Цена правды
Мистер Ли стоял, как вкопанный, а затем тяжело осел на стул, хватаясь за сердце. Лицо его побледнело, и хотя он всё равно попытался встать, тело не слушалось его, и снова рухнуло, после очередной попытки. Руки его била мелкая дрожь, но он, казалось, не замечал ничего и только продолжал повторять:
— Я не могу потерять и её.
Я подошёл к нему, совершенно не умея успокаивать, и не зная, что говорить в подобной ситуации, но Бёль словно была рядом и направляла меня. Фразы, которые всегда произносила она, теперь стали моими. До последнего во мне держалось сомнение, что простыми словами можно вселить надежду, дать человеку уверенность или хотя бы снять часть груза той боли, которую он испытывает. И каждый раз, когда после выполнения задания она разговаривала наедине с пострадавшими, я считал это за пустую трату своих сил. Однако, сам находясь в аналогичной ситуации, понял, что нет ничего лучше пары простых слов. Возможно, они и не помогут избежать чего-то глобального, но понимание того, что рядом есть тот, кто поддержит тебя хотя бы так, будто придаёт сил. Поэтому я накрыл ладонями руки отца Бёль и уверенно сказал:
— Вы никогда не потеряете её. Никто, как вы не знает, насколько она смелая и может справиться со всем сама. Она знает, что делает.
— Пообещай мне кое-что, попросил он, немного придя в себя, и я кивнул, соглашаясь. — Пообещай, что ты любой ценой защитишь её.
Даже если бы он не заговорил об этом, я бы сделал всё возможное, чтобы только она не пострадала. Для меня не было никого ближе и дороже, чем она. Даже не имея чувств и эмоций, на каком-то подсознательном уровне, я понимал, что только рядом с ней, моё черствое нутро обретает иную версию. Делая вывод из данного высказывания, можно подумать, что я эгоист, который хочет держать её рядом с собой, лишь бы иметь возможность меняться. Да, заключая тот договор, это было для меня неким шансом, или же желанием доказать, что у неё ничего не выйдет. Но я снова проиграл ей в своих убеждениях, чему был рад. Да, это та самая эмоция, о которой я так много читал. Радость. Искренняя радость с неподдельной улыбкой. Одна из самых приятных эмоций в многочисленном списке. Поэтому я был готов убить любого, кто причинит ей хотя бы малейший вред.
— Каков... — хотел спросить он, но я приложил палец к губам не дав ему закончить, затем отключил свой телефон, и он проделал тоже самое.
— Их могут прослушивать, — объяснил я.
— Так каков твой план?
— Его люди следят за мной, поэтому мне будет трудно скрыться, даже если выйду через чёрный ход. Но вы ведь знаете хозяина этого ресторана, верно?
— Да. Что нужно сделать?
— У вас есть с собой ручка?
— Конечно, — сказал он, доставая из внутреннего кармана потертый предмет. - Бёль подарила. Помню, как она сказала, что откладывала деньги, которые я ей давал на встречи с друзьями, чтобы купить эту ручку. С тех пор, она всегда со мной. Так что ты хочешь, чтобы я написал? - спросил он, пододвигая к себе салфетку.
— Попросите отключить главный свет. Выиграйте мне время.
Мужчина быстро набросал нужные слова, затем нажал на кнопку вызова официанта, передал послание, и мы стали ждать. Люди мистера Уотсона хорошо были обучены, но что-то внезапное могло сбить с толку даже их. Однако медлить было нельзя, любая заминка с моей стороны могла стоить огромных потерь. Время, казалось, стояло на месте, а я не отходил от двери, готовый в любой момент сбежать. Тик-так звучало в моей голове, проявись у меня сейчас эмоции, я бы разбил эти чёртовы часы. Мистер Ли держался хорошо, лишь иногда потирая ладони о брюки, что свидетельствовало о том, что он нервничает.
Наконец здание погрузилось в темноту, отовсюду были слышны крики и вопросы: «В чём дело»? Я пробирался к двери, расталкивая недовольных посетителей, но мне сейчас было абсолютно всё равно, даже если в мою спину летели бы самые худшие проклятия. Натянув капюшон, я вышел через главную дверь. Люди мистера Уотсона, после созданного переполоха, как я и предполагал, толпились у чёрного входа. Прячась за машины, я добрался до конца улицы, не оглядываясь, чтобы не привлекать к себе внимание. Ночь своим покрывалом хорошо укрывало меня от посторонних глаз. Я присел, чтобы достать из потайного кармана ботинок трекер отслеживания Бёль, но прежде, чем встать, услышал за спиной тихую и размеренную поступь.
