Глава восьмая
В обжигающей тишине, полной томительного предвкушения, звук медленно расстегиваемой молнии раздался громом.
Ева, не отрываясь, смотрела в глаза стоящего на пороге мужчины. Он же внимательно следил за движением ее рук, и в его взгляде мелькали всполохи огня.
Обнажившаяся кожа моментально покрылась мурашками. Но было бы наивно винить в этом прохладу воздуха. Причиной всему являлись зеленые сощуренные глаза, под чьим цепким, пристальным взглядом кожа начинала пылать.
К моменту, когда ткань, с прощальным шелестом скользнув по телу, осела у ног бесформенной кучкой, девушка вся горела. Ева переступила через скомканное платье и замерла в ожидании.
Изучающий взгляд Хейса скользнул по ее белью – белому кружевному комплекту, который она купила после своего первого посещения клуба. Пробежался по украшенным узорами чашечкам бюстгальтера, затем удовлетворенно опустился ниже – к тонкому треугольнику атласа, почти не скрывающему темных завитков волос.
От жадности, что горела в его глазах, под нежной тканью отчетливо проступили круглые горошины сосков. Ева подавила интуитивное желание стыдливо прикрыть их ладонями и скрестить бедра, но в молчании мужчины звучало поощрение. Он явственно давал ей понять, что ожидает продолжения шоу.
С едва слышным вздохом смирения девушка завела руки за спину, нащупывая застежку. От этого движения грудь напряглась и сделалась еще выше. Наконец, тонкий металл сдался – неслышно разошлись полоски ткани, и обнаженная грудь, наконец, увидела свет.
Более не скрытые кружевом, часто вздымающиеся налитые полушария оказались под прицелом жадного мужского взгляда. Но Хейс продолжал выжидающе хранить молчание.
Ева сглотнула, понимая, чего от нее ждут.
Тонкая резинка трусиков скользнула под пальцы слишком легко. Девушка замерла, не решаясь сделать это, перешагнуть ту самую невидимую границу.
– Давай же! – этот хриплый голос стеганул ее натянутые нервы точно хлыст.
Она медленно потянула ткань вниз, обнажая темный треугольник волос, скрывающих ее женское естество.
Когда белый лоскуток занял свое место в общей кучке снятой одежды, девушка спохватилась, что, оказывается, задыхается от нехватки воздуха. Пульс зашкаливал, ноги едва удерживали ее на месте, разум давно капитулировал.
Что с ней творилось? Как этому мужчине удалось довести ее до такого состояния одним только взглядом? А ведь он еще даже не коснулся ее...
Точно прочитав эти мысли, мужчина наконец-то сдвинулся с места, приближаясь к ней.
Это было так странно и одновременно соблазнительно. Она была полностью обнажена в то время как он замер перед ней в брюках и тонком пуловере, полностью одетый! Такой неприступный и чужой.
– Раздень меня.
В этом хриплом низком голосе звучал приказ. Менее всего на свете ей могло прийти в голову сопротивляться.
С чего нужно было начинать?
Логичнее было начать с верха, однако у пуловера не было ни пуговиц, ни молнии – в отличие от брюк. Но первым же делом избавиться от них казалось слишком непристойно...
Разрешив ее сомнения, Хейс поманил пальцем, показывая на верхнюю часть.
Нерешительно девушка коснулась мягкой ткани пуловера, потянув вверх. Та охотно подчинилась, обнажая полоску напряженного живота, на котором четко проступали очертания мышц. Словно зачарованная, девушка не смогла справиться со столь сильным искушением: свободной рукой она робко коснулась теплой кожи, не выпуская ткани из другой ладони. Мужчина вздрогнул, но моментально справился с собой. При виде его вновь ставшего непроницаемым лица Ева вдруг осмелела.
Тонкий пальчик заскользил по чуть тронутому загаром животу, повторяя контуры. Чем смелее она становилась, тем явственнее проступали под кожей напрягшиеся мышцы
Ева украдкой посмотрела на лицо мужчины. Он по-прежнему старался выглядеть бесстрастным, но что-то в его взгляде, в напряжении скул и губ подсказало неискушенной девушке, что она двигается в верном направлении.
