной, словно мышь в ловушке.
— Ты... — она прищурилась, гнев перекрыл страх. — Ты следил за мной.
Кристиан медленно наклонил голову, его губы тронула слабая усмешка.
— Ты так думаешь?
— А иначе как ты оказался здесь? — она сделала шаг в сторону, но он тут же перекрыл ей путь, словно невзначай, но совершенно осознанно.
— Скажем так, я знал, что ты пойдешь в это место, — его голос звучал спокойно, но в нем была скрытая угроза.
— И нарочно завел меня в тупик, да? — она смотрела прямо ему в глаза, стараясь не выдать дрожь в голосе.
— Возможно, — Пирс сделал медленный шаг вперед. — Ты ведь сама хотела узнать правду, не так ли?
Она чувствовала, как от него исходит неуловимый холод, словно даже воздух вокруг становился другим.
— Тебе это кажется забавным? — Ева сжала кулаки.
— Не сказал бы, — он склонился чуть ближе, его голос превратился в шепот. — Но мне интересно, что ты будешь делать дальше.
Он наклонился еще ближе, их лица оказались на опасном расстоянии, и девушка почувствовала на своей коже его холодное дыхание.
— Ты боишься? — прошептал он, его губы замерли у ее щеки.
Ева заставила себя не отступать.
— Если бы боялась, то уже убежала, — выпалила она.
Кристиан чуть приподнял брови, но уголки его губ дрогнули в легкой ухмылке.
— Хороший ответ, — он внезапно отстранился, как будто изучив ее реакцию.
Ева сделала тяжелый вдох, словно только сейчас смогла снова дышать.
— И что теперь? — спросила она, глядя на него испытующе.
Пирс чуть прищурился.
— Теперь я выведу тебя отсюда.
— Почему вдруг такая доброта?
— Потому что у меня есть причины, — его голос стал холоднее.
Ева поняла: он не собирался отвечать.
— Тогда ведите.
Кристиан хмыкнул, развернулся и направился обратно по темному коридору. Ева последовала за ним, стараясь не отставать, но её мысли были слишком громкими, слишком тяжелыми, чтобы просто молча следовать за ним. Она пыталась осмыслить все, что услышала раньше, но вопросов становилось только больше.
Тусклый свет фонаря выхватывал из мрака старые каменные стены катакомб. Проход был узким, едва ли двум людям удалось бы пройти плечом к плечу. В воздухе витал сырой запах земли и времени, что словно застыло здесь навечно.
Она наконец нарушила молчание:
— Ты так говоришь... Как будто это в порядке вещей.
Кристиан не обернулся, но она заметила, как напряглись его плечи.
— Потому что это так и есть, — его голос прозвучал ровно, но в нем слышалось что-то скрытое.
— Как это может быть нормальным?! — Ева остановилась, не в силах продолжать идти. Ее дыхание сбилось, а сердце сжалось от ярости и непонимания.
Пирс тоже замер, потом медленно повернулся к ней. В свете фонаря его лицо казалось выточенным из мрамора — холодное, бесстрастное, как у статуи.
— Родители соглашаются, — он произнес это спокойно, но в его голосе звучала какая-то усталость.
Ева заморгала.
— Что?..
— Им платят.
Эти два слова, казалось, прозвучали слишком буднично. Словно он рассказывал о чем-то обыденном, незначительном. Ева покачала головой, пытаясь осознать услышанное.
— Ты хочешь сказать... что они... знают?! — в ее голосе зазвучали нотки ужаса.
— Они не просто знают, — медленно проговорил Кристиан, — они соглашаются.
— Невозможно, — пробормотала она, делая шаг назад, будто отстраняясь от реальности, которую он описывал.
— Возможно, — холодно отрезал он.
Она покачала головой, закрыла глаза, но перед внутренним взором тут же вспыхнуло лицо Клары. Ее светлая улыбка, веселый голос, теплый смех...
— Это ложь...
— Это правда, — голос Кристиана был все таким же бесстрастным.
— Клара... Ее родители... — голос девушки дрогнул. — Они бы никогда...
— Они бы, — безжалостно оборвал ее Пирс.
Она снова замотала головой.
— Нет. Нет! Они любили свою дочь!
— Люди готовы на многое ради денег, — Кристиан склонил голову набок, наблюдая за ее реакцией.
— Это же их ребенок, черт возьми! — голос Евы задрожал от негодования.
— Их ребенок, который стоит немалых денег, — тихо, но отчетливо произнес Пирс.
Она сжала кулаки, её пальцы впились в ладони до боли.
— Они ведь... они ведь даже не пытались ее спасти, да?
Пирс не ответил. Ева почувствовала, как ее охватывает ледяное отчаяние. Мир, который она знала, треснул, разлетелся на тысячи осколков.
Родители. Клары. Они сами... отдали ее.
— Я не верю... — сдавленно прошептала она.
Но тут же в ее памяти всплыло письмо. То письмо.
«Помогите».
Глаза девушки широко распахнулись. Клара знала. Знала! Она пыталась сказать ей...
Но почему она просто не написала все прямо?
Ответ пришел мгновенно. Потому что они следили за ней. Она не могла сказать ничего лишнего. Ева почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Ее руки задрожали.
— Ева, — голос Пирса стал тише, но в нем было что-то, что заставило ее поднять взгляд.
Он внимательно смотрел на нее, пристально, изучающе.
— Тебе нужно принять это.
Она стиснула зубы.
— Я никогда это не приму.
Пирс смотрел на нее еще несколько секунд, потом кивнул, словно подтверждая что-то про себя.
— Тогда тебе придется что-то с этим сделать.
Эти слова прозвучали как вызов. Ева сжала кулаки еще крепче.
— Я сделаю.