— Лео? — уверенно спросил я.
— Как ты узнал? — удивленно поинтересовался тот. — Хотя, не отвечай, великому детективу Им всё под силу.
— Надеюсь, что это так. Бёль...
— Я знаю, где она, — опередил он меня.
— Знаешь?
— Когда она приезжала отдать улики по делу картины, оставила у меня маячок. Сказала, что если не позвонит через два часа, то я должен буду включить его и сразу же найти тебя. Поэтому я здесь, — объяснил он.
— Что это за место?
— Я пробил по базе. Старый дом мистера Уотсона. Он жил там с семьёй, до того, как упёк сына в больницу.
— Едем, — сказал я, не желая тратить и секунды, которые порой стоили цены жизни.
Дождь барабанил по стёклам, пытаясь задержать нас, но Лео упрямо гнал машину вперёд. Я старался не отвлекать его лишними вопросами, да и сам был погружён полностью в себя, обдумывая дальнейшие действия.
«Бёль, продержись ещё немного», повторял я про себя.
Надежда, что мистер Уотсон не собирается причинять ей вред, всё ещё теплилась внутри. Она определённо нужна была ему для каких-то целей, иначе бы он не вёл себя с ней так, словно второй отец. Дорога, к бывшему коттеджу семьи Уотсон оказалась достаточно долгой, словно уже тогда мужчина пытался спрятать ото всех сына, или же спрятаться сам, что было более вероятным. Обходительный, с добрым нравом и хорошими манерами на людях, но абсолютная противоположность дома. Конечно нельзя было, чтобы кто-то из его окружения узнал об этом. А когда у него спрашивали, почему он выбрал жить в такой глуши, тот отвечал, что после работы ему хочется отдохнуть в тишине и покое со своими близкими. И ему конечно же верили, ведь большинство привыкло видеть лишь красивую обложку, и этого им достаточно, чтобы составить своё мнение о человеке.
Когда расстояние сократилось до того, чтобы нас не заметили, Лео погасил фары, выключил мотор и оставшуюся часть пути мы прошли в кромешной тьме, двигаясь, доверяясь лишь своему шестому чувству. Когда глаза немного привыкли к темноте, мы смогли разглядеть очертания некогда большого особняка, который сейчас выглядел, как самое обычное обветшалое здание. Машины мистера Уотсона не наблюдалось, но это вовсе не означало, что их здесь не было. Обойдя дом, мы обнаружили ещё одну дверь, через щели которой, едва пробивался свет. Лео достал пистолет, и встав впереди меня, толкнул её. Та с противным скрипом открылась, приглашая нас войти.
— Готов? — шепотом спросил Лео.
— Не кидайся на рожон, если что-то пойдёт не так, — сказал я, и вошёл первым.
— Даниэль, я ведь предупреждал, — чуть ли не прорычал мужчина.
— Где Бёль?
— Она в порядке...Пока что, — после небольшой паузы ответил он. — На самом деле я никогда не причиню ей вреда, и ты, возможно, догадывался. Нет, ты знал точно, великий детектив Им, определяющий характер человека, лишь взглянув на него. Браво! — воодушевлённо крикнул он и зааплодировал, но не с одобрением, а с издёвкой.
— Тогда для чего всё это? Почему вы не позволяли мне быть рядом с ней?
— Потому что видел, как рядом с ней ты меняешься. Потому что я ненавидел то, что все рядом с ней меняются. Все, кроме меня! — закричал мужчина. — Я постоянно был с ней, делал для неё всё, но почему? Почему её отец смог обрести чувства и эмоции? Ты тоже начал что-то испытывать, а я нет? Ничего, кроме постоянного гнева и ненависти.
Наконец-то, всё встало на свои места и обрело полный смысл. Третий человек, о котором упомянал доктор, был никто иной, как отец Бёль. Отгадка всегда была у меня перед носом. И теперь я понимал, почему Бёль с таким рвением желала мне помочь. Однако же, кое-что оставалось без ответа, а именно то, почему мистер Уотсон, будучи в таких хороших с ней отношениях, не получил желаемого эффекта.
