Нарушеные обещания

Крики, много криков боли и ужаса. Вот что видела перед собой девушка. Она не могла пошевелиться. Её ногу придавило кроватью. Она не могла ничего сделать и смотрела сквозь пелену слёз на то,как мучаются, сгорая заживо, такие же беспомощные родители. Если бы не этот проклятый дар!... Если бы не он, и мама, и папа были бы живы. А ведь женщина, что являлась матерью блондинки, была беременна. И вся семья с нетерпением ждала пополнение

Треск огня больше напоминал демонический гогот, нежели то, чем являлся. В смутных образах языков пламени девушка видела злорадную усмешку. Эта ухмылка становилась всё шире. Вскоре единственным, что она слышала, стали её вопли и рыдания.

Мари подскочила на кровати с криком. Она вся была в холодном поту. Всё лицо было мокрым от слёз. А глаза опухли и покраснели. Снова. Снова этот чёртов сон. Почему он не даёт ей покоя??? Почему, стоит ей заснуть, как она вновь окунается в этот кошмар с головой???

Девушка подползла к стенке и села в углу, поджав колени к груди, а голову положив на них. Всё тело её мелко подрагивало, а грудь вздрагивала от прерывистого дыхания. Мари плакала. Она совершенно не хотела бы вспосинать своё прошлое. И если бы ей предложили забыть всё, что было до того, как её забрал Ода, девушка бы согласилась без раздумий.

Раздаётся тихий аккуратный стук в дверь. Уже не первый раз такое случается. И не первый раз Сакуноске приходится успокаивать племянницу. Он уже как-то привык к этому.

Дверь со скрипом открылась, и, сразу закрывая её, в комнату аккуратно вошёл парень. Ода спокойно приблизился к девушке и обнял её. Если бы он не жил с Мари в одном доме, то никогда бы не подумал, что она может быть такой ранимой, уязвимой и... Сломанной?... Да, это слово подходит больше всего. По-другому, её состряние нельзя было описать.

- Ода, - тихо прошептала Мари, крепко стиснув дядю в объятиях, - Обещай, что не оставишь меня.

- Обещаю. - ответил он, не задумываясь.

Каждый раз девушка просила одного. Она боялась остаться одна. Совершенно одна. Это одиночество уже сжирало её изнутри. И Мари не знала, почему. У неё есть Ода, Дазай, Чуя, Элис и Мори-сенсей в конце-то концов! Но в душе Мари уже была одинока.

Вы спросите, почему? Она старательно отвергала то, что люди зовут "привязанностью". И от этого становилось холодно и пусто. Душу и сердце Мари можно было бы сравнить с космосом. Вот, вроде бы и нет предела её доброте, всепрощению и любви к роду человечьему, но, попав в это пространство, ты не выживешь. Ты замёрзнешь и задохнёшься. Поэтому в душу Мари себе никого не пускала. Она безумно боялась потерять всех, кто рядом с ней.

- Мари, - тихо нерешительно обратился к племяннице Сакуноске, - что произошло с ними?

- Я... - выпалила она. - С ними случилась я! - она громко крикнула и заплакала с новой силой. - Я!... Это я во всём виновата!!!

- Тише... - парень успокаивающе гладил её по волосами и пальцами перебирал пряди. - Всё хорошо. Я рядом.

- Если бы я не рождалась, всё было бы хорошо!!! - воскликнула она.

Действительно. Мари думала об этом с самой смерти родителей. Первое время она старалась жить нормально... Но с каждым разом, как ей снился этот чёртов сон, девушка отчаивалась всё больше. Депрессия становилась всё более невыносимой. А осознание своей собственной слабости и никчёмности только усугубляло ситуацию.

Если бы тогда ей не приснился очень жуткий и реалистичный сон, где все, кто её окружал, умирали во время войны и чумы по совершенно разным причинам, то, наверное, её способность никогда бы не взбунтовалась.

Тогда она приняла страх во сне за реальный и сожгла. Просто сожгла всё, что было рядом. Удивительно, как много может значить один короткий сон!

- Если бы у меня не было этой чёртовой способности!... - сердито вскрикнула Мари, сжимая ещё сильнее пижамную футболку дяди. - Если бы я была нормальной, они были бы живы!

- Ты нормальная, Мари. - тихо прошептал Сакуноске.

Иногда парень поражался стойкости своей племянницы. Она могла не спать трое-четверо суток, а иногда неделями, пока не доводила свой организм до полного истощения. Конечно, этого не было заметно по поведению, да и ужасные синяки под глазами, остававшиеся от недосыпа, она замазывала тональным кремом. Ничто не выдавало её. В конце концов она, конечно, засыпала. Ей всегда снился этот кошмар, но способность не активировалась. Тело было слишком вымотано, чтобы функционировать. Таким образом Мари боролась с ней. Несмотря на слова, что она сказала Феде в их первую встречу, девушка никогда не слышала и даже не видела свою способность. Она лишь знала, что может творить с её помощью.

А способность продолжала напоминать о себе через сны. Ей хотелось внимания. На самом деле, симбиоз способности и эспера чем-то напоминал романтические или дружеские отношения. Человек мог использовать способность, но позже ей это надоедало, и всё заканчивалось. Человек мог спокойно общаться и даже дружить с ней, но никогда не делился чем-то сокровенным. А еще есть люди, как Мари. Она использует способность и честно хочет узнать о ней побольше, но не делает этого. Потому что боится. А способность жаждет внимания. Ей одиноко. Так же, как и Мари.

- Не вини способность. - строго сказал Сакуноске. - Это дар, данный тебе и только тебе. А ты презираешь её. Ты должна винить свою слабость!

Мари задумалась. Слезинки уже давно перестали скатываться по красным щекам с опухших глаз, а лицо сделалось серьёзным... Ну, по крайней мере, настолько, насколько могло.

И ведь, действительно, почему она не поняла этого раньше?! Ненавидеть нужно не способность, попытавшуюся лишь защитить её, а... себя.

Мари медленно приходила в дичайший ужас от осознания того, что это именно она виновата в их смерти. Истерика граничила с безумием, и девушка не могла ничего вымолвить. Ни звука, ни даже короткого вздоха.

- «Я! Я и только я виновата!» - раздавался в голове девушки её собственный, но отчего-то хриплый голос, который иногда почти срывался на визг. - «Я! Это Я их убила!» - повторяла она, словно в бреду.

Так они и сидели до тех пор, пока не уснули.

И Мари чувствовала. Очень отчётливо чувствовала (будто она могла) холодное дыхание смерти, что так нежно касалось её оголённых стоп, сгорающих в пламени жизни. Она понимала. От этих ног всегда будет оставаться огненный след, по которому не торопясь и ступает смерть, желая помучить Мари перед кончиной, будто та была избрана для важной цели мирового масштаба. Как это... Клешированно.

Вот и новая глава. Обычно я выкладываю их утром по четверрам и пятницам, но в этот раз выложила вечером в среду, потому что утром я буду (или для кого-то - была) занята географией. Так что - вот. Радуйтесь. А я пошла утирать слёзки и читать.