Глава 2. Чёрный код.
К сожалению, нормально поспать после смены мне так и не удалось. Пришла домой я ближе к семи утра, а заснула — только около десяти. Впервые за последнее время я долго металась по кровати с мыслями о той операции. Ход операции, тот мужчина, четвертая отрицательная. Все смешивалось в моей голове в один большой ком, что вскоре встал у меня в горле. Обычно я крепко сплю после любых операций. Приходя домой, я уже даже не помнила имена своих пациентов. Я не такая, как Дженни. Она носилась с каждым своим пациентом до последнего, знала всех его родных и всю историю болезни наизусть. Я же просто спасала людям жизни, не требовав ничего взамен.
Проснувшись в пять, я решила потихоньку начать собираться на работу. Заняться мне все равно было нечем. Да и я не теряла надежду, что работа поможет мне отвлечься от событий вчерашней ночи. Оставаться одной в большой пустой квартире дольше, чем следовало, мне совершенно не хотелось. Иногда жалею, что приобрела столь просторную квартиру. Иногда ее пустота напоминала мне, что в моем сердце также пусто. А ее минимализм так и кричал о том, что я совсем одна.
Так было не всегда. Когда я только приехала в Нью-Йорк, я выбрала эту квартиру именно из-за её внушительных размеров. В тот момент мне как никогда не хватало воздуха, и это абстрактное мышление перенеслось на выбор жилища. Можно сказать, я бежала от прошлого; и эта светлая уютная квартира дала мне убежище, а вместе с ним успокоение.
Мне было семнадцать. Я раздавлена, брошена, предана. В поисках лучшей жизни. Сначала я не могла себе позволить такую квартиру, и приходилось ее снимать. Но как только я закончила аспирантуру, и меня взяли на постоянную работу, то я сразу же её выкупила.
Я всегда мечтала жить в Нью-Йорке, но если бы не события, произошедшие со мной в выпускном классе, я бы, наверное, сюда так и не переехала. Теперь спустя время я даже благодарна Дэйву, что он изменил мне с лучшей подругой. Тогда я еще не понимала, что все это к лучшему. Сначала я была просто раздавлена и спускалась по наклонной. Чем больше проходило времени, тем было хуже. В один момент я поняла, что не могу позволить одному человеку испортить всю мою жизнь, поэтому я с головой погрузилась в учебу. На последние накопленные мною деньги отправилась в салон, где обрезала свои длинные светлые волосы и покрасилась в черный. И вот уже как семь лет не изменяю своему выбору. Экзамены я сдала на отлично, подала документы в лучший Нью-Йоркский университет, и меня приняли. Родители меня, как ни странно, поддержали, сказав, что в нашем маленьком городке мне делать нечего.
Так я и приехала сюда. В самом начале я чувствовала себя здесь просто прекрасно: я была одна, на меня никто не давил, полная свобода. Но с каждым годом одиночество все больше и больше входило в привычку, а после — стало неотъемлемой частью моей жизни. Так я отдалилась даже от родителей. Расстояние, что было между нашими городами, было ничем, по сравнению с расстоянием между нами.
Замечаю, что на часах уже половина восьмого, а значит, я наконец-то могу отправиться на работу, оставив все эти грустные воспоминания о прошлом в этой одинокой и пустой, как и я, квартире.
Через час я уже была у больницы, что на полчаса раньше положенного. Я не ожидала, что сумею так быстро добраться до работы в субботу, да еще и в вечернее время. Заходя в больницу, вижу панику и суматоху. Все носятся туда-обратно и кричат друг на друга. Чёрный код. Я уверена.
Пройдя дальше, замечаю взволнованную Дженни. Её сегодня даже быть здесь не должно.
— Элизабет, черный код! — Кричит она мне и бежит к лифту, что ведет в операционную. Я лишь киваю головой в ответ и бегу в раздевалку.
Черный код — это когда в больнице пациентов больше, чем ресурсов на их лечение. Обычно, другие больницы объявляют черный код лишь раз пять в год. Наша больница — центральная, поэтому экстренных ситуаций у нас куда больше.
Уже переодетая в рабочую форму я направляюсь в неотложное отделение. Странно, что меня не вызвали раньше. Ведь время только девять вечера, а у нас уже во всю перегружено отделение. Даже Дженни здесь. Не то чтобы я считала её плохим врачом, но, по мне, лучше бы она пошла работать психологом: слишком уж много в ней эмоций.
Захожу в неотложку. Суматоха, как и всегда. Все в панике. Крики детей. Слезы родных. Бегающие туда-обратно медсестры. В отличии ото всех остальных врачей, я обожаю это место. Здесь я действительно могу помочь людям. Мой взгляд падает на мужчину, лежащего на кушетке в самом дальнем углу отделения. Чуть позже замечаю на нем наручники. Преступник. Он корчится от боли, а из ноги течет кровь, но к нему даже никто не подходит. Ненавижу предвзятость врачей. Мы должны помогать людям, вне зависимости кем они являются. Дженни бы сейчас не одобрила мой выбор. В этом отделении есть еще куча пациентов, которым нужна моя помощь, но он тоже человек.
