VI
Утро выдалось довольно морозным, что удивило добрую половину жителей города. Снег с самого раннего времени белым одеялом застелал землю, будучи толщиной с длину указательного пальца пианиста. Но все же в эдакую атмосферу зимы становится как-то тепло душевно, поэтому многие направляются в школу, на работу с улыбками, словно это первый снег в их жизни. Осень быстро сменилась на свою белоснежную сестру, не смотря ещё на шесть дней, отделяющий приход второй.
Морозный ветерок ворвался в открытое окно, обжигая с виду такое хрупкое тело, покрытое уже почти сошедшими синяками. Светлые локоны зашевелились от слегка обжигающего прикосновения холодного воздуха, и девушка непроизвольно поежилась, скидывая с себя остатки уже раннее скинутого одеяла. Когда холод дал о себе знать, скелетные пальцы впились в спинку дивана, оставляя разорванные полосы, из которых так и наровила выпасть обивка. Данная картина очень была схожа с моментом из фильма ужаса, пока средний палец "скелета" не зацепился за ниточку, после чего послышось негромкое "вжух", и шов энергично разошёлся. Диван вообще не был готов к такого вида эксплуатации, поэтому пострадала не только спинка, но и сиденье, которое продолжало злополучный шов, чем уже жестоко поплатилось. Хэйден резко соскочила с дивана, но нитка и не думала отпускать виновника торжества. Блондинка решила дернуть, что было идеей не из хороших. Недавно палец прошёл небольшое путешествие вслед за рвущимся швом, но сейчас он просто зацепил Ахиллесову пяту дивана, от чего вокруг пленённого пальца прошёлся знакомый "вжух", и палец был наконец свободен, не считая куска ткани, висевшего на нем симпатичной юбкой. Но, каким бы это не было классным украшением, диван пострадал ещё больше - кусок обшивки отсутствовал на законном месте, решив устроиться одеждой на среднем пальце "скелета". Девушка ошеломленно хлопала ресницами, пока диван мысленно стонал о том, что "она маньяк и гореть ей в Аду". Так Хэйден нажила ещё одного врага.
Через минут сорок девушка сидела за столом и завтракала, иногда поглядывая на записку, висевшую на холодильнике, которая гласила:
"Я на тренировку, будить не хочу. Завтрак на плите, квартира в твоём распоряжении. Не глупи, дождись меня живой. Твой Митяй"
Вообще Хэйд не понимала, почему он именно ее. В голове, конечно, всплывали сюжеты бурной ночи, но девушка не могла поверить, что вот так быстро обрела счастье. Да, она влюбилась, но она боится предательства, обязательного подвоха. МакКейн ожидала от этого типа новой подножки, которая сломает ей уже не нос, а сердце, что будет намного больнее. Так, Хэйд, не думай об этом, не сейчас.
Девушка доела и быстро вымыла за собой посуду, после чего навела чай и взяла кусочек пирога, который как-то приготовила. Ей было скучно, так что зародилась мысль пойти в школу. Хэйд согласилась с этим и пошла в спальню, дабы переодеться. Когда блондинка миновала гостиную, мысленная усмешка дала о себе знать. Тот самый диван был зашит, но зная умение Хэйден, это выглядело так, словно вместо нее все делал обезумевший швея.
И вот Хэйден заходит в школу, сжимая взятую у Митяя в комнате сумку. На этот раз на девушке не было ее обычных джинс и свитера, а были довольно симпатичные шорты, вансы и топик, один рукав которого был длинным, до запястья, а другого не было совсем, так что там топ достигал лишь верха груди. Это все было в тёмных тонах, что очень сочеталось с темными глазами и, да-да, именно, светлыми волосами. Все вокруг оборачивались на изменившуюся Хэйден, словно некогда бывший гадкий утёнок стал прекрасным лебедем, что, в принципе, было истиной. Но все ж больше внимания уделялось протезу, которого было видно лишь кисть, так как длинный рукав был именно у правой руки. Никто не мог поверить, что это МакКейн.
Первый урок был в кабинете информатики, хоть уроком была алгебра. В кабинете затеяли ремонт, да и всем было радостно, ведь атмосфера угнетающего алгебраического помещения заставляло кровь замирать в жилах, особенно в области доски. Хэйден устроилась на одной из передних парт, так как решила показать Мите, что может учиться. Писать, конечно, пока та не привыкла, но это дело времени.