Но тут ей снова напомнили, кто здесь на самом деле истинный хозяин положения. Еве так хотелось растянуть этот момент, насладиться полным томлениям осознанием, чем завершиться этот вечер. Однако мужчина, напротив, стремился поскорее покончить с прелюдией.
Довольно грубо убрав руки девушки, мужчина потянул за края пуловера – и с легкостью стянул его через голову.
Разочарование Евы длилось ровно миг – пока она не обозрела открывшуюся картину аппетитно загорелой кожи, бугрящейся четко прорисованными очертаниями мышц. Она хотела, было, вновь протянуть руку и подробно ознакомиться со всеми притягивающими взгляд деталями, но ее остановили:
– Брюки, – мужчина процедил это слово сквозь зубы, и Ева с изумлением обнаружила, как непросто ему дается самообладание.
Она подчинилась. Расстегнуть ремень оказалось самым простым заданием. Дальше осмелевшие после первого знакомства с этим загадочным действом пальчики скользнули к переднему разрезу брюк. Сквозь шершавую ткань девушка внезапно ощутила солидную выпуклость. С громко бьющимся сердцем она провела костяшками пальцев по горячей даже через материю плоти, и та тут же отозвалась, увеличиваясь в размерах.
В горле Евы пересохло. С трудом заставив себя сосредоточиться, она сперва расстегнула пуговицу, затем – взялась за собачку, с осторожностью потянув ее вниз.
В обнажившемся разрезе мелькнула серая ткань боксеров, облегающая мощное свидетельство возбуждения мужчины.
Чтобы обхватить пояс, ей пришлось встать совсем близко к Хейсу. Опустив голову, она несмело потянула вниз брюки, ощущая на своей шее горячее нетерпеливое дыхание мужчины.
Тихо звякнул ремень – и вот брюки уже спущены до лодыжек.
Хейс, более не желающий продлевать эту медленную чувственную пытку, неторопливо переступил через них, заставив Еву сделать шаг назад.
Теперь на мужчине остались лишь трусы – и через них уже рвалась наружу вздыбленная плоть.
На этот раз Ева не стала дожидаться каких-либо указаний. Предвосхищая любые слова, ласкающим движением она коснулась выступа – и, не медля, взялась за резинку боксеров, стаскивая их вниз.
И вот горделиво поднятый член оказался в опасной близости от девушки – на миг она ошеломленно застыла, изучая впервые оказавшуюся так близко главную мужскую гордость. Брюнетка даже не сумела сдержать легкого стона. Конечно, ей уже доводилось видеть его обнаженным.
Но в тот раз ее сознанием владел страх, граничащий с ужасом. Потому воспоминания о той ночи были смазанными, точно старинная засвеченная фотопленка.
Однако сейчас она была готова ко всему, твердо знала, что ее ожидало, – и ждала этого не меньше чем нагой мужчина напротив.
Наконец, Ева подняла лицо в немом ожидании – справилась ли она, доволен ли он? – и выпрямилась.
В глазах Хейса пылало пламя. Его жар был настолько осязаем, что по телу девушки пробежал разряд.
Он протянул руку, привлекая ее еще ближе. На его губах зазмеилась улыбка, когда она заерзала бедрами, инстинктивно стараясь потереться ими о его выступающую плоть. Обхватив запястья девушки, мужчина развернул ее по направлению к кровати – и с силой шлепнул по ягодицам, побуждая двигаться.
Этот грубый шлепок отозвался во всем теле сладкой дрожью.
Пара шагов – и они уже достигли цели. Без лишних церемоний Хейс повалил Еву на мягкие покрывала – и тут же навалился сверху сам. Он подмял ее под себя, его большое горячее тело накрыло, растворило в себе. И только тогда он позволил себе впиться в ее губы.
Оказывается, все это время она умирала без его поцелуев.