Я пробираюсь сквозь толпу людей в дальний угол к тому мужчине. Через несколько секунд я, наконец, достигла своей цели. По его виду могу сказать, что ему очень больно и уже довольно-таки давно.
— Что случилось? — Спрашиваю я у него, осматривая его ногу.
— Авария... Я выпил немного... — Задыхаясь, отвечает он. Как понимаю, продолжать свой рассказ он не намерен. Этот человек явно чувствует вину.
— Успокойтесь, в Вашей ноге застрял осколок от лобового стекла. Сейчас я введу Вам обезболивающее и попытаюсь вытащить его, но боль все равно может ощущаться.
— Хорошо, — вроде он успокаивается. — Спасибо, Вам! — Он явно искренен и совсем не ожидал, что все-таки ему помогут.
Я зову к себе медсестру, говоря ей, что мне нужно принести для извлечения осколка. Девушка кидает на меня неодобрительный взгляд, но все-таки уходит за инструментами. Через пару минут уже все необходимое было у меня. Теперь нельзя терять ни минуты: от такой потери крови мужчина может лишиться ноги.
Когда я, наконец, вытащила осколок и зашила рану, в отделении стало спокойнее. Оставив своего пациента отдыхать, я прохожу в приемную и замечаю, что кнопка черного кода уже не горит. Если бы начальство вызвало меня раньше, я могла бы помочь большему количеству людей.
Вот оно. Затишье перед бурей. После неотложки врачам положен перерыв, и я иду в буфет, чтобы встретиться с Дженни.
— Ты же не должна была сегодня работать. — Решаю выяснить причину её появления здесь.
— Ты тоже, — как-то странно отвечает Дженни, — хорошо, что мы обе здесь. — Она натягивает улыбку и, чтобы не смотреть мне в глаза, начинает пить кофе.
— Я еще вчера ночью договорилась с мистером Бэнсом, что сегодня моя смена, — не отступаю я.
— Ты что думаешь, я у тебя пациентов заберу? — Дженни начинает смеяться.
— Я думаю, что ты мне врешь, — неожиданно для себя и Дженни я перешла на грубый тон; от ее улыбки на лице не осталось и следа.
— Ладно. Начальство сказало, что ты придешь только вечером, а когда придешь — будешь занята. Поэтому и попросили выйти за тебя, но мне нельзя ничего говорить тебе до прихода мистера Бэнса. — Все-таки Дженни раскололась. Я знала, она не умеет врать. После той операции вокруг меня происходят странные вещи, но лично я уже устала присутствовать во всей этой неразберихе.
— Понятно. У меня вечерний обход. Мне нужно идти. — Я резко встаю и ухожу, даже не допив кофе. Оставляя при этом Дженни наедине со своим враньем.
С одной стороны я очень на нее разозлилась, с другой — у меня на самом деле был обход. Меня ждет мой таинственный пациент. Подойдя к приемной, я сразу же начинаю искать его медкарту, но все безуспешно. Решаю спросить её у дежурной.
— Кейт, где карта вчерашнего пациента с пулевым ранением?
— Она отсутствует, доктор Уолтер. Ваш пациент на четвертом этаже в четыреста пятнадцатой палате, но Вас ожидает начальство. Сказали срочно Вас туда направить.
— Подождут. — Резко бросаю я и ухожу.
Эта ситуация начинает меня уже раздражать. Почему у него нет медкарты? И что мистеру Бэнсу от меня нужно? Чувствую, как внутри начинает все закипать. Давно я себя так не чувствовала. Давно я не чувствовала вообще.
Наконец-то подхожу к четыреста пятнадцатой палате. Она — платная и только для очень важных лиц. Ничего удивительного. Но как только я уже хотела взяться за дверную ручку, я услышала громкий спор двух мужчин. От чего я просто замерла на месте, так и не решившись войти.
— Эти ублюдки чуть не убили Макса. Мы не должны спустить им это с рук.
— И не спустим. Как только Макс поправится, сам с ними разберется. Ты же знаешь, мы не можем действовать без приказа Макса.
— А его отец? Нужно лишь одно его слово и я выпущу кишки тем подонкам.
— Мистер Кэмп не имеет права отдавать приказы. Будем ждать выздоровления Макса, понял?
Как только спор стихает, я все же решаюсь войти. Заходя в палату, вижу двух высоких мужчин одетых во все черное. Они стоят прямо у входа. Видимо, не хотели мешать спящему пациенту и по совместительству — своему Боссу.
— Время посещений закончено, вам пора. Мне нужно провести осмотр. — Решаю не теряться я и взять ситуацию в свои руки.