— Наверное, вы просто не заслужили, — сделал вывод я, чем ещё больше разозлил мужчину, но прежде, чем он что-то возразил, появилась Бёль, а следом за ней мужской силуэт.
Из-за тусклого света нельзя было разглядеть, кто этот человек, и всё ли с ней в порядке, но главное, что она была жива. Я не мог сказать, что мне стало от этого легче, потому что опасность всё ещё не миновала. А дальше по пустой комнате пронёсся голос, заставивший кровь застыть в жилах и отключиться от внешнего мира:
— Отец, ты так ничего и не понял, — произнесла тень, стоявшая неподалёку от Бёль, затем щёлкнул выключатель, и из-за угла вышел Кристиан.
Мистер Уотсон дёрнулся, будто от удара током, Лео непонимающе смотрел на парня, затем на меня, ну а я, совладая с собой через несколько секунд, пытался понять, действительно ли то, что я вижу. Но по мере приближения молодого человека к нам, сомнений не было - это действительно был Кристиан. Не изменилось ничего, кроме его взгляда, который стал более уверенным и решительным.
— Даниэль, — обратился он ко мне.
— Но как?
— У нас будет ещё время для разговоров. Сейчас есть дела поважнее, — ответил он, и повернулся к отцу. — Ты слишком далеко зашёл. На что ты ещё пойдёшь, чтобы удовлетворить свои амбиции. Признай, что всё это ты делаешь только потому, что у тебя нет того, что есть у других. Ты на самом деле прекрасно бы жил без чувств и эмоций, потому что у тебя была семья, но тебе было этого недостаточно. Ты упрятал собственного сына в больницу, думая, что у меня отклонения, раз я не могу тебе помочь также, как Бёль помогла своему отцу. Но если бы ты допустил мысль о том, что причина кроется в тебе. Что ты сам закрываешься и не даёшь помочь тебе.
— Пытаешься оправдать то, что ты ни на что не годен, обвиняя меня? — ухмыльнулся мистер Уотсон.
— Перестаньте так относиться к сыну! — не сдержалась Бёль, что было очень характерно для неё, ведь больше всего она не выносила несправедливость.
— Бёль, милая, я понимаю, что ты хочешь видеть для всех счастливый конец, но его не будет. Просто пойдём со мной, а они пусть живут своей жизнью.
— Это неправильно. Почему бы вам не прислушаться к Кристиану. Всё ещё можно исправить.
После слов девушки возникла тишина, в которой каждый думал о своём, но каждый задавался одним и тем же вопросом: «Действительно ли можно всё исправить»? Кто-то верил в это, кто-то хотел верить, а кто-то считал, что это удел наивных глупцов, но всё же в порыве отчаяния надеялся, что всё возможно. Но были и такие, кто уже потерял веру в лучший исход и их - увы, уже нельзя было убедить в ином.
— Вы так легко рассуждаете, — оживился мужчина. — Знаете ли вы через что я прошёл? Каждый день мой лечащий врач повторял, что всё может измениться, не сегодня, так завтра. И я верил ему.
— Я знаю, — сказал Кристиан. — Я видел, что с тобой происходит, но ты всё продолжал твердить о том, что твой друг обрёл эмоции благодаря дочери. Ты кричал, тряс меня за плечи и просил, чтобы я хоть что-то сделал. Затем привозил домой горы игрушек, предназначенных не мне, а потом пропадал на несколько дней. Возвращался счастливым, думая, что совсем скоро все эмоции проявятся, а когда этого не случалось, винил меня и так по кругу.
Мужчина пропустил мимо ушей такие важные слова, потому что знал, что это правда. А на правду, которая нам не нравится, мы чаще всего закрываем глаза. Как бы Бёль с Кристианом не старались достучаться до мистера Уотсона, их попытки были тщетны. Мне казалось, что мы топчемся на одном месте и пора бы уже заканчивать переговоры, которые не имели никакой итоговой точки с обеих сторон.
— Мистер Уотсон, вы же понимаете, что следующий ваш шаг приведёт только за решётку, — сказала Бёль, будто прочитав мои мысли.
— Ты же не поступишь так с тем, кого знаешь с самого детства.
— Я прежде всего инспектор полиции. И моя работа очищать мир от таких, как вы.
— Но что у тебя есть на меня? — с иронией поинтересовался он.
Бёль достала из кармана ручку, которая показалась мне знакомой.
— Узнаёте?
— Ты подарила нам с твоим отцом одинаковые ручки. Как и он, я всегда ношу её с собой.