Это осознание обрушилось на девушку в тот же момент, когда на ее рот обрушились его ласки.
Он был каким угодно, но только не нежным.
Властным, горячим, грубым. Чертовски умелым.
Это не казалось удивительным. Тот Хейс, которого она встретила в клубе несколькими неделями ранее, и не мог быть иным. Изумляло другое – ее тело радостно встречало эту беспощадность, принимая и отзываясь так, словно не нуждалось ни в чем другом.
Мог ли секрет заключаться в этом конкретном мужчине? Или же на самом деле Ева, сама того не подозревая, всегда хотела встретить кого-то, кто бы грубо и властно доминировал над ней?
Этим мыслям недолго суждено было находиться в ее голове.
Переместившиеся ниже руки мужчины заставили разум блаженно капитулировать, оставляя любые размышления на потом.
Тело пылало, сдавшись под напором обжигающих ощущений. Соски терлись о гладкую мужскую грудь, бедра ныли, ощущая в такой манящей близости твердую горячую плоть.
Пальцы Хейса уверенно скользнули между ног девушки, бесцеремонно раздвинули уже давно влажные складки, проникая внутрь. От остроты ощущений ее скрутило бы – не будь она надежно припечатана к кровати сильным мужским телом.
В момент, когда умелые пальцы коснулись внутренних стенок чувствительной девичьей плоти, сорвавшийся с губ Евы крик был досуха выпит ртом мужчины.
Ощущений было так много, что она едва ли понимала, где сейчас находится и что с ней происходит. Женское тело извивалось, отчаянно желая большего, бедра против воли поднимались и опускались, соблазняя, уговаривая, приглашая этим примитивным танцем.
Но ее соперник в этой сладостной борьбе был слишком опытен и хладнокровен. Он не спешил принимать такое откровенное предложение, предпочитая действовать по известному только ему одному плану.
Его пальцы властно двигались внутри Евы, устанавливая свой собственный ритм. Не отдавая себе отчета, она хныкала ему в такт, запустив одну руку в густые волосы Хейса. Второй рукой она держала его за плечи, словно пытаясь прижать к себе еще теснее, стать еще ближе.
Внезапно он переместил свой рот с ее губ – резкая боль от укуса пронзила шею, и громкий женский стон наполнил комнату, прибавившись к звукам трения разгоряченных тел.
Мужчина на мгновение отстранился – девушка, протестующее захныкав, попыталась его остановить, но увидев, за чем он потянулся, замерла.
Шелестящий пакетик был надорван, извлеченный из него кусок латекса занял свое почетное место, готовый вот-вот оказаться внутри Евы.
Не мешкая, Хейс вернулся на свое место, и от ощущения его обжигающего, тяжелого тела Еве захотелось торжествующе зарычать, замурлыкать. Сейчас она ощущала себя большой кошкой, диким животным, не имеющим ничего общего с человеком. Одни только инстинкты и примитивные желания, требующие немедленного удовлетворения.
Ева призывно выгнулась навстречу движущимся бедрам мужчины. Разгоряченное сознание успело уловить и опознать в его глазах крохотную долю сочувствия за миг до того, как разгоряченная, увеличившаяся мужская плоть ворвалась в нее.
Резкая вспышка боли отозвалась в теле эхом, но все равно будучи не в силах перебить собой волну возбуждения.
Хейс замер, позволяя ей привыкнуть к его размерам. Ева слабо порадовалась, что это произошло здесь, на кровати, а не в его клубе, когда она была распята на одном из тех жутких механизмов. Тогда бы помимо этой естественной боли к вороху ощущений прибавились бы ноющие запястья и стертая кожа на щиколотках.
В следующий момент возобновившие движения бедер мужчины вытеснили все лишние мысли из головы.
Боль по-прежнему ощущалась, но уже не так резко. Хейс, крепко стиснув зубы, размеренными толчками двигался в ней, одной рукой быстро потирая напряженную плоть девушки в месте соединения их тел. Вторая рука завела ее запястья над головой и крепко зафиксировала их в этом положении.