– Здравствуй, класс. О, МакКейн решила навестить нас... – Зоя Анатольевна слегка приподняла очки, осматривая девушку. – У нас существует школьная форма, юная леди.
– Скажите спасибо, что я вообще пришла. Или мне уйти? – Хэйден встала и начала собирать вещи. Сердце бешено отстукивало в грудной клетке, дышать стало трудно. Конечно, ведь та впервые в жизни хамила учителю.
– Ладно, сиди, МакКейн. И так, начнём урок...
Девушка села за парту, довольно улыбнувшись и ощущая на себе ошеломленные взгляды.
Урок прошёл довольно быстро, но не менее нудно. Девушку даже вызвали к доске, но увидев, что та просто не может держать мел в протезе, расспросили и отправили на место. Когда же прозвучал долгожданный звонок, Хэйден поднялась с места и просто взяла сумку, решив покурить за школой. В ней не было даже тетрадей, так как Хэйд не может писать и уж тем более рисовать.
Но МакКейн опередили. За школой уже стояли пару старшеклассников и курили, что-то обсуждая. Девушка просто встала поодаль и закурила, как вдруг ее откликнули.
– Эй, наркоманка, решила состроить из себя нормальную, да? – Спросил парень из одиннадцатого класса, которого звать Рамазан.
– Обокрала кого-то, решила повыебываться! – Расхохотался незнакомый девушке тип.
Но Хэйд решила, что теперь не даст себя в обиду. Злость, обида, которые так долго таились в душе, намеревались выползти наружу, выкрикнуть своё "я", отомстить. И вот МакКейн сжимает протез, кусает губу... После ее взгляд встречается с глазами одного из хамов - атмосфера становится приторной, с кислым привкусом. Его губы скривляются в ухмылке, он харкает Хэйден прямо в лицо. Этот жест был неожиданным. Светловолосая касается протезом лица, прикрывает глаза и уходит в направлении школьных ворот, глотая подступившие слёзы. Месть не удалась.
Хэйди долго думала, что ей делать: остаться в школе и терпеть или же идти домой, где будет окутана спокойствием, любовью Митяя (если он не лжет, конечно же) и просто умиротворением. Но все ж победил первый вариант, так что Хэйден пошагала на второй урок, быстро перекурив в подвале школы.
Как ни странно, к МакКейн больше никто не лез, так что оставшиеся шесть уроков девушка проводила почти в одиночестве. Почему почти? Учитель психологии, которую, благо, у Хэйд не преподавали, заметил протез, после чего вызвал девушку после уроков. Та не понимала, но вот миновала география, и девушка пришла к молодому учителю.
– Да, Алексей Павлович? – Спросила Хэйди, заглядывая в кабинет учителя.
Алексей Павлович - учитель психологии, который поступил в школу в прошлом году, но который быстро вписался в местную молодёжь. Ему от роду всего лишь двадцать пять, так что старшеклассницы не оставляли попыток обратить к себе далеко не преподавательское внимание, но, увы, попытки были тщетны. Внешностью же тот даже более, чем удался. Тёмно-каштановые волосы достигали лопаток, они сочетались с шоколадного оттенка глазами. Телосложение было спортивным, рост под все два метра, на накаченных в меру руках несколько татуировок. Никто не знает, что значат эти надписи и символы, а на расспросах учитель отнекивается.
– Просто Алексей. – Преподаватель поднялся, оставляя за столом кружку. – Я бы хотел узнать обстоятельства лишения руки.
– Хорошо... – Хэйден понимала, что учитель уже видел эти уколы на руках, так что врать было бесполезно. Ну только если немного... – Меня избили, руку жестоко переломали, в нее попало заражение, так что пришлось ампутирвать, а потом знакомый поставил протез, который мне подошёл и с которым я живу. Все.
Леша прошёл по кабинету, после посмотрел в окно.
– Я слышал, что ты не можешь писать. Это так? – Хэйден кивнула. – Я бы мог учить тебя привыкать к протезу, если хочешь...
Девушка изогнула бровь, сидя за партой. Это было слегка странно, ведь все верят в то, что Хэйд наркоманка. А учитель пригладил волосы, после устремил взгляд на ученицу.
– Это бесплатно, после уроков и на выходных. Конечно, если не хочешь...
– До вас сколько минут ходьбы? – Девушка поднялась с места, надевая на плечо сумку.