— А мы и не посетители. Мы — его личная охрана. — Злобно отвечает один из бугаев со шрамом на щеке. Выглядит он действительно устрашающе.
— Если Вы — доктор Уолтер, то Вас ждут у начальства в кабинете, — продолжил второй.
— Начальство подождет. Я нужна своему пациенту в первую очередь.
— Это не просьба, доктор Уолтер. — Все же настаивает мужчина со шрамом.
Я понимаю, что спорить с ними бесполезно и решаю пойти и разобраться с начальством. Как только я хотела уже уходить, все-таки, не удержавшись от любопытства, повернулась, чтобы хоть раз взглянуть на человека, которому я вчера спасла жизнь. Времени его разглядеть, у меня было мало, так как второй бугай уже открывал передо мной двери. Но я успела заметить, что этому мужчине, правда, около тридцати на вид, темные волосы и у него на удивление очень красивые черты лица.
Выйдя из палаты, я была просто в бешенстве. Еще никогда за годы моей практики меня не выгоняли от собственного пациента, а отсутствие его медкарты усложняло мою работу. Все только и делали, что мешали мне спокойно работать, то и дело крутившись у этого парня. Слава богу, я уже была на четвертом этаже. Мне оставалось пройти лишь пару кабинетов до места назначения. А значит, я ещё не успокоюсь когда зайду к мистеру Бэнсу. Вот и хорошо. Сегодня все получат по заслугам.
Я даже без стука врываюсь в кабинет босса. Внутри меня вот-вот был готов извергнуться целый вулкан. Как только я хотела открыть рот, чтобы наорать на начальника, я замечаю сидящего в кресле мистера Кэмпа — это снова отец Макса.
— Элизабет, здравствуйте. Рад снова Вас видеть, жаль, что при таких обстоятельствах. — Вставая из кресла, начинает мистер Кэмп.
— Я тоже рада Вас видеть, но не по той причине, по которой Вы думаете. Ваша так называемая охрана мешает мне работать. Мне нужно осмотреть Макса. — Неожиданно для себя я снова назвала его по имени, а ведь я даже не уверена, что они говорили именно про него.
— О, так Вы уже познакомились с Максом? — Немного удивленно спрашивает мистер Кэмп.
— К сожалению, еще нет. Когда я заходила, он уже спал. Его имя я услышала от охраны, — пытаюсь хоть как-то сдержать свой внутренний вулкан я.
— От охраны? — Мистер Кэмп удивился еще сильнее, по его лицу было заметно, что он побледнел. Еще бы! Сегодня я услышала то, что не должна была услышать не при каких обстоятельствах.
— Элизабет, мистер....., приехал сюда, чтобы поговорить с тобой наедине. Поэтому я освободил тебе график. Я вас оставлю. После разговора можешь вновь приступить к своей работе, — с этими словами мистер Бэнс удалился из кабинета, оставив меня наедине с мистером Кэмпом.
— Элизабет, прошу, присядьте, — вежливо предлагает мистер Кэмп.
Я хотела воспротивиться, но поняла, что разговор будет серьезным, поэтому я присаживаюсь рядом с ним на диван.
— Я очень благодарен Вам за спасение сына и Макс тоже Вам благодарен, поэтому мой сын поручил мне предложить Вам работу.
— Работу? Но у меня уже есть работа! — Теперь я еще в большем шоке.
— Да, извините, я не правильно выразился, скорее подработку. Вы можете остаться работать в больнице, но у нас Вы будете получать в несколько раз больше. Вы — отличный хирург. Мои люди присмотрели за Вами, Вы — не предвзяты и Вам важно лишь спасение человеческой жизни. У Макса очень серьезная компания, и нам просто необходим такой хирург, как Вы.
После этих слов он подает мне черную визитку, где с одной стороны написан номер телефона, с другой — сумма. Как понимаю, это — моя оплата, и она не очень-то отличалась от номера телефона. Кто такой этот Макс чтобы нанимать себе хирурга за такую сумму? И тут я вспоминаю диалог его охраны. Кишки, разборки, большие деньги. Тут не нужно быть гением, чтобы понять — чем-то незаконным. Я никогда на такое не пойду. Только я хотела дать свой отрицательный ответ, мистер... поднялся и сказал за меня:
— Не принимайте решение сразу. У Вас есть время подумать. Мой номер у Вас есть. — С этими словами он вышел из кабинета, оставив меня одну со своими мыслями.
Я не могу так больше: слишком много эмоций и чувств за один день. Я бегу по больнице в поисках выхода на улицу. Я знаю всю больницу от и до, но сейчас мой рассудок затуманен, и я никак не могу найти выход наружу. Мне казалось, что свежий воздух поможет мне прийти в себя. Но нет. На улице стало только хуже: здесь мне не спрятаться. Оставался лишь один выход из этой ситуации. Впереди еще целая ночь, и я проведу ее там, где мне и место. Там где я нужна. Я нужна в неотложном отделении, а не в компании Макса.