Взгляд его был прикован к ее глазам. Он наблюдал за ней столь испытующе, столь внимательно – в то время как она тонула и терялась от обилия незнакомых чувств и ощущений – что в какой-то момент от смущения Ева прикрыла веки.
– Открой глаза! – его голос был другим. Искаженный страстью. Утробным. Напряженным.
В этот раз повиноваться ему было непросто. В самом низу живота наконец-то начал распаляться уже знакомый пожар.
Темп мужчины нарастал. Его бедра все ожесточеннее врезались в девушку, и она неосознанно начала ему вторить. Расширившиеся от удовольствия зеленые глаза больше ее не смущали – страсть захватила Хейса, заставив его наконец-то перестать так внимательно наблюдать за девушкой, вместо того сосредоточившись на своих ощущениях.
Его тело с силой ударялось, впечатывалось в ее бедра, звуки этих быстрых соприкосновений наполняли комнату. Голова Евы шла кругом от переизбытка чувств – она, больше не скрываясь, громко стонала в ответ на каждое движение мужчины, ощущая, как тот подходит к разрядке.
Вот он с силой ворвался в нее в последний раз – и, дернувшись, застыл с коротким обрывчатым стоном. Его потное тяжелое тело разом обмякло, голова уткнулась ей в шею – и Ева почувствовала, как в ней мелькнула искорка тепла к лежащему сверху мужчине.
С чего бы это?
Она не стала глубоко задумываться над этой странностью, вместо того прислушавшись к своему телу. В глубине его осталось какое-то тянущее ощущение неудовлетворения. Словно кто-то в последний момент закрыл перед ней дверь, оставив беспомощно стоять на самой последней ступеньке. Но, положа руку на сердце, девушка ничуть не ощущала себя расстроенной или обиженной этим обстоятельством. Нет, она многократно слышала от подруг, что мало кто из девственниц способен испытать оргазм в свой самый первый раз, потому с надеждой – и легким возбуждением – думала о предстоящих встречах с Хейсом.
Мужчина, откатившись с нее, выровнял сбившееся дыхание – и искоса взглянул на девушку. На его лице блуждало непонятное выражение, проанализировать которое она не успела. Потому как в следующий миг его рука неожиданно нырнула между ее бедер, и от этого откровенного прикосновения тело девушки выгнулось дугой.
Она пронзительно закричала, когда после нескольких резких и глубоких движений его пальцев в самом низу живота разорвалась бомба, водородная или – судя по накрывшим ее ощущениям – атомная, не меньше.
Залившее тело тепло одновременно лишило его всех костей. Ничем иным было не объяснить совершенно непередаваемое состояние, когда ни одна из конечностей не желала слушаться вялых приказов разума.
И вдруг в этот момент ликования плоти преисполненное томной негой сознание уловило шум, которому не было места в этот вечер: скрип шин, звук хлопнувшей дверцы машины – и торопливый топот на крыльце.
Едва Ева успела осознать, что это означает, как уже оказалась на ногах, судорожно запахиваясь в длинный махровый халат. Тело моментально пришло в себя, сбрасывая с себя остатки чувственного дурмана.
Хейс наблюдал за ней с едва различимым недоумением. Но громкий скрежет ключей в замочной скважине входной двери заставил и его дернуться от неожиданности.
Если бы не серьезность ситуации, девушка могла бы даже посмеяться над мимолетным выражением паники, мелькнувшим на холеном мужском лице.
Ева заметалась по комнате, судорожно размышляя. Кто это мог быть? Если мама, то она запросто могла ворваться в комнату, что-то потеряв или желая срочно спросить у дочери.
Приняв единственно верное решение, она повернулась:
– В шкаф! – ее свистящий шепот застал его врасплох. Похоже, мужчина до последнего не верил в искренность ее намерений – пока она не подлетела к кровати и на полном серьезе не начала тянуть его за руку, вынуждая подняться.