— Верно. Но только это не просто ручка, но ещё и прослушивающее устройство. Я знаю всё, что вы так тщательно хотели скрыть.
Мистер Уотсон сжимал и разжимал ладони, понимая, что на этот раз ему не выйти сухим из воды. А я был в очередной раз поражён Бёль и её невероятным способностям, но больше всего мне хотелось знать, когда же она начала своё тайное расследование, и вопрос не заставил себя ждать.
— И когда ты начала меня подозревать?
— Я не подозревала вас. Однажды вы пришли к нам в плохом настроение, и долго сидели с отцом в кабинете. Обычно вы всегда держали при себе телефон, но в этот раз оставили на чайном столике. Он начал звонить, и сначала я не обращала внимания, так как отец учил меня не лезть в чужие дела. Но звонки становились всё настойчивее. Я не хотела прерывать вашу беседу, поэтому ответила. Хотела всего лишь сказать, что вы заняты и перезвоните позже. А затем Кристиан представился твоим сыном. Конечно мне показалось это шуткой, ведь я и подумать не могла, что вы станете скрывать его, но переписала номер. А вечером мы созвонились. Его рассказ всё ещё казался мне чем-то выдуманным, но он просил помочь. Тогда я и подарила эту ручку, которая раскрыла мне всё.
— Тогда почему только сейчас ты решила мне об этом сказать? Ждала выгодного момента, чтобы ударить сильнее?
— Давала шанс. Каждый раз повторяла, что вы заслуживаете очередной шанс и сможете признать свою ошибку.
— Ты тоже пытаешься доказать мне то, что вся проблема во мне самом, — разочарованно произнёс мужчина, потому что рассчитывал, что хотя бы Бёль будет на его стороне. — Хорошо, раз так, то закончим всё здесь и сейчас, —сказал он, и поднял руку вверх, держа какой-то предмет. — Все ведь помнят ту трагедию, произошедшую в больнице? Почему бы нам её не повторить? — предложил он, улыбнувшись одним уголком губ, всё больше походя на сумасшедшего.
Теперь я понял, что в руке он держал зажигалку, а запах, который только сейчас ударил мне в нос, был бензином. Мужчина специально отвлекал нас разговором, чтобы каждый уголок дома успел пропитаться. Я не думал, что произойдёт в следующую секунду. Перед глазами была только Бёль, и обещание, данное её отцу.
— Мистер Уотсон, отпустите остальных, вам ведь нужен только я. Из-за меня вы так себя ведёте, — спокойно сказал я, чтобы не напугать его.
— Нет, — одновременно выпалили трое моих самых близких людей, которые всегда были рядом, даже находясь на расстояние. Те, кто поддерживал, верил и давал мне чувство нужности. Пришло моё время отдавать, а не только принимать, и когда, если не сейчас я мог это сделать.
— Нам не нужна такая жертва, — сказала Бёль, снова забираясь ко мне в голову, что не могло не заставить улыбнуться.
Девушка, в которой собрались воедино все лучшие качества, с добавкой взрывного характера, настырности и капелькой неуступчивости, что делало её ещё более интересной и целостной личностью в моих глазах. И даже если бы я сейчас вытолкал её за дверь, в целях спасения, она бы нашла путь вернуться обратно, чтобы для начала накричать за столь неподобающее поведение, даже ей во благо. Я смотрел на неё, и ком чего-то тёплого и уютного зарождался во мне. Доктор был прав, когда сказал, что однажды я встречу того, кто изменит меня, даже если я к этому не стремлюсь. Мне потребовались месяцы, чтобы выучить все чувства, ещё месяцы, чтобы научиться улыбаться так, как показывал Лео, годы, чтобы понять, чего я жду от жизни и ещё время, чтобы смириться с тем, кто я есть. Но с момента нашей с ней первой встречи, когда она догнала меня в коридоре, отчитав за негативное отношение к её младшему напарнику, и я удивился тому, что мне захотелось улыбнуться, потому что она выглядела очень мило, пытаясь быть строгой. А ещё, как я понял потом, меня это напугало, ведь у этой девушки оказался доступ не только к моим скрытым с рождения эмоциям, но и к моему сердцу. Сейчас она сверлила меня взглядом, и я снова отметил про себя, что ей, как никому другому идёт быть серьёзной. И всё было бы хорошо, если бы не обстоятельства, в которых мы оказались.