Она впихивала его туда, стараясь не думать, на что это похоже, – небольшой забитый девичьей одеждой шкаф и высокий обнаженный Хейс, недовольно раздвигающий в сторону вешалки и пытающийся втиснуться в узкое пространство.
– Ева? – донесся снизу знакомый мужской голос.
Спешно захлопнув дощатую дверцу, она ринулась в коридор.
– Папа? – ее голос звенел от испуга. Она перегнулась через перила и всмотрелась в полумрак.
Голос отца звучал откуда-то со стороны родительской спальни.
– Представь себе – твоя мать забыла взять подарок! И, конечно же, ей не пришло в голову поехать за ним самой! Нет, она привычно отправила меня, как какого-то мальчишку на побегушках!
Ева облегченно выдохнула, схватившись за прохладное дерево руками – ноги отказывались держать разом потяжелевшее тело.
Наконец, отец показался в поле зрения девушки. В руках его покоилась большая коробка, в которой, судя по бренькающему звуку, находилось что-то стеклянное.
– Осторожнее! Ты можешь разбить его! Если уже не разбил, – запоздало прибавила она.
– Все в порядке! Аа, ты уже легла, – мужчина, наконец, обратил внимание на дочь и ее наряд. – Что-то рановато для тебя?
– Болела голова, – пришлось покривить душой девушке.
Отец прошествовал к двери и вдруг остановился на пороге, точно что-то вспомнив.
– Ах да! Мистер Дуглас просил передать тебе, что очень рад твоему согласию!
– Да, я уже получила сообщение от мамы, – с неохотой поведала ему Ева, всей душой желая, чтобы отец скорее покинул дом.
– Она успела тебе прислать смс? Надо же, – он покачал головой в подобие восхищения. – Никогда не мог понять, откуда в этой женщине столько энергии. Ты готова приступить со следующей недели, Ева? Что мне ему передать, раз уж я все равно с ним сегодня еще не раз увижусь?
– Да, пап, – она с неудовольствием подумала о Хейсе, который наверняка все слышал. – Передай ему, что я могу начать с понедельника.
Наконец, хлопнула дверь, и дом погрузился в блаженную тишину.
Убедившись, что машина отъехала, Ева поднялась обратно в комнату, замирая при мысли, что ей сейчас устроит Хейс.
Медленно открывшаяся дверца явила миру нахмуренное и обозленное лицо Хейса.
Без слов он выбрался из недр шкафа, он с раздражением откинул от себя невесть как прицепившийся к нему весь розовый, в веселенький горошек старый бюстгальтер девушки.
Ева едва удержала на лице виноватое выражение, стараясь не смотреть ему в глаза.
Мужчина медленно прошелся по комнате и рухнул на кровать.
Девушка приготовилась выслушать обвинительную речь в свой адрес, как вдруг меньше всего ожидаемый сейчас звук застал ее врасплох.
Хейс лежал, растянувшись поперек кровати, и тихонько посмеивался.
Это зрелище выглядело столь непривычно, что даже заставило ее позабыть, что именно она намеревалась ему сказать.
– Надо же, – заметив ее откровенное недоумение, все еще посмеиваясь, проговорил он. – Я словно вновь окунулся в то далекое время, когда мне было пятнадцать.
– Ты прятался по шкафам от родителей своих подружек? – смущенно подколола его Ева, подходя ближе.
– Нечто подобное, – туманно согласился он и перекатился на другой бок, освобождая ей место. – Так что там сказал твой отец? Работа? А как же наш уговор?
– Это самым непосредственным образом как раз таки касается его! – возразила Ева. – Я нашла подработку в Денвере на время каникул, поэтому смогу до выхода на учебу жить там. И... видеться с тобой.
Мужчина хмыкнул себе под нос, из чего она не смогла понять, как именно ему пришлась эта новость.
– А что с жильем?
– Еще не решила, – откровенно призналась девушка. – У меня есть подруга, но я еще не спрашивала ее, сможет ли она меня приютить.
– Я могу предложить один вариант, – внимательно наблюдая за ее реакцией, подсказал Хейс, вновь становясь абсолютно серьезным. – В городе имеется квартира...
– Я не хочу ничего от тебя! – горячо перебила его Ева, и мужчина поморщился. В зеленых глазах мелькнуло недовольство человека, не привыкшего, чтобы его прерывали. – Прости! Продолжай, пожалуйста.
– В городе имеется квартира, принадлежащая клубу. Обычно она используется как запасной вариант для разного рода экстренных ситуаций. Но сейчас ты можешь остановиться там – все равно на такой короткий срок она нам не понадобится.
Ева прикусила губу, чтобы вновь не выпалить что-нибудь поспешное. В принципе, его предложение не таило в себе никакого подвоха – это была не его личная квартира, и он не должен был платить за нее.
– Почему для тебя так важно все контролировать? – тихо спросила она, сдаваясь. – Почему ты не можешь просто встречаться со мной в клубе, не занимая голову, где я живу и на что?
– Потому что я несу за тебя ответственность, – нехотя он разомкнул губы, хотя по лицу мужчины было заметно, что ему не очень-то хотелось развивать эту тему. – Пока ты являешься частью моего мира.
Она замерла, удивленная его словами, и еще иным ощущением. Удивительное чувство! Ей бы ощущать смущение – еще бы, она лежит в постели с мужчиной, которой еще несколько минут назад двигался в ней, трогал ее, касался там, где никогда и никто не был кроме него. А она вместо того, чтобы спрятаться в ванной и оплакивать потерянную невинность спокойно лежит и рассуждает с ним о работе!
Судя по испытующему взгляду, который нет-нет да бросал на неё Хейс, его мысли текли в том же направлении.
Не сдержавшись, в очередной раз поймав его за разглядыванием, девушка спросила напрямик
– Я сделала что-то не так?
Зеленые глаза неуловимо потемнели.
– О чем ты?
– Ты смотришь на меня так, словно ожидаешь, что я впаду в истерику или разражусь слезами. И ты ждешь и не понимаешь, почему я до сих пор этого не сделала.
Он внезапно хмыкнул, поднимаясь на локтях.
– Любопытно.
– Что?
– Тебе снова удалось удивить меня.
Поймав ее недоуменный взгляд, мужчина неохотно пустился в разъяснения:
– Каждый раз ты оказываешься совсем не такой, какой я тебя представлял.
Ева с осторожностью уточнила, чувствуя, что ступает на зыбкую почву:
– Это плохо? Ты меня больше, – она чуть помялась, прежде чем продолжить: – не хочешь?
Вместо ответа мужчина намеренно лениво зацепил пальцем ворот ее халата и повел в сторону.
Ева забыла, как дышать, пока пушистая ткань медленно съезжала вниз, оголяя кожу. Невесомое касание напомнило, как совсем недавно ее тело таяло под совсем другими прикосновениями.
– Хочу, – он порочно ухмыльнулся, и она с ужасом ощутила, как в ответ на эту ухмылку в самом низу живота пробудилась недавняя горячая волна. – Но уже по моим правилам.
– Правилам? – слабым голосом переспросила его, все еще борясь с зарождающимся возбуждением. Это было необъяснимо и неправильно – в конце концов, нельзя же было загораться от одного вида чьей-то улыбки! Но у ее тела на этот счет имелось совсем другое мнение.
– Да. Теперь, когда твоя девственность осталась в прошлом. – Хейс бросил равнодушный взгляд на испачканную простынь: – Мы, наконец, можем приступить к самому интересному.
Его губы изогнулись в хищной улыбке, полной мрачного предвкушения, и в памяти девушки воскресли недавние кадры: огромное шахматное поле и сплетенные на нем тела людей.
– В следующий раз мы встретимся уже в клубе. И кстати, – она подняла на него расширенные после глаза. Отвернувшись, он проговорил, устремляя взгляд в потолок: – Мне рассказали, что ты неплохо помогла моим подчиненным. Благодаря твоей идее все готово к шоу.
Эта скупая похвала оставила теплый след в душе девушки.
– Скажи... – она на мгновение замялась. – А можно будет его увидеть?
Хейс от изумления даже повернул голову. Почувствовав на себе его полный недоверия взгляд, она поторопилась сдать позиции:
– Если это невозможно, так и скажи!
Мужчина повернулся, очевидно, справившись с удивлением:
– На спецшоу не бывает никаких случайных зрителей. Все происходит только для одного человека.
Ева с легким разочарованием кивнула, сгорая от стыда за свою распущенность.
– Понимаю...
– Но все происходящее снимается на камеру – в итоге это видео вручается клиенту. Если твое желание все еще будет в силе, я распоряжусь показать тебе его, прежде чем оно будет отдано.
Несмелая улыбка коснулась ее губ. В его присутствии она постоянно оказывалась во власти таких противоречивых чувств и желаний! Как можно было одновременно испытывать и смущение, и робость, и похоть?
Рядом с Хейсом возможно было все. Она еще слишком плохо знала этого человека, но отчего-то у нее не было сомнений, что в его мире не существовало понятия нереализованных желаний.
В этот момент мужчина поднялся с постели и полувопросительно указал пальцем на дверь в ванную:
– Душ там?
Получив кивок, он уверенно скрылся за дверью, а Ева слушала шум льющейся воды и размышляла. Останется ли он на ночь? Ждать ли ей продолжения или стоит первой пригласить его остаться?
Появившийся вскоре мужчина деловито обтирался ее полотенцем, не обращая внимания на застигнутую размышлениями девушку.
Зато Ева получила возможность наблюдать за ним со стороны. В твердой походке, в широком развороте плеч, в каждой черте его крылась такая уверенность, что никто в здравом уме не принял бы этого мужчину за простого клерка или обычного наемного работника. От него за версту разило властью и умением этой властью пользоваться.
«Интересно, сколько времени он проводит в зале?» – эта мысль лениво блуждала в пустом сознании девушки, пока она наблюдала за одевающимся мужчиной – и с сожалением провожала взглядом рельефный живот.
Опомнилась она лишь когда Хейс замер перед ней, полностью одетый, и, похоже, готовый прощаться.
– Ты уходишь? – наивные слова вылетели раньше, чем она сообразила. Ева поморщилась: какой же глупой, наверное, она была сейчас в его глазах!
Хейс воздержался от комментария, вместо этого ограничившись лаконичным кивком.
– Мне пора.
Уловив что-то в ее взгляде, он внезапно расплылся в понимающей, чуть снисходительной улыбке:
– Я никогда не остаюсь ночевать. Мой рейс через пару часов – как раз хватит времени, чтобы добраться до аэропорта.
Как хладнокровно он все рассчитал! А если бы она задержалась с Руби и пришла позже? Или в доме начался пожар, и им бы пришлось прерваться? Или сорвало бы кран?
В голове хозяйки дома заклубились сотни альтернативных вариантов окончания вечера. Хотя в душе девушка понимала никчемность данного занятия, но эта деталь, лишний раз продемонстрировавшая ясный разум мужчины, задела. Ей хотелось бы, чтобы Хейса, как и саму Еву, страсть увлекала с силой, не оставляющей места холодному расчету.
Прямоугольный кусочек пластика приземлился на смятое покрывало кровати, прерывая поток мыслей.
Недоуменно взяв его в руки, девушка вопросительно взглянула на мужчину.
– Это твой пропуск в клуб, – сосредоточенно пояснил он. – Тебе больше нет нужды знать пароли. Просто проводишь карту через считывающий механизм, дальше тебя встретят в приемной и проведут, куда надо. Ах да, не удивляйся – она не гостевая, а карта персонала.
Вопросы вертелись на языке Евы, но она благоразумно не стала их озвучивать. Едва ли этот отстраненный мужчина пустится в детальные разъяснения.
– В таком случае, – ее голос отчего-то вопросительно дрогнул. – До встречи?
– До скорой встречи, – поправил он ее и, не задерживаясь больше, скрылся в полумраке коридора.